VI. Мощность политика как затруднительное положение Организации Объединенных Наций: реализм против идеализма

Международной практике упомянутые выше становится очевидным, что в "новый мировой порядок", который очень напоминает старуюпорядка имперского правления и колониального господства, Организация Объединенных Наций сталкивается с дилеммой:

1. либо принять, либо "interiorizing", недавно назначенный роль как следствие hegemonial правило из самых мощных государств-членов,

2. или впасть в состояние ненужности аналогичной той, которая предшествовала гибель Лиги Наций в ходе Второй мировой войны.

Последняя тема неоднократно ссылаться на президента Джорджа Буша в связи с попытками США добиться от резолюций Совета Безопасности разрешающее применение силы против Ирака или легитимации,постфактум , оккупация Ирака. Его замечания в Уайтхолле дворце в Лондоне 19 ноября 2003 года включены зловещее предупреждение со стороны единственной сверхдержавы, чтобы лица, принимающие решения особенно постоянных членов Совета Безопасности:... доверие к ООН зависит от желания сохранить свою Слово и действовать, когда действия не требуются. Америка и Великобритания сделали, и будут делать все от них зависящее, чтобы предотвратить Организации Объединенных Наций с торжественно выборе своей собственной ненужности и приглашает судьбу Лиги Наций. 33Если воля президента Буша преобладают, то это будет означать, что Организация Объединенных Наций будет поставлен под опекой Соединенных Штатов и Соединенного Королевства. К сожалению, нормативные рамки Устава ООН, в наследство от власти созвездие в конце Второй мировой войны, 34 не дает возможности организации для борьбы с предупреждением президента США эффективно, чтобыуклониться от выполнения своих затруднительное положение , которые мы описали выше с точки зрения диалектики власть и закон в качестве структурного элемента международной организации.Неспособность Организации Объединенных Наций для решения этой проблемы есть несколько аспектов, четыре из которых были пересчитаны здесь:

• Устав не может быть изменен без согласия пяти постоянных членов Совета Безопасности.

• Право вето положение статьи 27 будет продолжать препятствовать Совету Безопасности действует на все вопросы, которые затрагивают жизненно важные интересы постоянных членов (за исключением случаев, когда эти интересы одинаковы для всех постоянных членов, что является весьма гипотетический случай).

• Естественно, упрощение вето правила политики власти приходит нести наиболее резко в однополярной созвездие: единственной сверхдержавы не нужно беспокоиться об использовании своего права вето, в то время как другие постоянные члены, возможно, придется рассмотреть возможные "последствия", прежде чем они используют их привилегия.

• Следы выше национальных, в отличие от между национальными органами, которые можно найти в Уставе ООН (в частности, в правила, устанавливающие полномочия Совета Безопасности), становятся незначительными в ситуации, в которой фактическая мощность одного постоянный член сам по себе делает положений принудительных мер на основании главы VII практическинеприменимой (как это было в случае с вторжением в Ирак Соединенные Штаты в 2003 году или войны США против Югославии в 1999) или оказывает эти меры неэффективны , если это власть, хотя то, что не наложил вето на соответствующую резолюцию, принимает решение не сотрудничать в ее осуществлении.

Это оставляет Организации Объединенных Наций в ловушке между молотом и наковальней, когда речь идет о важнейших вопросах международного мира и безопасности, таких как текущие кризисные ситуации в Ираке, Афганистане и Палестине. С одной стороны, закон не может быть обеспечено против воли самого мощного государства-члена (который, в силу своей военной мощи, также является одним из наиболее способных нарушить закон, например, для совершения актов агрессии), а с другой , фактическое исполнение, в случае, если разрешение не было возражений с его стороны Соединенных Штатов зависит от доброй воли и в важных случаях, военный потенциал, что очень государством.

Вместо того, чтобы восстановить свою законную роль (как и ожидалось, многие после окончания холодной войны) и, несмотря на все разговоры об общей решимости того, что сейчас стыдливо называют «международным сообществом», Организация Объединенных Наций Организация риски постепенно постепенно в пользу специальной«коалиций желающих». Эти группы могут быть неформальными в определенной степени, в отличие от официальных структур коллективных действий в рамках Организации Объединенных Наций и может колебаться в зависимости от конкретных обстоятельств каждой конфликтной ситуации и в зависимости от сочетания интересов между странами-участницами , но, в соответствии с условиями настоящего однополярного мирового порядка, эти коалиции всегда будут созданы вокруг глобального гегемона . Они будут формироваться в соответствии с национальными интересами последних. Это также будет в случае, если они включают в себя специальные мероприятия в рамках таких региональных организаций, как НАТО. Центральная роль мирового гегемона в соответствующие региональные организации никогда не оспаривал.

В этой связи, по сравнению с судьбой Лига Наций не надуманной, хотя, в связи с отсутствием Соединенных Штатов, эта организация в отличие от Организации Объединенных Наций никогда не был по-настоящему универсальным. В результате государств-членов, обходится организации в достижении своих национальных интересов, уже лиги ограниченное влияние постепенно уменьшается, он потерял важные члены и упал в неуместности в ходе событий, которые привели ко Второй мировой войне.

В связи с событиями, описанные здесь, мы должны признать, чтоидеалистическое видение международных (т.е. межгосударственного) системы, где власть закона обеспечивается посредством коллективных действий среди равных (в смысле государства пользуются суверенным равенством) 35 и где даже самое мощное государство подвергается силу закона, оказалось неприменимым. 36 самой сути международного правопорядка появляется будучи потерял в мощности в центре мирового порядка сегодня. 37

Идеалистическое видение сменяется реалист доктрина, согласно которой государство-нация и ее жизненно важные интересы имеют верховенство над соображениями международной законности. 38Согласно этой концепции, закон является инструментом власти, вторые эффективно подавляет бывших и а не наоборот.

Если мы внимательно посмотрим на процедурные детали, изложенные в Уставе Организации Объединенных Наций в полном объеме, мы поймем, что постулаты учения реалист взяли верх с самого начала всемирной организации. Следы наднационального органа в форме правоприменительных механизмов главы VII Устава Организации Объединенных Наций (с соответствующими большими привилегиями власти) были ошибочно относят на счет коллективных усилий в создании основ для международного правопорядка, а те элементы наднационального органа сами по себе являются отражением компромисса с политикой силы, которые стояли у истоков организации.

События в контексте "нового мирового порядка" сделали "железный закон силовой политики", которая сформировала Устава ООН в 1945 году, более заметными и усугубили его последствия. 39 Дело в том, что в отношениях между государствами закон нуждается власть (силу), чтобы быть эффективным и, таким образом, "действительным" 40 , не могут быть приведено в исполнение по отношению отношению к самым мощным государством (ы). В отличие от на международном уровне, этого затруднительного положения не существует на национальном уровне, за исключением диктаторских системы.

Написание право вето в Уставе ООН составил первый и решающий компромисс с международной политикой власти 41 из которых Всемирная организация никогда не выздоровел и, к которым она стала жертвой в еще более серьезным образом в условиях однополярного мира порядок там, где нет других постоянных членов, несмотря на процедурные привилегией вето правило, в состоянии бросить серьезный вызов доминирующее положение глобального гегемона.

Еще одно доказательство преобладания силовой политики заключается в исторической правды, говорилось ранее в этой статье, что всемирная организация никогда не появился бы на свет, если право вето пяти постоянных членов не был бы записан в Уставе. Несмотря на исповедуют приверженность международному партнерству в соответствии с принципом "суверенного равенства", национальные интересы спонсоров правительства были решающим фактором в процессе разработки Устава ООН.

Предыдущий разделСледующий раздел