Наблюдение как оперативно-розыскное мероприятие в.Д. Лахин

Наблюдение предусмотрено пунктом 6 в части 1 статьи 6 Закона об оперативно-розыскной деятельности как действие оперативного поиска.

Supervision is stipulated by item 6 of a part of 1 clause 6 of the law about operatively-search activity as operatively-search action.

Методом осуществления оперативно-розыскной деятельности является проведение оперативно-розыскных мероприятий, исчерпывающий перечень которых даётся в части I статьи 6 Закона об ОРД. Наблюдение указано в данном перечне в пункте 6 и является традиционным методом в практике деятельности правоохранительных органов. Наряду с такими, широко распространёнными мероприятиями, как "опрос" и "наведение справок", наблюдение практически присутствует всегда, когда в проведении мероприятия непосредственное участие принимает человек. При любом вербальном контакте оперативный работник наблюдает за поведением собеседника. Это подтверждает известный тезис о том, что оперативно-розыскная деятельность /ОРД/ является деятельностью творческой, для успешного осуществления которой необходимо знание и умелое применение как законов логики и полемики, так и психологии человека. Без должной внимательности и наблюдательности сотруднику правоохранительных органов трудно выполнить стоящие перед ним задачи.

В России наблюдение как оперативно-розыскное мероприятие активно применяется уже не первое столетие. Доценты кафедры оперативно-розыскной деятельности Санкт-Петербургского университета МВД России А.В.Шахматов и С.И. Захарцев указывают: "В 1906 году в штате Санкт-Петербургского охранного отделения числилось более 600 человек, почти треть из которых составляли сотрудники, именуемые "филерами", что в переводе с французского означает "выслеживать". С этого времени под филерами в России стали понимать сотрудников тайной полиций, ведущих наблюдение за какими-либо лицами. Тогда же появились первые нормативные акты по организации этой службы. К таким актам следует отнести Инструкцию по организации наружного наблюдения от 1908 года. Результаты наблюдения с конца XIX века по 1917 год успешно применялись в доказывании по уголовным делам. В некоторых случаях допускался допрос филеров в качестве свидетелей" [1].

В специальной литературе можно встретить различные определения исследуемого оперативно-розыскного мероприятия /ОРМ/. Профессор А.Ю.Шумилов даёт следующее: "Наблюдение - тайное, направленное, непосредственно визуальное или опосредованное /с помощью оперативно-технических средств/ восприятие деяний лица /лиц/ и явлений /событий, фактов, процессов/, значимых для решения конкретных задач ОРД, их фиксации и регистрации" [2].

К сожалению, данное определение не лишено недостатков, так как не содержит указаний на субъектов, которые наделены полномочиями проводить данное ОРМ, а также в отношений какой категорий лиц оно может быть проведено. С учётом сказанного можно дать следующее определение:

Наблюдение - целенаправленное негласное слежение уполномоченных оперативных работников и конфидентов в естественных условиях за объектами оперативной заинтересованности и местами их реального либо возможного нахождения без вмешательства в ход их деятельности.

Достоинством данного определения является то, что субъекты проведения ОРМ названы предельно конкретно, а под лицами оперативной заинтересованности понимаются такие люди, в отношении которых Закон об ОРД допускает проведение наблюдения. Профессор А. Ю. Шумилов называет их: «Лица - носители информации» [3], что является точным выражением сути данного термина.

Наблюдение как ОРМ может быть двух видов:

- физическое, являющееся способом идентификации объектов ОРД и контроля за их поведением постоянно или периодически в различных сферах деятельности визуально;

- электронное, то есть скрытое восприятие действий какого-либо лица с использованием различного рода технических средств, основанных на использовании технологий, обеспечивающих негласное получение и фиксацию информации, необходимой для решения задач ОРД в сфере борьбы с преступностью.

Успешное применение наблюдения органами, осуществляющими ОРД, можно показать на следующем примере.

