10.Религия «матрицы» и проблемы плюрализма

Грегори Бассам

Несмотря на то что «Матрица» изобилует христианскими мотивами, она в первую очередь отражает религиозный плюрализм, а не христианство. Под религиозным плюрализмом я, говоря грубо, понимаю точку зрения, что все существующие религии равно справедливы или истинны. В данной статье я рассмотрю некоторые христианские и нехристианские вопросы, поднимаемые в «Матрице», и исследую на логичность и правдоподобие тот особый вид религиозного плюрализма, который представлен в фильме.

ХРИСТИАНСКИЕ МОТИВЫ В «МАТРИЦЕ»

Выход «Матрицы» на Пасху не был случайностью. Фильм наполнен как явными, так и едва заметными христианскими идеями. Наиболее очевидна тема обещанного спасителя. В Евангелии обещанным Мессией является Иисус, «Тот, Который должен придти» (Лук. 7:19). В фильме Нео играет роль Единственного, спасителя, пришествие которого предрекал Оракул. Neo — это анаграмма one (единственный). Кроме того, по-гречески «нео» означает «новый», что подчеркивает важность новой жизни, для которой воскресает Нео и которую, по предположению фильма, он должен сделать возможной для остальных людей.

Имя «Томас Андерсон» только усиливает сходство. И имя и фамилия имеют очевидный христианский подтекст. Подобно Фоме (Томасу) неверующему, со скепсисом относящемуся к воскресению Иисуса из мертвых (Иоан. 20:24—29), Нео сомневается в нереальности Матрицы, в своих способностях и в том, что он Единственный. Фамилия «Андерсон» (в переводе со шведского «сын Андрея») восходит к греческому корню «андр-», что означает «человек». Таким образом, этимологически «Андерсон» означает «сын человеческий», как часто назвал себя Иисус. В самом начале фильма Нео буквально называют «Иисусом Христом». Принимая из рук Нео нелегальное программное обеспечение, Чои говорит: «Аллилуйя. Ты мой спаситель, приятель. Мой личный Иисус Христос».

История Нео во многом перекликается с жизнью Иисуса. Возьмем, например, непорочное зачатие. В момент освобождения из Матрицы Нео обнаруживает, что находится в похожем на материнское лоно резервуаре, избавляется от служащих в качестве пуповины кабелей и скользит вниз по трубе, которая может символизировать родовые пути. Так как в захваченном машинами мире «люди не рождаются, а выращиваются», пробуждение Нео — его появление на свет — можно действительно назвать непорочным. Иисус был крещен в реке Иордан Иоанном Крестителем. Нео принимает крещение от Морфеуса и команды «Навуходоносора» в бассейне, наполненном продуктами жизнедеятельности людей-батареек. Подобно тому как Иисус в пустыне сорок дней был искушаем дьяволом (Лук. 4:1—13), агенты искушают Нео предать Морфеуса. В Евангелии сказано, что Иисус отдал свою жизнь «для искупления многих» (Map. 10:45). В фильме Нео жертвует собой во имя спасения Морфеуса.

Подобно Иисусу, воскресшему на третий день после смерти, Нео воскресает в комнате № 303 после поцелуя Тринити. О том, что Нео именно воскрес, а не просто умер и позже ожил, говорят не только параллели с христианством, но и подсказки, скрытые в самом фильме: 1) пророчество Оракула, гласящее, что ни Морфеус, ни Нео не погибнут; 2) слова Оракула о том, что Нео чего-то ждет, «возможно, следующей жизни». Стоит также отметить, что в интервью журналу Time сценарист и режиссер «Матрицы» Ларри Вачовски упоминает о «перерождении» Нео1. Когда Иисус воскрес, его тело стало неподвластно обычным физическим законам (Лук. 24:31, Иоан. 20:19, 26), Нео же, вернувшись к жизни, обретает ранее недоступные ему возможности.

