1 Кант и. Основы метафизики нравственности // Кант и. Соч. В 6 т. Т. 4 (I). М., 1965.

МАШИНА ОПЫТА

Чтобы доказать, как важно иметь возможность делать выбор, гарвардский философ Роберт Нозик предлагает следующий мысленный эксперимент:

Предположим, существует машина, позволяющая вам получить любой желаемый опыт. Стимулируя ваш мозг, супернейрофизиологи-обманщики могут добиться того, что вы представите, как пишете великий роман, знакомитесь с интересными людьми или читаете увлекательную книгу. Но все это время вы будете плавать в ванной с подсоединенными к мозгу электродами. Согласились бы вы подключиться к такой машине, если бы имели возможность запрограммировать свой будущий опыт? Если вы беспокоитесь, что можете не получить желаемого опыта, считайте, что были проведены всесторонние исследования жизней многих людей. Вы изучаете библиотеку и из предлагаемого набора выбираете опыт, который хотели бы испытывать всю жизнь или, скажем, следующие два года. Через два года вы сможете на десять минут или на десять часов покинуть ванну, чтобы подобрать себе новый опыт на следующие два года. Разумеется, находясь внутри машины, вы не будете об этом знать — ваш опыт будет казаться вам реальным. Другие люди также могут использовать машину по своему желанию, так что не будет необходимости отключаться, чтобы выполнить свои обязанности перед ними. (Опустим проблему того, кто будет обслуживать машину, если все будут к ней подключены.) Решились бы вы подключиться? Что еще может иметь для нас значение, кроме наших собственных жизней?1

Можно провести множество параллелей между машиной опыта Нозика и Матрицей. Обе подразумевают пребывание в резервуаре, обе непосредственно стимулируют нейроны мозга и обе продуцируют опыт, неотличимый от реального. Единственное существенное различие состоит в том, что по сценарию Нозика люди должны отключаться от машины раз в два года. В Матрице люди обычно проводят всю жизнь.

Почему бы не подключиться к машине опыта? Нозик приводит следующие доводы:

Во-первых, мы хотим заниматься определенной деятельностью, а не просто иметь опыт этой деятельности... Во-вторых, мы хотим какими-то быть, иметь какие-то черты, однако человек, плавающий в резервуаре, — это неопределенный, бесформенный предмет. Мы не можем дать ответа на вопрос, каков человек, долгое время проведший в резервуаре. Смел ли он, добр, умен, остроумен, нежен? На эти вопросы не просто трудно, а невозможно ответить, этот человек просто никакой... В-третьих, подключение к машине опыта заставляет нас ограничиться миром, не превосходящим того, что люди уже создали. Машина не позволяет попасть на другой уровень реальности, хотя и может симулировать такой опыт.

1 Nozick R. Anarchy. State and Utopia. P. 42—43.

Как сказал один знаменитый философ, быть — значит действовать. Люди, подключенные к машине опыта, ничего не делают. Им не приходится выбирать или совершать какие-либо поступки. Получается, что у них нет характера. Они не добродетельны и не порочны, так как никогда не были ни за что ответственны. Как пишет Нозик, они «неопределенный, бесформенный предмет».

В их жизнях, проводимых в машине опыта, кажется, кое-чего не хватает. Те, кто не имеет возможности делать выбор, не могут считаться настоящими людьми. Однако существование Оракула ставит нас перед вопросом: а могут ли решать за себя обитатели реального мира? Есть ли у них выбор, или все для них предопределено?

СУДЬБА

Оракул в «Матрице», как и Дельфийский оракул, — это жрица, предсказывающая будущее. Пифия в Греции восседала на треножнике над расщелиной в земле, из которой поднимался газ, считавшийся дыханием Аполлона. Когда мы впервые видим Оракула из «Матрицы», она сидит на трехногом табурете у духовки, из которой распространяется аромат печенья. (Когда в Дельфах газ перестал подниматься из расщелины, жрецы начали жечь в пещере белладонну и дурман, обнаружив, что образовывающийся дым также позволяет оракулам выдавать неплохие пророчества. Возможно, сигарета Оракула из «Матрицы» служит напоминанием об этом эпизоде в истории Дельфийских оракулов.) Над входом в то и другое святилище высечена надпись «Познай себя», только в Дельфах она была сделана на греческом, а в «Матрице» — на латыни.

