1 Фильм Дугласа Трамбалла (1983). —Примеч. Пер.

ровав свои системы) они могли бы получить человеческий опыт пребывания в Матрице, не говоря уже о реальном мире. Почему бы и нет? Не забывайте, что Матрица— это призрак, созданный машиной.

Самый значительный довод против материализма основывается на упомянутой ранее идее о том, что психические состояния многообразно реализуемы. Если бы кремниевый генератор боли мог функционировать и давать те же ощущения, что и настоящая боль, которая приносится не состоянием кремния, а определенным состоянием мозга, тогда боль нельзя определить как психическое состояние. Но я осмелюсь предложить другую точку зрения (так поступил бы и Морфеус). Искусственные сердца функционируют так же, как обычные, и те, у кого они есть, могут иметь аналогичные ощущения. Для человека с ампутированной конечностью протез функционально (во всех важных отношениях) заменяет потерянный орган. В противном случае протез не был бы протезом, хотя одни протезы бывают лучше других. Идеальный протез работал бы так же, как обычная конечность (если не лучше), и вызывал бы такие же ощущения. То же с назначением и восприятием генератора боли. В конечном счете если бы функция была воссоздана идеально, она бы определила идентичные ощущения. В чем смысл этих аналогий? А вот в чем. Искусственные сердца — это не сердца, и протезы — это не конечности. Это синтетические версии естественных вещей. Аналогично боль, создаваемая генератором боли, ощущается как реальная, но она ненастоящая, так что это не боль. Это искусственная боль. Так как генератор боли создает «боль», а не боль, все-таки может существовать отдельная, физическая, нервная модель, на которую воздействует боль. Иными словами, перспектива воссоздания искусственных психических состояний, в естественном ли разуме или нет, не исключает естественного единства разума и мозга.

Итак, давайте предположим, что психические состояния — это состояния мозга. Боль продуцируется в голове Нео тем же состоянием мозга, что и у Тринити в ее голове. Сознание создателей Матрицы {вспомните инфракрасный головной дисплей Шварценеггера в «Терминаторе») подобным же образом, хотя и искусственно, продуцируется в их кремниевых мозгах. Решает ли это проблему разума и тела? Похоже на то. У нас есть представление о том, что такое разум, однако все-таки остается важное концептуальное недопонимание. Как и почему те части мозга, которые продуцируют сознание, продуцируют сознание? Даже допустив тождественность сознания и мозга, чего мы этим добьемся? Как мы сможем это объяснить? Как мы добьемся ясности?

Это сложная проблема. Это и есть сложная проблема. Нам нужно заполнить пробел между сознанием и ответственными за него нервными состояниями; чтобы это сделать, нам необходимы подходящие промежуточные концепции. Они неизбежно будут несколько гипотетическими. Итак: материальные объекты с разных углов зрения выглядят по-разному. Они предстают в перспективе. Например, с определенного ракурса я могу видеть только две стороны здания, хотя у него на самом деле четыре стороны. Живые существа тоже предстают в перспективе, но они также выявляют эту перспективу, отвечая на данные из окружающего мира. Разумное существо видит себя и окружающий мир в перспективе. То есть только разумный субъект является субъектом. «Выявленная перспектива» отличается тем, что она имеет значение для субъекта. Например, мое «видение здания» может натолкнуть меня на мысль, что «в этом здании находится мой офис, в который мне бы не хотелось сегодня идти». От осознания невозможно отделаться, и у этого чувства есть значение. Как мозг создает это значение? Возможно, с помощью самосканирования. Возможно, как-то еще. Как бы то ни было, теперь мы разобрались с тождественностью мозга и разума. Мозг создает определенную перспективу, к которой сводится сознание.

Уф, хватит рассуждений. Мы уже устали. Ладно. К чему же мы пришли? Мы пришли к материализму1. Хорошо. Также мы получили грубый чертеж совершенно гипотетического решения сложной проблемы. Тоже хорошо. У нас также есть основания считать, что существование искусственного разума возможно. Допущения «Матрицы» возможны, ясны и во всех отношениях гармоничны. Они не очень вероятны (не стоит беспокоиться), но это могло бы произойти. Вероятность этого может казаться минимальной, и, похоже, так оно и есть. Чистые возможности не волнуют никого, кроме философов. Однако спорить по поводу чистой возможности не стыдно, когда некоторые ее аспекты так неистово отрицаются. Кроме того, я не Избранный и не могу улететь к заходящему солнцу. Даже к виртуальному заходящему солнцу.