1 Corliss Я., Ressner J. Popular Metaphysics // Time. 1999. 19 April. P. 76.

Незадолго до своей смерти и воскрешения Иисус преобразился перед тремя своими апостолами: его лицо и одежды засияли белым светом (Мат. 17:2, Лук. 9:29). После победы над агентом Смитом Нео также физически светится. Подобно Иисусу, после завершения земной миссии живым вознесшимся на небеса (как говорится в соответствующих текстах: Лук. 24:51, Деян. 1:9), в финальной сцене фильма Нео летит по небу.

Имена и названия, используемые в «Матрице», также важны для понимания христианского подтекста фильма. В традиционной христианской теологии Иисус, сын Божий, воскрешается к жизни триединым Богом: Отцом, Сыном и Святым Духом1. В фильме Нео возвращает к жизни любовь Тринити2, его ближайшего соратника в борьбе с Матрицей. Очевидно сходство между Сайфе-ром, предающим свою команду, и апостолом Иудой, предавшим Христа. Заметны также параллели между Сай-фером и Люцифером: Сайфер внешне похож на традиционные изображения Люцифера, а их имена созвучны; кроме того, синефилы наверняка вспомнят Луиса Сайф-ра — демонического героя Роберта Де Ниро из фильма «Сердце Ангела». В «Матрице» последний город, принадлежащий людям, носит название Сион3. В Ветхом Завете Сион является поэтически и религиозно преобразованным названием Иерусалима, а в христианской литературе словом «Сион» часто обозначаются небеса — приют для душ праведников4.

Корабль борцов за освобождение человечества носит название «Навуходоносор». Как отмечает Ларри Вачовски в интервью Time, Навуходоносор упоминается в Книге Даниила как вавилонский царь, которому «приснился сон, он не помнит его, но все же хочет знать, что тот означает»5. Аналогично Нео не дает покоя смутный вопрос о существовании Матрицы. Стоит также обратить внимание на надпись на борту корабля «Mark III No 11 / Nebuchadnezzar / Made in USA / Year 2069», вероятно, являющуюся намеком на одиннадцатый стих третьей главы Евангелия от Марка: «И духи нечистые, когда видели Его, падали пред Ним и кричали: Ты Сын Божий».

1 См., напр.: Catechism of the Catholic Church. Mahwah, 1994. P. 258.

2 Trinity — Троица {англ.}.

3 Zion.

4 The New Encyclopedia Britannica. 1990. Vol. 12. P. 922.

5 Corliss R., Ressner J. Op. cit.

НЕХРИСТИАНСКИЕ МОТИВЫ В «МАТРИЦЕ»

Хотя «Матрица» использует множество с первого взгляда заметных христианских тем и образов, это ни в коем случае не «христианский фильм». Она скорее представляет собой ковер, сотканный из нитей тибетского и дзенского буддизма, гностицизма, классической и современной западной эпистемологии, популярной квантовой механики, юнгианской психологии, постмодернизма, научной фантастики, гонконгских боевиков и т. д.

В фильме содержатся явно нехристианские концепции мессии. Согласно ортодоксальному христианскому взгляду, Иисус был безгрешным человекобогом, спасшим мир не благодаря силе и могуществу, а через свою жертвенную смерть и воскрешение. Нео, напротив, обыкновенный грешный человек, использующий для достижения своей цели насилие, в том числе убийства, возможно невинных людей. Даже если ему удастся освободить человечество от физического рабства и иллюзий, он не сможет привести его к истинному спасению.

Мы также видим нехристианскую концепцию человеческого несчастья. Христиане верят, что главная проблема людей состоит в том, что, греша, они отдаляются от Бога. В фильме основной проблемой считается не грех, но неведенье, иллюзия. Такое понимание человеческого несчастья близко восточному мистицизму или гностицизму1, но не христианству.