В отдел собственной безопасности при УВД Орловской области обратился гражданин и заявил, что два оперативных работника уголовного розыска Заводского РОВД города Орла вымогают у него крупную сумму денег, обещая освободить от уголовной ответственности за якобы совершённое им преступление. Они требовали 5 тысяч долларов США.

Дальнейшие контакты лиц оперативной заинтересованности и жертвы вымогательства велись под контролем оперативников ФСБ, которые проводили наблюдение. Встреча была назначена в одном из городских кафе. В ходе разговора величина взятки была снижена до 3100 долларов, после чего состоялась передача денег и участники встречи покинули кафе, но наблюдение за ними продолжалось.

Задержание было осуществлено на улице в центре города сотрудниками службы собственной безопасности УВД и ФСБ, как только вымогатели поделили деньги между собой [4].

Описанное выше в примере мероприятие некоторые авторы предлагают считать контролируемой поставкой, а не наблюдением. Профессор А.А. Чувилёв пишет: "Контролируемая поставка может выглядеть как передача меченых денег или валютных ценностей вымогателю взятки или похитителям человека, требующим за него выкуп» [5].

С данным утверждением можно согласиться, но надо иметь в виду, что контролируемая поставка, относящаяся к категории разведывательных операций, всегда включает в свой план наблюдение. В приведённом примере, проводящие наблюдение сотрудники ФСБ или их конфиденты могли быть среди случайных посетителей кафе, а стол, за которым состоялась встреча лиц оперативной заинтересованности, мог быть оборудован соответствующими аудио- и видеосистемами.

Существенным отличием наблюдения от контролируемой поставки является то, что для проведения контролируемой поставки необходимо составить постановление, утверждённое руководителем органа, осуществляющего ОРД, чего не требуется для наблюдения.

При получении заявления гражданина о готовящемся преступлении оперативные сотрудники с согласия заявителя провели его опрос, навели справки, а также предприняли организационные меры для успешного проведения наблюдения. Указанные мероприятия являются первоначальными и дополнительных оснований, кроме заявления о преступлении не требуют.

Наблюдение как ОРМ всегда осуществляется негласно. В специальной литературе можно встретить и другое мнение. В.В. Надёжин в статье: "О гласности и конспирации в деятельности оперативно-розыскных органов России", перечисляя проводимые в гласном режиме ОРМ, в числе других указывает и наблюдение [6]. К сожалению, данное мнение имеет широкое распространение. Некоторые авторы принимают установленные в различных учреждениях видеосистемы, фиксирующие в зоне контроля появление различных объектов за наблюдение как ОРМ, что является ошибкой. Например, по данным Омских СМИ, в новом зданий Омского железнодорожного вокзала установлена современная система видеонаблюдения, включающая 83 камеры [7]. Установлены они в публично доступных местах в целях усиления охраны общественного порядка и обеспечения безопасности пассажиров. Но данное мероприятие нельзя считать оперативно-розыскным, так как для этого нет предусмотренных в законе оснований. Необходимо принимать во внимание то обстоятельство, что в зоне видеоконтроля могут оказаться случайные люди, в то время как ОРМ может быть проведено в отношений конкретного человека, в отношении которого уже есть информация о том, что он готовит, совершает или совершил преступление.

По поводу того, что для проведения ОРМ необходимы правовые основания, точно высказался доцент кафедры уголовного процесса и криминалистики Кемеровского университета В. Зникин: "Необходимо помнить, что правомерность осуществления оперативно-розыскных мероприятий и возможность использования полученных результатов в процессе раскрытия и расследования преступлений определяется прежде всего по наличию оснований для проведения таких мероприятий и соблюдению условий их выполнения. Следует учитывать и то, что их оценивают не только должностные лица органов, уполномоченных на осуществление ОРД, но также следователи, прокуроры, судьи, адвокаты. При отступлений от предписаний законодательных актов, регулирующих основания и условия проведения ОРМ, результаты их осуществления в интересах уголовного судопроизводства использованы быть не могут" [8].

В качестве примера отсутствия оснований для проведения ОРМ можно привести факт привлечения гражданки Маловой к уголовной ответственности за дачу взятки.

