Глава 3.3 Концептуальные схемы и школы управления

С момента появления науки управления, эволюция ее как самостоятельной дисциплины фактически представляет собой не строгую последовательно­сть некоторых основных этапов, а одновременное развитие ряда различных подходов, которые частично совпадали или шли параллельно. Кроме того, развитие каждого концептуального подхода к управлению, включающего ряд более конкретных теорий и концептуальных схем, в целом происходило в более широком социальном и общенаучном контексте. Поэтому та или иная складывавшаяся теория управления, как правило, испытывала влияние со сто­роны происходящих в мире перемен – новых научно-техниче­ских достижений, изменения отношения к бизнесу, успехов в других, связанных с управлением, дисциплинах – таких, как социология, психология, экономика, инженерные науки и др.

В современной литературе обычно выделяют следующие основные теоретические подходы к управлению: 1) подход с точки зрения основных школ в управлении, обозначим его как концептуально-диалектический; 2) процессный; 3) системный и 4) ситуационный [37; 68; 101; 116; 141; 163; 164; 201; 236; 298; 299; 342].

Опираясь на отмеченную литературу по управлению,

охарактеризуем вкратце каждый из них.

Первый, концептуально-диалектический подход наиболее важен именно в историческом плане, поскольку образован совокупностью достаточно четко сменявшихся «школ», рассматривавших управление с различных точек зрения. Сюда можно отнести, прежде всего: школы научного управления, административного управления («классическая школа»), человеческих отношений и пове­денческих наук, а также школу количественных методов управ­ления. Три других подхода, также, несомненно, имеющих исторические корни, наиболее важны для характеристики современного состояния науки об управлении.

Отметим основные вехи достижений в русле концептуального подхода, а затем определим его роль с позиций знаниеведения и интеграции знаний об управлении.

Школа научного управления (1885—1920). Ее возникно­вение явилось ключевым событием, благодаря которому, собственно, и сформировалась самостоятельная наука об управлении, появился концептуальный менеджмент, и данная отрасль теоретического и прикладного знания получила широкое общественное признание. Наиболее извест­ными представителями, наряду с основателем направления научного менеджмента Ф.Тэйлором, были Ф.Джилбрет, Л.Джилбрет, Г.Гант, Г.Эмерсон и др. [128; 165; 295; 322]. Показательно, что и Ф.Тэйлор, и Ф.Джилбрет начинали свою карьеру рабочими, а затем стали инженерами. Сферой же их непосредственной деятельности было производство. Поэтому первым их шагом научного анализа труда и управления явилось не изучение административных, управленческих задач, а исследование самого содержания труда, его основных компонентов. И лишь затем представители этой школы стали приходить к ключевому выводу о необходимости отделения управленческих функций от фактического исполнения работы; т.е. к выводу, что управление – это особая специальность, а наука о нем – это самостоятельная дисциплина. Общая цель – повышение производительности труда – может быть, согласно взглядам этой школы, достигнута следующими основными путями.

– Изучение содержания исполнительского труда на производстве – его операций, условий, режима, а также рационализа­ции рабочих движений. Уже одно это привело к поразительным для того времени результатам (например, производительность элементарного ручного труда повысилась на 280%; расходы ад­министрации на производство 1 тонны сырья уменьшились в 24 раза) [312];

– Эффективная система контроля за индивидуальным и коллективным трудом, прежде всего, на базе действенной системы стимулирования и регламентации трудового процесса (например, путем отмены «уравниловки») [там же];

– Разработка оптимальной системы управления предприятием в целом, которая обеспечивает наивысшие конечные результаты работы всей организации. Например, результаты работы на заводе существенно повышались, когда вместо одного мастера в крупном цехе стали работать несколько мастеров-супервайзеров, где каждый отвечал за свой участок работы [322].

Таким образом, уже с момента своего возникновения наука об управлении вырастала из обобщения огромного производственного и организационного опыта, была неразрывно связана с анализом трудовой деятельности. Здесь получили широкое развитие научные методы анализа содержания и условий трудовой деятельности.

В трудах и практике основателей менеджмента доказывалась ведущая роль целевой установки в управлении предприятием. Цель – повышение производительности труда, прибыли предприятия и доходов трудящихся – может быть достигнута не только путем совершенствования производства, техники, но и путем лучшей организации труда (как индивидуального, так и совместного). Было показано, что именно верно и эффективно отлаженная организация труда и управления им является дополни­тельным и богатым возможностями резервом развития производства. Был накоплен богатый фактический материал, неопровержимо доказывающий, что эффективность производства в наибольшей мере зависит от правильной организации труда и управления на предприятии [322].

С этого времени произошел перелом общественного мнения в отношении к науке об управлении со стороны как административных, так и академических кругов. По мнению А.Файоля, менеджмент стал больше, чем только наукой: он выступил в качестве наглядной и неопровержимой непосредственной производительной силы, которую уже нельзя (или – невыгодно) было игнорировать». Сегодня «общие принципы управления трудом» Ф.Тэйлора порой воспринимаются как систематизированный здравый смысл.

Мы же полагаем, что именно Ф.Тейлор выявил общие эмпирико-прикладные закономерности процесса труда в управлении. Поэтому роль данного подхода в становлении теории управления в настоящее время неоспорима. А с позиций интеграции знаний, мы можем оценить школу научного менеджмента как важный и необходимый этап развития любой науки, которая, вслед за накоплением эмпирического и прикладного материала в виде научного и практического опыта, проходит этап концептуализации на уровне эмпирических теорий – классификации, систематизации, первых общих выводов в конкретных областях науки на базе богатого фактического (эмпирического, производственного и экспериментального) материала [129].

Были выявлены и основные принципы научной организации труда: а) научный подход к выполнению каждого элемента работы; б) научный подход к подбору, обучению и тренировке рабочих; в) кооперация с рабочими; г) разделение ответственности за результаты труда между менеджерами и рабочими [12; 17; 108; 322; 324; 341].

Административная («классическая») школа в управлении (1920-1950). Вполне естественно, что дальнейшее развитие теории управления пошло по пути углубления, расширения и обобщения рассмотренного подхода. Главным при этом яви­лось его распространение с чисто производственной на общую – административную, управленческую сферу. Закономерно поэтому, что все наиболее крупные представители этой школы были не «производственниками», а собственно администраторами, управленцами – консультантами крупных фирм. Основоположник этой школы А. Файоль, считающийся «отцом» современного менеджмента, был главой одной из крупных французских компаний, а ряд его ведущих последователей также имели непосредственное отношение к практике высшего административного управления (Л. Урвик, Д. Мунк, Э. Реймс, О. Шелдон, Л. Аллен и др) [8; 116; 165; 387].

Школа «человеческих отношений» (1930 – 1950); подход с точки зрения науки о поведении (1950 г. – по настоящее время) [8; 219; 220]. В качестве своеобразной реакции на присущие классическому подходу недостатки, главным из которых была неспособность полного учета роли человеческого фактора в организациях, возникает новая школа управления – школа «человеческих отношений». В силу этого ее часто обозначают как неоклассическая школа. Начало этому направлению было положено знаменитыми хотторнскими экспериментами Э. Мэйо на заводе «Уэстерн Электрик». Он показал, что средства, предлагаемые представителями рационального, научного управления (четкая программа трудовых операций, хорошая заработная плата, высокая организация труда и пр.), не всегда вели к повышению производительности труда. Силы, возникающие в ходе взаимодействия между людьми, часто превосходили усилия руководства. Рабочие иногда сильнее реагировали на давление коллег по группе, чем на усилия руководства или материальные стимулы.

Было доказано, что в качестве сильных факторов эффективного труда и управления выступают не только причи­ны экономического, организационного порядка. Комплекс психологических факторов – таких как личностные отноше­ния, мотивация, потребности, отношения к работникам, учет их целей, намерений – также имеет очень большое значение. Их учёт поэтому необходим при выработке стратегии и тактики управления. Управление, по выражению одного из наиболее крупных представителей этой школы М.П.Фоллет, определяется как «обеспечение выполнения работы с помощью других лиц». Следовательно, оно должно базироваться на учете присущих этим «другим лицам» особенностей психологического плана.

Школа «количественных методов в управлении» (с 1950 г. – по настоящее время) [90; 165; 387]. Хотя влияние этого направления было значительно меньше, чем предыдущего, оно все же оставило заметный след в эволюции управленческой мысли, а ряд его положений остается актуальным и поныне. Основная заслуга школы состоит в предложенной ею методологии исследования операций. Вначале разрабатывается модель организационной ситуации, характеризующаяся известным упрощением реальности и сокращением числа переменных до контролируемого уровня. Затем переменным задаются количественные значения, что позволяет объективно оценить и понять каждую из них, а также взаимосвязи между ними. Наконец, формализованная таким образом модель ситуации подвергается дальнейшей математической обработке; «проигрываются различные сценарии» ее функционирования и сравниваются их возможные результаты, на основе чего производится выбор управленческих воздействий.

Развитие компьютерной техники дало новый мощный импульс данному направлению. Кроме того, количественная школа... стимулировала привлечение положений теории систем, кибернетики – областей науки, синтезирующих, интегрирующих сложные явления – к управлению, что по прошествии времени способствовало преодолению контраста между рационализмом сторонников «науки управления» и романтизмом энтузиастов налаживания гармонии в человеческих отношениях, организациях и обществе [37; 101].

Представим обобщенные достижения различных «школ управления» [129; 298].

Вклад основных школ в развитие теории управления

можно оценить по следующим позициям.

Школа научного управления: 1. Использование научного анализа для определения лучших способов выполнения задач. 2. Отбор работников, лучше всего подходящих для выполнения задач, и обеспечение их обучения. 3. Обеспечение работников ресурсами, требуемыми для эффектив­ного выполнения их задач. 4. Систематическое и правильное использование материального стимулирования для повышения производительности труда. 5. Отделение планирования от самой работы.

Классическая школа управления: 1. Развитие принципов управления. 2. Описание функций управления. 3. Систематизированный подход к управлению всей организацией.

Школа человеческих отношений и школа поведенческих наук: 1. Применение приемов управления межличностными отношениями для повышения степени удовлетворенности и производительности труда. 2. Применение наук о человеческом поведении к управлению и формированию организаций таким образом, чтобы каждый работник мог быть использован в соответствии с его потенциалом.

Школа науки управления: 1. Углубление понимания сложных управленческих проблем благодаря разработке и применению моделей. 2. Развитие количественных методов в помощь руководителям, принимающим решения в сложных ситуациях.

Наряду с анализом «школ управления», необходимо далее рассмотреть основные и наиболее общие подходы в научной теории управления: процессный, системный и ситуационный [165; 172; 175; 323; 341; 386]. Они имеют не только историческое значение, но и характеризуют особенности современного состояния теории управления, обнаруживая связь прошлого и настоящего в теории управления.

Процессный подход. Данный подход сложился как развитие основного положения административной школы – идеи о существовании некоторых основных и универсальных функций управления. Однако с точки зрения процессного подхода вводится важнейшее дополнение: эти функции рассматриваются не как изолированные, а напротив, как органически взаимосвязанные и образующие в своей совокупности единый процесс управления. Согласно данному подходу, управление – это система непрерывных и взаимосвязанных действий, группирующихся в управленческие функции. Процесс управления в целом рассматривается как хронологически упорядоченная и циклически организованная система управленческих функций. Следовательно, важным условием успешного управления является не только эффективность управленческих функций самих по себе, но и их правильная совместная организация в рамках единого процесса.

Положение о решающей роли целостности и скоординированности процесса управления, наличия у него закономерной внутренней логики является общим для данного подхода. Существующие внутри него варианты связаны с тем, какие именно управленческие функции следует считать главными и универсальными. Это наиболее принципиальный вопрос всей теории управления, по­скольку он затрагивает саму суть, содержание управленческой деятельности. Первую попытку его решения предпринял, как отмечалось, А.Файоль, считавший, что существуют базовые управленческие функции: «Управлять означает предсказывать и планировать, организовывать, распоряжаться, координировать и контролировать» [49, с.124].

В дальнейшем этот перечень был существенно расширен и уточнен. В настоящее время в него включены такие управленческие функции, как целеполагание, прогнозирование, планирова­ние, организация, распорядительство, руководство, мотивирова­ние, коммуникация, координация (интеграция), исследование, контроль, оценка, принятие решения, коррекция, подбор персонала, представительство, маркетинг, управление инновациями и др. Широкое распространение приобрела точка зрения, соглас­но которой все разнообразие управленческих функций может быть сгруппировано в четыре базовые категории: планирование, организацию, мотивирование, контроль и две так называемые связующие функции – принятие решения и коммуникация. Последние направлены на согласование базовых функций [68].

Планирование рассматривается как система способов, посред­ством которых руководство обеспечивает единое направление усилий всех членов организации к достижению ее общих целей.