Как признался в интервью Ларри Вачовски, одной из тем «Матрицы» является «поиск инкарнации Будды»2. Подобно тому как последователи далай-ламы считают его инкарнацией Будды Сострадания, товарищи Нео верят в то, что он является инкарнацией освободителя, впервые позволившего людям покинуть Матрицу3. Хотя возможность реинкарнации допускалась некоторыми отцами ранней христианской церкви, да и по сей день всерьез рассматривается некоторыми теологами4, она плохо согласуется со Священным Писанием5, а поэтому отвергается всеми основными направлениями христианства.

Наибольшее внимание в «Матрице» уделяется теме «пустоты», или эфемерности эмпирической реальности. Эта дзенская идея ярче всего проявляется в словах, произнесенных в приемной Оракула одетым под буддиста «молодым дарованием»: «Не пытайся согнуть ложку. Это невозможно. Вместо этого попытайся постичь истину... ложки нет. Тогда ты увидишь, что ложка не гнется — гнешься ты». Эфемерность эмпирической реальности — основной догмат индуизма, буддизма и других восточных духовных учений. Христианство, напротив, отвергает идею иллюзорности видимой реальности, так как эта гипотеза несовместима с возможностью существования всемогущего истинного Бога.

1 Братья Вачовски признают, что в фильме нашли отражение идеи гностицизма. См.: Matrix Virtual Theatre: Wachowski Brothers Transcript (Nov. 6,1999) (www.warnervideo.com/matrixevents/wachowski.html).

2 Corliss R, Ressner J. Op. cit.

3 В одном из эпизодов Оракул осматривает Нео. Предположительно, она ищет на его теле отметины, указывающие, что он Единственный. Похожая процедура используется в тибетском буддизме, чтобы найти истинного далай-ламу.

4 См., напр.: Hick J. Death and Eternal Life. San Francisco. 1976. P. 296—396.

5 «И как человекам положено однажды умереть, а потом суд» (Евр. 9:27). См. также: Лук. 16:25—26. Мат. 25:46.

Во многих восточных религиях время считается циклическим, относительным и иллюзорным1. Что-то похожее можно усмотреть в фильме. В Матрице время относительно и податливо — его можно ускорить, замедлить и даже остановить; «настоящее» в ней навсегда установлено (и, предположительно, время от времени переустанавливается) на конец XX века; время делает круг и возвращается с опытом deja vu; события будущего могут быть предугаданы любым человеком, имеющим психическую способность к предвиденью. Такой взгляд на время больше соответствует восточному мистицизму и псевдонауке «нью-эйдж», нежели христианству. С точки зрения христианства время реально, а не иллюзорно, прогрессивно, а не циклично, пророческие предсказания являются редким даром Господа, а не психической способностью бабушек-пифий.

Однажды Ларри и Энди Вачовски спросили: «Какую роль в фильме играет вера? Это вера прежде всего в самого себя или во что-то другое?» Братья ответили: «Х-м-м... Сложный вопрос! Пусть будет вера в самого себя, как вам такой ответ?»2 Христиане, напротив, веру и надежду связывают с Богом, а не с собой.

Помимо всего прочего, в «Матрице» довольно много насилия и богохульства, идущего вразрез с христианскими ценностями.

«Матрица» — это сложная смесь, составленная не только из христианства, но и из других религиозных и духовных учений. Оставшуюся часть данной статьи я хочу посвятить рассмотрению этого религиозного или духовного плюрализма.

1 Capra F. The Tao of Physics. Boston, 1983. P. 161-187. [Фритьоф Капра. Дао физики]

2 Matrix Virtual Theatre...

РЕЛИГИОЗНЫЙ ПЛЮРАЛИЗМ В «МАТРИЦЕ»

Пестрая смесь из разнообразных религиозных и духовных учений, представленная в «Матрице», являет собой образец привлекательного для многих зрителей религиозного плюрализма. Однако не ясно, намеренно ли братья Вачовски сконцентрировали в фильме такое количество различных религиозных и философских образов. Скорее всего, они просто собирались снять впечатляющий и неглупый боевик, сдобренный интересными мифами. Несмотря на это, учитывая популярность и притягательность изображенного в фильме религиозного плюрализма, стоит выяснить, может ли этот взгляд быть верным.

