Часть 1. Основания и структура культурологии культурология как интеллектуальная тенденция нашего времени

В течение 1960-х - 1980-х гг. наряду с застойными явлениями в соци­ально-экономической жизни в СССР наметился и идейно-методологичес­кий кризис в гуманитарных и общественных науках, жестко ограниченных рамками исторического материализма. В это время параллельно с “гене­ральным направлением” обществознания в отечественной науке стало фор­мироваться и новое исследовательское направление – культурология, объясняющая социально-исторические и культурные процессы развития общества и становления человеческой личности с более широких мировоз­зренческих позиций, нежели это допускалось догматическим марксизмом. Под видом критики буржуазных концепций истории и культуры начали вы­ходить исследования, основывающиеся на теориях цивилизации и адапта­ции, концепциях базовых структур психики и социальных потребностей, посвященные изучению исторических ментальностей, герменевтическому и семиотическому анализу сущности культурных явлений. Во всем много­образии своих теоретических и исторических интересов культурология формировалась как интегративное знание об обществе и культуре, обра­щенное прежде всего к анализу национальных истоков и смыслов россий­ской культуры, как определенная альтернатива чертам обезличенности “интернациональной советской культуры”. Постепенно культурологичес­кий ракурс истолкования исторических явлений, социальных и художест­венных феноменов, углубленный интерес к знаково-семиотической сфере жизни и т.п. вышли за рамки собственно научных штудий и превратились в своеобразную интеллектуальную тенденцию свободно мыслящей интелли­генции, манифестируемую такими научными авторитетами, как М.К.Ма­мардашвили и Д.С.Лихачев, Ю.М.Лотман и Л.Н.Гумилев, Г.С.Померанц и С.С.Аверинцев и др.

Следует отметить, что рост интереса к проблемам культуры и куль­турной регуляции коллективной и личной жизни людей характерен для всей мировой науки последнего столетия и связан с многочисленными ис­торическими и социально-культурными причинами, а также развитием са­мой методологии познания; с включением в орбиту международной куль­турной жизни народов “третьего мира”, разрастанием процессов социоку­льтурного развития из региональных в глобальные, становлением мульти­культурной постиндустриальной цивилизации, изменением характера взаи­моотношений человеческой личности с социумом, поиском средств “куль­турной адаптации” человека в достижениях техногенного мира и инфор­мационной цивилизации, разрушением многих основ традиционного жизненного уклада и картины мира людей, появлением и распространением феномена массовой культуры, сменой философских парадигм в мировоззрении, возрастанием “антропологичности” науки, переносом ее интереса с человека-продукта на человека-творца культуры. Все это стимулировало развитие в большинстве стран мира комплекса культурно-антропологичес­ких наук, изучающих перечисленные процессы. Отечественным эквивалентом подобной науки стала культурология.

Когда в начале 1990-х гг. в системе образования происходило рефор­мирование состава обществоведческих дисциплин, культурология была введена в число обязательных общеобразовательных курсов высшего и среднего специального образования как область знания, призванная сфор­мировать системные представления учащихся о становлении, функционировании и взаимодействии личности, общества и культуры, раскрыть сущность культуры как основного содержания социальной истории, а духовность личности как основание ее социальных потенций, акцентировать внимание на национальных основах и чертах самобытности культуры. Чуть позже в программы общеобразовательных средних школ был введен предмет “мировая художественная культура”. Одновременно начали открывать­ся учебные подразделения по подготовке преподавателей культурологии, а также культурологов-исследователей для сферы науки. Были разработаны Государственные стандарты, суммирующие обязательные требования к структуре и содержанию общеобразовательного курса культурологии, а также программе обучения по культурологии как специальности. С 1996 г. культурология (группа культурологических наук) была включена в Номен­клатуру научных специальностей Миннауки РФ, а ВАК'ом РФ были установлены ученые степени кандидатов и докторов культурологии, началась организация соответствующих диссертационных советов и проведение защит на соискание соответствующих ученых степеней.