Функция организации предполагает выбор или создание определенной структуры, упорядочивающей группу (группы) совместно работающих людей, а также саму их работу. Задача функции мотивирования состоит в том, чтобы члены организации действительно выполняли работу в соответствии с делегированными обязанностями и сообразуясь с планом. Для этого необходимо, во-первых, определить, каковы же на самом деле потребности, через которые можно мотивировать работников и обеспечить выполнение работы; во-вторых, обеспечить для работников возможность удовлетворять свои потребности через хорошую работу.

Контроль – это процесс обеспечения того, что организация действительно достигает своих целей. Он предполагает установление контрольных стандартов; измерение достигнутого в действительности; сравнение достигнутого с ожидаемым; действия для коррекции отклонений от первоначального плана.

Принятие решения в роли «связующей функции» – это выбор того, как и что планировать, мотивировать, организовывать и исполнять. Именно это и составляет основное содержание деятельности руководителя [34; 98; 368].

Коммуникация – это процесс обмена информацией, ее смысловым значением между двумя или более людьми. Без него невозможна организация совместной деятельности. Следовательно, важной функцией руководителя является обеспечение системы эффективных коммуникаций в управляемой организации.

Системный подход. Теории управления, начиная со второй половины XX века, испытывали сильное воздействие со стороны интенсивно развивающегося общенаучного направления – системного подхода, общей теории систем. На «стыке» теории управления и теории систем был сформулирован достаточно простой, но фундаментальный вывод, согласно которому любая организация – это система в наиболее полном и строгом значении данного понятия. Под системой же следует понимать определенную целостность, состоящую из элементов и взаимозависимых частей, объединенных в структуру, которая обладает внутренней динамикой – функционированием, способна к саморазвитию или деградации и связана обменными процессами с окружающей средой.

Главной задачей руководителя является необходимость видеть организацию в целом, как систему, в единстве составляющих ее частей, которые прямо и косвенно взаимодействуют и друг с другом, и с внешним миром. Он должен учитывать, что любое, даже частное управленческое воздействие на какой-либо компонент организации обязательно приводит к многочисленным, а часто непредсказуемым последствиям. Их и необходимо учитывать в управлении. Для этого надо знать, каковы те основные законы, по которым строятся системы. Любая организация как система имеет свою внутреннюю логику, живет по своим взаимосвязанным законам. Учет этой системной логики организации есть важнейшее условие эффективного управления. Но одновременно это составляет и главную трудность практики управления.

Сложность усугубляется еще и тем, что современные организации внутренне неоднородны и включают в себя качественно различные компоненты (технику и людей), являются так называемыми социотехническими системами. Любая социотехническая система, согласно данному подходу, состоит из ряда подсистем, которые должны быть согласованы (как отмечалось в главе 3.1) иерархически, по типу субординации и по типу координации. Кроме того, организация как система не только может, но и должна создавать в процессе своего функционирования необходимые для него подсистемы – так называемые функциональные органы управления.

Существовавшие до этого подхода школы делали главный акцент на процессе управления как таковом, то есть на подсистеме субъекта управления. Системный же подход показал, что не меньшей, если не большей, сложностью обладает сам управляемое звено. Не только те, кто управляют (управляющий субъект), но и те, кем управляют (управляемый субъект), имеют свою логику, свои законы и они системны по своей природе. Даже искусственные управляемые объекты сегодня оказываются очень сложными, системными, работающими по собственным системно-техническим законам. Следовательно, эффективное управление обязательно должно знать, учитывать и использовать на практике законы существования как управляющего, так и управляемого звеньев с учетом их сложной системной природы. Иными словами, «объект» управления, представленный людьми, является не менее «субъектным». Именно в системном подходе возникла проблемная ситуация с категориальным аппаратом – субъекта и объекта в управлении, поскольку в системе человеческих отношений последний также является субъектом.

Системный подход ориентирует на новое понимание организаций как целостных социотехнических систем. На стадии своего становления, это был определенный новый способ мышления по отношению к существовавшим ранее практическим и теоретическим проблемам управления. Системный подход способствовал укреплению междисциплинарных связей теории управления с другими науками и направлениями исследований. Наука управления стала широко использовать достижения общей теории систем (Л. фон Берталанфи, и др.); «индустриальной динамики» Д.Форрестера; исследования «административных систем» Ч. Барнарда; исследования по теоретическим основам управления (кибернетическое направление) Н. Винера и др.

Наконец, роль системного подхода состоит и в том, что он показал ограниченный характер любого из частных, в том числе – и рассмотренных выше подходов и «школ управления». Одновременно благодаря ему стало ясно, что разработка комплексной теории управления возможна посредством их объединения – интеграции. И такая интеграция была осуществлена в следующем – наиболее важном и распространенном в настоящее время – ситуационном подходе.

Ситуационный подход. (Считаем, что со знаниеведческих и социально-философских позиций данный подход более правильно было бы обозначить как экосистемный.) Данный подход рассматривается в качестве «едва ли не самого крупного научного результата в этой области за последние два десятилетия» [22; 110; 165; 256; 368]. Возникнув в конце 60-х гг., он, так же как и системный, не является сводом конкретных принципов и процедур управления, а представляет собой общую методологию, способ мышления в области организационных проблем и путей их решения. Его центральное положение развивает один из главных тезисов системного подхода, согласно которому любая организация – это открытая система, находящаяся в постоянном взаимодействии (информационном, энергетическом, материальном и иных) с внешней средой.

Система, в том числе подсистема управления, имеет свои «входы» и «выходы». Она активно приспосабливается к своей весьма разнообразной внешней и внутренней среде. Следовательно, главные причины того, что происходит внутри организации, следует искать не только внутри, но и вне ее – в той ситуации, или внешней обстановке, в которой она реально функционирует. Понятие ситуации стало поэтому ключевым в данном подходе. Ситуация определяется как конкретная система обстоятельств и условий, которые наиболее сильно влияют на организацию в данное время. Само по себе это понятие не является новым в теории управления, поскольку, например, уже в 20-е гг. М.Фоллетт сформулировала «закон ситуации», согласно которому: различные типы, ситуаций требуют различных типов знания [164].

Следовательно, для эффективного поведения во всем разнообразии жизненных ситуаций требуется синтез разнородных знаний и умение их выбирать в зависимости от специфики конкретных условий. Однако лишь в рассматриваемом подходе эти положения получили свою комплексную разработку.

Ситуационный подход не оспаривает разработанные ранее принципы управления. Но он доказывает, что оптимальные приемы и способы, которые должен использовать руководитель для успешного достижения целей организации, не могут носить только общего характера и должны значительно варьировать, они определяются именно ситуацией управления. Содержание управления, а в значительной мере – и искусство руководства им заключаются в умении правильного выбора оптимальных приемов и методов руководства в разных внешних условиях существования систем управления.

Согласно ситуационному подходу, процесс управления включает четыре основных макроэтапа: 1) формирование управленческой компетентности руководителя, т.е. его овладение средствами управления, которые доказали на практике свою эффективность; 2) предвидение возможных последствий (как положительных, так и отрицательных) от применения какой-либо концеп­ции или метода по отношению к ситуации; их сравнительный анализ; 3) адекватная интерпретация ситуации; выделение ее главных факторов – так называемых ситуационных переменных (внешних и внутренних); оценка эффектов от воздействия на одну или несколько переменных; 4) согласование выбранных руководителем приемов управления с конкретными условиями на основе требования максимизации положительного и минимизации отрицательного эффектов.

По поводу указанных макроэтапов ситуационного подхода, мы хотели бы добавить следующее. На наш взгляд, данным этапам должны предшествовать еще два важных условия и требования, которые сводятся к следующему. 1. Необходимость знания и владения руководителем, административно-управленческим аппаратом не только практикой, искусством управления, но и современной научно-философской теорией управления, чтобы в текучке моментов и деталей деятельности не упустить главного – сути процессов, от их фундамента до главной стратегии. 2. Глубокое знание самого предмета управления, то есть знания законов бытия той социальной сферы, где осуществляется данный процесс. Например, это несомненная специфика законов педагогической, медицинской, политической, правовой, производственной (в сельском хозяйстве, промышленности), транспортной и пр. сфер социальной жизни.

Ключевым в этом процессе является третий этап, состоящий в выборе наиболее существенных для ситуации внешних и внутренних переменных. Конкретные наборы этих переменных сильно варьируют. Однако существует и достаточно ограниченный перечень основных факторов, наиболее важных для подавляющего большинства управленческих ситуаций.

Важным итогом ситуационного подхода явилось и то, что он, в отличие от разработанных ранее и претендовавших на роль универсальных, он показал, что универсального наилучшего способа управления в принципе не существует. Эффективность любого из них относительна и определяется ситуацией управления. Ситуационный подход в целом следует охарактеризовать как концепцию «управленческой относительности» за счет динамики окружающих условий и окружающей среды, в противовес абсолютизму многих иных подходов, претендующих на универсальность. Неслучайно поэтому переход от «универсализма» к «ситуационизму» иногда сравнивают с «переходом от плоскости – к трехмерному пространству, от немого черно-белого кино – к цветному со стереоскопическим звуком» [165].

Ситуационный подход представляет не столько историю развития теории и практики управления, сколько его современное состояние. Поэтому он вполне может характеризовать и ряд современных проблем и знаний в теории управления. В целом же можно утверждать, что современная теория и практика мирового опыта управления характеризуется сосуществованием и взаимодействием трех основных подходов: системного, процессного и ситуационного (при явном доминировании последнего). Они направлены на синтез и развитие разработанных ранее взглядов основных «школ управления», а также на разработку новых представлений об управлении.

В связи с параллельным существованием ряда подходов, общий спектр современных теоретических и прикладных разработок чрезвычайно широк и многообразен. Результатом этого является фактически исчерпывающий охват современными исследованиями всех основных проблем управления. Вместе с тем, ситуация в данной области – в силу труднообозримого числа концепций, подходов, школ, трактовок, имеет и ряд трудностей. Это, например, трудности обобщения, синтеза результатов. Современное состояние науки об управлении таково, что по меткому выражению Г.Кунца, менеджмент сегодня представляет «джунгли», где множество подходов является обескураживающим и губительным [172].

Правда, как считает другой крупный теоретик менеджмента – Г.Саймон, в этих «джунглях» «бродят слоны», что означает наличие в знаниях существование мощных концепций – как с теоретической, так и с прикладной точек зрения. Продолжая эту метафору, специалисты указывают, что в настоящее время уже существует «тропа в джунглях» – концепция, позволяющая дать надежную основу для дальнейшего развития теории управления, для синтеза в ней существующих сегодня результатов. Это – ситуационный подход [256].

Согласно ситуационному подходу, как уже отмечалось, любая организация есть открытая система, взаимодействующая с окружающей средой, а все, что происходит внутри нее, и все, что составляет содержание эффективного управления, невозможно охарактеризовать без ключевого понятия современного менеджмента – понятия адаптации.

В рамках ситуационного подхода возникли новые направления и течения, введены новые конструктивные понятия, сформировались перспективные тенденции развития теории управления. В частности, это концепции «стратегического менеджмента», «управления персоналом», «организационной культуры». Последняя вообще рассматривается как своеобразный «теоретический прорыв» в управленческой мысли, произошедший в 80-е гг.

Организационная культура определяется как наличие у всех работающих общих целей и их непосредственного участия в выработке путей достижения этих целей, заинтересованность в обеспечении общих конечных результатов организаций. Организационная культура как очень мощное средство управления (особенно широко используемое в Японии) по силе воздействия на поведение людей ставится сегодня на один уровень с такими ведущими факторами управления, как структура организации и мотивация.

Можно выделить также основные тенденции современного этапа развития теории управления [163; 165; 234; 294; 342]. Первая тенденция связана с информатизацией управления, с признанием ее роли в материальной, технологической базе организаций. Решающую роль в этом плане сыграла «компьютерная революция», создав­шая качественно новую по своим возможностям техническую базу управления, а также другие крупные достижения научно-технического прогресса.

Вторая, еще более мощная тенденция состоит в дальнейшей демократизации управления. Большинство современных специалистов по менеджменту считает, что будущее менеджмента связано с демократическими «партисипативными» (соучаствующими) формами управления. Привлечение персонала к выполнению управленческих функций составляет главное условие для действия фундаментального социально-психологического феномена, обозначаемого понятием «размораживания потенциала группы». Это механизм полной реализации потенциала организации для ее эффективного управления, для превращения ее, из объекта управления – в субъект самоуправления. Подчеркнем, что это отражает закономерную тенденцию перехода от парциального конфликтогенного принципа «Свой – Чужой» к холистическому гармониогенному принципу «Все свои, но в иерархии».