Оперативные работника отдела по борьбе с экономическими преступлениями УВД Приморского края совместно с сотрудниками государственной инспекции по безопасности дорожного движения в соответствий со специальным планом УВД Владивостока проводили мероприятие с целью выявления фактов дачи взяток, совершаемых гражданами при рассмотрений их дел об административных правонарушениях.

Лариса Малова, управляя автомобилем, нарушила правила дорожного движения /пересекла линию сплошной разметки/, была остановлена сотрудником дорожно-патрульной службы и приглашена для разбирательства в стоящий на обочине дороги автомобиль. В салоне автомобиля находился инспектор ГИБДД Богданов в форме старшего лейтенанта милиции, который включил диктофон и спрятанную в машине видеокамеру, как только Малова оказалась в машине. Богданов по поручению оперативных работников ОБЭП начал проведение наблюдения как ОРМ до того, как к этому появились основания.

В салоне автомобиля старший лейтенант милиции вёл себя фамильярно, смеялся, называл собеседницу Ларисочкой, не сделал ни одной попытки составить административный протокол о нарушений правил дорожного движения. Малова расценила его поведение как вымогательство взятки, положила 200 рублей на подлокотник кресла водителя, взяла свои документы и вышла из машины. В этот момент её задержали оперативные работники ОБЭП в присутствии заранее приглашённых понятых.

Суд Ленинского района Владивостока признал Малову виновной в даче взятки должностному лицу и приговорил к трем годам лишения свободы условно и установил испытательный срок в один год.

Обвинительный приговор Ленинского районного суда был оставлен без изменений Коллегией краевого суда, рассмотревшей дело в кассационном порядке, однако Президиум Приморского краевого суда в порядке надзора отменил его как необоснованный и оправдал подсудимую [9].

Основания для проведения ОРМ перечислены в части I статьи 7 Закона об ОРД. В отношении Маловой ранее уголовного дела не возбуждалось, у оперативных работников не было информации о том, что она готовит, совершает или совершила преступление. Поэтому проводить ОРМ не было оснований, а полученные результаты доказательством быть не могли.

В примечании к статье 291 УК РФ, предусматривающей ответственность за дачу взятки, указано, что лицо, давшее взятку, освобождается от уголовной ответственности, если имело место вымогательство взятки со стороны должностного лица. В приведённом примере инспектор Богданов вёл себя вопреки установленным правилам обращения сотрудников ГИБДД с гражданами, что и послужило основанием считать его поведение провоцирующим.

Можно привести примеры успешного взаимодействия оперативных работников МВД и ФСБ с сотрудниками ГИБДД при проведений наблюдения как ОРМ для установления угнанных транспортных средств.

В декабре 2006 года в Новосибирске оперативные работники МВД, ФСБ и ФТС России и сотрудники ГИБДД провели совместную операцию "Транскрим" с использованием наблюдения за транспортом. При заступлении на службу по регулированию дорожного движения инспекторам ГИБДД была передана информация о марке, цвете и номерах угнанных автомобилей. При выявлении указанных автомобилей и изучении предъявленных документов инспектор имеет права по поручению оперативного работника проводить наблюдение, так как статья 327 УК РФ предусматривает ответственность за использование заведомо ложных документов.

За три дня был выявлен находящийся в розыске 21 автомобиль, а по результатам оперативно-розыскной деятельности было возбуждено 21 уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного, частью 3 статьи 327 УК РФ [10].

В приведённом примере наблюдение проводилось одновременно с другим ОРМ, которое называется "обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств". Если наблюдение позволяет по известным приметам выделить угнанный автомобиль из общей массы, то последующее обследование транспортных средств позволяет идентифицировать детали.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что наблюдение даёт наиболее эффективные результаты в сочетании с другими оперативно-розыскными мероприятиями. В этом отношении представляет интерес факт привлечения к уголовной ответственности за взяточничество в конце 2006 года бывших работников Перовской межрайонной прокуратуры Восточного округа Москвы, когда оперативному эксперименту предшествовало наблюдение.