Значимость культурологии резко выросла в ходе социального и экономического кризиса в России последних лет, когда начались процессы массового “раскультуривания” людей, утраты ими основ культурной компетентности и социальной адекватности, когда наряду с политической деидеологизацией начала деградировать социокультурная устойчивость лично­сти, а система среднего образования (сегодня – наиболее массового инструмента социализации и инкультурации молодого поколения) фактически утратила свой обязательный характер и т.п. В этой ситуации перед российским обществом встали задачи:

- активизации научной деятельности, изучающей общие проблемы фундаментальной теории культуры и особенно проблем межпоколенной трансляции мирового и национального социального опыта, организации специальных научных исследований актуальных параметров социальной адекватности и культурной компетентности личности в современных условиях, вопросов воспитания подрастающего поколения в ценностях и идеалах, исторически выработанных мировой и национальной культурой;

- определения направлений и принципов культурной политики, скон­центрированной на решении перечисленных выше проблем, на выработке методов рационального управления процессами функционирования и развития новой российской культуры, динамикой социализации и инкультура­ции личности в системе разного рода образовательных, культурно-просве­тительских, художественных, досуговых и т.п. институтов, а также поиска новых методов непосредственной регуляции социокультурного поведения людей (в том числе с использованием средств массовой культуры и инфор­мации, организованного досуга и т.п.);

- подготовки специалистов – культурологов, социальных педагогов и др., обучающих людей не по отдельным предметным областям знаний, а общекультурной и общегуманитарной эрудиции в целом, формирующих приемлемые для общества параметры культурной компетентности граждан сегодняшней России.

В настоящее время можно говорить о том, что тот комплекс научных зна­ний и направлений, который мы обобщенно называем “культурологи­ей”, более или менее сформировался, по крайней мере, по основным напра­влениям познания культуры, что будет рассмотрено мной в главе Культурология как наука: проблемы систематизации социального опыта (см.). Здесь же мне бы хотелось сопоставить два направления изучения культуры – гуманитарное и социально-научное, как два научных метода, представители которых обычно находятся в очень напряженных профессиональных взаимоотношениях и претендуют на то, чтобы собственно “культурологи­ей” называлось именно их направление.

Гуманитарная культурология (культуроведение), имеет многовеко­вую традицию исследований: литературоведческих и фольклористских, ми­фологических и религиоведческих, историко-философских и искусствовед­ческих, по истории общественной мысли и по истории быта, костюма, нравов, а также по ряду иных направлений, относящихся к области гуманитарного, духовно-творческого и просветительского аспектов жизни общества. Этот научный профиль в существенной мере преследует фактографи­ческие цели: максимально точное описание и атрибуция изучаемых явлений, их историко-стилевая оценка, этническая, а по возможности непо­средственная авторская идентификация, а также генетический анализ (по­иск сюжетных, стилевых, образных и иных источников, предтеч, более ранних изводов и т.п.) исследуемого объекта. Поскольку в рамках этого ку­льтуроведческого направления исследователям приходится иметь дело не столько с массово распространенными явлениями культуры, сколько преимущественно с единичными в своей неповторимости произведениями художественного, интеллектуального, а также материально-бытового творчества их анализ, как правило, отличается повышенной субъективностью оценок (соответствует вкусам исследователя или нет, является ли, по мнению ученого, характерным для данной культуры или нет). Показательно, что в отличие от социально-научной культурологии, впитавшей в себя множество традиций и подходов этнографии и востоковедения (т.е. принципов и критериев изучения чужой культуры), гуманитарное культуроведение почти исключительно сосредоточено на исследовании собственной национальной культуры (здесь можно провести определенную аналогию с принятым в Германии разделением науки об этносах на Volkerkunde – этнографическое изучение всего человечества и Volkskunde – изучение национальных черт самого немецкого народа), что неизбежно накладывает на культуроведение определенный отпечаток в виде повышенной эмоциональности отношения ученого к объекту исследования, являющемуся его собственной чертой идентичности.