Третья тенденция – интернационализация теорий управления, прежде всего, в сфере менеджмента и бизнеса, и порожденные ею новые проблемы управления. Это, например, проблема кросскультурного переноса принципов и форм управления, проблема учета национальных менталитетов в сфере управления и др. Подробно данная проблема была освещена нами в главах 2.4–2.7.

По мнению большинства исследователей, все эти и другие тенденции привели к тому, что сегодня сформировалась новая парадигма управления – как система взглядов, вытекающих из основополагающих идей той или иной науки, определяющая ее сущность и главные направления развития в тот или иной период. Она обозначается, как «тихая управленческая революция». Данная «тихая управленческая революция» имеет следующие черты Во-первых, в целом произошел отказ от управленческого рационализма классических школ управления, состоящего в убеждении, что ключ к успеху управ­ления лежит только в правильном воздействии на внутренние факторы организации. Вместо этого на первый план выдвигается проблема гибкости и адаптации к постоянным изменениям внешней среды. Последняя диктует стратегию и тактику управления, определяет структуру организации и формы управления ею.

Во-вторых, использование в управлении теории систем позволило не только сформулировать новый взгляд на организацию как «органическое целое», имеющее свою логику и законы, но и выделить ряд универсальных переменных любой системы, контроль за которыми составляет основу эффективного управления.

В-третьих, ситуационный подход к управлению в настоящее время составил ведущее направление в современной теории и практике управления. Главный его тезис – вся организация внутри предприятия есть не что иное, как ответ на различные по своей природе воздействия извне.

В-четвертых, несравненно возросла роль социальной ответственности управленцев как перед обществом в целом, так и перед людьми, персоналом, работа­ющим в организациях. Эффективное управление уже не может рассматриваться только как один из экономических факторов, а трактуется как ключевой ресурс, использование и наращивание которого становится ведущей социальной задачей.

Отмеченные положения сегодня ложатся в основу принципов современной научной теории управления.

По нашему мнению, указанная парадигма управления с необходимостью включает в себя мировоззренческую составляющую знаний об управлении. При таком подходе она включает следующее.

1. Теоретико-философские основания управления, понимание управления как атрибута любой социальной системы, как наиболее активной части системы, координирующей и направляющей деятельность всей системы как целого.

2. Понимание места управления в любой социальной системе как наиболее активной подсистемы, которая реально определяет динамику, развитие, или, напротив, как стагнацию и угасание, так поляризацию и саморазрыв системы. Последние варианты характерны для систем, где неверно выбраны методы управления.

3. Организация стратегии, тактики и текущего управления на основе знаний первого и второго порядка, что позволяет оптимизировать реальный управленческий, направленный на оздоровление и перспективное развитие социальной или социоприродной системы.

В целом отметим, что в основе социального управления лежат: во-первых, природные законы естественной саморегуляции системы; во-вторых, социальные законы осознанного алгоритмизированного управления на интеллектуальной основе, которые в идеале должны учитывать естественные потребности людей и возможности природы для их удовлетворения; в-третьих, искусство и индивидуальный жизненный опыт субъектов управления.

Основной показатель, основной индикатор баланса социальной системы как целостного образования, за счет соответствующей формы управления – нормальная духовно-нравственная, интеллектуальная и материальная жизнь самых «низших» иерархических уровней социальной системы, по сути, базисных производительных слоев общества – трудящихся материальной, духовной и социальной сфер, а также реальная забота о восстановлении естественной природной среды существования человека.

Основными сдерживающими факторами, не допускающими разрастания управленческих аномалий, являются, с одной стороны, естественные контролирующие воздействия природной среды (экологические факторы), а с другой, социальные ограничители в виде духовно-нравственных и интеллектуальных факторов развития самого человека, находящегося в разных звеньях системы управления. Весомым фактором воздействия на управление является здоровая конкурентная, точнее, конкурсная, среда. Она позволяет сделать выбор наиболее компетентных кадров. Но если конкуренция оказывается подчинена личным, а не общесоциальным интересам, позволяет прийти к власти своекорыстным людям (в силу их определенных преимуществ – финансовых, политических, узко корпоративных и пр.), то такой процесс, как раз, и порождает конфликты. Это конфликты все более изолирующейся подсистемы управления, а вследствие этого – и всей управляемой системы. Это и становится главной причиной управленческих аномалий.

Можно полагать, что в иерархии социального управления отмеченные факторы способны в целом обеспечить баланс прямых и обратных системных связей с соответствующими потоками социальной материи вещественного и энергоинформационного содержания.

Но осознанное и целенаправленное осуществление баланса системы и среды (в широком смысле, как взаимодействий с простыми компонентами среды, так и со сложными окружающими системами естественной и искусственной природы), при гармоничном (в целом) состоянии самой системы – это высший уровень праксиологии оптимальности. Г.В.Дербан обозначает его как высший, алгоритмизированный уровень оптимальной сознательно-практической деятельности [91, с.142-154].

А Э.Г.Винограй анализирует категориальный аппарат общей теории систем, с позиций возможности его использования в организационно-праксеологическом аспекте, которому посвящены также работы В.Г.Афанасьева, М.С.Кагана, В.Н.Сагатовского, Н.П.Федоренко [55; 56]. Рассмотрев большое количество организационных теорий, Э.Г.Винограй пришел к выводу, что имеющаяся значительная доля частных математизированных теорий оказывается применима лишь к довольно узким областям практических действий, чаще – к более простым видам систем. Но чем сложнее система, которая должна целенаправленно преобразовываться, тем выше сложность ее функционирования и развития, тем меньше подходят к ней строгие и упорядоченные математические модели с законченными формулировками.

Это объясняется тем, что любая общая математическая модель, по сути своей, абстрактна. А реальная жизнь и управление ею – конкретны. Они наполнены множеством конкретных ситуаций, возникающих постоянно и требующих верных конкретных решения, не укладывающихся ни в одну формулу и абстрактную модель. Таким образом, теоретическая модель отражает лишь главное абстрактное, а практика управления – совокупность главного абстрактного и конкретного в его многообразии.

В связи отмеченной закономерностью, автор пишет, что в современной технической литературе область применения понятия оптимизации (в организации систем), как правило, «ограничивается рамками кибернетики и обычно связывается с ее формализованными, количественными методами и математическими процедурами типа линейного и динамического программирования, дифференциального и вариационного исчисления, теории игр, имитационного моделирования и т.п. [55, с.63]. Но фактически сфера применения этих количественных методов к задачам оптимизации сложных систем весьма ограничена вследствие многоаспектности качеств, многосвязанности подсистем, лабильности параметров, эмердженстности свойств сложных систем, которые не удается описать в строго формализованных моделях управления этими системами. Так, Э.Марквит пишет: «Дать математическое выражение законам, отражающим стадии эволюционного развития природных и общественных систем… задача крайне трудная. Многочисленные взаимосвязи основных и рядоположенных уровней и временных неустойчивых состояний структуры, которые связаны с качественными изменениями, происходящими в самой системе, зачастую невозможно учесть даже статистически» [цит. По 128, с.140]. Поэтому только количественными методами не удается верно отобразить качественное богатство и действительную динамику сложных систем. В связи с этим неправомерно отождествлять общее понятие оптимизации с количественным оптимизационным аппаратом современной кибернетики.

Э.Г.Винограй разрабатывает свой концептуальный вариант общей теории организации, которая по существу представляет собой научно-философский уровень исследования проблемы. Обосновывая данный подход, он пишет следующее: «Осознание принципиальной ограниченности математических методов кибернетики в отношении высших систем: биологических, экономических, социальных – выдвигает проблему развития качественного оптимизационного подхода и соответствующего ему методологического аппарата. Задача общей теории организации и состоит в выработке именно такого подхода и аппарата. Соответствующий аппарат должен базироваться на учете фундаментальных системно-диалектических закономерностей, преодолевать ограниченности методов кибернетики за счет своей комплексности, адекватности имманентной «логики жизни» системных объектов, отражению единства их строения, поведения и развития» [55, с.64].

К сказанному мы можем добавить: в современной теории управления признается, что только часть управленческой деятельности может осуществляться на базе строгих формализованных алгоритмов. Другая часть, составляющая реальное управление, строится на интуиции специалиста, а третья – на базе его личного жизненного опыта. И только такое триединство составляющих управления представляет управление как реальный процесс в сложных социальных системах. Именно поэтому управление – не только наука, но также искусство, интуиция, личный практический опыт.

В варианте общей теории организации, разработанном Э.Г.Винограем, основные результаты представлены в содержательном (не формализованном), но строго алгоритмизированном виде, что и позволяет отнести полученные им выводы к высшему, алгоритмизированному уровню философии управления. Согласно данному теоретико-философскому подходу, базовые категории, которые составляют ядро общей теории организации – это «организация», «управление», «исполнение», «организационный процесс», «ресурсное обеспечение», «информационное обеспечение» и пр. Сюда же автор относит системные категории поведения, конструкции (строения), функции, развития и пр. сложных систем.

Базовое понятие организации, определяющее само название теории, является комплексным и отражает в целом управляемый организационный процесс. При этом отмечается, что часто акцент делается только на управлении (как системе прямых директивных связей), но почти не учитывается исполнение директив (как систем обратной связи, а также форм учета и контроля осуществляемых преобразований), не учитываются и необходимые сопутствующие условия. А в общей теории организации главным становится именно весь отмеченный комплекс: «Ресурсное и информационное обеспечение, управление и исполнение совместно образуют организационный процесс, обеспечивающий функциональную ориентированность конструкции и динамики системы на разрешение актуальных противоречий» [55, с.85]. При этом под управлением понимается выработка и осуществление функционально-ориентирующих воздействий на объект. А исполнение – это процесс преобразования управляющих воздействий в соответствующие функциональные эффекты [там же, с.84-85].

Ключевой является категория эффективности. На этой основе, в прикладном аспекте, разрабатываются методы эффективной организационной деятельности. «С математической точки зрения, критерию оптимальности соответствует целевая функция, экстремальное значение которой и характеризует предельно достижимую эффективность моделируемого объекта. Другим возможным выражением критерия является шкала оценок, полезности, ранжирования предпочтений и пр. Философское толкование критерия оптимальности шире и глубже» [269, с.42].

Оптимальность, по мнению автора, есть лишь одна из характеристик качественной определенности систем с управлением, их состояния, поведения, а также принимаемых решений. Другими характеристиками подобных систем являются их эффективность, устойчивость, результативность, адаптивность, лабильность и др.

С позиций потребностей организационной практики, смысл понятия эффективности может раскрываться, прежде всего, в понятиях экономности, результативности и надежности. При этом экономность системы в своем экстремальном выражении означает ее способность обеспечить достижение цели (разрешение актуального противоречия) с минимально возможными при данных условиях затратами. Результативность, или производительность – это, в экстремальном случае, способность достижения максимальных результатов при фиксированных затратах. А надежность, в широком смысле, – это высокая вероятность достижения системой заданной цели в определенных условиях среды [55, с.61-62].

Как видим, в организационно-управленческой деятельности, которая должна быть оптимально организована, началом и центром всех преобразований, является наличие актуального противоречия и целенаправленное его разрешение. Исследование данного вопроса приводит к выявлению исходной «клеточки» построения общей теории организации. Такая исходная теоретическая «клеточка» должна представлять концептуальный стержень закономерного разворачивания содержания по единому принципу на основе общей онтологии организационной деятельности. Это такой целенаправленный способ концентрации, сосредоточения действий системы, при котором актуальные противоречия разрешаются с минимальными ресурсными затратами.

Э.Г.Винограй пишет: «Исходная «клеточка» развития общей теории организации должна представлять синтез определения организации и цели построения данной теории, где фиксированы требования организационной практики. Результатом этого синтеза является принцип оптимального соответствия целей системы, ее функций, конструкции, динамики и организационных процессов – задаче разрешения актуальных противоречий. Понятие оптимальности в содержании данного принципа включает в качестве своих необходимых и достаточных элементов… идею фокусирующего сосредоточения действий системы и требование локализации таких форм сосредоточения, которые обеспечивают разрешение актуальных противоречий с минимальными ресурсными затратами. Эти два компонента исходного принципа общей теории организации составляют… основания… содержания… теории» [там же, с.92].

Сформированная «клеточка» выполняет объединяющую роль по отношению ко всем сторонам и аспектам организационной оптимизации систем… Методы… составляющие содержание общей теории организации, должны выделять основные «узлы»… конкретизации этого главного принципа во всех существенных для организационной практики направлениях [55,с.92].

Показаны также уровни проявления и действия оптимизационных факторов [там же, с.76-77]: 1. Уровень формирования цели, направленной на разрешение актуальных противоречий. 2. Уровень конструкционных и динамических факторов, непосредственно определяющих эту деятельность, отражает соотношение конструкции и динамики системы, мобилизацию функций, учета состава и структуры системы при организации целеполагающей деятельности. 3. Уровень организационных процессов, включающий управление, исполнение и соответствующее информационное и ресурсное обеспечение.