Старший помощник прокурора Сергей Кочеров проверял поступившие из милиции материалы дела о незаконном пересечений Государственной границы России группой лиц, работающих в одной их строительных организаций, то есть о преступлений, предусмотренном статьёй 322 УК РФ. Вступив в преступный сговор с заместителем прокурора Русланом Федосенко и заручившись его небезвозмездной поддержкой, Кочеров предложил строителям за взятку в 10 тысяч долларов освободить их от уголовной ответственности.

Строители обратились с заявлением в Генеральную прокуратуру России, откуда в ФСБ поступило поручение о проведений оперативно-розыскных мероприятий в отношений лиц, на которых заявители прямо указали как на готовящих преступление. Такое поручение является обязательным документальным основанием для проведения данного ОРМ, так как ФЗ «О прокуратуре» не допускает проведение любых проверок в отношений работников прокуратуры органами, осуществляющими ОРД, по собственной инициативе.

Оперативные работники ФСБ после наведения справок и опроса заявителей обеспечили их необходимым количеством заранее помеченных купюр в иностранной валюте и диктофоном, а в служебном помещений прокуратуры с санкции суда были установлены камеры скрытого видеонаблюдения.

Во время переговоров взяточников со строителями проводилось наблюдение с использованием специальной аудио- и видеотехники. Получив результаты наблюдения, оперативные работники вынесли постановление о проведении оперативного эксперимента, которое было утверждено руководителем органа, осуществляющего ОРД. Проведение данного ОРМ, то есть искусственное создание благоприятных условий для документирования преступных действий взяточников, было обоснованным, так как планировалось совершение особо тяжкого преступления. Задержание было проведено в тот момент, когда старший помощник принёс деньги заместителю прокурора в кабинет.

Уголовное дело было рассмотрено Московским городским судом в составе федерального судьи и коллегии из двенадцати присяжных заседателей. Федосенко и Кочеров были признаны виновными в совершений особо тяжкого преступления, предусмотренного частью 4 статьи 290 УК РФ, и приговорены к 4 годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима, лишены классных прокурорских чинов и права в течение 3 лет после освобождения из мест лишения свободы работать в государственных учреждениях.

Наказание было назначено ниже низшего предела, предусмотренного санкцией. Было принято во внимание то обстоятельство, что вину подсудимые признали полностью, сотрудничали со следствием в период предварительного расследования, а также наличие у них несовершеннолетних детей [11].

В приведённом примере наблюдение как ОРМ не требовало судебного решения, так как проводилось в публично доступном помещении. В тех случаях, когда наблюдение проводится в публично недоступных помещениях, основанием для его проведения может быть только судебное решение. По этому поводу в Конституционный суд РФ поступила жалоба гражданки И.Г.Черновой, которая заявила, что при современном развитии техники наблюдение за тем, что происходит в жилище, включая интимные подробности, возможно и без проникновения в жилище, что противоречит статье 25 Конституций РФ.

Конституционный суд РФ, рассмотрев указанную жалобу, сделал вывод: "Как следует из части 2 статьи 8 Закона об ОРД, при проведений любых оперативно-розыскных мероприятий, в том числе наблюдения, конституционное право гражданина на неприкосновенность жилища не может быть ограничено без судебного решения, то есть нельзя проникать в жилище иначе как на основании судебного решения; проведение таких оперативно-розыскных мероприятий возможно только по основаниям, предусмотренным данной нормой, и притом в связи лишь с таким деянием, по которому производство предварительного следствия обязательно.

Таким образом, положением пункта 6 /наблюдением/ части I статьи 6 Закона об ОРД во взаимодействии с другими положениями названного Федерального закона конституционные права и свободы И.Г. Черновой, в том числе закреплённые статьями 23, 24 и 25 Конституции РФ, не нарушаются" [12].