Еще одной специфической чертой значительной части объектов, изучаемых гуманитарным культуроведением, явля­ется их порой недокументированное, но стилистически несомненное индивидуальное авторское происхождение (или исполнение), хотя в поле зрения исследователей нередко попадают и объекты, имеющие археологическую древность и такую же уникальность. Таким образом, в гуманитарном культуроведении неизбежно доминирует некое “шедевроведение”, наука, изучающая судьбу и характеристики тех или иных уникальных произведений духовной культуры, временами соотнося их с общим культурным контекстом эпохи, но чаще не затрудняя себя столь сложными культурно-историческими аллюзиями. Я бы рискнул определить гуманитарное культуроведение как науку очень важную, но в рамках общей научной классификации занимающую “стыко­вое положение” между собственно культурологией и искусствознанием, фольклористикой, историей быта. В любом случае гуманитарное культуроведение по используемым научным методам относится к области исторических наук, а не культурологических, ориентированных на совершенно иную методологию.

Социально-научная культурология признается в качестве собственно культурологии практически всеми органами управления наукой и образо­ванием, определяется соответствующим набором регламентирующих ее документов – образовательным Госстандартом, ВАК'овской номенклату­рой специальностей, УМО'вской номенклатурой культурологических спе­циализаций и т.п. Подробнее о структуре культурологии, ее познавательных целях и проблемах будет говориться на протяжении всей этой книги, здесь же я остановлюсь лишь на некоторых вопросах, делающих эту область знания действительно одной из интеллектуальных тенденций нашего времени.

В рамках социально-научной культурологии (несомненно выросшей из этнографии, а отчасти из социологии и лингвистики) сложилось множество научных школ и направлений, но я позволю себе выделить три основных отрасли культурологии, ориентированных на ее основые проблемные поля. Это фундаментальная культурология, представляющая собой область, где слиты философия и теория культуры, исследующие наиболее об­щие закономерности исторического и социального бытия культуры, а глав­ное – формирующие ее эпистемологию – систему принципов, методологий и методов познания, систематизации и анализа изучаемого материала. Антропология, исследующая культурное бытие людей на уровне, более приближенном к их повседневной социальной практике, нормативные образцы поведения и сознания, непосредственные психологические мотивации и пр.; в отличие от фундаментальной теории, антропология (социальная, культурная, психологическая и историческая) в целом тяготеет к более эмпирическому, измеряемому уровню познания. Ее теоретические концепции нередко кладутся в основу разработки практических технологий управления актуальными социокультурными процессами. И, наконец, прикладную культурологию, которая по преимуществу и занимается непосредственной разработкой технологий практической организации и регуляции культурных процессов в обществе. Обо всем это подробнее будет рассказано в следующих главах книги.

И хотя далее в качестве культурологии будет рассматриваться преимущественно ее социально-научное направление, одной из целей настоящей книги является поиск “точек соприкосновения” между социальной и гуманитарной культурологиями, нащупывание путей к их возможному вза­имодействию и синтезу.

Среди множества причин, стимулирующих поиски подобного синтеза, мне хотелось бы обратить внимание на проблему, занимающую одно из первых мест по активности обсуждения в обществе в целом, в его гумани­тарных кругах, в науке и образовании, хотя, на первый взгляд, она отно­сится к узковедомственным задачам некоторых служб Министерства культуры. Не скрою, мне представляется, что именно этот ракурс культуроло­гических штудий рано или поздно вытеснит в чисто академическую сферу большинство перечисленных выше направлений и станет доминирующим в культурно-образовательной и гуманитарно-научной политике страны. Речь идет о слабо разработаных наукой, но вызывающих все больший общест­венный интерес проблемах:

- процессах накопления исторического социального опыта как особой категории национального богатства общества и форм его культурной специфики (включая идеологическую);

- проблемах систематизации общемирового и национального культурного наследия как специфической составляющей социально-историчес­кого опыта, выраженного в наиболее уникальных его формах;

- принципах и причинах неравномерного распределения различных элементов социального опыта между различными социальными, конфессиональными, политическими и иными группами внутри общества, а также тем, что из этого следует для национальной консолидации;

- процессах социального воспроизводства общества, реализуемых посредством межпоколенной трансляции социального опыта специфическими методами и технологиями социализации и инкультурации личности;

- критериях определения среднестатистической социокультурной компетентности личности (как измеряемом результате успешности работы по социальному воспроизводству общества) и т.п.

