СИСТЕМА УПРАВЛЕНИЯ В МОСКОВСКОМ ГОСУДАРСТВЕ.

ПРИКАЗЫ

Если бы мы могли мысленно перенестись на 400 лет назад и оказаться на Ивановской площади Московского Кремля, то увидели бы расположенный юго-западнее Архангельского со­бора комплекс нарядных каменных построек. Украшенные богатой резьбой фасады и арки нижнего этажа выполнены в стиле итальянского Ренессанса, характерном для дворцового строи­тельства второй половины XVI в. В этом пышном здании размещаются приказы — первые в истории России центральные учреждения, предшествен­ники современных министерств.

На площади царит обычное многолюдье. Би­рючи (глашатаи) зычными голосами выкрикивают указы по решавшимся в приказах делам. С той поры до нас и дошло выражение: «Кричать во всю Ивановскую». Здесь же производятся наказания осуждённых, которых в зависимости от вины бьют батогами (палками) или кнутом. Перед приказами и под арками толпятся просители с челобитными (прошениями). Они ожидают приезда судей и дьяков (глав приказов) или выхода подьячих — непосредственных исполнителей канцелярской ра­боты. Подача свёрнутой в трубочку челобитной

приказным служителям обычно сопровождается подношением. В зависимости от сложности прось­бы это может быть простой калач, пирог или что-нибудь более существенное. Недаром гласит пословица: «Всяк подьячий любит калач горя­чий». У входов в приказы снуют посланные по различным поручениям приставы (мелкие чинов­ники), из других городов прибывают посыльные с деловыми документами.

Если заглянуть в помещение какого-либо приказа, то можно увидеть большую комнату с длинным деревянным столом посередине. За ним на скамьях или лавках, покрытых мягкими матрасами («тюфяками»), сидят подьячие. Скрипя гусиными перьями, они пишут тексты документов, старательно выводя слова замысловатыми почер­ками и время от времени макая перья в медные чернильницы, иногда подвешенные к поясу. Вдоль стен громоздятся сундуки и коробья, в которых хранятся дела. Украшают комнату изразцовые печи (в XVI в. изразцы были зелёного цвета, позднее — трёхцветные, блестящие). Окна со вставленными в рамы кусочками слюды слабо пропускают свет. Но работа в приказах начинается

341

Здание приказов на старинной карте Кремля.

рано утром и заканчивается затемно, и поэтому в помещении можно увидеть фонари, а также свечи, стоящие в больших подсвечниках — шандалах. Убранство следующей комнаты (казёнки) богаче — ведь здесь заседают судьи и дьяки. В некоторых приказах стены казёнок обтянуты тиснёной ко­жей. Столы покрыты сукном, а фонари и шандалы со свечами крупнее и причудливее.

ВОЗНИКНОВЕНИЕ

ПРИКАЗОВ

И ИХ ЗАДАЧИ

Что же представляли со­бой эти учреждения и чем они занимались?

Прежде всего прика­зы не были созданы единым законодательным актом и по заранее продуманному плану. Они возникли в известной мере стихийно, подчиняясь требованиям времени и насущным нуждам госу­дарства и государя. Сам термин «приказ» произо­шёл от глагола «приказывать» и означал прика­зание, т. е. поручение, сделанное великим князем или царём тому или иному доверенному лицу — боярину, а чаще дьяку. Уже в конце XV в. при великокняжеском дворце в составе лиц, ведавших дворцовым хозяйством, появились особые дьяки (посольский, разрядный, ямской), перед которыми были поставлены более широкие задачи.

Зарождение приказов как учреждений относит­ся к началу XVI в. Они создавались по разным поводам, иногда носили временный характер и ликвидировались после решения какого-либо конкретного вопроса. Но чаще они были результатом «приказа» определённой отрасли государственных дел одному из дворцовых дьяков. В отличие от предыдущего периода при дьяке образовывалась группа подчинённых ему подьячих, а сам приказ постепенно превращался в постоянно действо­вавшее учреждение. Эти первые приказы помеща­лись или во дворце, или в самостоятельных зданиях вблизи дворцовых построек («избах»), отчего и носили иногда такие названия (например, Разрядная изба, Ямская изба и т. д.).

