3. Обязанности мандатария

Принятие на себя поручения зависит от воли мандатария, но с принятием поручения появляется обязанность его исполнить. (Дигесты Юстиниана. Том III. / Отв. ред. Л. Л. Кофанов. М., 2003. С. 471).

Мандатарий должен был довести принятое на себя дело до конца. Если он видел, что он не может исполнить порученного, он должен был немедленно сообщить об этом манданту, чтобы тот мог заменить его другим лицом. Если мандатарий не поставил манданта в известность о невозможности исполнить поручение, он отвечал перед мандантом за причиненный ущерб. (Пример: Дигесты Юстиниана. Том III. / Отв. ред. Л. Л. Кофанов. М., 2003. С. 475)

Поручение должно быть исполнено в полном соответствии с его содержанием (притом как с его буквальным содержанием, так и с его внутренним смыслом).

Видоизменять поручение, хотя бы и с целью предоставить доверителю известные выгоды, мандатарий не имел права (Пример: Дигесты Юстиниана. Том III. / Отв. ред. Л. Л. Кофанов. М., 2003. С. 445)

Может оказаться, что исполнение поручения в точности невозможно ввиду изменения обстоятельств. Тогда мандатарий должен попросить дополнительные указания от манданта. Если это фактически невозможно, следует поступить так, чтобы решение соответствовало общему смыслу поручения.

В случае превышения мандатарием пределов поручения мандант не обязан принимать исполнение; но в пределах поручения мандант обязан принять исполнение.

Личное исполнение поручения не обязательно, если оно специально не предусмотрено договором. Если предмет поручения не предполагал непременно личную деятельность мандатария (как, например, роспись стены или изготовление мозаики художником), мандатарий вправе привлечь к исполнению поручения других лиц (заместителей или субститутов).

Даже если по характеру поручения обязательно его личное исполнение, участие третьих лиц в исполнении поручения могло оказаться неизбежным в случае невозможности личного исполнения порученного мандатарием и если при этом интересы манданта не позволяли отложить исполнение..

Если договором мандатарию не предоставлено право воспользоваться для исполнении поручения услугами третьих лиц, а он был вынужден перепоручить исполнение другим лицам, он отвечал за действия заместителя, как за свои собственные, обязан возместить манданту весь вред, причиненный действиями заместителя.

Если мандатарию договором предоставлено право прибегнуть к услугам помощников и заместителей, он отвечал тогда перед мандантом только за вину в неосторожном выборе заместителя (culpa in eligendo). То есть если ему удастся доказать, что он проявил должную осмотрительность в выборе помощника или заместителя, а действия последнего тем не менее нанесли ущерб манданту, мандатарий за это не несет ответственности.

Мандатарий отвечал за всякую (в том числе легкую) вину и обязан возместить манданту все убытки, причиненные при исполнении поручения.

Мандатарий обязан передать манданту результаты исполнения поручения. Он должен передать манданту не только все взысканное с должников манданта, но и случайно поступившее к нему для манданта (например, ошибочный платеж несуществующего долга). Вещи, полученные для манданта, должны быть переданы ему вместе с полученными от них плодами.

По исполнении поручения мандатарий должен был отчитаться перед мандантом, передать ему документы, относящиеся к поручению.

4. Для осуществления прав манданта, соответствующих изложенным обязанностям мандатария, манданту давался иск из договора поручения. Присуждение по этому иску влекло за собой infamia для ответчика.

5. Обязанности манданта. Выполняя поручение, мандатарий не должен терпеть от этого какого-либо материального ущерба. Если такой ущерб имел место, мандатарий имел право требовать от манданта возмещения.

Мандант обязан был возместить мандатарию издержки, понесенные при исполнении поручения, даже независимо от результата, достигнутого путем произведенных расходов, если мандатарий действовал добросовестно и разумно.

Мандант был обязан возместить мандатарию убытки, понесенные последним по вине манданта, или в непосредственной связи с исполнением поручения. Случайный ущерб, наступивший лишь попутно при исполнении поручения, не подлежал возмещению мандантом.