Таким образом, мы видим, что в концептуальном знаниеведческом плане необходимо анализировать, сопоставлять и интегрировать достижения разных уровней теоретических и практических знаний в сфере организации и управления сложных социальных, социотехнических и социоприродных систем.

В заключении данной главы приведем основные результаты. Нами было показано, что знаниеведческий подход к интеграции знаний в сфере управления обязательно требует сравнительного анализа и синтеза того обширного материала, который накоплен в научно-теоретической и научно-прикладной областях. В науке управления (менеджменте) – это, прежде всего, основные школы управления, сложившиеся за последние сто лет и внесшие основной вклад в теорию и практику управленческой деятельности. Школы управления вырастали из непосредственного практического знания, которое проходило этап научной теоретизации.

В итоге сформировались концептуальные схемы управления, формирующие определенные стили мировоззрения как теоретиков, так и практиков в менеджменте и других сферах управления. Продолжение концептуального синтеза знаний сформировало несколько основных подходов к управлению. Последние, взаимодействуя между собой, приводили к организации новых знаний, которые обусловили наличие нескольких новых тенденций управленческой деятельности. А в совокупности результатов на рубеже XX–XXI веков стал вырисовываться такой общий инновационный результат, который специалисты по управлению определили как «тихая управленческая революция».

Рассмотрены достижения основных «школ управления». При этом подчеркнем, что обобщение знаний, выработанных различными школами управления, сформировало их концептуальные схемы, которые в целом сводятся к следующему.

Школа научного управления, прежде всего, выработала рекомендации и сформировала концептуальные схемы, использовала научный анализ для определения лучших способов выполнения задач; проводила (по определенным схемам) отбор наиболее подходящих работников; давала им обучение; обеспечивала работников ресурсами; систематически применяла материальные стимулы для повышения производительности труда; отделила процесс планирования от самой работы.

Классическая школа управления: развивала принципы управления; всесторонне описала функции управления; систематизировала результаты; осуществила комплексный подход к управлению всей организацией. Школа человеческих отношений и школа поведенческих наук применили: приемы управления межличностными отношениями для повышения степени удовлетворенности и производительности труда; использовали науки о человеческом поведении к управлению и формированию организаций таким образом, чтобы каждый работник мог быть использован в соответствии с его потенциалом. Школа науки управления углубила понимание сложных управленческих проблем благодаря разработке и применению моделей управления; продвинулась в области развития количественных методов, помогающим руководителям принимать решения в сложных ситуациях.

Анализ и синтез разных концептуальных схем управления позволил в итоге выработать основные и наиболее общие подходы в научной теории управления: процессный, системный и ситуационный. Процессный подход главное внимание сконцентрировал на универсальных функциях управления; системный подход потребовал рассматривать управление в виде структурно-организационной целостности, а ситуационный подход основное внимание направил на условия существования системы управления в окружающей социальной среде и на необходимость адекватного реагирования на соответствующие условия и экологические факторы. Отмеченные подходы имеют не только историческое значение, но и характеризуют особенности современного состояния теории управления, обнаруживают связь прошлого и настоящего в теории управления.

Новейшие результаты, полученные на рубеже XX–XXI веков, выявили такие ведущие тенденции в развитии управления, как нарастание информатизации, демократизации и интернационализации управления. Было показано, что с особой остротой встает проблема исследования ментальных типов управления, которые неотвратимо воздействуют на все реальные системы социального управления (в связи с чем нами и были проведены соответствующие исследования во второй. части монографии).

Произошел отказ от жесткого рационализма изначальных школ управления, со смещением в сторону широкого «психологизма» и субъектности в управлении. Ведущими стали системный и системно-экологический подходы к управлению, что выявило тенденцию к преобладанию холистического подхода в исследованиях и практике. Возросла роль не только социальной свободы, но и социальной ответственности за принимаемые субъектами управленческие решения. Указанные концептуальные новации в науке управления и характеризуются сегодня как «тихая управленческая революция». Если рассматривать данные процессы с позиций общей теории организации, можно отметить, что управленческое знание находится на пути его концептуализации, нарастающей оптимизации, где все в большей мере проявляется принцип оптимального соответствия целей системы, ее функций, конструкции, динамики и организационных процессов – задаче разрешения актуальных противоречий управленческой деятельности.

Таким образом, заключая материал, изложенный в данной главе, мы можем отметить, что существует целый ряд общих концепций, школ, теорий управления, которые пока скорее представляют конгломерат важных управленческих знаний, нежели единую общую теорию управления социально-философского и научно-теоретического характера. Поэтому в следующих главах третьей части работы мы рассмотрим ряд концептуальных оснований для общей интеграции знаний об управлении – в русле структурно-организационного и иерархического подходов, а также во взаимодействии с диалектическим подходом к предмету познания.

В связи с предельной широтой проблем и объемом материала, в вопросе интеграции знаний об управлении, в следующих главах исследуем лишь некоторые уровни систем управления, а именно, государственный, муниципальный уровни и уровень исходной элементарной системы управления. Начнем такое рассмотрение с уровня государства. Ему посвящена следующая глава работы.

Глава 3.4

Структурно-организационный

и иерархический подход к управлению

на макроуровне социальных отношений

В данной главе мы осуществим знаниеведческую рефлексию наиболее общих современных знаний о социальном управлении государственного уровня, или макроуровня социальных систем и отношений. В качестве теоретико-методологической основы анализа и синтеза материала применим структурно-организационный и иерархический подходы, используя также результаты системного подхода к управлению, полученные в предыдущей главе.

Как известно, форма и содержание государственного управления зависят от ступени социогенеза, на которой находится данное государства, от природно-географического и социокультурного оснований, от типа государственного устройства и политико-правовой системы. Но в то же время государственное управление обладает качественной спецификой, собственной активностью, а отсюда – и определенной степенью самостоятельности. Это обусловлено тем, что социальное управление осуществляется людьми, которые наделены творческим активным сознанием. Поэтому, с одной стороны, здесь действуют объективные факторы, обусловленные законами естественной саморегуляции любой сложной системы. С другой стороны, работают субъективные факторы, которые обусловлены целенаправленной сознательной творческой деятельностью людей и могут иметь как оптимальный, так и неоптимальный характер.

Социально-государственное управление устанавливается и реализует себя с помощью государственной власти. Власть реализует свои распорядительно-разрешительные функции, направленные на исполнение законов, других нормативных актов, политических решений. Поэтому властные отношения в государстве базируются на распоряжении и подчинении, вплоть до принудительного исполнения, часто – без учета интересов управляемых объектов. При таком характере активности власть все более приобретает черты деспотического, диктаторского, тиранического управления.

Но властные отношения могут строиться и на принципиально иной субъективной основе. Власть реализуется через управление, которое представляет собой особую творческую деятельность прогрессивного характера. Она понимает интересы всего общества – разных классов, слоев и групп, действует с учетом прямых и обратных социальных связей в управлении. Имеет своей целью социальное развитие всего социума, разрабатывает и применяет реформы, инновации оптимального, а не разрушительного характера. Включает в свой арсенал силу правды, а не лживой манипуляции общественным сознанием. Законы объективной гармонии системных отношений преобразует в творческую силу разума и гуманизма. При данном характере активности власть все более приобретает черты демократического, народно-демократического управления, сбалансированного в социально-экологическом отношении.

Таким образом, при аналогичных социальных системах объективные законы действуют неумолимо и однотипно, а субъективные факторы управления и власти могут быть вариативными, вплоть до противоположных. Именно поэтому при сходных внешних условиях, социальная система может проявлять свою активность по-разному. Субъективный фактор, действующий на базе естественного гармониогенеза, формирует оптимальную систему управления холистического типа. Напротив, субъективный фактор, действующий вопреки естественному гармониогенезу, вызывает ряд конфликтных отношений и в целом – конфликтогенез, приводит к появлению неоптимальных систем управления парциального типа.

Рассмотрим отмеченные вопросы более подробно в разных вариантах.

Как правило, в государственном управлении общество, его структурные сферы, части, регионы, предприятия рассматриваются в качестве сложной системы с множеством уровней иерархии. Каждый уровень является открытой системой, имеет «входные» и «выходные» каналы, зависит от внешней среды. Российское государственное управление должно обеспечивать функционирование хозяйственного механизма; развитие социальной, экологической и других сфер, где применение рыночных отношений нецелесообразно и неэффективно; укрепление российской государственности и позиции страны в мире. Например, государственное устройство современной России имеет три уровня публичной (народной) власти: федеральный центр, субъекты Российской Федерации, местное самоуправление. Каждый уровень обладает собственной исключительной компетенцией, в которую не вправе вторгаться служащие иного уровня власти.

При всех различиях в трактовке государства и многообразии его проявлений, почти все выделяют заложенную в нем мощную властную силу. М. Вебер писал: «Государство... есть отношение господства людей над людьми, опирающееся на легитимное насилие как средство» [50, с.346]. Государственная власть – это структура, способная властно определять линию поведения людей и добиваться принуждения к определенным действиям. Если это принуждение велико, государство по преимуществу превращается в аппарат насилия одних классов или властвующих социальных групп над другими. И тогда его деятельность соответствует той, которая подробно исследована в марксизме применительно к государству как аппарату насилия [20; 22].

Государство является общим социосистемным аппаратом, обладающим системным центром, отличаясь от общественных структур, потому что в нем сосредоточена и им реализуется в обществе (по отношению к населению страны) государственная власть. Власть – это такая социальная сила и взаимосвязь, под действием которой люди, по разным причинам (материальным, социальным, интеллектуальным, информационным и пр.), добровольно или по принуждению, совершают свои поступки и действия в соответствии с требованиями, целевыми нормативными установками, законами данной силы. Власть в социуме реализуется субъектом (единичным или коллективным) управляющего звена, а структурно определена правом и соответствующим законом. Государственная власть представляет центральный аппарат управления страной. В этой связи и само государственное управление общественными делами отличается присущими только ему свойствами.

Таким образом, государственное воздействие, управление, регулирование, прежде всего, представляет собой социальную активность в виде властного, политического воздействия. Оно имеет в своей структурно-организационной основе правовую обусловленность (легитимность), а в реализации – силу управляющего государственного аппарата, обладающего средствами принуждения (силовыми структурами).

Можно выделить главные составляющие государственной деятельности: 1) формирование структур определенного общественного порядка, 2) поддержание установленного порядка с помощью права, закона, а также знания, убеждения и силовых методов. В этом проявляются стабилизирующая, поддерживающая функции, определяющие устойчивость созданной социальной системы. «Государство, будучи сложным и многогранным общественным явлением и выступая в качестве субъекта управления, придает управлению общественными делами свойство системности... Только при наличии государства в обществе возможно достижение необходимой согласованности, координации, субординации, целеустремленности, следова­тельно, рациональности и эффективности в управлении» [20, с.35]. Необходимость государства вытекает из необходимости организации жизни социума на больших территориях, социальных пространствах.

Исследование современных форм государственного устройства показывает, что основополагающим в управлении является определение роли и места человека как субъекта и/или объекта управления. По критерию роли основной части населения в жизни государства различают демократический и авторитарный стили управления.

Народно-демократическое управление основывается на том по­ложении, что «средний» человек или гражданин социально активен. Для него естественными состояниями являются преобразующая деятельность, работа, созидание, предполагается, что человек способен к самоуправлению, самоконтролю и не избегает ответственности. Поэтому внеш­ний контроль не рассматривается как решающее средство достижения целей. Такой стиль управления предполагает де­легирование полномочий, предоставление большой самостоя­тельности в соответствии с функциями, привлечение к при­нятию решений. Допускаются дискуссии, необязательна еди­нодушная поддержка лидера.

Авторитарное управление, напротив, исходит из того, что «средний» че­ловек изначально пассивен. Он избегает труда, не честолюбив, уходит от ответственности, с удовлетворением принимает руководство над собой. Поэтому для повышения эффективности труда, в данном процессе необходимы принуждение, а также постоянный контроль. Их может обеспечить власть, единоначалие при ограничении полномочий управляемых звеньев. При авторитарном управлении ответственность и контроль сосредоточены в основном в верхнем эшелоне власти. При этом могут формироваться разные режимы личной власти – от мягких форм, сочетающихся с элементами демократии, до диктатуры. В последнем случае, высшие эшелоны намеренно демонстрируют преданность лидеру, все готовы выполнять его указания.