1 Противоположное мнение изложено в следующей главе.

7.

НЕОМАТЕРИАЛИЗМ И СМЕРТЬ СУБЪЕКТА

Дэниел Барвик

«Матрица» в определенном смысле фальшивка. Это фильм, который бросает зрителям вызов. Какую таблетку выбрали бы вы? Что бы сделали, узнав, что вся ваша жизнь была обманом? Есть и более глубокий вопрос: что плохого в Матрице? Что дурного в искусственной, но достойной жизни? В «Матрице» поднимается масса философских проблем, часть из которых обсуждается в данной книге.

Но в фильме скрыт ответ, а не вопрос. Ответ на один из важнейших философских вопросов: какова природа разума? Фильм берет за основу и пропагандирует одну из частных теорий разума и личности, известную под названием редуктивного материализма, — взгляд, согласно которому психические состояния сводятся к физическим состояниям (объясняются ими, соответствуют им и т. д.). Морфеус особенно акцентирует эту точку зрения, когда рассказывает Нео о Матрице.

В данной статье я докажу: 1) что взгляды Морфеуса ошибочны; 2) что ближайшая к ним альтернативная теория также ошибочна или, по меньшей мере, дефектна; 3) что попытка устранить ее дефекты ведет к уничтожению «субъекта». Не углубляясь в детали сюжета, я покажу, что существует единственный и имеющий печальные последствия для фильма способ придать смысл Матрице, что существование Матрицы в том виде, в каком она изображена в фильме, невозможно, а если бы такая тюрьма все же существовала, она была бы для своих узников нравственно нейтральной.

ПОЧЕМУ КУРС БИОЛОГИИ ДЕЛАЕТ МАТРИЦУ ПРАВДОПОДОБНОЙ

Для начала немного справочной информации: хотя существует огромное количество различных теорий разума, наиболее распространенными являются редук-тивный материализм, элиминативный материализм и дуализм. О разновидностях материализма я расскажу позже. Различие же между любой формой материализма и дуализмом заключается в следующем: материалисты утверждают, что весь мир (в том числе разум) порожден исключительно из физической материи, тогда как сторонники дуализма с этим утверждением не согласны. Материалисты верят, что мысли и чувства состоят из той же материи, что и манная каша с «Навуходоносором». Дуалисты думают иначе. Он считают, что существует (-ют) «нематериальная (-ые)» составляющая (-ие) мира, хотя и спорят между собой о том, что это засоставляющая (-ие) и что можно считать «нематериальным».

Морфеус — сторонник редуктивного материализма. Знакомя Нео с Матрицей, Морфеус задает вопрос: «Что реально? Как ты определяешь, что реально? Если ты говоришь о том, что можешь потрогать, понюхать, попробовать и увидеть, тогда реальность — всего лишь электрические сигналы, интерпретированные твоим мозгом». Это типичное для редуктивного материализма утверждение. (Конечно, существует возможность, что Морфеус выражает точку зрения элиминативного материализма, однако это маловероятно, так как люди, далекие от философии и неврологии, обычно понятия не имеют об этом учении, а если и узнают о нем, то находят его смехотворным. Позже я расскажу об этой теории на случай, если вдруг обнаружится, что кто-то из создателей «Матрицы» все же специализировался в колледже в философии.)