Этим самым Конституционный суд РФ, акцентируя внимание на том, что наблюдение в публично недоступных местах может быть проведено только на оснований судебного решения, фактически расширил круг ОРМ, указанных в пунктах 8-II части I статьи 6 Закона об ОРД, в отношений которых установлен запрет на их проведение по основаниям, предусмотренным пунктами 1-4 и 6 части 2 статьи 7 Закона об ОРД. Имеются в виду те случаи, когда ОРМ проводится не в целях непосредственной борьбы с преступностью, а для проверки конкретных лиц и последующего принятия решения о их допуске к определенного вида работам, а также выдачи разрешений на занятие частной детективной и охранной деятельностью.

Для приведения действующей редакций части 9 статьи 8 Закона об ОРД в соответствие с определением Конституционного суда РФ от 14 июля 1998 года №86-о необходимо указанный перечень ОРМ дополнить пунктом 6 /наблюдением в публично недоступных местах/.

Результаты наблюдения не могут быть непосредственно использованы в качестве процессуальных доказательств. Осуществляющие наблюдение лица, в случае необходимости, могут быть допрошены в качестве свидетелей в соответствии с частью 5 статьи 278 УПК РФ.

Представленные как результаты наблюдения аудио- и видеоматериалы подлежат экспертному исследованию и приобщению к материалам уголовного дела в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством.

Наблюдение как самостоятельное ОРМ, так и в сочетании с другими, является эффективным методом для получения доказательств по уголовным делам. По мере совершенствования специальной криминалистической техники оно получит новые возможности в своём развитии.

___________________

Шахматов А.В., Захарцев С.И. Об истории правового регулирования оперативно-розыскного мероприятия "наблюдение" как формы содействия борьбы с преступностью. История государства и права. 2004. №2, С.26-27.

Оперативно-розыскная деятельность. Учебник. Под ред.проф. К.К. Горяинова. М. 2001. ИНФРА-М. С.375.

Там же С.376.

Российская газета от 17 января 2007 года.

Чувилёв А.А. Оперативно-розыскное право. М. НОРМА-ИНФРА. М. 1999. С.47.

Надёжин В.В. О гласности и конспирации в деятельности оперативно-розыскных органов России. Новые криминальные реалии и реагирование на них. Под ред. проф. А.И.Долговой. Москва. 2005. С63.

Газета "Третья столица" от 21 декабря 2006 года

Зникин В. Результаты ОРД в уголовном процессе. Законность. 2005. №11. C.37-39.

Российская газета от 17 мая 2006 года.

Российская газета от 15 декабря 2006 года.

Российская газета от 25 октября, 26 октября, 28 ноября 2006 года.

Вестник Конституционного суда Российской Федераций. 1998. № 6. С.16-18.

Вестник Омского университета. Серия «Право». 2007. № 2 (11). С.

© М.Ю. Федорова, Н.В. Антипьева, 2007

Заключение кафедры социального права юридического факультета Омского государственного университета имени Ф.М. Достоевского по запросу Конституционного Суда РФ по делу о проверке конституционности положений п. 1 ст. 10 Федерального закона от 17 декабря 2001 г. «О трудовых пенсиях в Российской Федерации»

М.Ю. Федорова, Н.В. Антипьева

В Конституционный Суд РФ поступил запрос Верховного Суда РФ о проверке конституционности п. 1 ст. 10 Закона о трудовых пенсиях в РФ, а также жалоба гражданина А.В. Докукина, где оспаривается конституционность абзаца 3 п. 7 Правил учета страховых взносов, включаемых в расчетный пенсионный капитал [1].

Верховный Суд РФ как заявитель просит признать не соответствующими Конституции РФ положения указанной нормы в той части, в которой они устанавливают возможность включения в страховой стаж лишь тех периодов работы и (или) иной деятельности, что сопровождались уплатой страховых взносов в Пенсионный фонд РФ.