Возможны также разнообразные видоизменения указанных основных стилей управления. Например, демократический стиль имеет тенденцию к анархизму, а авторитарный – к тоталитаризму. При анархическом управлении государством почти не вмешивается в естественный ход событий, в случайные взаимодействия социально-природных законов и факторов. Предполагается, что ответственность сама по себе распределяется целесообраз­но. Если сравнить отмеченные типы государственного управления в выводами, полученными нами во второй части работы относительно ментальных типов управления, можно предположить следующее. Народно-демократическое управление в наибольшей мере наиболее соответствует российскому типу и западному типу ХХ века в неконфликтных вариантах. А авторитарное управление в большей степени соотносится с восточным типом (более спокойного характера), а также с западным и российским типами конфликтного характера.

По характеру взаимоотношений центральной власти с входящими в состав государства административными, национальными единицами традиционно выделяются системы государственного управления координационного или субординационного типов [20; 128; 298].

Координационное управление реализуется в форме федерации или конфедерации. Федерация имеет, а конфедерация не имеет единого органа государственной власти. Члены федерации могут иметь собственные конституции, законодательные, исполнительные, судебные органы. Наряду с этим образуются единые федеральные органы госу­дарственной власти; устанавливается общее гражданство, денеж­ная единица и т.д. При конфедерации образующие ее государства сохраняют независимость, имеют свои органы государственной власти и управления. Для координации действий в определенных целях (высшие политические, военные и т.п.) государства создают объединенные органы. Так, Россия XXI в., согласно Конституции РФ, является федеративным государством, включает 89 субъектов федерации и различные формы местного самоуправления.

Субординационное управление базируется на жестком административном подчинении. Оно имеет государственные структуры жесткого непосредственного воздействия на нижестоящих должностных лиц, способы принуждения к выполнению команд, поступающих из вышестоящих органов управления. Как правило, такое управление характерно для унитарного государства, которое в своем составе не имеет федеративных единиц, а подразделяется на административно-территориальные единицы (области, районы и др.). В унитарном государстве, напротив, органы власти всех уровней действуют по единым нормативам. Аппарат управления определяет (спонтанно или волевыми методами) нужды общественной системы. Разделение властей практически отсутствует.

Таким образом, осуществив обзор основных типов и форм государственного управления, обычно выделяемых в соответствующей литературе, сделаем обобщение.

Мы считаем, что современное государство выполняет две главные функции. Это:

1) хозяйственно-организаторская, а также общекультурная функции на территории всей страны, по отношению ко всему населения;

2) функция насилия одних классов, социальных слоев или даже небольших групп (по мере концентрации власти, капитала, финансов), для достижения собственных парциальных интересов, над другими классами, социальными слоями, над большинством населения.

Обе функции осуществляются за счет деятельности власти, или властной силы.

В народно-демократических формах государств преобладает первая функция, а в деспотических, диктаторских (в любых вариантах) – вторая функция. При этом отмеченные функции динамичны и могут изменять реальные формы управления в странах вплоть до противоположных. Различие первой и второй функций заключается в том, что хозяйственно-организаторская и общекультурная функции являются холистическими, осуществляются в интересах подавляющего большинства населения страны, в интересах социальной системы как целого. Эти функции оказываются наиболее оптимальными, хотя, несомненно, наиболее сложными и трудоемкими в реализации.

А деспотическая, насильственная функция осуществляет то же, но парциально, в интересах лишь небольшой части населения страны, приближенной к управлению государством. Она реализуется в интересах части социальной системы, что до определенного момента осуществлять легче, но затем вызывает неминуемые системные противоречия и конфликты).

Обычно в литературе по управлению сравнивают концепции М.Вебера и К.Маркса, которые обосновывали разные типы революций [7; 163; 164; 165; 201]. А именно, указывается, что К.Маркс обосновал возможность и необходимость классовой революции, вытекающей их классово-антагонистических основ социальной структуры стран. А М.Вебер обосновал возможность и необходимость бюрократической революции в управлении страной в форме государственной власти. Отчасти об этой теме, широко обсуждаемой в менеджменте, уже шла речь в главах 2.3 и 2.6. Коснемся еще раз данной проблемы, важной для темы социально-государственного управления.

Обычно в литературе по теории и истории менеджмента подробное сравнение концепций К.Маркса и М.Вебера завершается рассуждением о том, кто из них прав по поводу типов революций, необходимых в обществе.

Поскольку данные сравнения характерны, прежде всего, для литературы по управлению, менеджменту, то естественно, обосновывается правота бюрократической («веберовской») и менеджерской революции как более перспективной в плане социального развития. Но справедливости ради подчеркнем, что если такое сравнение проводить с позиций социальной философии исторического материализма, научного коммунизма и т.п., то естественно, что выводы будут прямо противоположными – будет доказана правота «марксистской» революции. Тогда встает закономерный вопрос: кто же в действительности прав и почему?

Для ответа на последний вопрос продолжим наше рассуждение по поводу двух основных функций государственной власти: 1) хозяйственно-организаторской и общекультурной; 2) насильственной. Как было отмечено, первая функция осуществляется в интересах целого (всего населения страны, всей социальной системы). Следовательно, первая функция холистична. Вторая функция, напротив, осуществляется в интересах части (отдельных групп, слоев, классов в стране и соответственно вопреки интересам большинства населения). Поэтому вторая функция парциальна. Динамика перехода государственной власти от первой функции ко второй и обратно (что действительно имеет место как в истории, так и в современности), на наш взгляд, связана с закономерным сужением или расширением главной – хозяйственно-организаторской и общекультурной функции внутри управляемой социальной системы. Рассмотрим возможные варианты реализации данной функции.

Первый вариант – широкий, или «цельный», холистичный. Заключается в том, что хозяйственно-организаторская функция распространяется на систему как целое. Эта главная функция естественно реализуется, и вопрос прежде всего состоит в том, как более умело осуществить данное управление. Здесь на первый план выступают искусство и наука народного управления (а в современном варианте – народно-демократического управления). Это управление всем народом, всем народонаселением страны в интересах всего народа. Такой тип управления, хотя и в наиболее простой и ясной форме, существовал в общинном строе, где руководство племенем, общиной управляло в интересах всей социальной системы.

Второй вариант – несколько более «суженный», промежуточный. Имеет место, когда существуют классовые противоречия, например, есть класс капиталистов-собственников и остальной части населения, но население при этом получает достаточные или почти достаточные средства и условия для своей индивидуальной и социальной жизни, удовлетворяет свои главные жизненные потребности материального, социального и отчасти духовного плана. В этом варианте должны реализовываться искусство и наука либерального (или либерально-демократического) управления. Этот вариант можно обозначить как искусство и науку демократического неконфликтного управления. Именно в этой области работал М.Вебер, предложив концепцию бюрократической революции как относительно неконфликтного управления страной, где существуют классы, но есть стремление к их партнерству. И результаты трудов М.Вебера применимы именно к странам, где существуют соответствующие условия для реализации подобной формы управления населением.

Третий вариант – «узкий», или частичный, парциальный. При этом хозяйственно-организаторская функция суживается до предела, реализуется лишь в интересах узких групп, слоев, класса и п.т., присвоивших себе управление страной. Здесь с необходимостью вырабатываются искусство и наука революционного управления страной, когда обездоленное большинство населения страны (из классов трудящихся) вынуждено идти на крайние меры борьбы или погибнуть в нищете. Именно в этой области работали К.Маркс, Ф.Энгельс, В.И.Ленин и другие мыслители, предложив и развив концепцию классовой революции как переворота прогнившей власти эксплуататорского меньшинства населения в интересах эксплуатируемого и трудящегося большинства населения. Это концепция кризисного управления страной в периоды социально-классовых переворотов. Поэтому, результаты трудов К.Маркса (и других марксистов) вполне применимы именно к странам, где существуют (или целенаправленно создаются) условия для крайнего конфликта в социально-государственной системе.

Таким образом, в дискуссии о правоте революционных концепций Маркса и Вебера мы можем прийти к выводу о том, что правы оба мыслителя, и Маркс, и Вебер, поскольку они верно проанализировали и синтезировали результаты об управлении социально-государственной жизнью. Но предметом их исследования были реально разные формы государственного устройства и управления, достигавшие своих выраженных форм в разное историческое время, а поэтому и выводы получились в целом – верные, но, естественно, разные (в соответствии с их предметом познания).

А если далее продолжить важное, на наш взгляд, рассуждение о функциях социально-государственного управления, то получаем следующее.

Если первая и главная хозяйственно-организаторская функция внутри управляемой социальной системы реализуется целостно, холистично, то она становится практически единственной. А основная задача состоит в ее наиболее мудрой реализации (как науки, искусства и мудрости жизни). Если исходить из предложенных выше трех вариантов реализации данной функции, то это первый «широкий» вариант.

Если первая и главная хозяйственно-организаторская функция внутри управляемой социальной системы реализуется «узко», только частично, парциально, то она практически низводится до минимума по отношению к системе как целому. Соответственно, вся система в отсутствии хозяйственно-организаторской функции (за малым исключением узкой кучки эксплуататоров, умерщвляющих всю систему) оказывается на краю гибели. Срабатывают инстинкт, воля, а затем и разум людей, населяющих страну, которые вынуждены отвоевать себе право на выживание, право на жизнь и достойное существование у правящей кучки каннибалов. Тогда в соответствии с общенаучными принципами дополнительности и замещения функций, исчезнувшая (для большинства населения страны) хозяйственно-организаторская функция испытывает следующее.

Во-первых, с позиций парциально управляющей властной «верхушки» первая функция вначале дополняется, а затем и заменяется второй, насильственной (по отношению к большинству населения). При этом вначале обеспечивается реальное сужение первой функции, а затем и ее замещение. Именно тогда государственная власть по преимуществу превращается в аппарат насилия, или по отношению к большинству населения – в аппарат преступной насильственной власти. Тогда с жесткой необходимостью приближается действие революционных законов.

Следовательно, именно в силу неограниченного нарастания второй – насильственной – функции в государствах, находящихся на данной стадии парциальной организации, часто возникают явления коррупции, когда государственная легальная преступная власть срастается с криминальными сферами (нелегальной преступной властью) и действует как единое целое в противовес народу, который при этом эксплуатируется все более жестко. В коррумпированном государстве «пружина» социального конфликта сжимается до предела, а рядовые граждане, реально создающие все богатства страны, оказываются не защищены законом.

В создавшихся условиях запредельное ухудшение жизни народа вынуждает его сформировать ответную защитную функцию силового возвращения себе исконных прав на человеческое существование, отнятое у них конфликтной верхушкой социального управления. Это замещенная ответная насильственная функция самосохранения и самовыживания большей, трудящейся части социальной системы как целого. И она реализуется путем поддержки большинством населения страны.

Таким образом, в парциальном варианте социально-государственного управления действуют следующие функции и силы.

1. Хозяйственно-организаторская и общекультурная функция центрального «субъекта» управления переходит от холистической – к парциальной, а в последней суживается до предела, создавая «хозяйственно-управленческий вакуум» для большей части системы.

2. Для большинства населения страны прекращается нормальная жизнедеятельность, нарастает недовольство. Место «хозяйственно-управленческого и общекультурного вакуума» первой функции занимает вторая – функция насилия центрального субъекта управления. Социальная патология управления и всей системы нарастает.

3. Коллапс хозяйственной и общекультурной жизни страны продолжается. Население оказывается в нежизнеспособных условиях. Социальная патология жизни достигает предела. Локализуется главный патогенный очаг – центр субъекта насильственного управления. При этом все более патогенный центральный управляющий субъект уже относится к управляемому звену социальной системы – к народу – не как к субъекту, а как к объекту управления (обезличенному «материалу», «массе», «толпе» и т.п.), которым можно безнаказанно манипулировать. Получают широкое развитие и распространение в науке – психология манипуляции, разнообразные социальные псевдотеории, оправдывающие патогенное управление центра социальной системы. А на практике социальная жизнь охватывается манипулятивными технологиями, провоцируется множество социальных конфликтов, которые отвлекают население от действительной проблемы и служат дополнительным источником прибыли. Нарастает индустрия безудержных развлечений – как «пир во время чумы», где человек в угаре развлечений забывает о близкой кончине.

4. Появляется и нарастает защитная функция самоуправления населения социальной системы как управляемого звена.

5. Защитная функция управляемого звена (большинства населения страны) самоорганизуется в активную революционную функцию, цель которой – нормализовать жизнь системы как целого. Революционная функция объекта управления народа оказывается валеологичной (оздоравливающей) для всей системы. Жизнедеятельность системы восстанавливается после удаления патогенного очага в системе. Но это происходит лишь при условии, если в процессе революционного конфликта не подменяются (за счет манипулятивных технологий) истинные цели и результаты оздоравливающих преобразований.

Следовательно, мы можем сказать, что современный знаниеведческий, философско-культурологический и социально-философский анализ государственного управления приводит к наличию общих закономерностей осуществления оптимальных и неоптимальных форм государственного (а также межгосударственного и глобального) управления.