Большинство обычных людей (нефилософов) придерживаются мнения, высказанного Морфеусом. Мнение это работает следующим образом: если вы попросите друга или подругу объяснить вам, что происходит, когда вы видите дерево, он или она расскажут вам целую историю. В истории будет говориться о том, что световое излучение, испускаемое Солнцем, состоит из волн разной длины; часть волн поглощается деревом, часть — отражается. Отраженный свет попадает в глаз, и его энергия воздействует на сетчатку. Далее энергия передается по зрительному нерву в зрительный центр мозга. Определенные нейроны реагируют на это стандартным образом, и человек видит дерево. Такое понимание зрения начинает вдалбливаться в детские головы в средней школе и расцветает в колледже на занятиях биологией. Проблема этой истории в том, что виденье дерева подается всего лишь как состояние мозга, возникающее в результате стимуляции. Получается, что если бы мы могли воспроизвести это состояние мозга, не используя дерева, я бы по-прежнему думал, что вижу дерево, и мой опыт ничем не отличался бы от настоящего виденья дерева. Главное — иметь комбинацию «дерево» среди состояний мозга: если она у тебя есть, ты видишь дерево. Именно так работает Матрица. Ее пленники понятия не имеют, что состояния их мозгов не соотносятся с реальностью. Их мозги управляются таким образом, что в них создаются состояния, соответствующие реальному опыту. Возможность существования Матрицы, в которую верит большинство зрителей, укрепляет позиции редуктивного материализма, провозглашенного Морфеусом.

Не поймите меня превратно — эта позиция не подразумевает, что все мы роботы, не имеющие ни чувств, ни опыта. Как раз наоборот: согласно редуктивному материализму, наши «состояния мозга» представляют собой опыт и ощущения, возникающие под действием изображений, звуков, осязательных ощущений или женщины в красном. Мой друг не отрицает, что я вижу дерево, и Морфеус не стал бы отрицать, что узники Матрицы испытывают определенный опыт. Редуктивный материализм всего лишь утверждает, что любой опыт имеет физическое объяснение, что он может быть сведен к состоянию мозга. В конце концов, наш опыт совпадает с нашими состояниями мозга в том смысле, что он состоит исключительно из состояний мозга и для его возникновения больше ничего не требуется.

ПОЧЕМУ «МАТРИЦЕ» И КУРСУ БИОЛОГИИ НЕОБХОДИМА ИНЪЕКЦИЯ ФИЛОСОФИИ

Почему же эта позиция так широко распространена? Почему люди с пониманием кивают, вместо того чтобы поставить под сомнение точку зрения Морфеуса? Ответ прост: нам кажется, что существует неоспоримая причинная связь между разумом и телом. Мы верим, что, если наш мозг прекратит работать, мы больше не сможем ни слышать, ни видеть (по крайней мере, посредством глаз и ушей). Подтверждением этому является наш повседневный опыт (к примеру, находясь без сознания, мы ничего не видим и не слышим) и наука, постоянно добывающая новые доказательства каузальной связи между разумом и телом. Примером могут служить интралами-нарные ядра зрительного бугра (таламуса): считается, что они играют особую роль в мышлении. Человек может лишиться значительной части коры головного мозга и сохранить сознание, в то время как самое незначительное повреждение интраламинарных ядер обрекает человека на растительное существование.

Если это здравое и общепринятое мнение, в чем же тогда проблема? Проблема действительно существует, ведь не случайно большинство философов отвергло такой взгляд. Причины подобного неприятия заставляют усомниться в метафизической основе «Матрицы» и гораздо серьезнее обычной критики, адресуемой научной фантастике. Для начала прочтите историю, придуманную Майклом Таем:

Представьте себе Мэри, блестящего ученого будущего, с момента рождения живущую в черно-белой комнате и получающую информацию из компьютерных банков данных и с черно-белого экрана телевизора. Предположим, в распоряжении Мэри есть любая объективная информация о том, что происходит, когда человек видит розу, дерево, закат, радугу и другие явления. Она знает все о поверхности объектов, о том, как они отражают свет, о воздействии света на сетчатку и зрительный нерв, о работе коры головного мозга и т. д. И все же кое-чего она не знает1.

Как верно замечает Тай, Мэри не знает одного: каково это — видеть зеленый, красный и многие другие цвета. Поэтому когда Мэри впервые увидит розу, она узнает что-то новое. Она узнает, что можно получить опыт, который не в силах описать ни одна физическая теория. Понимать, чем является та или иная вещь, — не то же самое, что знать, каков опыт взаимодействия с этой вещью. Это так потому, что опыт взаимодействия с вещью всегда рассматривается с определенной точки зрения (например, Луна кажется мне плоским диском), не относящейся к объективному описанию объекта.