Решающую роль в окончательном превращении этих зародышей первых приказов в полноправные учреждения сыграли бурные события середины XVI в., связанные с правлением Ивана Грозного. Именно на приказы было возложено первым русским царём и его правительством проведение в жизнь крупных преобразований. В результате к концу царствования Грозного окончательно сло­жилась система приказов, состоявшая из 23 учреждений. В своей основе она сохранилась до конца существования самих приказов, т. е. до начала XVIII в.

Затяжные войны на востоке и западе, которые вело правительство Ивана IV, потребовали реши­тельной реформы вооружённых сил страны. Созда­ние поместной дворянской конницы и новых групп служилых людей — стрельцов и пушкарей — положило начало оформлению приказов, ведав­ших этими служилыми разрядами. Особое зна­чение имел Разрядный приказ, занимавшийся не только чисто военными делами (формированием полков, снабжением их вооружением и продо­вольствием, укреплением границ), но и учётом служилых людей страны, в первую очередь поместного дворянства, а также выдачей им жалованья. Для управления другими группами служилых людей были созданы специальные

342

приказы: для стрельцов — Стрелецкий, для пушкарей — Пушкарский. Большую роль играл ещё один крупный приказ — Поместный; в его распоряжение поступил земельный фонд страны, обеспечивавший землёй (поместьями) вновь со­зданные разряды служилых людей.

Реформы в области финансов, изменившие систему сбора налогов с населения, привели к организации сети финансовых приказов. Главным из них был приказ Большого прихода, куда стекалась основная часть собираемых средств. Чтобы лучше и правильнее оценивать платё­жеспособность жителей отдельных местностей, были организованы особые финансовые при­казы — «четверти» («чети»), отвечавшие за опре­делённые районы страны. Каждый из них получил название по основному из подведомственных ему городов (Галицкая, Владимирская, Новгородская, Нижегородская, Устюжская четверти). Территори­альный характер носили и приказы, созданные для управления вновь присоединёнными к России областями. После взятия Казани и Астрахани был организован приказ Казанского дворца. Такого же

«ДВОРЦОВЫЕ» ПРИКАЗЫ

Ряд новых учреждений появился в области управ­ления дворцовым хозяйством (т. е. принадлежавшим государям московским). Наряду с существовавшим ранее приказом Большого дворца функционировали более мелкие, занимавшиеся отдельными отраслями дворцового хозяйства: Конюшенный, надзиравший за царской конюшней и обслуживавшими её людьми; Ап­текарский, которому надлежало оберегать здоровье царя и его семьи, и др.

С. В. Иванов. «В приказе московских времён».

343

АПТЕКАРСКИЙ ПРИКАЗ

Забота о здоровье царя являлась для людей XVI— XVII вв. важным государственным делом. Обя­занности подданных в этом отношении были сформули­рованы в текстах присяг («крестоприводных записей»), в которых прежде всего проступает страх перед возможностью отравления государя. Так, в начале XVII в. приносившие присягу клялись: «...В еде и в питье, ни в платье, ни в ином ни в чём лиха никакого не учинить и не испортить, ни зелья лихово и коренья не давать». Поэтому понятна особая роль, которую играл Аптекарский приказ, поставлявший лекарства для царя. Это делало возможным покушение на его жизнь. На должность судей этого приказа назначались особо доверенные лица, близкие царю и связанные с ним родственными узами. При царе Михаиле Фёдоровиче её занимал боярин И. Б. Черкасский, при Алексее Михай­ловиче — Ф.И. Шереметев, а позднее — И. М. Милославский. В последние годы жизни царя Алексея во главе приказа был поставлен крупный политический деятель и друг царя Артамон Сергеевич Матвеев.