Есть все основания утверждать, что сегодня в недрах культурологии постепенно рождается новое своеобразное научно-практическое направление – теория и методология социокультурного воспроизводства, тесно связанная с иными областями культурологии, педагогикой, этнографией, социологией, культурной (социальной), исторической и психологической антропологией, теорией социальной коммуникации и др. Но в отличие от перечисленных областей науки, в конечном счете стоящих перед задачами передачи большего количества бит информации за единицу времени, а также повышением эффективности процессов получения и обработки этой информации, теория социокультурного воспроизводства сконцентрирована прежде всего: а) на стратегических социальных целях исторического воспроизводства данного общества с его национальной культурной спецификой и б) на системных характеристиках порождаемых культурно-ценно­стных комплексов социальной адекватности и культурной компетентности новых членов этого общества.

В научных кругах за последнее время появился термин традиционалистика (Э.Маркарян, Б.Ерасов и др.), который можно считать содержа­тельно близким рассматриваемому направлению, хотя и несравненно бо­лее узким по предмету исследования, фактически ограничивающим задачу культурологии изучением законов прямого воспроизводства социального опыта, без его исторического и социального расширения (хотя бы экстенсивного, за счет межкультурной коммуникации, не говоря уже об интенсивном, за счет внутреннего саморазвития). Тем не менее, я вижу необходимость тесного сотрудничества со сторонниками этой идеи, равно как и с апологетами социокультурной модернизации (А.Азхиезер и др.), понимая историческую бесперспективность каждой их названных идей в изоляции от ее антипода.

* * *

Из сказанного выше очевидно, что чрезвычайная социально-функци­ональная амбивалентность культуры породила столь же богатую палитру дефиниций, определяющих ее сущность в различных ракурсах и с позиций выделения тех или иных ее функций – деятельностно-прогрессистских, холистских, локальных, социально-организационных, нормативно-регулятив­ных, психолого-мотивационных, символических, информационно-семиоти­ческих, аксиологических и пр.

В задачи этой главы никак не входит подробное рассмотрение этой воистину неохватной проблемы. Но мне бы хотелось, чтобы читатель, при­ступая к чтению непростых текстов о сущности и функциях культуры, получил хотя бы приблизительное представление о масштабах проблемы неопределенности и неисчислимости сущностных и функциональных характеристик культуры, с которыми ему все время предстоит сталкиваться. Воз­можно, это относится к основным имманентным свойствам культуры: ее, как жизнь или сущность человека невозможно выразить в простой короткой дефиниции.

Тем не менее, сознательно упрощая вопрос, я попытаюсь свести многообразие представлений о культуре к нескольким основным определениям (мною предлагается не более чем одна из сотен возможных классификаций; далее в книге будут приводиться и другие; не говоря уже о том, что в разных национальных научных традициях принято делать акценты на разных свойствах культуры):

- культура – это способ познания и упорядочивания мира в интересах его большего удобства для практических и психологических нужд и потребностей человека;

- культура – это средство самоорганизации совместной жизнедеятельности людей в виде определенных устойчивых сообществ на основании того или иного типа социальной солидарности, определяющего историческую типологию самой данной культуры;

- культура – это механизм выработки и селекции определенных способов поведения, практической и интеллектуальной деятельности по удо­влетворению интересов и потребностей людей (“правил игры” коллективного сосуществования), закрепляющий в их сознании и привычках (нравах, обычаях, традициях, ментальностях и т.п.), наиболее приемлемые технологии этого существования (сохраняющие общество в консолидированном состоянии), которые могут быть определены как совокупный групповой социальный опыт данного общества;

- культура – это совокупная общественная и индивидуальная деятельность по по реализации потенций и способностей, заложенных в человеке;