При этом подчеркнем, что для культуры Запада, где преобладает ментальный и социальный принцип «Свой – Чужой» третий, парциальный вариант наиболее характерен. Именно поэтому западная цивилизация пережила столько революций. Она же инициировала разнообразные революции и социальные конфликты в других частях планеты – колонии во многих странах мира, уничтожение местного коренного населения как «Чужих», экспорт революции (в том числе, в Россию), глобальные социальные конфликты за счет западной мондиалистской политики сегодня и т.д.

А для культур Востока и России, где исходными были принципы «Свои, но в Иерархии», более характерны первый и второй варианты социальной жизни (за исключением тех периодов, когда конфликты инициировались западной культурой).

А теперь отметим также те формы управления, которые реально применяются на разных уровнях – как макромасштаба, в пределах всей страны, государства, так и мезомасштаба (как мы его обозначаем) – в пределах регионов и муниципалитетов (от крупных до мелких). Укажем некоторые из них [101; 113; 116; 129; 149; 172; 387].

По критерию использования форм собственности и владения имуществом можно выделить федеральное, региональное, муниципальное (местное) и частное (корпоративное) управление, которые связаны в единой сложной иерархической системе управления. Например, в современной России государственная собственность подразделяется на федеральную собственность и собственность субъектов Российской Федерации (региональная собственность). Свои объекты собственности имеют также органы местного самоуправления (муниципальная собственность). Для управления объектами собственности каж­дого уровня образуются соответствующие органы. Объектами федерального управления являются природные ресурсы, недра земли, естественные монополии, акции приватизированных предприятий и ряд других объектов. Объекты регионального и муниципального управления определяются на основе соглашений о разграничении собственности между органами власти субъекта Российской Федерации и местного самоуправления.

По воздействию на управляемый объект выделяется отраслевое и территориальное управление.

Отраслевое управление предполагает наличие вертикали соподчиненности от центра до предприятия. Наиболее эффективно оно реализуется в управлении через министерства, которые осуществляют единую техническую политику в отрасли, обеспечивают необходимые внутриотраслевые пропорции. При наличии плановой экономики оно включает: обоснование цели (производство конкретных видов продукции); применение управленческих функций (планирование, организация, контроль); построение организационной структуры звеньев управления (предприятие, объединение, министерство); разработку народно-хозяйственных, межотраслевых, отраслевых балансов и пр. Отраслевое управление, с одной стороны, требует постановки широких целей, задач государственного уровня, а с другой – позволяет видеть реальную перспективу развития и реализовывать ее на группах конкретных предприятий, связанных между собой планами народно-хозяйственных комплексов.

Но с переходом к рынку в значительной мере утрачивается понятие отраслевой принадлежности и отраслевой классификации. Резко ослабевает роль отраслевого управления в сфере высоких технологий. Высокие технологии требуют расширения рамок предприятия; решение проблем чаще находится на стыке отраслей. Например, химический комплекс может строиться по заказу другой отрасли – легкой промышленности. Именно поэтому на передний план выступают формы межотраслевого управления – корпорации, действующие, в том числе, и на акционерной основе.

Территориальное управление осуществляется тремя источниками власти: федеральными органами исполнительной власти, органами государственной власти субъекта Российской Федерации, местным самоуправлением. Территориальное управление обеспечивает рациональное размещение производства, углубление специализации и комплексное развитие регионов, выравни­вание уровней их экономического и социального развития и решение других задач государственной региональной политики. Оно предполагает разграничение прав и ответственности между федеральными и региональными, законодательными и исполнительными органами власти.

В зависимости от срока исполнения принимаемых решений, государственное управление подразделяется на оперативное, тактическое и стратегическое [164; 387]. Но подчеркнем, что полученные здесь выводы вполне применимы и к другим уровням социального управления.

Оперативное управление призвано решать текущие или воз­никающие в результате нежелательных отклонений задачи. Оно ставит конкретные, количественно измеряемые ориентиры и использует ситуационный подход, при котором выбирается приемлемый вариант исходя из сложившихся условий.

Примером оперативного управления может служить принятие постановлений Правительства Российской Федерации об обеспечении устойчивой работы народного хозяйства в осенне-зимний период (столь важный для жизни страны в холодном климате). Так, федеральным органам исполнительной власти, органам исполнительной власти субъектов Российской Федерации предлагается обеспечить создание, к началу осенне-зимнего периода, необходимых запасов топлива на объектах промышленности, транспорта, жилищно-коммунального хозяйства и других отраслей экономики, разработать и осуществить мероприятия по своевременной подготовке их к работе в указанный период, а также принять исчерпывающие меры по обеспечению своевременной оплаты использованных топливно-энергетических ресурсов потребителями.

Стратегическое управление определяет цели и задачи, долгосрочную ориентацию по вопросам развития страны в целом или по отдельным сферам, объектам, территориям, задает направления деятельности каждому звену управления. Стратегическое управление имеет глубокое обоснование и увязывается с общим политическим курсом государства или с доктриной того или иного его направления, реализует выбранный курс.

Тактическое управление выражается в конкретных действиях для реализации стратегических установок. На базе надежной информации сравниваются показатели стратегического плана с достигнутыми результатами за определенный период. Если они неутешительные, то принимаются меры по исправлению поло­жения. Данные меры могут включать пересмотр каких-то целей, если выявилось действие ранее неучтенных и неконтролируемых факторов. Важно постоянно следить за результатами, правильно выбирать момент для корректировки действий, стимулировать гибкость, масштабность мышления, инициативность всех участ­вующих в тактическом управлении.

Существует еще такая форма, как антикризисное управление. Оно вводится для предупреждения и проведения процедуры банкротства предприятий; оно включает управление через арбитражных управляющих, а также управляющих предприятиями-должниками по договору подряда. Антикризисное управление является принудительным и внешним, так как осуществляется органами, входящими в иную, чем предприятие, систему. Для предупреждения банкротства при арбитражном управлении могут быть использованы селективные методы, т.е. выделение приоритетных направлений с примене­нием ресурсной и других видов поддержки.

Кроме того, выделяют и такой вид, как доверительное управление. Оно осуществляется на основании договора, сторонами которого выступают учредитель управления (собственник имущества) и доверительный управляющий (коммерческая организация или индивидуальный предприниматель). Проводится конкурс на право заключения договора доверительного управления. Победителем признается участник, предложив­ший наиболее обоснованное решение и имеющий наилучшие профессиональные возможности для его реализации. Доверительный управляющий управляет по поручению и в интересах собственника, за счет доходов от использования имущества он возмещает расходы по доверительному управлению и получает вознаграждение. Последние из отмеченных видов управления также могут проявляться на разных уровнях социальной организации.

Завершая обзор, мы хотим отметить еще одну, довольно новую модель управления, еще «не проработанную» в теории, но имеющую давние исторические корни. Это управление через общественные союзы и организации. Здесь главными арбитрами социальной жизни выступают определенные заинтересованные широкие слои населения. Эти широкие слои людей создают свои общественные союзы и организации (например, типа профсоюзов, органов народного контроля, добровольных народных дружин, союзов писателей, художников, политических союзов и пр.), где реализуют свои насущные интересы. Эти формы общественного управления могут принимать роль реальной оптимизирующей (а порой, и движущей силы) жизненной силы, с которой вынуждены считаться официальные узаконенные структуры управления. В настоящее время роль общественных союзов и организаций в государственном управлении многих стран вполне ощутима.

В практической деятельности по государственному управлению руководствуются теми принципами, этическими нормами, которые служат обобщенным выражением рациональной практики определенного типа управления. Согласно представлениям менеджмента, реальное число принципов управления может быть очень велико. Оно зависит от формы управления, характера субъект-субъектных отношений, цели, задач управления и т.д.

Разнообразные правила, административные средства, которые в течение длительного времени укрепляют социальную организацию (систему как целое или ее части), облегчают ее существование, со временем приобретает форму подходов, принципов управления. Они занимают свое место в течение того времени, когда опыт показывает их эффективность [121; 175; 368]. Поэтому со знаниеведческих позиций мы можем заключить, что понимание принципов управления в менеджменте носит не только всеобщий характер. Оно включает в себя как особенные, так и отдельные принципы, которые реализуются во множестве конкретных подсистем управления.

Управление государственного уровня (макроуровня) и управление социальной группой, организацией (микроуровня) связаны между собой через «буферную зону» – мезоуровень муниципального местного самоуправления. Кроме того, сами предприятия микроуровня основаны на разных видах собственности. Поэтому в единой государственной системе существует множество связей и отношений системы макроуровня и входящих в нее систем микроуровня.

Принято считать менеджмент на государственном предприятии менее эффективным потому, что здесь расходятся интересы между предприятием и государством, которому всегда не хватает денег, и оно по-своему распоряжается результатами его работы. Вряд ли это полностью соответствует истине, поскольку управление как специфический вид социальной деятельности осуществляется в любой социальной общности, организующей ее деятельность как слаженное, целеустремленное целое. Если же государство самоустраняется от непосредственного управления предприятиями, то роль качественного производственного управления, как раз повышается. А в эффективном управлении на микроуровне заинтересовано не только само предприятие, но и государство, поскольку и государственные (промышленные, сельскохозяйственные, сферы обслуживания и пр.), и частные предприятия являются важным источником доходов казны через уплату налогов и получение готового продукта.

Нарастающее противоречие между обществом и властью, между государством и гражданами таит в себе опасности социального взрыва, дестабилизирует общество. Поэтому необходимо создание условий, при которых деятельность государства ставится под эффективный социальный контроль со стороны общества, его демократических институтов путем расширения демократии самого народа, развития народного самоуправления. Таким образом становится возможным постепенное преодоление политического кризиса, достижение общественного согласия.

В конституциях всех демократических государств отражена мысль о том, что единственным сувереном власти является народ (хотя постулаты и жизнь совпадают далеко не всегда). В ст. 3 Конституции Российской Федерации также записано: «Носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ. Народ осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления». Но реальная ситуация такова, что имеет место нарушение этой статьи. Одной из причин, на наш взгляд, является то, что народ не осуществляет свою власть непосредственно, в России пока не сложилась соответствующая деятельность подлинного местного самоуправления – как действенного мезоуровня, активизирующая и балансирующая отношений макро- и микроуровней управления обществом.

Суверенитет народа, как право на достойную оптимальную жизнь любого трудящегося человека и его семьи, должен быть четко выражен и реализован через законы государственной власти и местного самоуправления, а юридические постулаты должны иметь четкое финансовое обеспечение. Но этого в постсоветской России не происходит, во-первых, поскольку центральная власть перестала быть подконтрольной обществу, во-вторых, она приобрела искаженный характер, сосредоточилась преимущественно в исполнительных органах власти; в-третьих, выйдя из-под контроля народа, подпала под власть и зависимость крупнейшего финансово-олигархического капитала. В результате финансово-экономическая сфера реально оказалась во власти небольшой группы олигархов, которых совершенно не интересуют интересы народа (рабочих, крестьян, трудовой интеллигенции, мелких и средних предпринимателей и пр.), то есть того трудящегося слоя государства, который, независимо от формы собственности, создает основной потенциал страны.

В результате государственное управление постсоветской России оказалось резко деформированным в интересах не системосозидающих слоев общества, а паразитических слоев. Это создает социопатогенную и конфликтную ситуацию в самом сердце общественно-государственной системы – в ее концентрирующих подструктурах – в центральной системе управления. Поэтому в сфере управления современной России, на наш взгляд необходимы: реальное расширение народовластия и восстановление, во всей полноте, организаторско-хозяйственной и общекультурной функции государства, ее осуществление на местах, закрепление подконтрольности механизмов власти – обществу, на принципах сочетания народно-демократической власти и самоуправления.

Таким образом, материал, изложенный в данной главе, показал, что социальное управление на макроуровне социальных отношений представляет собой, прежде всего, государственное управление обществом. Оно устанавливается и реализует себя с помощью государственной власти.

В государственном управлении имеют место всеобщие (объективные) и общесоциальные закономерности, факторы природного, социального и личностного характера. С одной стороны, здесь действуют объективные факторы, обусловленные законами естественной саморегуляции любой сложной системы. С другой стороны, работают субъективные факторы, которые обусловлены целенаправленной сознательной творческой деятельностью людей.

За счет действия субъективно-личностного фактора, обязательно содержащего в себе интересы людей и/или социальных общностей, реальные пути организации социально-государственной жизни могут иметь как оптимальный, так и неоптимальный характер. Поэтому практически важной, судьбоносной для жизни людей проблемой является разработка знаниеведческих основ вариантов оптимального и неоптимального социально-государственного управления, с целью применения полученных результатов в практике организации социальной жизни.

