3.7. Основные направления политико-правовой идеологии в период становления и развития московского царства

В конце XV в. для русской политической литературы (и общества в целом) были актуальны следующие две пробле­мы: возможность казни еретиков и секуляризация церковного иму­щества. Первая была важна в связи с появлением в 1471 г. ере­си жидовствующих, проповедовавших обращение к Ветхому Завету, этой ереси было подвержено ближайшее окружение Ива­на III, даже митрополит Зосима. Вторая была вызвана стремле­нием Ивана III провести секуляризацию. Основная подоплека ука­занной политико-правовой и религиозной проблематики сводилась к определению границ участия церкви в государственной деятель­ности. Двумя основными направлениями политико-правовой мыс­ли России в этой связи были стяжательство и нестяжательство.

Во главе стяжателей стоял Иосиф Волоцкий (1439/1440-1515), написавший в начале XVI в. книгу «Просветитель». Иосиф Волоцкий был основателем и игуменом Иосифо-Волоколамского монастыря, впоследствии канонизирован Русской православ­ной церковью.

Учение стяжателей во многом определила политика попус­тительства еретикам, проводившаяся властями на начальном этапе правления Ивана III. Стяжатели считали, что правитель, как и все остальные люди, имеет греховную природу. Поэтому ему нужно повиноваться лишь телом, но не душой, над которой властен лишь Бог. Намекая на Ивана III, Иосиф Волоцкий назы­вал тираном того правителя, над которым царствует его соб­ственный грех. Впервые в отечественной политической литера­туре обосновывая право подданных на сопротивление тирану, он указывал ему: «Научись сначала царствовать над собой».

Главной обязанностью правителя стяжатели полагали защи­ту веры и преследование еретиков. Разбойники губят тело и имущество, а еретики — душу, поэтому они также заслуживают серьезного наказания. Князь, не берегущий народ от ереси, есть дьявольский слуга, мучитель, а не праведный правитель.

Иосиф Волоцкий предложил следующую классификацию законов: Божественные заповеди; постановления церковных со­боров; государственные законы, основанные на предписаниях первых двух.

Стяжатели отрицательно относились к секуляризации цер­ковного имущества. Они считали, что только богатая православ­ная церковь может помочь князю построить христианское госу­дарство. Вместе с тем Иосиф Волоцкий выделяет обязанность личного нестяжания для священнослужителей.

Во главе нестяжателей стоял Нил Сорский, не оставивший писаного политического учения. Вместе с осуждением еретиков нестяжатели считали, что государство и церковь не вправе вме­шиваться в дела друг друга, следовательно, еретики как веро­отступники (не являющиеся преступниками) не должны подвер­гаться наказанию со стороны государства. Нестяжатели отста­ивали точку зрения, что монах не должен иметь личной собственности, однако и не призывали прямо к секуляризации.

На самом деле стяжатели и нестяжатели дополняли друг друга, каждая из указанных точек зрения имела свою основу в византийской и русской традициях.

В 1501-1505 гг. на московских церковных соборах верх одер­жало иосифлянское (стяжательское) направление, наиболее востребованным оказался выдвинутый ими идеал общественно­го служения церкви.

Отдельного рассмотрения заслуживают политические идеи Максима Грека (около 1475-1555). Максим Грек (Михаил Триволис) родился в Италии в греческой эмигрантской семье, полу­чил классическое образование в знаменитых североитальянских университетах. Позже он становится монахом Ватопедского монастыря на Афоне, а в 1516 г. по запросу русского посоль­ства отбывает в Московию в качестве переводчика. По прибы­тии в 1518 г. М. Грек заявляет о необходимости генеральной правки всех русских богослужебных текстов.

В России М. Грек включается в полемику о монастырских владениях между нестяжателями и стяжателями (иосифлянами), склоняясь к первым. В 1521 г. московским митрополитом стано­вится Даниил, последовательный иосифлянин, против М. Грека фабрикуется обвинение, в 1525 г. по решению церковного собо­ра (подтверждено в 1531 г.) он был заточен в монастырь за ересь, шпионаж и проповедь нестяжания. Правда, в заточении под ко­нец жизни ему разрешили писать, чем он и воспользовался.