Социологические исследования показывают, что плюралистическое видение религии получило в наши дни широкое распространение. Один из недавних опросов выявил, что 62% взрослых американцев согласно со следующим утверждением: «Религиозная принадлежность безразлична, так как все религии учат жить по одним и тем же правилам»1. Однако позже мы увидим, что очень трудно сформулировать концепцию религиозного

1 Вата G. Absolute Confusion. Ventura. 1994. P. 207. Исследование, проведенное в 2000 г. компанией ВВС, показало, что 32% взрослых жителей Великобритании считают «все религии равно обоснованными» и лишь 9% уверены, что их «религиозные традиции вернее, чем остальные, могут привести к Богу» (Soul of Britain — with Michael Bucrk: http://www.facingthechatlenge.org./soul.htm).

плюрализма, которая была бы одновременно логичной и правдоподобной.

Так что же такое религиозный плюрализм? Ранее я назвал религиозным плюрализмом точку зрения, что большинство или все религии одинаково верны и справедливы. Однако такое определение не является ни точным, ни абсолютно верным. На самом же деле я предлагаю считать религиозный плюрализм не одной теорией, а семейством теорий. Можно выделить четыре основные разновидности религиозного плюрализма:

• Экстремальный плюрализм — убеждение, что все религии одинаково верны и справедливы1;

• Плюрализм фундаментальных учений — убеждение, что верны все основные учения крупнейших религий;

• Плюрализм «самообслуживания» — убеждение, что истинная вера строится из смеси идей, взятых из различных религиозных учений;

• Трансцендентальный плюрализм — убеждение, что все основные религии говорят об одной и той же божественной реальности, но расходятся в ее интерпретации.

Давайте кратко рассмотрим все разновидности религиозного плюрализма.

Точка зрения экстремального плюрализма—убеждения, что все религии одинаково верны, — может быть отброшена ввиду логической несостоятельности. Антрополог Энтони Уоллес подсчитал, что за последние 10 тыс. лет людьми было создано около 100 тыс. религий2. Многие религиозные учения проповедуют взгляды, противоречащие взглядами других религий. Триедин ли Бог? Обладает ли Бог личностью? Является ли Бог создателем всего сущего? Допускает ли Бог многобрачие? Представители одних религий дают на эти вопросы утвердительные ответы, представители других—отрицательные. Элементарная логика подсказывает нам, что два противоречащих друг другу суждения не могут быть одновременно верными, следовательно, точка зрения экстремального плюрализма ошибочна.

1 Термин «экстремальный плюрализм» я позаимствовал у Кита Уорда (см.: Ward К. Truth and the Diversity of Religions // The Philosophical Challenge of Religious Diversity. New York, 2000. P. 110).

2 Shermer M. How We Believe: The Search lor God in an Age of Science. New York, 2000. P. HO.

Плюрализм фундаментальных учений не содержит убеждения, что верны все религии, — он предполагает, что верны только основные учения крупнейших мировых религий. Суть этой точки зрения в том, что все мировые религии, несмотря на споры по второстепенным вопросам (например, о дозволенности употребления в пищу свинины или существовании чистилища), разделяют веру в Высшее Существо, важность сострадания и праведной жизни и загробную жизнь, в которой праведники будут вознаграждены, а грешники — наказаны. Именно эти ключевые идеи плюрализм фундаментальных учений считает верными и справедливыми.

Главной проблемой этого вида религиозного плюрализма является то, что, как ни отбирай «фундаментальные» положения, основные воззрения крупнейших мировых религий будут отличаться друг от друга. Мусульмане, к примеру, верят в единственного и единого Бога и справедливо настаивают на том, что это фундаментальный принцип ислама. Он, однако, расходится с учением буддийской школы Тхеравада о том, что Бог не единственен, и с верой христиан в триединство Бога. Отрицание личностного Бога, похоже, также является частью религии «Матрицы».