Знаниеведческий анализ отмеченной базовой закономерности объективно-субъективного характера, при реализации ее по пути гармониогенеза, то есть комплексной оптимизации индивидуальных, социальных и социоприродных отношений, показывает первостепенную важность знания ряда факторов. К ним можно отнести следующие:

1) знание объективных законов, действующих в системе определенного социального уровня, как внутрисистемного, так и внешнего – социально-экологического и природно-экологического – характера;

2) знание субъективных законов и факторов управления;

3) выявление верного соотношения объективных и субъективных закономерностей для достижения их комплементарности, не только в данное время, но обязательно и на длительную перспективу;

4) формирование оптимальных, научно обоснованных мировоззрения и идеологии холистического характера, где основу составляют баланс оптимальных, умеренных, но достаточных, всесторонних интересов человека труда и реальных возможностей природы для их удовлетворения, с учетом сохранения природного потенциала для будущих поколений;

5) разработка адекватных целей и задач социального управления на оптимальной холистической духовно-нравственной, материально-экономической и социальной основе, как стратегического, так и тактического назначения;

6) для выработки верной стратегии и тактики социального управления, широкое использование комплекса современных методов обработки знания – достижений эвристики и прогностики, вариационного подхода, математического и компьютерного моделирования, «точечного» социального эксперимента с немедленной корректировкой отрицательных эффектов и т.п.;

7) оптимальная научно обоснованная, поэтапная практическая реализация всего комплекса задач социального строительства и управления в единстве со стратегией рационального природопользования.

Отсюда вытекает теоретическая и практическая важность изучения имеющихся знаний об управлении государственного уровня, как макроуровня социальной организации, и знания общих закономерностей функционирования государственной власти. Прежде всего, это касается оптимального соотношения на практике главных государственных функций, таких как: 1) организаторско-хозяйственная и общекультурная; 2) насильственная.

Но в целом подчеркнем, что знания, полученные при исследовании макроуровня социального управления, должны непротиворечиво соотноситься со знаниями об управлении на мезоуровне и микроуровне существования социальных систем и подсистем управления. Данному вопросу посвящена следующая глава исследования.

Глава 3.5

Принципы парциальности, холизма

и «исходные клеточки управления»

на мезо- и микроуровнях

социальных отношений

Комплексный подход к управлению с позиций знаниеведения ориентирует познание, во-первых, исследовать специфику управления на разных уровнях социальной организации; во-вторых, обобщить полученные результаты в единой концепции социального управления, которая должна иметь фундаментальное теоретическое значение; в-третьих, обязательно довести полученные теоретические результаты до их практического воплощения в оптимальной жизнеспособной форме, что, по сути, и представляет собой реализацию идеи «живого знания жизни».

Рассмотрев в предыдущей главе макроуровень социального управления, в данной главе обратимся к «ниже лежащим» уровням – мезоуровню и микроуровню социального управления.

Переходным между макроуровнем и микроуровнем управления является мезоуровень социальной организации. К нему обычно относится управление локальными социальными системами в государстве – городами, сельскими поселениями. В социологии и теории социального управления данный уровень носит название муниципального. А управление данного уровня предстает как муниципальное управление, которое чаще обозначают как муниципальное самоуправление в связи с тем, что здесь высока роль населения в организации и регулировании собственной социальной жизни.

Поэтому можно сказать, что муниципальное управление в целом представляет собой систему местного самоуправления. Оно занимает особое место в государстве в силу своей общественно-государственной природы, представляя, как отмечалось, связующее звено между государством и населением, а также между государством и мелким собственником.

В связи с этим важно определить отличия местного самоуправления от государственной власти, а муниципального хозяйства – от государственного и частного. [2; 7]. Местное самоуправление обладает всеми признаками власти и, прежде всего, главным – обязательностью его решений для населения муниципального образования (не случайно в ст. 3 Конституции Российской Федерации говорится: «Народ осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления»).

Являясь неотъемлемой частью государства, органы местного самоуправления, тем не менее, имеют особенности, отличающие их от органов государственной власти. Эти особенности четко сформулированы в работе Л.А.Велихова [92]. Автор определяет следующие основные отличия органов местного самоуправления от органов государственной власти, вызванных ее общественным характером:

1. Самоуправление в отличие от государственной власти – власть подзаконная, действующая в пределах и на основании законов, принимаемых органами государственной власти.

2. Самоуправление возможно лишь тогда, когда строго определе­на часть общественных дел, которыми оно занимается (предметы его ведения). В этом его отличие от советов, где все уровни власти занимались всем и окончательным являлось только решение центральных органов власти.

3. Для реализации полномочий по этим предметам ведения местное самоуправление должно иметь собственные ресурсы в виде самостоятельного бюджета и муниципальной собственности.

4. Эта власть требует обязательного наличия представительства населения, т.е. она выборная.

Отсюда видны, с одной стороны, отличия местного самоуправления от государственной власти, с другой – неразрывная связь местного самоуправления с государственной властью в целом. Формирование предметов ведения органов местного самоуправления происходит с двух сторон: со стороны населения, которое поручает органам местного самоуправления исполнение определенных функций, и со стороны государства. Компетенция органов местного самоуправления закрепляется законом. Иными словами, государство не только позволяет органам местного самоуправления исполнять часть общественных дел самостоятельно, но и возлагает на них исполнение ряда собственных функций, сопряженных, как правило, с постоянными контактами с населением. При этом особенно важ­но, что государство передает не только функции, но и полномочия по принятию от его имени общеобязательных решений, оставляя за собой право контроля за их исполнением [20].

Иными словами, местное самоуправление является властью, которая обладает относительной самостоятельностью. С одной стороны, оно действует в рамках государства, четко обозначенных в законе. С другой стороны, местное самоуправление в государстве обладает частичной самостоятельностью в решении вопросов жизни муниципального образования. Так, оно имеет свое муниципальное хозяйство. Последнее с точки зрения ведения хозяйственной деятельности в значительной степени носит черты частного хозяйства, так как выступает на рынке как самостоятельный и, что особенно важно, равноправный субъект хозяйственной деятельности.

Муниципалитет может самостоятельно распоряжаться принадлежащей ему собственностью, финансовыми ресурсами, землей. Но использовать все эти ресурсы органы местного самоуправления должны для выполнения общественных функций, возложенных на них. В связи с этим и формы распределения результатов хозяйственной деятельности являются общественными по своей природе. В этом смысле муниципальное хозяйство представляет собой как бы акционерное общество, участниками которого являются все жители муниципального образования. Однако «выплаты дивидендов по акциям» производятся в виде общественно значимых товаров и услуг. В этом проявляется общественный характер муниципального хозяйства, поскольку жители являются одновременно и заказчиками услуг, оказываемых органами местного самоуправления по их поручению, и коллективными собственниками муниципального имущества.

С другой стороны, органы управления муниципальным хозяйством выступают в роли подрядчика, исполняющего государственные функции, которые оплачиваются государством. Прежде всего, это касается функций, исполнение которых невозможно централизованными государственными структурами: учет движения населения и собственности, организация повседневных контактов с населением по вопросам, отнесенным к ведению государства (социальное обеспечение и др.). Организация подобной деятельности требует значительной регламентации со стороны государства и создает базу для эффективной деятельности самих органов государственной власти всех уровней.

Таким образом, муниципальное хозяйство отличается от государственного достаточно широкими правами в области производственной деятельности, и, прежде всего, в области распоряжения собственными ресурсами, а от частного хозяйства – общественным характером использования результатов деятельности. Муниципальное управление – это деятельность органов местного самоуправления, направленная на удовлетворение общественных интересов, осуществляемая в определенных законом формах посредством муниципального хозяйства.

Указанное понимание самоуправления на местах, с нашей точки зрения, наиболее полно отражает содержание понятия «муниципальное управление», поскольку включает в себя и цель деятельности, и специфические средства ее осуществления. Не менее важно, что на основе этого определения можно четко показать отличия муниципальной службы от службы в органах государственной власти. Они также проистекают из двойственной природы муниципального хозяйства, поскольку муниципальный служащий должен обладать знаниями, необходимыми для непосредственной хозяйственной деятельности, и в этом смысле его деятельность мало отличается от предпринимательства. С другой стороны, общественный характер распределения прибыли, полученной в результате деятельности, регулирование хозяйственных интересов иных собственников, осуществляющих хозяйственную деятельность на территории муниципального образования, требуют знаний и навыков, больше присущих государственной службе. Таким образом, управление мезоуровня социальной системы также, с одной стороны, комплексное, а с другой – переходное.

А теперь обратимся к самому элементарному, исходному уровню социального управления. Здесь главным мы можем назвать управление системой микроуровня – управление социальной группой. Обычно в теории и практике управления здесь речь идет лишь об организации и функционировании производственной или административной системы. Но мы считаем, что такое необоснованное и резкое сужение многообразия систем управления на микроуровне как раз и ведет к тому, что теория управления здесь оказывается недостаточно целостной, а ее соответствующие недостатки отражаются затем на теории и философии социального управления в целом. На описании элементарного микроуровня – на управлении организацией мы уже подробно останавливались в главах 2.1, 3.1 и 3.3. Поэтому в данной главе мы рассмотрим проблему с позиций структурно-функциональной организации отдельной системы микроуровня управления.

Как отмечалось в кн.2, гл.1, любая система управления диалектически дифференцируется на противоположные составляющие: 1) управляющее звено (более активное, ведущее) и 2) управляемое звено (менее активное или более пассивное, подчиненное первому). При этом в саморегулирующихся и самоуправляющихся системах (например, самоуправление человека, саморегуляция клетки и т.п.) два основных звена – регулирующее и регулируемое, управляющее и управляемое – находятся в едином, в одной и той же системе и закономерно изменяют ее изнутри. Если же оба отмеченные звена пространственно разделены, то речь уже идет не о самоуправлении, а об управлении одной вещи – другой вещью, как о воздействии одного звена на другое в межсистемном или системно-средовом пространстве.

Чтобы более четко определить различие западного и российского подходов к управлению, отметим следующее. Когда рассматривают управление в конкретно-научном аспекте, преимущественно в исходном западном варианте науки управления, чаще под последним подразумевают не целое – два неразрывно связанных звена в единой системе, а лишь одну, ведущую, более активную часть – управляющее звено (субъект управления) и его основные функции – идеалы, главные цели и «дерево целей», конкретные формы и методы управления, их эффективность в настоящем и будущем и т.д. В таком подходе, прежде всего, заключен западный смысл управления как директивы (однонаправленного указания со стороны управляющего звена), манипуляции (руководства подчиненными таким образом, чтобы они четко выполняли команды и не задумывались об их мотивах и более глубоком содержании), работы менеджера и т.п. Но при таком подходе к управлению оказывается, что нарушается естественная, системная и мировая цельность связанных частей, например, одна часть начинает непомерно довлеть над другой, деформировать или вовсе разрушать последнюю и т.п.

Иными словами, социально-философская рефлексия вопроса показывает, что к управлению могут осуществляться два принципиально разных подхода:

1. Парциальный (частичный, дробный) подход, отражающий лишь одну активную часть и слабо учитывающий или практически не учитывающий вторую часть единого целого, следовательно, в итоге ведущий к нарушению гармонии и нарастанию дисгармонии и хаоса во взаимодействующих частях целого внутри системы, между системами или между системой и средой. Он лежит в истоках менеджмента как западного варианта науки управления на микросоциальном уровне.

2. Холистический (целостный) подход, отражающий естественную гармонию, соответствие, взаимодополнительность частей и целого. Он приобретает все большее значение в системном, синергетическом, экосистемном и научно-философском подходах к управлению, формируя общие интегративные знания об управлении.

При рассмотрении в данном разделе разных аспектов микроуровня управления, мы как раз и сталкиваемся с наличием и различием двух выделенных нами подходов. Они позволяют формировать разные концептуальные схемы интеграции знаний об управлении, которые, на наш взгляд, практически не освещены или освещены крайне слабо.

Это, во-первых, специфика управления в непроизводственных системах микроуровня, а во-вторых, сравнительная характеристика различных элементарных систем управления.

Как следует из предыдущего высказывания, все элементарные системы управления (микроуровня социальной организации) мы делим на две большие группы:

1. Производительно-трудовые элементарные системы управления, в которых непосредственно осуществляется трудовой процесс социальной жизни, производится общественно полезный труд людей в разных социальных сферах – промышленного и сельскохозяйственного производства, сферы обслуживания, образования, торговли, транспорта, в культурной сфере, жилищно-бытового хозяйства и т.п. Во всех этих системах человек задействован не полностью, а лишь частью своей жизни, которая дает возможность получить вознаграждение (денежное, натуральное и т.п.) и обеспечить себя и/или свою семью. В данных социальных группах прежде всего решаются вопросы управления трудовой жизнью людей. А оно составляет, хотя и важную, но часть жизнедеятельности человека. Поэтому может быть охарактеризовано как управление парциального характера.