Кроме того, редуктивный материализм встречает еще одно, более серьезное препятствие. Он претендует на то, что располагает адекватным объяснением, которое сможет заставить дуалистов признать, что состояние сознания есть состояние материи, что любое психическое состояние или свойство тождественно определенному состоянию материи. Именно употребление понятия «тождественность» ставит под сомнение утверждения редуктивного материализма. Это происходит потому, что понятие тождественности используется не по назначению. Что означает высказывание «Состояние сознания — то же самое, что и состояние мозга»? Ровным счетом

1 Туе М. Ten Problems of Consciousness. Cambridge (USA), 1995. P. 14.

ничего, так как оно бессмысленно. Состояние сознания не тождественно состоянию мозга. Если бы это было так, утверждение «Я вижу дерево» дословно соответствовало бы физическому объяснению виденья дерева. Но даже биолог, рассказывая о своем опыте, не считает эти вещи идентичными! Так происходит не потому, что нам не хватает слов для рассуждений о таких сложных вещах, как утверждает Пол Черчланд1, а скорее потому, что понятие психического состояния — пример чего-то нематериального. Оно в корне отличается от состояния мозга. Обратите внимание, что, даже владея необходимыми терминами для установления ложного тождества между состоянием сознания и состоянием мозга, говоря о психическом состоянии, мы не упоминаем и даже не думаем о состоянии мозга. Лэрд Аддис пишет:

[Хотя] редуктивный материализм не прекращает попыток определить все умственные понятия в физических терминах... похоже, существуют, и всегда должны существовать, явные исключения, которые невозможно определить таким образом. Неважно, носят ли эти попытки терминологический или же эмпирический характер, некоторым из нас они кажутся такими же бесплодными, как и любая попытка доказать, что две различные вещи на самом деле являются одной; это похоже на заявление, что... прилив — это просто определенное взаимное расположение Земли, Солнца и Луны2.

Вы можете возразить, что я ухожу в сторону от аргументации против материализма и рассматриваю не те вопросы. Разумеется, если я утверждаю, что психические состояния и состояния мозга — абсолютно разные

1 Churchland P. M. A Neurocomputational Perspective. Cambridge (USA), 1989.

2 Addis L. Natural Signs. Philadelphia, 1989. P. 24—25.

вещи, то я не могу применять к ним понятия идентичности. На самом же деле я пытаюсь доказать обратное. Мы можем говорить, что воспринимаемое явление и состояние мозга суть совершенно разные разряды явлений, потому что к ним неприменимо понятие тождества, а это является фундаментальным показателем их различия, обусловленное приоритетом понятия тождественности. Яблоко — это не апельсин, а тарелка липкой протеиновой массы — это не тарелка манной каши. Они не одинаковы, они не тождественны, так же как состояние мозга не идентично психическому состоянию. Хотя понятие тождества позволяет нам показать различие между феноменом и реакцией мозга, различие это существует не потому, что к ним неприменимо понятие тождества. Скорее наоборот: из-за различия двух этих вещей понятие тождества к ним неприменимо.

ЭЛИМИНАТИВНЫЙ МАТЕРИАЛИЗМ: ПОЧЕМУ ВАША СУПРУГА НЕ МОЖЕТ ПОЖАЛОВАТЬСЯ НА ГОЛОВНУЮ БОЛЬ

Как я уже писал, существует возможность, что создатели «Матрицы» не являются сторонниками редуктивного материализма. Они могут оказаться приверженцами теории элиминативного материализма. Эта теория строится на гипотезе, что психических состояний вовсе не существует — существуют только физические состояния. (Не путайте элиминативный материализм с бихевиоризмом. Бихевиоризм — это метод, основой которого является изучение человеческого поведения. Материализм и все его ответвления занимаются исключительно материальными объектами вселенной.) Говоря о психических состояниях, мы всего лишь используем результаты развития нашего языка, в то время как в действительности наш опыт ничем не отличается от опыта стоящего на столе компьютера. Согласно этой точке зрения, я не вижу, не слышу и не ощущаю вкуса — я вообще ничего не чувствую в традиционном смысле слова «чувствовать». Я просто говорю о своем опыте так, будто я чувствую. Эта безумная точка зрения популярна среди многих ученых и философов. Ученых можно простить, а вот философов — нельзя, так как элиминативный материализм сталкивается с серьезными философскими проблемами.