Должность судьи Аптекарского приказа была не только почётной, но и ответственной. В его обязанности входило личное испытание прописываемых царю ле­карств. Прежде чем их принимал государь, судья должен был попробовать эти лекарства на себе. В слу­чае болезни и особенно смерти царя нередко возникали подозрения в отравлении, чем широко пользовались в борьбе за власть политические противники стоявшего во главе приказа лица. Так, после смерти Алексея Михайловича был обвинён в его отравлении и отправлен в ссылку уже упоминавшийся судья Аптекарского приказа Матвеев.

рода учреждение было задумано в ходе Ливонской войны для присоединённых земель Прибалтики. Оно получило наименование Городового приказа, т. к. занималось в основном укреплением ливонских городов. Приказ был ликвидирован после потери временно завоёванных территорий.

Создание на местах «губных» (местных) учреж­дений, занимавшихся разбором уголовных дел, вызвало организацию в столице Разбойного прика­за, которому эти учреждения подчинялись. На­конец, перестройка «ямской (т. е. почтовой. — Прим. ред.) гоньбы» для бесперебойной связи Москвы с внутренними районами страны привела к возникновению Ямского приказа.

Таковы основные приказы общегосударствен­ного значения. Ещё одному из них, главному учреждению, ведавшему внешней политикой, посвящена отдельная статья (см. ст. «Посольский приказ»).

Довольно рано проявились основные недостат­ки приказной системы управления в целом — отсутствие чёткого распределения обязанностей между отдельными учреждениями, смешение во­просов административных, финансовых и судеб­ных, столкновение деятельности разных приказов на одной и той же территории.

Окончательное оформление приказов как уч­реждений произошло в конце XVI в., когда для каждого из них были установлены определённый штат и бюджет. К этому же времени относится и постройка уже упоминавшегося здания приказов, призванного внушать почтение приходящим про­сителям. Первоначально штаты приказов были невелики. Кроме судьи и дьяка в приказе работали подьячие, имелись также приставы и сторожа, а в некоторых приказах (Посольском и Казанского дворца) — переводчики и толмачи (последние переводили устную речь). Преобладали небольшие учреждения с пятью-шестью подьячими. Наиболее крупные из приказов — Разрядный и Помест­ный — имели до десятка подьячих.

Особенностью приказов XVI в. была большая роль, которую играли в их деятельности дьяки, особенно думные (т. е. принимавшие участие в заседаниях Боярской думы). Дьяки того времени, зачастую выходцы из дворянской среды, были крупными государственными деятелями. Среди них выделялись дьяки Посольского приказа — Иван Михайлович Висковатый и братья Щелкаловы. Нередко приказы назывались по именам возглавлявших их дьяков. Например, Новгород­ская четверть, входившая в состав Посольского приказа, именовалась Приказом думного дьяка Василия Яковлевича Щелкалова. Приказные дья­ки в большей степени подчинялись царю, чем Боярской думе, и были верными царскими слугами. Однако это не помешало Грозному во время одной из расправ зверски казнить на Поганой луже (современных Чистых Прудах) почти всю дьяческую верхушку приказов, обвинив её в государственной измене.

344

ПРИКАЗЫ

В XVII СТОЛЕТИИ

Сильным потрясением для московских прика­зов, как и для всей стра­ны, стали события начала XVII в., так называемого Смутного времени. Нарушилась нормальная дея­тельность учреждений; были разбросаны по всей стране, а частью погибли старые деятели при­казной администрации. Создавались, правда в уре­занном виде, параллельные системы приказов — при боярском правительстве в захваченной поль­скими войсками Москве, в Тушинском лагере, в войсках народного ополчения (см. ст. «Люди и со­бытия Смутного времени»). Освобождение Москвы и избрание на престол Михаила Романова поло­жили начало возрождению приказного аппарата. Страна нуждалась в усилении обороноспособности и хозяйственном восстановлении. Поэтому наряду с реставрацией старых приказов шло и создание новых. Только за период с 1613 по 1619 г. было организовано 11 новых приказов. При этом, как правило, происходило дробление одних и тех же функций между несколькими ведомствами. Это особенно относится к финансовым приказам, в составе которых возникли Новая четверть и Боль­шая казна. Появились и новые военные приказы: Казачий, Иноземский и Рейтарский.

