38,6% Причисляющих себя к верующим и 56,5% - к колеблющимся [Вопросы

научного атеизма. Вып. 11, с. 232, 234].

Уменьшение роли религиозных мотивов в повседневном поведении людей,

которые считают себя верующими, отмечает и А. И. Демьянов в исследовании,

проведенном в Воронежской области в начале 80-х годов.

"Только 13% опрошенных, - пишет он, - руководствуются в повседневной

жизни религиозными предписаниями, 27,8% - религиозными и светскими

(поскольку не видят в них существенных противоречий), 26% заявили, что

религиозные нормы отходят на второй план по сравнению с нормами поведения,

сложившимися в социалистическом обществе" [Демьянов А. И. Религиозность:

тенденции и особенности проявления, с. 153.].

Оценивая приведенные социологические данные, следует учитывать, что

ответы на "лобовые" вопросы о мотивах поведения того или иного человека не

всегда точно и полностью фиксируют подлинные мотивы. Здесь может

присутствовать и самообман (опрашиваемый не может правильно оценить мотивы

своих поступков), и непреднамеренное смещение акцентов, и, наконец,

сознательное искажение подлинных мотивов. Поэтомубольшую социологическую

ценность имеют данные тех интервью или анкет, в которых преобладают не

"лобовые" вопросы общего характера (типа: "Всегда ли в своем поведении Вы

руководствуетесь религиозными нормами?"), а более конкретные, касающиеся

возможных воображаемых ситуаций, в которые может попасть опрашиваемый

(например: "Представьте себе, что Ваши знакомые предложили Вам участвовать

в обряде крещения их ребенка в качестве крестного отца (матери). Каков

будет Ваш ответ? а) согласие; б) несогласие, мотивированное атеистическими

убеждениями; в) несогласие, мотивированное другими причинами; г) другой

ответ").

Это не значит, что мы ставим под сомнение достоверность принципиальных

выводов приведенных выше исследований. Речь идет лишь о том, чтобы сделать

результаты исследований вообще более точными и убедительными.

Социальная направленность личности реализуется и в ее социальных

установках и ценностных ориентациях.

Понятие установки существует и в общей и в социальной психологии. В

общей психологии оно наиболее полно и глубоко разработано грузинским

психологом Д. Н. Узнадзе и его учениками и последователями. Что касается

социальных установок, т. е. предрасположенности личности к определенной

оценке тех или иных социальных явлений и готовности к действиям,

вытекающим из этой оценки, то первоначально традиция их исследования

сложилась в зарубежной социальной психологии. В англоязычной социальной

психологии социальные установки обычно обозначаются термином "аттитюд"

(attitude), который нередко употребляется без перевода и в нашей

литературе. При этом аттитюд рассматривается как сложная социальная

структура, состоящая из трех компонентов: когнитивного (осознание объекта

социальной установки), аффективного (эмоциональная оценка объекта) и

поведенческого, или конативного (поведение по отношению к данному объекту)

[Андреева Г. М. Социальная психология, с. 359.].

Хотя в послевоенное время за рубежом были проведены многочисленные

эмпирические исследования аттитюдов, многие теоретические проблемы их

осмысления остались открытыми. В частности, было неясно, каково

соотношение указанных трех компонентов аттитюдов, почему реальное

поведение индивида далеко не всегда соответствует его социальной

установке, выраженной в вербальной (словесной) форме. К тому же аттитюды в

зарубежной социальной психологии изучаются лишь на уровне микросреды

личности при полном игнорировании общих социальных условий ее деятельности.

Как правильно отмечают О. И. Зотова и М. И. Бобнева, длительное время

отсутствовала связь между общепсихологическим понятием "установка" и

соответствующими понятиями социальной психологии, в том числе аттитюдом,

ценностной ориентацией [Методологические проблемы социальной психологии.

М., 1975, с. 244.].

Плодотворная попытка преодолеть этот разрыв предпринята ленинградским

ученым В. А. Ядовым, разработавшим концепцию "диспозиционной регуляции

социального поведения личности" [Ядов В. А. О диспозиционной регуляции

социального поведения личности. - Методологические проблемы социальной

психологии, с. 89-106.]. В. А. Ядов попытался представить систему

внутренних регуляторов социального поведения личности (установок,

социальных установок и ценностных ориентации) как единую и в то же время

многоуровневую, иерархически организованную систему ее "диспозиций"

(предрасположенностей) к определенному поведению. Эта система включает:

1. Низший уровень-элементарные фиксированные установки, формирующиеся на

основе витальных потребностей и в простейших случаях (ситуациях). Именно

эти установки и изучались прежде всего школой Д. Н. Узнадзе.

2. Второй уровень - социальные фиксированные установки. Они образуются

на базе оценки отдельных социальных ситуаций и объектов (или их свойств) и

содержат эмоциональный оценочный, когнитивный (рассудочный) и поведенческий

компоненты.

3. "Следующий диспозиционный уровень-общая

направленность интересов личности в ту или иную сферу социальной

активности, или базовые социальные установки" [Ядов В. А. О диспозиционной

регуляции социального поведения личности. - Методологические проблемы

социальной психологии, с. 95.]. Эти установки фиксируются на основе более

сложных социальных потребностей приобщения к определенной сфере

деятельности и включения в эту сферу как доминирующую среди других.

Базовые социальные установки, ориентирующие личность на активное участие в

определенной системе деятельности, более устойчивы и более важны для

поведения личности, чем установки на отдельные социальные объекты или

ситуации.