Первая проблема состоит в принадлежности психических состояний, которую, как отмечает Джон Сирли, «сложно согласовать с научной концепцией реальности»1. Предположим, я пью великолепный марочный портвейн и испытываю неописуемое наслаждение. Это наслаждение является моим личным в том смысле, что никто, кроме меня, не может его ощутить. Даже если бы я угостил друга стаканчиком портвейна и его удовольствие было бы таким же, как мое, это все же было бы не то же самое удовольствие, которое испытал я. Физические объекты, такие как мозг, нейроны и портвейн, безусловно, не разделяют это свойство. Определенный опыт получил я сам и рассматриваю его со своей точки зрения. То, что опыт был приобретен именно мной, является его неотъемлемой особенностью. Для понимания того, что я имею в виду, представьте, что я пью портвейн в компании своего друга. Он никогда не говорит, что испытывает мое удовольствие, а я не говорю, что испытываю его удовольствие, хотя мы можем сказать, что одинаково наслаждаемся портвейном или что пьем портвейн по одинаковой причине.

1 Searly J. Minds, Brains and Science. Cambridge, 1984. P. 1С.

Пренебрежение или невнимание к важности принадлежности психических состояний типично для современных философов и ученых. Дэниел Дэннет, к примеру, утверждает, что человеческий мозг снабжен мощным механизмом пользовательской иллюзии, причем мозг выступает как в роли создателя иллюзии, так и в роли ее пользователя (по словам Дэннета, так работает только человеческий мозг). Мозг состоит из различных отделов, обменивающихся между собой информацией, передающейся в сжатом и пригодном для использования виде. Дэннет поясняет свою идею: «Возникает обманчивое впечатление, что существует одно место... где соединяются субъект, эго, "я". Нет сомнений, так нам и кажется. Но всего лишь кажется»1. Заметьте, что даже мнение Дэннета несвободно от принципа принадлежности психических состояний. Он не отрицает, что существуют определенные представления о сознании, но даже не пытается объяснить, как представления могут существовать без представляющего. Если верны мои допущения о том, что неотъемлемой чертой моего опыта является то, что он мой, наличие представляющего необходимо.

1 Цит. no: Churchland P. M. A Conversation wilh Daniel Dannett // Free Inquiry. 1995. 15. P. 19.

Самый большой недостаток элиминативного материализма заметить проще всего. Материалисты взвалили на свои плечи обязанность убедить нас в том, что мы не видим того, что видим, не слышим того, что слышим, что все наши ощущения, мысленные образы и идеи не просто неверны, их вообще не существует. Кроме того, элиминативный материализм должен объяснить, как возникла универсальная иллюзия. Психические состояния выглядят уникальными, потому что они психические, и именно поэтому очень сложно придумать имеющий смысл аналог разума, так как разум по своей природе отличен от материи.

Можем ли мы исключить возможность того, что создатели «Матрицы» стали жертвами этой теории? Думаю, да, ведь если бы допущения элиминативного материализма были верны, конструировать Матрицу не имело бы смысла. Задача Матрицы состояла в замене настоящего опыта вымышленным, однако в этом не было бы необходимости, если опыт как таковой вообще не существует. Итак, куда же завели нас все эти размышления? Вспомните различия между редуктивным материализмом, эли-минативным материализмом и дуализмом, которые я упомянул во вступлении к статье. Я уже показал, что в рамках редуктивного материализма существование Матрицы невозможно, а элиминативный материализм делает Матрицу бессмысленной. Означает ли это, что понять фильм можно только с позиции дуализма? Придется ли нам допустить существование «призрака в машине»? Нет. Матрица может работать в соответствии с еще одним принципом — принципом интенцио-нальности сознания.

