Вопрос 2: Тема чиновничества. (По поэме Гоголя «Мёртвые души»)

Чиновники, изображенные Гоголем, погрязли в грабительстве и казнокрадстве. Отцы города стремятся основательно богатеть за счет «сумм нежно любимого ими отечества». Чиновники грабят и госу­дарство, и частных лиц, не испытывая угрызений совести.

Все чиновники связаны круговой порукой, духом семейственности по словам писателя, они все жили между собой в ладу, развлечениях (балах, обедах), игре в карты с утра до вечера, обращались совершен­но по-приятельски. «Любезный друг Илья Ильич! <...> Словом, всё было очень семейственно!» С этим свойством связано и такое нача­ло, как отменное гостеприимство: «...вообще они были народ добрый, полны гостеприимства, и человек, вкусивший с ними хлеба-соли или просидевший вечер за вистом, уже становился чем-то близким».

За этими как будто симпатичными чертами скрываются отвра­тительные качества, опять-таки свойственные всей корпорации чиновников. Всех их отличает поразительное невежество. Они пребывают на крайне низкой ступени образованности и просвещенности, и Гоголь пи­шет об их культуре с нескрываемой иронией: «кто читал Карамзина, кто «Московские ведомости», кто даже и совсем ничего не читал».

- С этим свойством связано другое — повсеместное взяточничество. Каждая просьба, любое прошение могут рассматриваться только пос­ле получения соответствующего подношения. Исключения делаются лишь для друзей. Председатель палаты предупреждает Чичикова: «... чиновным вы никому' не давайте ничего... Приятели мои не должны платить». Но закон есть закон. Обращаясь к персонажу по прозвищу Кувшинное рыло, Чичиков поступает так, как здесь заведено; он вынул из кармана бумажку, «положил её перед Иваном Антоновичем, которую тот совершенно не заметил я накрыл тотчас её книгою. Чичиков хотел было указать ему её, но Иван Антонович движением головы дал знать, что не нужно показывать». Некто сетует, что прежде было известно, «по крайней мере, что делать: принёс правителю, дал красную, да и дело в шляпе, а теперь по беленькой». Алогизм этого суждения очевиден: те­перь, оказывается, тоже знаешь, что следует предпринять.

Билет 18.

Вопрос 1: Смысл названия и своеобразие главного героя романа м. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени»

Основная проблема романа «Герой нашего времени» четко опреде­лена Лермонтовым в предисловии: он рисует «современного человека, каким он его понимает», его герой — портрет не одного человека, а портрет, составленный из пороков всего нашего поколения». Автор подчеркивает свое стремление создать типический образ героя своего времени. Белинский назвал роман «грустной думой о нашем време­ни». В образе Печорина получили свое выражение коренные особен­ности последекабристской эпохи, в которой, по словам Герцена, на по­верхности «видны были только потери», внутри же «совершалась ве­ликая работа... глухая и безмолвная, но деятельная и беспрерывная». Особенностью романа является то, что портрет героя времени созда­ется как история одной человеческой души.

Установка на воссоздание истории одной души позволила Лер­монтову создать характер сложный и противоречивый. В поступках и высказываниях Печорина немало такого, что возмущает нравственное чувство, кажется жестоким и эгоистичным. Он подчеркнуто холодно обходится с Максимом Максимычем, который так ждал встречи с ним; рассудочно играет чувствами княжны Мери; циничны его рассуждения о том, что он смотрит на страдания и радости других только в отноше­нии к себе. Парадоксальными кажутся его афоризмы о дружбе («Из двух друзей всегда один раб другого»), о любви («Женщины любят только тех, кого не знают»), о счастье («А что такое счастье? Насыщенная гор­дость»). Печорин, как злой дух, приносит страдания всем, кто встреча­ется на его пути: Бэле и ее близким, семье «честных контрабандистов», Мери, Грушницкому. При этом он является самым строгим судьей само­му себе. Он называет себя «нравственным калекой», не раз сравнивает себя с палачом («невольно я разыгрываю жалкую роль палача», «я иг­рал роль топора в руках судьбы»). Никто лучше Печорина не понимает, насколько пуста и бессмысленна его жизнь. Вспоминая перед дуэлью прошедшее, он не может ответить на вопрос: «Зачем я жил? Для какой цели я родился?» Жизнь томит Печорина: «Я — как человек, зевающий на бале, который не едет спать только потому, что еще нет его кареты».

Но, все же, лучшая половина его души не умерла. Он тщательно прячет ее от посторонних глаз, но его жажда любви, добра и красоты, способность к доброте постоянно прорывается сквозь скептицизм и «холодное, бес­сильное отчаяние, прикрытое любезностью и добродушной улыбкой».

На что мог направить свои богатые возможности Печорин? Социаль­но-психологические условия эпохи требуют слепого послушания и сле­дования традициям, делают его героем времени, во многом объясняют его трагедию. Но проблема шире: разочарование и тяжелый груз скепти­цизма— тоже черта времени. Герцен: «Вынужденные молчать, сдержи­вая слезы, мы научились, замыкаясь в себе, вынашивать свои мысли — и какие мысли!.. То были сомнения, отрицания, мысли, полные ярости».