Еще один популярный вид религиозного плюрализма — плюрализм «самообслуживания», то есть мнение, что истинная религия может быть собрана из постулатов различных духовных учений. Религия «Матрицы» — прекрасный пример такого рода плюрализма. Давайте будем называть этот подвид плюрализма «самообслуживания» «Нео-плюрализмом». Это религия современных людей, занятых духовными поисками и в то же время не удовлетворенных ни одной из существующих религий, Но, несмотря на его привлекательность и уместность в «Матрице», у плюрализма «самообслуживания» (следовательно, и у Нео-плюрализма) есть два больших недостатка.

Во-первых, выбирая религиозные убеждения таким образом, сложно получить их непротиворечивый набор. Большинство учений плохо приживаются вне родной религиозной системы. Идея реинкарнации, например, прекрасно согласуется с индуизмом, с его доктринами об отделении души от тела, существовании духовного «я» и бесконечности Вселенной. Чуть хуже она согласуется с буддизмом, так как буддисты отрицают существование неизменного «я». Как мы уже успели заметить, идея реинкарнации несовместима с христианством из-за библейского учения о Страшном суде и отношения к человеку как к единству души и тела1.

1 Green J. В. «Bodies — Thai is. Human Lives»: A Re-Examinaiion of Human Nature in the Bible // Whatever Happened to the Soul? Scientiiic and Theological Portraits of Human Nature. Minneapolis, 1998. P. 149—173.

Во-вторых, даже если плюралисту удастся подобрать непротиворечивую комбинацию религиозных убеждений, откуда ему или кому-то еще знать, что эти убеждения истинны? Истинность религиозных убеждений — это очень сложный вопрос, однако возникающую в данном случае проблему описать очень легко, Большинство современных философов и теологов склонны считать, что существует очень мало или вообще не существует таких религиозных учений, которые основываются на рациональных доказательствах, а не на божественном откровении. Остается загадкой, как можно применить хотя бы один из двух данных видов доказательств к заведомо нетеистической религии «Матрицы». Проблемы возникают даже у теистического плюрализма «самообслуживания». Маловероятно, что Бог стал бы разбрасывать великие откровения между несколькими крупными религиями, даря одну великую истину древним израильтянам, другую — индусам и т. д. Так какие же критерии истинности, помимо привлекательности для отдельно взятой личности, может предложить приверженец плюрализма «самообслуживания» для доказательства того, что его или ее набор религиозных убеждений истинен, в то время как все остальные ложны?

Если плюрализм «самообслуживания», в частности Нео-плюрализм, несостоятелен, должна существовать какая-то альтернатива ему. Не так давно Джон Хик ввел понятие трансцендентального плюрализма — сложной квазикантианской формы религиозного плюрализма1. Хик легко допускает, что крупнейшие религии строятся на противоречащих друг другу принципах и поэтому не могут быть истинными. Несмотря на это, он утверждает, что в некотором смысле все они равно верны и справедливы. Решение проблемы он видит в указанном Кантом различии между вещами в себе и вещами мыслимыми или воспринимаемыми. По мнению Хика, Бог (Высшая Реальность) как вещь в себе — трансцендентная и невыразимая сущность, превосходящая человеческое понимание. Разные религии и культуры имеют различные представления о Высшей Реальности: это может быть имеющее личность Существо (Господь, Аллах, Шива, Вишну) или безличный Абсолют (Брахма, Дао, Дхарма-кайя, Суньята). Помимо этого, Хик утверждает, что с точки зрения моральных и духовных ценностей все крупные религии с одинаковой эффективностью добиваются своих целей: отвлекая внимание человека от самого себя и уча любить Бога. Таким образом, заключает Хик, все мировые религии равно верны и справедливы в двух отношениях: 1) они все имеют дело с одной и той же Высшей Реальностью, даже если воспринимают и интерпретируют ее совершенно по-разному; 2) они все предлагают одинаково надежные пути к спасению.