СОЗНАНИЕ: ЧТО-ТО РАДИ НИЧЕГО

По мнению Дэвида Юма, нет никаких доказательств существования «я» — части личности, которой приписывается способность мыслить. Он считал, что интроспекция не только не позволяет обнаружить эту сущность, но и не дает понять, что она из себя представляет. Используя интроспекцию, Юм находит ощущения и мысли, но не видит их источника. Тезис об интенциональности сознания заключается в том, что все умственные явления интенциональны. Проще говоря, размышлять — значит размышлять о чем-то. Эта теория разума подтверждается интроспекцией. Мышление не может существовать без какого-либо объекта. Жан-Поль Сартр развивает эту мысль, утверждая, что интенциональность есть не просто свойство сознания — это единственное свойство сознания. Сартр пишет: «Сознание определяется интенциональностью. Посредством сознания оно трансцендирует самое себя, и оно консолидирует свое единство, ускользая от самого себя»1. Иными словами, сознание подобно прозрачности: когда мы пытаемся выделить сознание, перед нами оказывается его объект. Пытаясь представить себе размышления о столе, не думая о самом столе, мы терпим неудачу.

Что же мы в таком случае можем сказать о памяти, ощущениях, воображении, опыте и других видах мыслительной деятельности? Остается только одна возможность: они являются характеристиками объектов, которые мы воспринимаем, представляем и т. д. Не то чтобы мне чрезвычайно нравилась манная каша, скорее я нахожу ее приятной. Я не боюсь агентов, скорее я нахожу их жутковатыми. Людвиг Витгенштейн пишет: «Мыслящего, представляющего субъекта нет»2. Все свойства объекта принадлежат объекту, а не субъекту. Разум не является составляющей вселенной. Определяя грань, за

1 Сартр Ж.-П. Трансцендентность Эго.

2 Логико-философский трактат. 5.631 (курсив мой. — Д.Б.)

которой кончается вселенная, решая, каковы ее составляющие, разум не может оценить самого себя. В этом смысле он является трансцендентным свойством вселенной1.

Сирли замечает, что сознание и его основная черта — интенциональность — являются наиболее важными свойствами психических явлений и что сложность в объяснении этих свойств и их «загадочность заставляет многих философов, психологов и ученых, занимающихся искусственным интеллектом, говорить странные и неправдоподобные вещи о разуме»2. Черчланд соглашается с тем, что интроспекция «открывает перед нами царство мыслей, чувств и эмоций, а не царство электрохимических импульсов, передающихся по нейронной сети»3. В любом отношении должны участвовать по меньшей мере две переменные. Если одна из переменных отсутствует, отношение логически невозможно. Если «я» в традиционном смысле не существует, тогда оно не может в традиционном смысле взаимодействовать с внешним миром. Согласно описанной выше концепции сознания, «я» не может взаимодействовать с внешним миром, как предполагалось ранее, так как «я» в традиционном смысле не существует. Если «я» не существует, или если не существует отношений, или если ощущение — это не отношение, нам придется согласиться с идеализмом наоборот: вместо того чтобы пытаться разместить мир внутри разума, мы должны попытаться найти место для разума в мире. (Идеализм — это теория, признающая, что ничего материального в мире нет и что весь мир — это набор нематериальных идей, созданных разумом. Разумеется, идеалисты и материалисты редко устраивают совместные вечеринки.) В рамках данной концепции разума это единственная логичная альтернатива.

1 Панайот Бучваров ставит тот же вопрос о понлтии идентичности и его роли в структурировании мира (см.: Butchvarov P. Being Qua Being. Bloominglon, 1979. P. 255).

