30. Владимирская Богоматерь.

Через Киев попала во Владимир чудотворная икона Богоматери (названная Владимирской), которая написана, несомненно, к-польским мастером. От XII в. на ней полностью сохранились только лики. Склонение головы Пресвятой Девы передает и Ее печаль, и покорность воле Божией, и приятие грядущей судьбы Сына. Лики написаны с виртуозной, почти эллинистической живописностью. Оливково-зеленый санкирь придает глубину глазницам, образует густые бархатистые тени. Охра на лике Богоматери имеет розовый оттенок, на щеках переходящий в румянец; киноварные описи верхних век и аристократически изогнутого тонкого носа передают живую теплоту кожи. Лик Младенца и Его левая кисть, лежащая на шее Матери, по византийскому обыкновению написаны очень светлой, сияющей охрой, благодаря чему иконописцу удалось передать как младенческий облик, так и Божественную сущность Христа. За плечами автора «Богоматери Владимирской» стоит не только высокая школа живописного мастерства, но и огромный духовный опыт, которого не могло еще быть у новокрещеного русского народа. Трудно переоценить значение подобных памятников для культуры владимиро-суздальских земель и русской культуры в целом. Ориентацию на благородные образцы иконописи времени династии Комнинов, близкие к «Богоматери Владимирской», можно видеть в русских (возможно, владимиро-суздальских) иконах «Спас Еммануил с архангелами» (кон. XII в., ГТГ, инв. ДР-1192), «Деисус» (нач. XIII в., ГТГ, инв. ДР-1191) и «Спас Златые власы» из Успенского собора Московского Кремля (ГММК, инв. 5136 соб.). 

31. Ярославская оранта.

Одной из таких ярославских икон начала XIII века является изумительный по красоте образ«Богоматери Великой Панагии» (Оранты). происходит из Спасо-Преображенского монастыря, что склоняет датировать его концом второго – началом третьего десятилетия XIII века.

Фигура Богоматери изображена на золотом фоне. Мария стоит в позе Оранты, с воздетыми руками. На ее груди – медальон с полуфигурой благословляющего юного Христа. Два ангела, со сферами в руках, также вписаны в медальоны, заполняющие верхние углы иконы. Он восходит к прославленному образу Влахернского храма в Константинополе. На русской почве он представлен новгородской иконой «Знамения», прославленной иконой Спасо-Мирожского собора в Пскове, двумя фресками в Нередице, рельефом Георгиевского собора в Юрьеве-Польском и росписями в церкви Спаса-Преображения и Волотовской церкви, не считая более поздних примеров. По-видимому, этот иконографический тип получил на Руси распространение лишь с XII века, так как раньше он не встречается. Киевская Русь предпочитала образ Оранты без медальона с Эммануилом. По своему торжественному, монументальному характеру такие иконы, отличающиеся подчеркнуто симметрическим построением, соответствовали мироощущению эпохи, будучи величественными и строгими моленными образами.

В иконе «Великая Панагия» ярославский мастер радикально перерабатывает греческий прототип. Прежде всего, он упрощает линейную систему. Вместо тонких, как паутина, византий-ских ассистов, он дает широкие золотые пробела, положенные поверх одеяния густого синего тона. Одеяния он богато украшает орнаментом: обрамляющая лицо канва мафория испещрена имитирующими жемчужины точками, звезды девства на мафории изображены в виде рипидо-образных дробниц – квадрифолиев с драгоценными камнями и жемчужинами, рукавчики Марии усеяны точками, посреди которых расположены обведенные теми же точками кружки, ворот хитона Христа расшит сложными узорами. В этой любви к орнаментальным украшениям проявляется настойчивая тяга к узорочью. Яркие, радостные краски иконы являют сочетание синих, красных, белых и кирпично-красных тонов, смело сопоставленных с золотом.

Автор ярославской иконы был, без сомнения, знаком с византийской традицией позднего  XII в., к которой принадлежали росписи Дмитриевского собора во Владимире. Отсюда он почерпнул типы своих великолепных ангелов, написанных с подкупающей смелостью и живописностью. Лики Богоматери  и Христа исполнены в иной, более четкой и линейной манере, сильно разбеленное охрение состоит из шести – семи красочных слоев, положенных поверх плотного оливкового санкиря.