1 Hick J. An Interpretation of Religion: Human Responses lo the Transcendent. New Haven, 1989.

Как и у Нео-плюрализма, у плюрализма по Хику есть большие недостатки. Во-первых, возникают сомнения в его обоснованности. По мнению Хика, ни одна из наших концепций Высшей Реальности не близка к пониманию Бога в себе1. Мы не можем знать, является ли он «одним или многими, личностью или идеей, субстанцией или процессом, добром или злом, ставящим или не ставящим цели»2. Но имеет ли смысл утверждение, что данная религиозная сущность может быть как одним, так и многими; являться движущей силой всех процессов во Вселенной и не являться ей; быть источником истинной религии и не быть им? В таком виде понятие остается совершенно

1 Если быть точным, Хик говорит о том, что к Высшей Реальности применимы лишь чисто формальные и отрицательные свойства (Hick J. Op. cit. P. 239).

2 HickJ. Op. cit. P. 246.

непроясненным. Во-вторых, если даже трансцендентный Бог существует, откуда нам знать, что он имеет какое-то отношение к религии?1 Если мы понятия не имеем о том, каков Бог на самом деле, откуда нам знать, что чувство вины, прощение, обращение в какую-либо веру, просветление и другие явления связаны с его существованием и имеют отношение к религии, а, скажем, не к войне или расовой дискриминации?

Существуют еще две причины, по которым предлагаемый Хиком вариант религиозного плюрализма обречен на провал. Представьте себя типичным евангелическим христианином, прочитавшим книгу Хика и поверившим в написанное. Теперь вы убеждены, что ваша прежняя вера во Христа и спасение души всего лишь «мифологически верна», то есть в прямом смысле она ложна, хотя и позволяет установить связь с Богом. Вы бы оставили христианство и приняли другую религию? Ни в коем случае, говорит Хик, ведь христианство дает такие же шансы на спасение, как и любая другая мировая религия, поэтому человек может пожинать духовные плоды христианства, зная, что в действительности все религии одинаково ложны.

У такого решения есть два изъяна: концептуальный и практический. Начнем с концептуального: возможно ли вообще быть христианином, не веря в фундаментальное учение о Боге Христе, отличающее христианство от других крупных религий? Определение Хика кажется шире даже самого широкого смысла, который можно вложить в понятие «христианин». Во-вторых, как подчеркивает

1 Моя критика Хика во многом основывается на следующих работах: Plan-tinga A. Warranted Christian Belief. New York, 1999. P. 56; Plantinga A. Pluralism: A Defense of Religious Exclusivism // The Rationality of Belief and Ihe Pluralily of Faith. Ithaca, 1995,

Плантинга1, плюрализм Хика невозможен без двоемыслия или непрочной веры. Будучи приверженцем плюрализма по Хику, вы обязаны верить, что ваша религиозная традиция истинна в той же мере, как и остальные религиозные традиции, а следовательно, в той же мере ложна. В то же время Хик настаивает на необходимости сохранять свои религиозные убеждения из-за «духовных плодов», которые они приносят. Но как может человек «сохранять» веру, если знает, что она не более истинна, чем другая, противоречащая ей? И как можно наслаждаться моральными и духовными плодами религии, если не верить в ее истинность?

АРГУМЕНТЫ ПЛЮРАЛИЗМА ПРОТИВ РЕЛИГИОЗНОГО ЭКСКЛЮЗИВИЗМА

И все же, чем Нео-плюралисты, считающие справедливым целый набор религий, хуже тех, кто хранит верность единственной религиозной традиции? Наша неудачная попытка найти непротиворечивый и правдоподобный вариант религиозного плюрализма может заставить нас по-новому взглянуть на теорию, которую плюралисты стремятся заместить,— на религиозный эксклюзивизм. Религиозным эксклюзивизмом называется точка зрения, что лишь одна религия (по большей части или полностью) верна, в то время как остальные содержат серьезные ошибки2. Давайте вкратце рассмотрим три самых распространенных аргумента плюрализма против религиозного эксклюзивизма.