2 SearlyJ. Op.cit. P. 15.

3 Cburchland P. M, Matter and Consciousness. Cambridge (USA), 1988. P. 26.

Мы не должны заблуждаться, думая, что у нас нет доступа к внешнему миру. Нам следует понять, что для существования двери во внешний мир необходимо существование внутреннего мира, из которого мы можем попасть во внешний. Единственная цель редукции разума к трансцендентному сознанию заключается в уничтожении субъекта, а следовательно, и в Уничтожении Внутреннего Мира (мира традиционного разума). Я отказываюсь говорить о «субъективных» явлениях в традиционном смысле, поскольку не существует ничего (нет традиционного разума), что могло бы быть субъектом для явлений. Данное мнение отрицает существование того типа субъекта, который мог бы сыграть эту роль для объектов сознания. Таким образом, мы имеем точку зрения, подразумевающую, что 1) материализм верен в том смысле, что все во вселенной материально, а 2) дуализм верен в том смысле, что существует сознание, являющееся нематериальной вещью. (Читатель, возможно, обратил внимание на ограниченность нашего языка: как нематериальной может быть «вещь» [thing]? Если сознание нематериально, разве оно вообще существует? Да, существует. Просто у нас нет слова, кроме «ничто» [nothing], которым мы могли бы это обозначить.) Сознание — это не вещь, но обладает существованием в том смысле, что является раскрытием объектов самим себе. Так же как гонка состоит из бега, сознание состоит из откровений, явленных сознанием.

ДУРНО ЛИ ПОРАБОЩАТЬ СОЗНАНИЕ?

Если не существует субъекта, что тогда можно сказать о моральности Матрицы? В основе фильма лежит убеждение, что Матрица и поддерживающие ее функционирование машины суть зло; герои фильма являются героями потому, что ведут справедливую борьбу против угнетателей. Война ведется якобы за освобождение. Но каков моральный статус порабощения одной расы машин другой расой машин, с учетом того, что обе расы наделены разумом? Если ни та, ни другая раса не имеет «субъекта» в традиционном смысле, тогда неясно, как можно говорить об аморальности Матрицы. Обе расы сохранят сознание, но порабощенная раса будет иметь знание вещей, которых по большей части не существуют. Что ж, обычно мы не считаем это поводом для морального суждения.

В большинстве случаев люди отдают предпочтение реальному миру перед миром иллюзий. Однако это не означает, что мир иллюзий аморален. Это говорит лишь о том, что люди, чьи головы ежедневно набиваются фантастическими сценариями, хотят чувствовать то, что кажется реальным и имеющим значение. (Возьмите хотя бы колоссальный рост спроса на «реальность» на телевидении.) Но обратите внимание: пленники Матрицы считают, что окружающий их мир реален, а их жизни имеют смысл. Матрица создает иллюзорный, но не аморальный мир.

Многие возразят, что речь идет не о реальности. На карту поставлена свобода. Аморальность Матрицы заключается в том, что она совершает идеальное ограбление: крадет у людей свободу, а они об этом даже не подозревают. Вы можете заявить, что свобода настолько ценна, что любой мир, отнимающий ее, аморален. Однако это распространенное мнение строится на следующем предположении дуализма: мы мыслящие существа, «я», превосходящие наши тела, и эти «я» имеют право на свободу. Согласно мнению, приведенному мной выше, никаких «я» не существует, то есть не существует субъекта, которому необходима свобода. Сознание свободно, но не в том смысле, который обычно подразумевается. Невозможно представить себе, как что-то может помыкать сознанием. По этой же причине сознание ни на что не влияет, оно лишь фиксирует свойства вещей. Телескоп позволяет мне увидеть Юпитер, но на Юпитер он никакого эффекта не оказывает.

Порабощение Матрицей никак не влияет на сознание, за исключением того, что, пребывая заключенными в Матрице, мы видим другие вещи, чем могли бы видеть, если бы находились вне ее. Но позвольте напомнить, что виденье тех или иных вещей никогда не было критерием морального статуса.

Итак, что-то теряешь, что-то находишь. Мы добились некоторой четкости, фабула фильма приобрела правдоподобие. Однако исчез моральный смысл устремлений персонажей картины.

8.

СУДЬБА, СВОБОДА И ПРЕДВИДЕНИЕ

Теодор Шик

Морфеус: Ты веришь в судьбу, Нео?

Нео: Нет.

Морфеус: Почему же?

Нео: Потому что мне не нравится думать, что я не могу полностью управлять свой жизнью.

You can choose a ready guide in some celestial voice.

If you choose not to decide, you still have made a choice.

