32. Настенная живопись Новгорода, первая половина 12 века.

В монументальной живописи «княжеское» византинизирующее направление представлено фресками Георгиевской церкви в Старой Ладоге (посл. треть XII в.), хотя они отмечены не столько идеализацией, сколько стилизацией форм. Лица в них сводятся к орнаментальному узору, нос, рот, брови, щеки складываются из набора четко разграниченных плоскостей и изогнутых линий, но, несмотря на условность приема, лики обладают живой и острой выразительностью. В целом картина новгородской живописи XII в. была довольно пестрой. Фрески Св. Софии Новгородской (1108) сопоставимы с наиболее архаичной группой росписей киевского Софийского собора; к киевскому искусству XI в. (конкретно к Остромирову Евангелию) тяготеют и миниатюры Мстиславова Евангелия, написанного по заказу новгородского кн. Мстислава между 1103 и 1117 гг. (ГИМ. Син. №. 1203).

Росписи собора Рождества Богородицы Антониева мон-ря (1125) обнаруживают свойства, общие для византийского и романского искусства этого времени: лики святых имеют широкоовальные очертания, краски накладываются плотно, фигуры подчеркнуто массивны, объем активно моделируется зеленоватыми притенениями. Фрески Преображенского собора Спасо-Мирожского мон-ря во Пскове (40-е гг. XII в.), тогдашнем «пригороде» Новгорода, были написаны мастерами, очевидно приглашенными свт. Нифонтом из восточных провинций Византии, что объясняет архаичность системы росписи, иконографии и стиля.

В отличие от киевских в новгородских фресках заметно стремление к упрощению художественных приемов и к экспрессии изображения. Это диктовалось желанием создать искусство, доступное для восприятия неискушенного в теологических тонкостях человека, способное непосредственно воздействовать на его чувства.

33. Роспись Спасо-Преображенского собора во Пскове.

Спасо-Преображенский собор Мирожского монастыря единственный в своем роде. Собор был построен византийскими мастерами по повелению основателя Мирожского монастыря владыки псковского и новгородского Нифонта. Предположительно фрески  Спасо-Преображенского собора были выполнены вызванной из Киева артелью мастеров, которой руководили греки. Фрески поражают своим многообразием и обилием сюжетов. Помимо подробного евангельского повествования, сцены которого занимают верхние регистры центрального объема, здесь также представлены Деяния апостолов, Протоевангелие Иакова (история детства Богоматери), житие Иоанна Предтечи, апокрифическое сказания об архангеле Михаиле.  Эти сюжеты находятся в малых боковых объемах и представляют собой пространственно замкнутые циклы, изобилующие различными повествовательны деталями..«Деисус» в конхе алтаря с восседающим на троне Христом является одной из главных доминант в росписи собора. По сторонам от него изображены Богоматерь и Иоанн Предтеча в позе моления. Сам Христос представлен в данной композиции не только как грядущий Судья, но и как Жертва, принесенная во искупление человеческих грехов. Такое понимание этой иконографической композиции основано на ряде иконографических деталей, прежде всего медальоне над фигурой Христа, в котором изображена «Этимасия» или «Престол уготованный» — сложное символическое изображение Святой Троицы, представляющего собой престол, на котором лежит Евангелие и орудия страстей Христовых. Этот мотив акцентирует жертвенность Бога-Сына.Тема евхаристической жертвы продолжена расположенным ниже «Причащением апостолов», которое стало традиционным алтарным сюжетом для искусства развитого XII столетия.Еще одна доминанта в росписи собора – гигантское купольное «Вознесение. Эта композиция обладает рядом уникальных особенностей, Стоит обратить внимание на количество ангелов и их постановку, присутствуют восемь стоящих ангелов. Их позы динамичные – словно они идут или танцуют. Вся сцена пронизана духом радостного прославления и триумфа. По сравнению с памятниками предшествующего периода, в росписи усиливаются интонации поучения и назидания, усложняется иконография, трактовка объемных форм полностью подчинена абстрактному линейно-плоскостному ритму. Сцены, изображенные на стенах храма, являются не только объектами рассмотрения и размышления, но и своего рода комментариями к священнодействию, происходящему во время службы.В росписях отсутствует чрезмерный драматизм сюжетного действия. Позы персонажей подчеркнуто сдержаны, эмоции скупы, лики серьезны и сосредоточенно внимательны, взгляды либо испытующе суровы, либо покорны и кротки. Персонажи сцен выступают и в роли очевидцев чуда, и одновременно в качестве свидетелей «вочеловечевания» Христа, его прихода к людям и пребывания с ними.Тема «сопребывания» с людьми особенно важна: в каждой сцене Христос представлен молчаливо-бесстрастным и словно отстраненным от активного действия.