Гражданин А.В. Докукин просит признать противоречащим Конституции РФ правило о том, что поступившие суммы текущих платежей по страховым взносам, а также платежей по страховым взносам за прошлые периоды распределяются по индивидуальным лицевым счетам застрахованных лиц пропорционально суммам начисленных страховых взносов. Заявитель полагает, что данное правило препятствует реализации его права на судебную защиту, поскольку в случае удовлетворения судом его требования о взыскании с работодателя неуплаченных сумм страховых взносов, денежные средства будут распределены между всеми застрахованными лицами, работающими в данной организации, тогда как за защитой права обращался он один.

Чтобы определить, нарушаются ли положениями п. 1 ст. 10 Федерального закона «О трудовых пенсиях в РФ» конституционные права граждан, необходимо проанализировать ряд вопросов.

1. Нарушает ли условие, содержащееся в п. 1 ст. 10 Федерального закона «О трудовых пенсиях в РФ», принципы обязательного пенсионного страхования, и может ли оно само по себе расцениваться как противоречащее Конституции РФ?

Согласно Федеральному закону от 17 декабря 2001 г. «О трудовых пенсиях в РФ» [2] в страховой стаж включаются периоды работы и (или) иной деятельности, которые выполнялись на территории Российской Федерации застрахованными лицами при условии, что за эти периоды уплачивались страховые взносы в Пенсионный фонд РФ (далее также – ПФР). На основе данной нормы сформулировано определение понятия «страховой стаж». Это учитываемая при определении права на трудовую пенсию суммарная продолжительности периодов работы и (или) иной деятельности, в течение которых уплачивались страховые взносы в Пенсионный фонд РФ, а также иных периодов, засчитываемых в страховой стаж (ст. 2 Закона о трудовых пенсиях). Буквальное толкование приведенных положений закона позволяет сделать вывод о том, что уплата страховых взносов является принципиальным условием, без соблюдения которого включение какого-либо периода в страховой стаж невозможно. Следует отметить, что юридическое значение стажа в связи с проведением пенсионной реформы несколько изменилось. На сегодняшний день от продолжительности страхового стажа размер пенсии напрямую не зависит. Данная категория в большей мере имеет правоустанавливающее значение, поскольку наличие у гражданина страхового стажа определенной продолжительности влечет возникновение у него права на трудовую пенсию. Размер страховой части трудовой пенсии обуславливается величиной расчетного пенсионного капитала, формирующегося, преимущественно, за счет уплаченных страховых взносов [3]. Накопительная часть пенсии исчисляется из пенсионных накоплений, которые складываются из страховых взносов на обязательное накопительное финансирование трудовых пенсий и дохода от их инвестирования. Как видно из материалов, поступивших в Конституционный Суд РФ, граждане А.Н. Елистратов и В.А. Докукин предъявляли свои требования в суд общей юрисдикции именно для того, чтобы добиться перерасчета пенсии и увеличения ее размера. Без своевременной уплаты страховых взносов за всех застрахованных пенсионная реформа неосуществима.

В силу этого подход, реализованный в п. 1 ст. 10 Закона о трудовых пенсиях, представляется в полной мере соответствующим принципам обязательного социального страхования, в том числе, пенсионного.

Важнейшие принципы обязательного социального страхования сформулированы в ст. 4 Федерального закона от 16 июля 1999 г. «Об основах обязательного социального страхования» [4]. В их числе назван и принцип устойчивости финансовой системы обязательного социального страхования, обеспечиваемой на основе эквивалентности страхового обеспечения средствам обязательного социального страхования, имеющий непосредственное отношение к рассматриваемому вопросу.

Принцип устойчивости финансовой системы обязательного социального страхования означает, что выплачиваемое застрахованным лицам обеспечение может рассчитываться только исходя из тех средств, которые фактически получены страховщиком для этих целей. Назначение страхового обеспечения гражданам, за которых не производилась уплата страховых взносов, в отсутствие соответствующей компенсации из бюджетных средств, может поставить действенность этого принципа под сомнение.