Затяжные военные действия на западной грани­це вызывали к жизни многочисленные временные приказы: Сбора ратных и даточных людей; Денежного и хлебного сбора (на армию); Сбора пятинных и запросных денег (чрезвычайных налогов) и др. Увеличилось и число приказов территориального управления. Из состава приказа Казанского дворца был выделен самостоятельный Сибирский приказ с большими полномочиями. Он ведал управлением сибирскими землями, пределы которых продолжали расширяться. Позднее, с присоединением к Московскому государству Укра­ины, образовался Малороссийский приказ.

Новым было появление в первой четверти XVII в. наряду с государственными и дворцовыми приказов патриаршего управления, в известной мере подражавших государственным. В годы патриаршества отца царя Михаила Фёдоровича — Филарета (в миру Фёдора), имевшего свой двор, было организовано три таких приказа (Дворцовый, Разрядный и Казённый), сохранившихся и после смерти патриарха и ликвидации его двора.

Происходили изменения и в составе руководст­ва приказов, где усиливалось влияние боярства, а дьяки постепенно отходили на второй план. К середине XVII в. дьячество заметно мельчает. Всё реже встречаются в его кругу представители старой приказной школы, к которой можно отнести, например, думного дьяка Разрядного приказа Василия Семёновича Зиновьева (Сыдавного), близ­кого к царю и связанного личными отношениями с патриархом. Зато появляются приказные деятели иного типа — выходцы из торговой среды, образцовые исполнители. Из них следует назвать три поколения дьяков Чистых-Ивановых.

К середине столетия общее число приказов

Василий семёнович зиновьев (прозвище — сыдавный)

Этот человек добился положения одного из крупнейших, наиболее известных и влиятельных деятелей приказного аппарата в эпоху первых Романовых.

Он начал свою деятельность в качестве дворцового дьяка в несчастливую для Московского государства эпоху — в самый разгар Смутного времени. В ту гро­зовую пору Зиновьеву-Сыдавному пришлось принимать участие во многих важнейших событиях политической жизни России. Он служил в войсках Василия Шуйского под Тулой. Затем был отправлен в составе боярского посольства под Смоленск — к полякам — с целью просить королевича Владислава занять русский царский престол. Позднее ему пришлось выполнять другое за­дание дипломатического свойства: договариваться со шведами, чтобы они прислали в Россию своего пред­ставителя. В годы борьбы за освобождение Москвы Зиновьев-Сыдавный был дьяком в подмосковном ополчении.

После венчания на царство Михаила Романова этот опытный приказной оказался среди надёжных, верных и преданных новой династии людей, и по этой причине ему доверили один из центральных постов в высшей администрации страны. С 1613 г. и до самой смерти а 1619 г. он занимал место думного дьяка Разрядного приказа, одновременно совмещая это со службой в ряде других приказов.

По распоряжению патриарха Филарета после кон­чины Зиновьева-Сыдавного в его память в московском Спасском монастыре был назначен «ежегодный корм» — поминальная трапеза.

Московская «волокита»