1 Plantinga A. Warranted Christian Belief. P. 61—62.

2 Определение заимствовано из предисловия к книге The Philosophical Challenge of Religious Diversity.

Многие плюралисты, например Хик, утверждают, что все религии одинаково эффективно отвлекают внимание людей от себя самих и учат состраданию и любви к Богу1. Они считают это сильным аргументом против мнения сторонников религиозного эксклюзивизма, что спасение и Бог могут быть найдены только в одной религии.

Аргумент этот основывается на распространенном заблуждении о сути религиозного эксклюзивизма. У религиозного эксклюзивизма есть приверженцы (назовем их строгими эксклюзивистами), которые утверждают, что спасение/освобождение и истинная близость к Богу могут быть обретены только в единственной религии. Однако существует и другая группа эксклюзив истов (умеренные эксклюзивисты, или инклюзивисты), отвергающая эту точку зрения. Эксклюзивисты в целом утверждают, что только одна религия является полностью или частично истинной, в то время как все остальные содержат множество заблуждений. Это вполне совместимо с допущением, что истинные религиозные переживания и спасение можно обрести независимо от религиозной традиции2, характерным для самой распространенной в наши дни формы эксклюзивизма.

Плюралисты также называют эксклюзивизм высокомерным, эгоистичным, шовинистическим, даже деспотическим и империалистическим, так как он признает

1 См., напр.: Hick J. Religious Pluralism and Salvation//The Philosophical Challenge of Religious Diversity. P. 56—58.

2 Разумеется, единственная религия, признаваемая эксклюзивистами истинной, не должна содержать догмата, что спасение и/или истинные религиозные переживания возможны только внутри этой религиозной традиции. Некоторые консервативные христиане считают, что христианство содержит этот догмат (в связи с этим часто цитируют «Деяния апостолов»: «Ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» [4:12]), однако этот взгляд не имеет широкого распространения.

истинной единственную религию, а остальные считает ложными1. Тот, кто придерживается этого мнения, якобы полагает, что обладает привилегированным знанием, нежели люди другого вероисповедания: он знает нечто очень ценное, уделом же остальных остается невежество и заблуждение. Это мнение считается проявлением интеллектуального высокомерия или даже чего-то худшего.

Как подчеркивает Тимоти О'Коннор, этот аргумент против эксклюзивизма основывается на идее, схожей с нижеприведенным принципом, который мы будем называть «принципом высокомерия»:

Если вы обнаруживаете, что кто-то не согласен с одним из ваших убеждений, и не можете привести подходящих аргументов, чтобы убедить всех разумных, дружелюбно настроенных людей, с которыми расходитесь во мнениях, то продолжать держаться данного убеждения было бы с вашей стороны проявлением высокомерия и следовало бы от него отказаться2.

Несмотря на замечательный дух толерантности, которым проникнуто данное заявление, оно содержит две фатальные ошибки. Во-первых, оно слишком всеобъемлюще обличительно. В этой жизни все мы неизбежно имеем какие-то убеждения, которые не можем обосновать убедительным для многих разумных людей образом. Возьмем политику. Мне кажется, что следующим президентом должен стать демократ, вы же со мной не соглас-

1 См.: Runzo J. God, Commitment, and Other Faiths: Pluralism vs. Relativism // Faith and Philosophy. 1988. 5. P. 348; Smith W. C. Religious Diversity. New York, 1976. P. 13—14; HickJ. God Has Many Names. Philadelphia. 1982. P. 90. '' O'Connor. Religious Pluralism // Reason lor Ihe Hope Within. Grand Rapids, 1999. P.171.