До внесения изменений в Федеральный закон «Об основах обязательного социального страхования» [5] этот принцип был сформулирован как принцип устойчивости финансовой системы обязательного социального страхования, обеспечиваемой на основе эквивалентности страхового обеспечения и страховых взносов. Средства обязательного социального страхования – это денежные средства и имущество, которые находятся в оперативном управлении страховщика конкретных видов обязательного социального страхования. Следовательно, принцип устойчивости финансовой системы социального страхования в настоящее время трактуется шире, чем прежде, так как страховые взносы представляют собой лишь часть средств, находящихся в распоряжении фондов. К примеру, бюджет ПФР формируется за счет: 1) страховых взносов; 2) средств федерального бюджета; 3) сумм пеней и иных финансовых санкций; 4) доходов от размещения (инвестирования) временно свободных средств обязательного пенсионного страхования; 5) добровольных взносов физических лиц и организаций, уплачиваемых ими не в качестве страхователей или застрахованных лиц; 6) иных источников, не запрещенных законодательством. Таким образом, понимание принципа устойчивости финансовой системы обязательного социального страхования стало более широким.

Федеральный закон от 15 декабря 2001 г. «Об обязательном пенсионном страховании в РФ» [6] не содержит легальных принципов обязательного пенсионного страхования. Тем не менее, этот вопрос был изучен в научной литературе [7], где обоснована актуальность названного принципа для обязательного пенсионного страхования.

Обращаясь к вопросу о том, может ли положение п. 1 ст. 10 Закона о трудовых пенсиях рассматриваться как противоречащее Конституции РФ, необходимо заметить следующее.

Согласно п. 2 ст. 19 Конституции РФ государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Применительно к законодательству об обязательном пенсионном страховании это означает, что всем застрахованным лицам должны быть предоставлены равные права и обязанности, а назначение страхового обеспечения должно осуществляться на равных условиях. Правила включения в стаж, дающий право на пенсию, периодов трудовой деятельности гражданина также должны быть одинаковыми для всех.

Как отмечалось ранее, признанием возможности включения в страховой стаж периодов, за которые страхователем не были уплачены взносы, создаются предпосылки дестабилизации финансовой системы пенсионного страхования, так как объем пенсионных прав граждан увеличивается, несмотря на то, что страховые взносы не были уплачены полностью. В связи с необходимостью предоставить страховое обеспечение независимо от фактической уплаты взносов, Пенсионный фонд РФ столкнется с нехваткой денежных средств, что повлечет снижение уровня пенсионного обеспечения в целом. Таким образом будет нарушен конституционный принцип равенства в отношении тех застрахованных лиц, за которых уплата взносов произведена надлежащим образом. Система обязательного социального страхования основана на солидарности ее участников. Нельзя рассчитывать на получение страхового обеспечения, не внеся своего вклада в работу такой системы.

Нарушения прав добросовестных субъектов отношений по обязательному пенсионному страхованию можно избежать, предусмотрев компенсацию расходов ПФР за счет средств федерального бюджета. Аналогичный механизм используется на основании п. 2 ст. 17 Закона об обязательном пенсионном страховании и Федерального закона от 21 марта 2005 г. «О средствах федерального бюджета, выделяемых Пенсионному фонду РФ на возмещение уплаты страховых взносов за период ухода за ребенком до достижения им возраста полутора лет и период прохождения военной службы по призыву» [8] в отношении соответствующих нестраховых периодов, включаемых в страховой стаж по правилам ст. 11 Закона о трудовых пенсиях. Сказанное позволяет сделать вывод, что п. 1 ст. 10 Закона о трудовых пенсиях соответствует Конституции РФ.

Согласно ст. 39 Конституции РФ в нашей стране каждому гарантируется социальное обеспечение по возрасту, в случае болезни, инвалидности, потери кормильца, для воспитания детей и в иных случаях, установленных законом.

В соответствии с Законом о трудовых пенсиях и Законом об обязательном пенсионном страховании лицо, за которое не уплачивались страховые взносы, не вправе претендовать на получение страхового обеспечения. При неполной уплате взносов страховое обеспечение назначается в размере, соответствующем сумме фактически уплаченных страховых взносов. Однако вывод о том, что в этом случае нарушается право граждан на социальное обеспечение, будет необоснованным.