You can choose from phantom fears and kindness that can kill;

I will choose a path that's clear —

I will choose Free Will.

Rush1

Свобода нужна всем. Но можем ли мы обладать ею? Морфеус хочет освободить человечество от Матрицы, Сайфер

1 Можешь сделать своим проводником голос свыше. / Решая не выбирать, ты делаешь выбор. / Можешь выбрать призрачные страхи или доброту, способную убить; /Я же выбираю прямую дорогу — / Я выбираю Свободную Волю (англ.). Rush — канадская рок-группа. — Примеч. пер.

хочет освободиться от Морфеуса, агент Смит стремится освободить компьютеры от людей. Но даже если бы все персонажи могли освободиться от своих так называемых угнетателей, смогли бы они тогда полностью контролировать свою жизнь? Смогли бы они властвовать над судьбой или же навсегда остались бы в тюрьме своего рока?

Люди, заключенные в Матрице, не могут управлять собственными жизнями. Все происходящее с ними определяется компьютерной программой, направляющей их мозгам электрические сигналы. Как выразился Морфеус, человек содержится «в тюрьме, которую ты не можешь понюхать, попробовать на вкус или потрогать». Если им и кажется, что они свободны, это всего лишь иллюзия.

Однако свобода, которой наслаждаются жители реального мира, может быть такой же иллюзорной. Вы свободны совершить какой-то поступок, только если у вас есть возможность не совершать его. Если вам необходимо что-то сделать и вы не можете от этого уклониться, значит, вы не свободны. Сбывающиеся пророчества Оракула говорят о том, что даже люди в реальном мире не свободны. Если Оракул знает будущее, значит, будущее предопределено и никто, даже Нео, не в состоянии управлять своей жизнью.

Зачем же бороться за свободу в мире, в котором правит Судьба, а будущее невозможно изменить? К чему освобождать людей из Матрицы, если они не могут управлять своими жизнями в реальном мире? Если уж тебе суждено быть рабом, почему бы не быть счастливым рабом? Возможно, решение Сайфера вернуться в Матрицу не такое уж вероломное, как кажется. (И конечно, если миром правит Судьба, Сайфер не мог поступить иначе.) Чтобы ответить на эти вопросы, нам придется разобраться с сущностью судьбы и свободы.

СВОБОДА

«По-твоему, это свобода? — спрашивает у Тринити Сайфер. — Я делаю только то, что он приказывает. Если мне необходимо сделать выбор между такой жизнью и Матрицей, я выбираю Матрицу». После девяти лет подчинения Морфеусу Сайфер (известный также под фамилией Рейган) решает обменять свою жизнь на «Навуходоносоре» на жизнь богатого актера в Матрице. По крайней мере, там он не будет испытывать необходимость постоянно выполнять чьи-то приказы.

Отсутствие необходимости подчиняться или выполнять приказы является неотъемлемой частью нашего представления о свободе. Если кто-то вынуждает вас к каким-то действиям или, напротив, чего-то не позволяет, тогда вы не свободны. Такой вид свободы обычно называется «отрицательной» свободой или «свободой от», так как подразумевает отсутствие препятствий к действию.

Подключившись к Матрице, Сайфер будет свободен от Морфеуса. Но будет ли он полностью свободен? Многие ответят «нет», так как в Матрице Сайфер не сможет контролировать свои действия. Он будет лишен того, что называется «положительной» свободой или «свободой для», так как не будет способен что-либо предпринять.

Будет ли это такой уже большой потерей для него? Так ли ценна свобода принимать решения? Великий немецкий философ Иммануил Кант считал, что ценна. Согласно Канту, единственная по-настоящему важная возможность — это возможность делать рациональный выбор. По его словам, «нигде в мире, да и нигде вне его, невозможно мыслить ничего иного, что могло бы считаться добрым без ограничения, кроме одной только доброй воли»1. По Канту, то, какую ты прожил жизнь, зависит не от опыта, который у тебя был, а от выбора, который ты делал. Если ты пытался всегда поступать по совести, тебя можно назвать добрым человеком, даже если все шло не так, как тебе хотелось.