В противоположность астрологическим предсказаниям М. Грек формулирует учение о свободе воли.

М. Грек серьезно модернизировал традиционное русское политическое учение. Так, он считал выборы, наряду с насле­дованием, законным способом замещения монаршего престола. М. Грек вплотную подошел к идее сословно-представительной монархии. Под самодержавием он понимает ограниченную, а не произвольную царскую власть. Самодержец должен победить в себе страстолюбие (стремление к удовольствиям), славолюбие и сребролюбие (стремление к богатству). Власть монарха долж­на быть офаничена не только Божественным, но и государствен­ным (позитивным) законом.

М. Грек ставил в пример русским высокий уровень правовой и политической культуры в западно-европейских католических странах.

М. Грек, как позже A.M. Курбский, считал, что при царе, дабы умерить монаршью гордыню, должен действовать особый (бо­ярский) совет.

Кроме того, М. Грек напоминает о византийском идеале вза­имодействия светской и духовной властей, ведь у них, по сути, одна задача — быть пастырями вверенного им Богом народа.

В XVI в. принципиально важной была также теория «Москва — третий Рим», излагавшаяся в посланиях монаха Псковского Елизарова монастыря Филофея и так называемого Псевдофилофея (т.е. автора, выдававшего себя за Филофея). Во-первых, это послание псковскому великокняжескому дьяку Мисюрю Муняхину с подзаголовком «против звездочетов и латын» (датируется 1523-1524 гг.), данное послание, бесспорно, принадлежит перу Филофея и содержит логически завершенную аргументацию те­ории «Москва — третий Рим». Во-вторых, это послание Васи­лию III с подзаголовком «о крестном знамении» (датируется 1524-1526 гг.), автором которого, возможно, является Филофей. В-третьих, это послание Ивану IV с подзаголовком «об отцах церкви» (датируется 30-40 гг. XVI в.), автором этого произведе­ния, бесспорно, является не Филофей.

Существует несколько основных историко-правовых тради­ций интерпретаций выдвинутой Филофеем теории «Москва — третий Рим». Империалистическая традиция (ее придерживались B.C. Соловьев, НА Бердяев, Д.С. Лихачев) полагает, что тео­рия псковского старца обосновывает политическое господство Москвы над всем православным миром (русский политический миссионизм). Византийская традиция (ее придерживались, в частности, Н.Я. Данилевский и Ф.И. Тютчев) утверждает, что упомянутая теория обосновывает преемственность Руси и Рос­сии по отношению к Византии (ведь Константинополь полагал­ся «вторым Римом»). Современная универсалистская традиция выдвигает следующие аргументы против византийской традиции интерпретации рассматриваемой теории: во-первых, отождеств­ление Руси с Византией нелогично, так как, разделяя судьбу Византии, в таком случае Россия обречена на гибель; во-вто­рых, Филофей слишком настойчиво вспоминает не о «втором Риме», а «о первом Риме», т.е., собственно, центре европейско­го христианства. Судя по всему, через свою теорию Филофей включал Россию в христианскую (европейскую) историю в целом.

Филофей стремился отождествить Россию с вечной христи­анской Римской империей. Погибшее вселенское христианское царство возродилось в русском православии.

В 1380 г. после Куликовской битвы Русь вновь обрела госу­дарственную независимость. В 1393 г. византийский патриарх Антоний IV отправил послание московскому великому князю Василию I, которое стало манифестом византийской политичес­кой идеологии в отношении России. Византийцы не признавали за славянами права иметь собственного царя, для них, по их мнению, таковым должен являться византийский император. Естественно, такая позиция не нашла отклика в русском общест­ве того времени. В 1439 г. между византийской православной и римской католической церквами была заключена Флорентийская уния. Византия пошла на это под угрозой турков-османов, при­ближавшихся к Константинополю, византийский император Иоанн Палеолог надеялся на военную помощь католического мира. Однако в 1453 г. Константинополь (и вместе с ним вся Византийская империя) пал, что на Руси объясняли вероотступ­ничеством, совершенным во Флоренции в 1439 г.