- культура – это особый способ рефлексии и фиксации социального опыта в виде определенных “культурных текстов” (вербальных и невер­бальных, политических, мифологических, религиозных, философских, ху­дожественных, публицистических и пр.), задающих более или менее обще­принятые нормы (стандарты) коллективного бытия и сознания, а также индивидуального поведения и суждения каждого человека в отдельности;

- культура – это система допустимых в данном обществе границ ин­терпретации и способов применения на практике этих “культурных тек­стов” (норм, образцов), что воплощается в исторически складывающейся системе мировоззренческих установок (религии, идеологии), ценностных ориентаций, этических и эстетических предпочтений, реализуемых на практике традиций, законов, установлений и пр.;

- культура – это средство распредмечивания объектов окружающего мира, наделения их смыслами, потребными человеку, а также выражения этих смыслов на системных языках символов и условных знаков (за­дающих имена этим объектам, из манипуляции которыми собственно и составляются “культурные тексты”), и, одновременно, средство опредмечивания интеллектуально-образного мира человека в процессе реализации те­оретических принципов (смыслов), заложенных в многообразии писанных и неписанных “культурных текстов”, нравах, обы­чаях, тради­циях в социальной практике жизнедеятельности людей;

- культура – это средство межпоколенного воспроизводства общества как устойчивой и исторически своеобразной социокультурной цело­стности, осуществляемое путем трансляции социального опыта (во всем многообразии форм его манифестации – политико-правовых, религиозных, философских, публицистических, художественных и иных, в чертах обы­чаев, нравов, этикета, традиций, способов изготовления любой социально значимой продукции и т.п.), что реализуется в социальной практике обще­ства в ходе социализации и инкультурации каждой отдельной личности;

- культура – это то, что не передается детям от родителей генетически, но всегда выучивается новым поколением “с нуля”;

- культура – это средство реализации функции обучения как в обыденной сфере неформального общения людей (воспитание, социальная коммуникация), так и через систему специальных “культурных институтов” (образовательных, просветительских, информационных), непосредственной целью которых является социализация и инкультурация индивида;

- культура – это самокорректирующаяся система, постоянно коле­блющееся поле норм, правил и прочих элементов социального опыта, ме­няющихся как под влиянием внешних природных и исторических обстоя­тельств существования общества (адаптация), так и в связи с постоянными внутренними коллективными или индивидуальными противоречиями и конфликтами внутри самого общества, социальным соперничеством, демо­графическими кризисами, наплывами эмигрантов, рождением гениальных личностей, всплесков активности криминалитета и т.п.;

- культура – это поле весьма неравномерного (в цивилизованную эпоху) распределения различных элементов социального опыта (культурной компетентности, социальных ролей и функций и т.п.) между разными людьми и их группами, что способствует, во-первых, формированию спе­цифических групповых интересов (не всегда адекватных общенациональным), и во-вторых, становлению дифференцированного и специализиро­ванного личного социального опыта, индивидуальных интерпретаций общественных стандартов, интеллектуального и художественного творчества и т.п., что является одной главных из причин порождения новаций, изменения ценностных принципов и иных проявлений творческого потенциала, заложенного в человеке;

- культура – это зона постоянных конфликтов (или напряжений) между общественными стандартами и их индивидуальными интерпретаторами, благодаря чему практически всегда в той или иной мере является средством насилия общества над личностью, порядка над произволом, норм социальной адекватности над личными социальными притязаниями и т.п.;

- культура – это система каналов непрерывного перетекания различных информационных потоков, обмена информацией между людьми, причем почти вся эта информация является плодом бесконечных комментариев тех самых “культурных текстов”, норм и правил, о которых речь шла выше, т.е. вторичным цитированием, комментированием и компилированием чужих мыслей и идей (в полном соответствии с постмодернистской парадигмой), что, однако, не гарантирует даже самое традиционное общество от появления каких-либо оригинальных культурных новаций, порождения новых смыслов, оснований социальной солидарности и способов ее осуществления.