2. Непроизводительные элементарные системы управления. К ним мы относим две основные – в родовых группах (семья, родовая община и т.п.) и в функциональных группах (клубы по интересам, спортивные секции, разнообразные кружки, секты и пр.). В данных социальных группах решаются иные, по сравнению с первой группой, вопросы управления. А именно, в родовых группах решаются вопросы управления всеми сторонами жизни человека – семейных межличностных отношений, материального обеспечения, жилищного вопроса, поддержки здоровья, продолжения рода, воспитания детей и пр. Иными словами, вопросы управления носят здесь комплексный, целостный, холистический характер.

Управление в функциональных группах также оказывается парциальным, поскольку осуществляется в сфере удовлетворения лишь вполне определенных, хотя и важных для тех или иных людей, потребностей: укрепления физического здоровья, самореализации в мире разнообразных увлечений, желания общения и т.д. Здесь управление носит специфический характер. Выделяется лидер (а при увеличении коллектива – и лидирующей группы из нескольких человек), обладающий авторитетом в определенной сфере деятельности и обеспечивающий данную деятельность в пределах группы.

Таким образом, проведенный нами общий анализ элементарных систем управления показал, что их можно дифференцировать еще по одному признаку – по монофункциональному или полифункциональному (целостному) характеру управления. На этой основе мы можем выделить два следующих вида систем:

1. Парциальные системы управления. Включают производительно-трудовые и непроизводительные функциональные элементарные системы управления.

2. Холистические системы управления. Включают непроизводительные родовые элементарные системы управления.

А теперь, рассмотрев современные общие знания об управлении, отражающие его специфику на разных уровнях организации социальной жизни, применим к ним знаниеведческий подход в иерархическом и системном аспектах.

Начнем наше размышление «издалека», опираясь на общие выводы философии в области знаний о структурной организации материи, о качественном различии систем на разных иерархических уровнях ее организации. Если мы раскроем основные положения этого всеобщего современного философского знания, мы сможем продуктивно применить их к социально-философскому уровню, отражающему специфику знания о формах организации социальной материи. А если данные знаниеведческие выводы помогут нам получить новые результаты в области социального управления, то это и будет означать эвристический подход к управлению с позиций знаниеведения.

Показав общий путь наших рассуждений в данном плане, отметим, что в настоящее время важное теоретико-методологическое и практическое значение имеет исследование структурно-организационных и иерархических форм материи – космической, биотической, социальной. Основные результаты философско-научных исследований в этом направлении сформировали структурно-организационный подход в исследовании и концепцию структурно-организационных уровней материи и ее отдельных форм, например, социальной. Для нашего исследования важно то, что структурно-организационный подход может, по нашему убеждению, плодотворно использоваться при исследовании систем управления разной степени сложности и объемности и для социально-философской интеграции знаний об управлении.

В целом можно сказать, что принятая в науке XX века иерархическая типология систем, получившая широкое распространение, своеобразно отражает принцип эволюционизма и в этом плане эвристична [3; 227; 279]. Поэтому далее мы также используем данный подход применительно к системам управления. Как известно, в науке выделяются следующие иерархические формы Мира: 1. Космос, или Космическая материя. 2. Биота, или Биотическая материя. 3. Социум, или Социальная материя (которая имеет в нашем исследовании главное значение). Социум – это высшая живая, органическая мыслящая субстанция планеты, социальная разумная жизнь Макромира. По своему происхождению социальная материя есть первое производное от космической материи и второе производное от биотической материи в цепях взаимодействий единого Мира – Космоса, Биоты и Социума [336, ч.1].

Исходной системной единицей Социума является Человек. Он способен отразить в своем сознании, в субъективной форме единство и многообразие всего окружающего социального и природного мира и сам предстает при этом как малая неповторимая субъективная Вселенная, или Микрокосм (по сравнению со всем Космосом обозримой Вселенной, или Макрокосмом).

В свою очередь, в соответствии с концепцией структурных уровней организации материи, в каждой иерархической форме материи и в соответствующих типах систем следует выделить иерархические уровни организации систем. При этом создается типология уровней иерархической организации систем.

В обществе как совокупности множества систем дифференцируют следующие иерархические уровни социальных систем:

1) человек как исходный индивидуально-личностный уровень, как исходный элемент любой социальной системы;

2) социальная группа людей, где особое место занимает семья (общинная семья и семья в классовом обществе) как элементарная система воспроизводства всех более сложных социальных групп – коллективов, социальных слоев, классов и пр., а также всех следующих структурных уровней социальной материи);

3) сообщество (людей) населенного пункта, муниципалитет – села, города и пр. (как реальная локальная территориальная самоорганизующаяся и саморазвивающаяся социальная целостность);

4) сообщество (людей) государства (как самоорганизующаяся реальная крупная территориальная социальная целостность);

5) сообщество (людей) мировой системы (как реальное сообщество сходных по определенным характеристикам государств);

6) мировое сообщество всех людей на планете (человечество) – социосфера как самый общий уровень социального, особая социальная оболочка планеты, в которой важнейшим компонентом является ноосфера – сфера разум [336, ч.1, с.110-116].

Знания о структурных уровнях организации социальных систем имеют важное значение для выявления взаимодействия систем разной степени сложности и разного качества. Данные знания вполне применимы и к социальным системам управления. Они необходимы для более глубокого и всестороннего изучения закономерностей строения и функционирования систем управления, для последовательного раскрытия циклов преобразования управления в системах разных уровней организации. А познанные общие системные закономерности, в свою очередь, составляют теоретическую базу для научно обоснованного управления различными социальными и природными системами, для их целенаправленного преобразования, для достижения оптимального состояния систем, практически необходимых человеку.

Изучение закономерностей формирования более сложных «выше стоящих» структурно-организационных уровней из «ниже стоящих» формирует особую область генезисов – иерархогенезы Социума. По-видимому, имеют ключевое значение в познании и в понимании иерархогенезов два исходных уровня – элементный и системный.

Первый – исходный элементный уровень – определяет качество первичных элементов, из которых состоят все более сложные системы.

Второй – исходный системный уровень – выявляет ту элементарную систему как организационную целостность, в которой осуществляется самовоспроизводство исходных первичных элементов социальных систем разных иерархических уровней.

В Социуме элементный уровень представляет человек, а исходный системный уровень – его семья (разных форм организации).

Существование и развитие сложной социальной системы любого высшего уровня организации социальной материи возможно лишь при наличии как человека (исходного элемента социума), так и семьи – исходной элементарной ячейки воспроизводства общества (в разнообразных формах). Если мы проведем аналогичное исследование для систем управления, то получим следующий результат.

1) исходный элементный уровень в системах управления – человек в семье и/или в организации;

2) исходный системный уровень – семья или первичная организация, где осуществляется разделение функций между людьми и соответственно, управление, и воспроизводство всей жизни (семья) или какой-то части социальной жизни (например, трудовой коллектив).

В заключении главы рассмотрим еще один, на наш взгляд, важный вопрос об элементарной, базовой системе социального управления. Это элементарная система управления или исходная клеточка управления (ИКУ).

На возможность и перспективность такого подхода указывает то, что он в определенной мере аналогичен выводам К.Маркса об исходной клеточке трудовых отношений «товар – деньги – товар»; исследованиям Э.Г.Винограя, где он выделяет и исследует «исходную клеточку построения общей теории организации (см. главу 3.1 нашей работы); исследованиям Е.В.Ушаковой, которая показывает «исходную клеточку самодвижения материи и систем» [55; 336; 339].

Приведем наши краткие рассуждения по поводу исходной клеточки управления (ИКУ). Считаем, что исходная клеточка управления – это элементарная система управления (включающая минимум элементов и исходных социальных отношений в управлении, например, семья, трудовой коллектив).

Выше, при рассмотрении элементарных систем управления, мы выделили их виды: производительно-трудовые и непроизводительные (функциональные и родовые). А по признаку – по монофункциональному или полифункциональному (целостному) характеру управления – мы обозначили следующие виды:

1. Парциальные системы управления.

2. Холистические системы управления.

Продолжая далее наши рассуждения, считаем, что именно наименьшие и простейшие элементарные системы управления, заключающие исходные функции управления, и можно обозначить как «исходные клеточки управления» (ИКУ).

При этом, опираясь на выделенные виды элементарных систем управления, мы выделяем следующие два вида ИКУ:

1) цельная или холистическая ИКУ,

2) частичная или парциальная ИКУ.

Холистическую ИКУ мы можем обозначить также как патриархально-натуральную. В ней реализуется главная общая цель самовоспроизводства элементов социума – людей. Эта цель разделяется на несколько основных задач общего обеспечения жизни системы по всем позициям: воспроизводство человека; воспитание и образование; труд; здоровье; морально-нравственный климат; защита здоровья и жизнедеятельности людей по возрасту, при нетрудоспособности (особенно детей, инвалидов и пенсионеров, стариков). В описанной ИКУ, по нашему мнению, исходный системный уровень представляет семья. А на более высоких уровнях организации социума реализуется патриархальное управление. Его функциями являются: а) управление всеми сферами жизни; б) нравственное формирование личности – старший относится как отец к родным людям; в) носит общинный характер; г) следит за состоянием и здоровьем окружающей среды, д) обеспечивает сохранность и восстановление окружающей материнской среды существования человека. Подобный холистический характер в значительной мере может быть присущ, например, муниципальному управлению.

Парциальные ИКУ – это, прежде всего, производительные трудовые коллективы, а также непроизводительные функциональные группы по интересам. В этих случаях обеспечение работы системы идет не по всем, а лишь по некоторым или по одному главному параметру, а остальное или исчезает вовсе (происходя за пределами данной системы, например, не в трудовом коллективе, а в семье, в общественных местах), или возникает вторично по необходимости.

В социальной жизни имеют место как холистические, так и парциальные «исходные клеточки управления», в оптимальном или неоптимальном сочетании. И это составляет естественное разнообразие социально-государственной системы. Но если вести речь об онтологических основаниях оптимальной социально-государственной системы и ее подсистемы управления, то в этом сущностном варианте речь идет уже только о системах микроуровня, имеющих холистический характер.

Заключая материал, изложенный в данной главе, подчеркнем важность двух исходных онтологических уровней исследования систем и подсистем управления. Это элементный исходный онтологический уровень (представленный человеком) и системный исходный онтологический уровень (представленный семьей, где воспроизводится человек). Их значение заключается в том, что только единство, сосуществование элементного и системного онтологических уровней, находящихся в оптимальном состоянии и отношении, обусловливает возможность нормального существования и прогрессивной эволюции всех «выше стоящих» структурно-организационных уровней материи, их полноценный иерархогенез. А нормальное состояние исходных уровней управления – человека и семьи – имеет место тогда, когда они существуют не в парциальной, а в холистической форме.

Если распадаются и исчезают исходные элементы, данная форма материи в данном участке Универсума прекращает свое существование. Если распадаются и исчезают исходные системы воспроизводства элементов, то прекращается возобновление последних. Следовательно, после старения и гибели зрелых исходных элементов и систем (при отсутствии их воспроизводства) данный вид материи в данном участке пространства Универсума также перестает существовать, исчезает [339, ч.2].

Применительно к управлению, мы можем заключить следующее. Если распадаются и исчезают элементы – люди, компетентные в сфере управления в обоих звеньях – управляющем и управляемом, то данная система управления прекращает свое существование. Если распадаются и исчезают исходные системы воспроизводства элементов – управленческих кадров, то прекращается возобновление последних, идет сбой систем управления на всех уровнях организации. Следовательно, после ухода профессиональных кадров старшего поколения («зрелых элементов» и при отсутствии их воспроизводства) данный вид управления также перестает существовать. Если деградируют системы управления в организациях, то и сами организации подвергаются деструкции, так как исчезает активное, организующее и координирующее начало в системе. Отмеченное неминуемо влечет за собой соответствующие изменения «выше стоящих» уровней организации социума, вплоть до государства, а сегодня и до глобальных изменений и потрясений.

Таким образом, знаниеведческий анализ управления не только позволяет выявить его общие закономерности, позитивно значимые черты, ведущие к усложнению и прогрессивному развитию систем, но также приводит к необходимости высвечивать негативные свойства и качества управления, ведущие к дезоптимизации, а то и вовсе – к умиранию соответствующей социальной системы. Поэтому считаем необходимым обратить специальное внимание не решенным проблемам управления. Сразу подчеркнем, что это очень серьезная тема специального исследования, и охватить ее в данной работе в полной мере, конечно же, невозможно. Но исследование проблем управления имеет кардинальное значение для выработки верных управленческих стратегий и тактик, для решения проблем оптимизации и безопасности социальной жизни. Поэтому в следующей главе работы мы разберем лишь вполне ограниченный круг проблем управления, имеющих место на региональных уровнях социальной жизни России. Выбор данной тематики обусловлен ее актуальностью для жизни большинства россиян.