В связи с этим важным фактическим источником теории Филофея стало «Слово о восьмом флорентийском соборе» Си­меона Суздальского.

Историческая концепция четырех монархий следует из вет­хозаветной книги пророка Даниила. С этой точки зрения Римская империя является последним христианским государством на зем­ле, которое будет существовать до завершения земной истории (среди доказательств приводился тот факт, что Иисус Христос был римским подданным). При этом вечное Римское царство не имеет четкой локализации, перемещаясь по линии Рим — Кон­стантинополь — Москва (принцип трансляции империи). Теорию «Москва — третий Рим» значительно укрепил брак московского великого князя Ивана III с византийской принцессой Софьей Палеолог, племянницей последнего византийского императора.

Русские книжники (в том числе Филофей) воспринимали со­временность как последние времена, конец света ожидался в 1492 г. (7000 лет от сотворения мира).

В 1589 г. при утверждении в Москве русского патриаршества фактически был официально закреплен статус Москвы как тре­тьего Рима.

Важным источником русской политико-правовой мысли в XVI в. является также переписка первого русского царя Ивана IV Грозного с князем A.M. Курбским (1528-1583), введенная в науч­ный оборот в 1833 г. Отечественный историк С.М. Соловьев по­лагает, что в этом споре Иван Грозный предстает как защитник нового централизованного государственного порядка, a A.M. Кур­бский — как представитель интересов боярской олигархии.

A.M. Курбский был соратником Ивана Грозного, участвовал в Казанских походах, был членом Избранной рады и воеводой в ходе Ливонской войны. Опасаясь «неправедной» опалы Ива­на Грозного, A.M. Курбский в 1564 г. бежал в Литву, где стал членом рады Речи Посполитой, участвовал в войне против Рос­сии. Помимо обличительных посланий «лютому самодержцу» A.M. Курбский написал мемуарный памфлет «История о вели­ком князе Московском» (1573).

Иван Грозный развивал мысль об особой роли России как единственной и последней православной державы, фактически теория Филофея «Москва — третий Рим» становилась, таким образом, частью официальной идеологии.

A.M. Курбский в споре оказывается сторонником индивиду­ализма, весьма нетипичного для России того времени. Он утверждает права, а не обязанности боярства по отношению к государству и царю. A.M. Курбский в духе Г. Греция упоминает о естественном законе, едином для всех людей. На второе ме­сто после естественного он ставит христианский закон. С его точки зрения, Иван Грозный повинен в нарушении естественно­го закона, так как, являясь тираном, он не признает над собой никаких законов, действует единолично, без реального участия каких-либо советников и сословно-представительных учрежде­ний. Идеалом политической власти у A.M. Курбского предстает разделение государственной власти между царем и боярским со­ветом — коллегиальным органом, контролирующим действия царя как главы государства.

В отличие от A.M. Курбского Иван Грозный в споре высту­пает представителем коллективисткой идеологии. Царь считал, что все сословия (в том числе бояре) равны перед Богом и ца­рем в их служении общему делу. У государства должна быть стройная централизованная система постоянно действующих органов и учреждений. Иван Грозный был уверен в Божествен­ном происхождении царской власти. Ссылаясь на тринадцатую главу послания римлянам апостола Павла, Иван Грозный утверж­дал, что исключительные права верховной власти определяются христианской идеей подчинения подданных (впасть от Бога, ведь «кто противится власти, тот противится Богу»). Иными словами, подданные в силу Божественного закона обязаны подчиняться законному монарху. Вместе с тем обязанность повиновения под­данных не безгранична. Подданные не могут повиноваться царю, если тот нарушил нормы христианского закона (в духе учения Иосифа Волоцкого). Иван Грозный противопоставлял русское самодержавие принципу организации верховной государствен­ной власти, существовавшему в западно-европейских монархи­ях. Западные государи не полновластны, некоторые из них за­няли престол выборным путем. Такие правители вынуждены заигрывать со своими подданными. Единственным законным способом получения верховной государственной власти, по мне­нию Ивана Грозного, является наследование.