ны. Я понимаю, что у меня нет неоспоримых аргументов, которые должны убедить вас в моей правоте. Если следовать предлагаемому плюралистами «принципу высокомерия», я должен отказаться от своего мнения. Но каким образом могу я от него «отказаться»? У меня есть только две альтернативы (исключая чрезмерно радикальные способы, к каковым относится, например, пуля в висок). Я могу искренне отвергнуть свое исходное мнение, то есть начать думать, что следующим президентом не должен быть демократ, или вообще прекратить размышлять на эту тему. Обратите, однако, внимание, что вне зависимости от того, какую альтернативу я предпочту, я остаюсь в таком же положении, что и прежде. Если разумные люди снова со мной не согласятся, я знаю, что не смогу переубедить их. Таким образом, логика, на которую опирается «принцип высокомерия», неизбежно ведет к тому, что интеллектуально высокомерными являются все1.

Во-вторых, как говорит Элвин Плантинга, «обвинения в высокомерии — это смоляное чучело философии: попробуйте использовать его против эксклюзивистов, и оно в первую очередь прилипнет к вам»2. Все, кто согласен с «принципом высокомерия», должны учитывать, что многие разумные, дружелюбно настроенные люди не согласны с ним. Таким образом, плюралисты попадают в собственную ловушку: их обвинения в интеллектуальном высокомерии опровергают сами себя.

1 Ptantinga. A Defense of Religious Pluralism. P. 177—178; O'Connor. Religious Pluralism. P. 171.

2 Plantings. Op. cit. P. 177.

Наиболее же часто плюралисты обвиняют религиозный эксклюзивизм в том, что заявление, будто одна религия по большей части истинна, в то время как остальные ложны, безосновательно. Основной аргумент можно вкратце передать так: утверждение, что одна крупная религия ближе к истине, чем остальные, опирается не на объективные основания, а на священные книги, субъективные предпочтения, религиозный опыт и т. д. Следовательно, заявление, что одна религия по большей части истинна, а остальные ложны, так как их догматы противоречат догматам этой религии, является безосновательным и неоправданным1.

Главный вопрос здесь, очевидно, в том, все ли крупнейшие религии эпистемологически равны. Действительно ли доказательства истинности христианства не сильнее, чем, например, доказательства правоты буддизма или джайнизма? Как пишет Элвин Плантинга, к сожалению, плюралисты редко «занимаются доказательствами того, что ни одна религия не может быть ближе к истине, чем остальные; они скорее используют это как аксиому, толерантное положение, позволяющее избежать возвышения какой-то одной религии»2. Однако такая стратегия весьма сомнительна. Центральной проблемой спора между эксклюзивизмом и плюрализмом является доказательность того, что одна религия в основном или полностью истинна. Заявление, будто убеждения эксклюзивистов безосновательны, может помочь плюралистам только в том случае, если они докажут, что равенство всех религий — это не просто их предположение.

1 Hick J. An Interpretation ol Religion. P. 235; Idem. God Has Many Names. P. 90.

2 Plantinga. Warranted Christian Belief. P. 62—63.

СУДЬБА НЕО-ПЛЮРАЛИЗМА

Религия «Матрицы» — Нео-плюрализм — интересна с точки зрения искусства, а также как опыт современного мифотворчества. Надеюсь, что она и не предназначалась для большего, так как, несмотря на свою модность, она почти не заключает в себе смысла и не имеет доказательств собственной состоятельности.

11.

СЧАСТЬЕ И ВЫБОР САЙФЕРА: БЛАЖЕННО ЛИ НЕВЕДЕНЬЕ?

Чарльз Л. Грисвольд

Ибо тот, кто доволен, счастлив. Но как только приходит какое-нибудь новое беспокойство, это счастье разрушено, и мы снова принимаемся за поиски счастья.

Джон Локк1

Редкие вопросы одновременно имеют такую экзистенциальную значимость и представляют такой интерес для философов, как вопрос «Что есть счастье?». Мы проводим свои жизни в отчаянных поисках счастья; если счастье не есть главная цель наших действий, как утверждал Аристотель, то оно непременно является одной из главных целей. Быть несчастным для большинства из нас означает быть лишенным достойной жизни или даже не