Во-первых, приобретение права на ту или иную выплату или услугу в системе социальной защиты населения всегда связано с необходимостью соблюдения определенных условий. Зачастую они носят формальный характер. Так, право на получение ежемесячного пособия на ребенка предоставляется только тем семьям, среднедушевой доход которых ниже прожиточного минимума в субъекте Российской Федерации. Основанием отказа в назначении пособия может послужить даже незначительное превышение среднедушевого дохода над величиной прожиточного минимума. Очевидно, что такая семья все же является нуждающейся, но существование системы социальной защиты немыслимо в отсутствие критериев, соблюдение которых дает возможность реализации права на социальное обеспечение. Сущность пенсионной реформы, проводимой в России, заключается в формировании страховой накопительно-распределительной системы пенсионного обеспечения экономически активного населения. Неотъемлемым элементом такой системы является уплата взносов за застрахованных лиц.

Во-вторых, отечественное законодательство предусматривает различные организационно-правовые формы социальной защиты населения. Помимо обязательного социального страхования к их числу относятся государственное социальное обеспечение, государственная социальная помощь, социальная поддержка, социальное обслуживание. При отсутствии возможности получения трудовой пенсии (получение ее в меньшем, чем было возможно, размере), право гражданина на социальное обеспечение может быть реализовано в какой-либо из этих форм. Если пенсионные права гражданина в страховой системе не сформированы, то он может получать социальную пенсию. В силу этого п. 1 ст. 10 Закона о трудовых пенсиях не противоречит ст. 39 Конституции РФ.

2. Возможно ли истолкование п. 1 ст. 10 Федерального закона «О трудовых пенсиях в РФ» как не предполагающего исключения из страхового стажа наемных работников периодов их оплачиваемой работы, за которые страхователем не были уплачены страховые взносы в Пенсионный фонд РФ, при том, что такая уплата, в соответствии с Федеральным законом «Об обязательном пенсионом страховании» является обязанностью страхователя, и законодатель исходит из того, что она выполняется всеми страхователями своевременно и в полном объеме?

В процессе нормотворчества органы государственной власти, в том числе законодательные, исходят из предположения о том, что юридические обязанности исполняются субъектами страховых правоотношений своевременно и в полном объеме. Однако считать такое предположение презумпцией было бы неверно, поскольку в то же время в правовых актах закрепляются нормы, призванные гарантировать надлежащее исполнение таких обязанностей.

Согласно п. 2 ст. 14 Закона об обязательном пенсионном страховании страхователь обязан своевременно и в полном объеме уплачивать страховые взносы в бюджет Пенсионного фонда РФ и вести учет, связанный с начислением и перечислением страховых взносов в указанный бюджет. На основании ст. 26 названного закона исполнение обязанности по уплате страховых взносов обеспечивается начислением пени. Согласно ст. 27 Закона об обязательном пенсионном страховании установлена ответственность за нарушение законодательства об обязательном пенсионном страховании. Контроль за правильностью исчисления и за уплатой страховых взносов на обязательное пенсионное страхование входит в компетенцию налоговых органов, что предусмотрено п. 1 ст. 25 Закона об обязательном пенсионном страховании. Взыскание недоимки по страховым взносам, пеней и штрафов осуществляется Пенсионным фондом РФ (ст. 25, ст. 25.1 Закона об обязательном пенсионном страховании).

Сказанное подтверждает, что законодатель допускает возможность неисполнения субъектами отношений по обязательному пенсионному страхованию возложенных на них обязанностей и предпринимает меры, позволяющие бороться с противоправным поведением.

Поскольку в Законе об обязательном пенсионном страховании урегулированы отношения, возникающие не только в случае своевременного исполнения страхователями своих обязанностей, но и при нарушении ими обязательств по уплате страховых взносов, истолкование п. 1 ст. 10 Закона о трудовых пенсиях как не предполагающего исключения из страхового стажа наемных работников периодов их оплачиваемой работы, за которые страхователем не были уплачены страховые взносы в Пенсионный фонд РФ, невозможно.