Иван Грозный в противовес идеям A.M. Курбского критикует принцип многовластия в организации верховной государственной власти, т.е. править реально должен лишь царь единолично.

Иван Грозный подчеркивает, что исконным атрибутом само­державной власти является юридическая безответственность.

Царь отвечает и за себя лично, и за страну в целом только пе­ред Богом.

Учение Феодосия Косого обобщает положения всей пред­шествующей еретической мысли на Руси. О взглядах Ф. Косо­го мы узнаем из сочинения его современника и обличителя Зи­новия Отенского (трактат «Истины показание к вопросившим о новом учении»).

Ф. Косой, беглый холоп, бывший монахом Кирилло-Белозерского монастыря, неоднократно осуждался в России за ересь, позже вынужден был бежать в Литву.

Ф. Косой, как и многие другие еретики, отрицает Божествен­ную сущность Христа, он считает его только человеком, мудрей­шим из философов, основателем нового учения со своей соци­ально-политической программой.

Человек не рассматривается Ф. Косым как образ и подобие Божье. Человек самостоятелен и автономен. Ф. Косой выделя­ет два главных качества в человеческой природе: разум (чтобы познавать естественный закон) и свободную волк) (в духе опального М. Грека). Внутренняя свобода воли совершенно не­совместима с какими-либо внешними формами несвободы, сле­довательно, государственный закон недействителен как ограни­чивающий свободу человека. Современные Ф. Косому позитив­ные законы он называет плодом человеческих суеверий, так как они обосновывают несправедливое социальное неравенство.

Ф. Косой выделяет, во-первых, наивысший естественный закон, во-вторых, Божественный закон (Ветхий Завет), в-треть­их, позитивный (гражданский) закон.

По Ф. Косому, любой авторитет в обществе (даже царский) вполне может быть оспорен. Истинному христианину, облада­ющему свободной волей, по сути, не нужны ни церковь как иерархически организованная структура, ни государство. Эти два института лишь осуществляют насилие над личностью челове­ка. Отношения между людьми должны быть построены, как в раннехристианских общинах, на принципах равенства — не толь­ко формального, но и фактического. В связи с этим Ф. Косой при­зывает к обобществлению всех имуществ. 3. Отенский, возра­жая на это, утверждает, что указанная мера в конечном итоге приведет лишь к «конечному убожеству».

Ф. Косой решил применить свои идеи на практике: собрав единомышленников, он принялся разрушать церкви, крушить кресты и иконы.

Чрезвычайно важной для политико-правовой жизни России в XVII в. была никонианская реформа православия.

Патриарх Никон видел симптомы постепенной секуляризации русского общества и культуры. Это было выражено, в частности, в Соборном уложении 1649 г., в котором четко прослеживается тенденция обращения церковных земель в государственную соб­ственность, сужение судебной компетенции Русской православ­ной церкви.

В ответ на это Никон формулирует идею о превосходстве церковной власти над государственной («священства» над «цар­ством»). В частности, это обнаруживается при исследовании про­исхождения обеих властей. Обе власти даны от Бога, однако духовная власть дана Богом непосредственно, полагал Никон, находя соответствующие мысли в Ветхом Завете. Царь властву­ет лишь над телом человека, а вот священник — над душой, что более важно. Царь лишь принуждает, а священник — утешает.

Такая позиция Никона, проведшего церковную реформу, ес­тественно, не устраивала власть, он был отстранен от патриар­шего престола.

В 1700 г. после смерти патриарха Адриана новый патриарх, по настоянию Петра I, избран не был. Таким образом, патриар­шество на Руси пресеклось, начался петровский абсолютизм (в том числе в церковной сфере), а в истории Русской православ­ной церкви начался синодальный период (длившийся до 1918 г.).