Цари и полководцы Древней Греции никогда не начинали важных дел, не выслушав пророчества оракула. Александр Великий перед своим первым походом отправился в Дельфы, чтобы испросить совета. Легенда гласит, что, когда он прибыл в Дельфы, оракул никого не принимал. Желая узнать свои шансы на успех, он разыскал Пифию и заставил ее сделать предсказание. Она с гневом выкрикнула: «О, сын мой, ты неукротим». Александр посчитал это добрым знаком и отправился завоевывать мир.

Тот, кто верит в пророчества ясновидящих, обычно также верит в Судьбу. Людей, считающих, что некоторые события должны произойти несмотря ни на что, называют фаталистами. Вспомните историю Эдипа. Оракул предсказал ему, что он убьет отца и женится на матери. Чтобы избежать этой страшной участи, Эдип покинул город, в котором вырос, однако предсказание оракула все же сбылось.

Философ Ричард Тейлор считает традиционное представление о судьбе (как неизбежности определенных событий вне зависимости от других происходящих событий) «до невозможности запутанным», так как оно не учитывает того факта, что любое событие является следствием череды других событий. При традиционном понимании «во всей истории существования человечества сложно было бы найти хоть одного фаталиста»'. На самом же деле «фатализм — это убеждение, что всякое событие неизбежно»2. Принимая во внимание верность пророчеств Оракула, можно заключить, что в мире «Матрицы» в высшей степени разумно быть фаталистом.

1 Taylor R. Metaphysics. Englewood Cliffs. 1974. P. 59.

2 Ibid.

ВСЕВЕДЕНЬЕ

«Оракул знает все?» — спрашивает Нео, направляясь в квартиру Пифии. «Она бы сказала, что знает достаточно» , — отвечает ему Морфеус. Если Оракул действительно знает все, если он всеведущ, он должен знать не только все то, что произошло, но и все то, что должно произойти. Ее сбывшиеся предсказания того, что Нео уронит вазу, а Морфеус найдет Единственного, в которого влюбится Тринити, заставляют нас в это поверить. Пифия была права даже тогда, когда сказала Нео во время их первой встречи, что он не Единственный, что Нео чего-то ждет, возможно следующей жизни, — и он действительно не становится Единственным, пока не «умирает» и не «воскресает» от поцелуя Тринити. Проблема в том, что знание Оракулом будущего исключает существование свободной воли.

Христианским богословам хорошо известен конфликт между всеведеньем и свободной волей. Традиционная христианская теология представляет Бога всемогущим, всеведущим и всеблагим. В то же время христиане верят, что людям присуща свободная воля. Но если Богу известно все, что произойдет, тогда человек не в силах сделать ничего иного. Наиболее раннее и лаконичное изложение этой дилеммы принадлежит средневековому философу Боэцию (480—524):

Кажется слишком противоречивым то, что Бог предвидит все. и тем не менее существует некая свобода воли. Ведь если Бог все предвидит и никоим образом не может обмануться, то с необходимостью следует, что Провидение предзнает то, что будет иметь место в будущем... Ведь если я знаю, что нечто существует, то необходимо, чтобы оно существовало. Так же если я знаю будущее, то необходимо, чтобы оно произошло. Отсюда следует, что невозможно избежать появления предузнанной вещи1.

Боэций имеет в виду следующее. Если кто-то знает, что какое-то событие должно произойти, то это событие действительно произойдет, так как нельзя знать того, что ложно. Нельзя, например, знать, что 1+1=3, так как это не так. А если истинно то, что какое-то событие должно произойти, то оно не может не произойти. Если верно то, что завтра взойдет Солнце, оно не может не взойти, так как в этом случае утверждение о том, что Солнце должно взойти, будет ложным. Значит, если кто-то знает, что какое-то событие должно произойти, оно неизбежно произойдет. Но если оно неизбежно произойдет, то оно неотвратимо, следовательно, свободная воля не может влиять на ход событий. За всеведенье приходится платить свободой.