Судебные дела в приказах нередко затягивались на несколько лет. Этому способствовала существовав­шая практика передачи дел из приказа в приказ, когда одна из ведущих тяжбу сторон объявляла недоверие судье. Чрезвычайно распространено было положение, при котором судьи и дьяки «по дружбе» решали дела отнюдь не объективно. Именно об этом говорил крити­чески относившийся к приказному аппарату патриарх Никон: «...Ведомые враги Божии и дневные разбойники, безо всякие боязни в день людей Божиих губят». Немалую роль играли в этом и подьячие, нередко подкупленные кем-либо из судившихся. Недаром в крестоприводной записи им вменялось: «...За делы дворян и детей боярских и всяких челобитчиков не волочити («не волочить» — не тянуть дела. — Прим. ред.), отделывати вскоре. И посулов и поминков ни у кого не имать ни которыми делы... И ис книг писцовых и из отдельных и из дач выписывать подлинно и прямо. И мимо книг в выписи ничего не написать ни которыми делы. И посулов и поминков от того ни у кого не имати...» Уже этот перечень обязанностей упоминает пути возможных злоупотреблений, затягивания и запутыва­ния дел, на что постоянно жаловались тяжущиеся. Не­редко заинтересованные лица успевали умереть, не до­ждавшись решения, или же помириться помимо суда. Вместе с тем всё относительно, и знаменитая мос­ковская судебная «волокита» при сравнении с англий­ским судом казалась шотландским путешественникам, посетившим Москву в XVII в., значительно более быстрой и справедливой.

345

Приказные люди за работой. Рисунок из старинной рукописи.

достигло 53. Однако этот рост происходил в основ­ном за счёт быстрого расширения штата подьячих, которых к концу века насчитывалось около 3,5 тыс. человек. Только в одном Поместном при­казе работали 400 подьячих. Посетивший в это время Россию Яков Рейтенфельс в «Сказаниях» писал о «почти бесчисленном количестве» подья­чих в Москве. С середины века при крупных при­казах создавались специальные школы для подго­товки квалифицированных кадров. Группы обу­чавшихся детей бывали довольно многочисленны и находились под надзором старых опытных подьячих. Источники того времени донесли до нас рассказы о шалостях и ссорах учеников, бро­савших друг в друга книги и столбцы (склеенные в длинную полосу документы). Устанавливается внутреннее деление приказов на «столы» и «повытья» (более мелкие подразделения).

Старое кремлёвское здание перестаёт вмещать многочисленную армию подьячих. Архимандрит Андреевского монастыря Авраамий говорил, что «иным де и сидеть негде, стоя пишут». В связи с этим в 70-х гг. XVII в. ряд приказов был вынесен за территорию Кремля и размещён в Китай-городе, а отчасти в Белом городе. Но даже через десять лет, когда на месте старого было построено новое двухэтажное здание, многие из приказов не вернулись в Кремль.

К середине века и особенно во второй его половине заметно обострились недостатки при­казной системы: её неповоротливость, нечёткость распределения обязанностей между отдельными учреждениями. Приказная «волокита» признава­лась и правительством, упоминавшим о ней в официальных документах. И если в делах го­сударственной важности решения принимались

346

сравнительно быстро, то в частных, так назы­ваемых «челобитчиковых», делах медлительность рассмотрения была почти нормой. Нередко она использовалась приказными людьми для вы­могательства взяток. Случались в приказах и прямые хищения казны.

Ещё в середине века царь Алексей Михайлович пытался исправить изъяны приказной системы, предписав двум специальным учреждениям — приказу Тайных дел (своей личной канцелярии) и Счётному приказу — контролировать работу других приказных учреждений. Но после смерти царя оба ведомства были ликвидированы. Сле­дующая попытка реформ относится к царство­ванию Фёдора Алексеевича, когда принимались меры к сокращению числа приказов и созданию более крупных учреждений, в первую очередь в области финансового управления.

В конце XVII в. создаётся ряд приказов, связанных с новыми веяниями в царствование молодого Петра I: Военно-Морской, Адмиралтей­ский, Артиллерийский. Во главе их становятся и новые люди. Так, весьма непривычным явлением в практике русской администрации стало выдви­жение на высокие посты иностранцев. Одним из них был сын осевшего в России голландского купца Андрей Андреевич Виниус, возглавлявший некоторые приказы.

Нововведения не спасли старых приказов. Просуществовав до начала XVIII в., они в 1718—1720 гг. были заменены коллегиями. Неко­торые из них просуществовали дольше, например Сибирский приказ, окончательно ликвидирован­ный в 1763 г. Само здание приказов было снесено в 1769 г. при подготовке к строительству нового Кремлёвского дворца.