6. Прекращение договора. Кроме общих случаев прекращения договорных обязательств, договор поручения прекращался также односторонним отказом от договора той или иной стороны, а равно смертью одной из сторон. Эти специальные случаи прекращения договора поручения объясняются тем, что этот договор предполагает особое доверие сторон, и если оно утрачено, должен прекратиться и договор. По той же причине важное значение имели личные качества мандатария, и его смерть являлась основанием прекращения договора.

Договор поручения мог быть в любое время расторгнут мандантом путем простого сообщения об этом мандатарию. Если мандатарий исполнил поручение раньше, чем узнал об отмене мандата, мандант обязан был принять исполнение и рассчитаться с мандатарием. Равным образом и мандатарий имел право отказаться от договора. Но его право на отказ ограничено требованием пользоваться этим правом без ущерба для доверителя, т. е. заявлять отказ своевременно, чтобы доверитель мог принять необходимые меры для предупреждения возможных убытков вследствие отказа мандатария. Если мандатарий отказался от договора несвоевременно, он обязан возместить манданту убытки.

Хотя договор поручения прекращался смертью одной из сторон, мандатарий не имел права немедленно по получении сведений о смерти манданта бросить порученное дело. Он должен довести до конца те действия, котрые уже начал, чтобы не причинить убытков наследникам доверителя. С другой стороны, если мандатарий, не зная о смерти манданта, исполнял поручение до конца, он имел право требования к наследникам манданта в том же объеме, что и к манданту, если бы тот был жив.

5.4.4. Договор товарищества (societas)

1. Это договор, по которому двое или несколько лиц объединяются для достижения определенной общей хозяйственной цели, участвуя в общем деле имущественным вкладом или личной деятельностью, так что прибыль и убытки от ведения общего дела распределяются между товарищами в предусмотренных договором долях, либо в равных долях, если это вопрос в договором не урегулирован.

Товарищества в Риме возникли изначально на основе семейной общности имущества сонаследников, решивших объединиться для совместного ведения унаследованного хозяйства. Таким происхождением данного договора объясняется представление о его особо доверительном и строго личном характере.

2. Договором товарищества создавалась имущественная общность.

Она могла быть установлена по договору в разнообразных размерах и формах:

1. Участники договора товарищества могли установить полную общность всего имущества. Тогда образовывалось право общей собственности всех лиц, участвующих в товариществе, на все их имущество, как на имеющееся при заключении договора, так и на все последующие приобретения, не исключая случайных, то есть не связанных с ведением общего хозяйственного предприятия.

2. Участники договора могли сделать лишь определенные вклады на общее дело — деньгами, другими имущественными ценностями, или услугами. При отсутствии в договоре специальных указаний на размер вкладов предполагалось их равенство.

При этом договором могло быть предусмотрено, что:

1. вклады составляют общую собственность товарищей

2. каждый из товарищей сохраняет индивидуальное право собственности на имущество, внесенное в качестве вклада, и только передает его в общее пользование для целей товарищества.

3. если договор товарищества заключен без указания его конкретной разновидности, то по умолчанию предполагалось, что установлена форма договора товарищества, при которой члены товарищества объединяли только имущество, предназначенное для определенной хозяйственной деятельности. В таком случае в общее имущество должны были входить приобретения, полученные в результате общей деятельности (но не случайные приобретения, каковым например является завещанное одному из товарищей наследство).

4. Естественным элементом договора товарищества являлось определение участия товарищей в прибылях и убытках. При отсутствии в договоре этого условия доли участия товарищей предполагались равными.

Допускалось заключение договора товарищества на условиях участия отдельного товарища в прибылях в меньшей доле, чем в убытках.

Недопустимым считался договор, по которому на одного из участников товарищества возлагалось исключительно несение убытков, а другой участвовал только в доходах. <closetest7< font="">Такое товарищество принято называть «львиным» (Дигесты Юстиниана. Том III. / Отв. ред. Л. Л. Кофанов. М., 2003. С. 517) </closetest7<>

Товарищество могло быть установлено как на срок, так и без срока. В последнем случае не устанавливалось пожизненной связанности сторон. За каждым из товарищей признавалось право одностороннего отказа от договора с соблюдением определенных условий.

5. Societas в римском праве аналогична современному понятию «простое товарищество», поскольку оно не признавалась самостоятельным носителем прав и обязанностей (юридическим лицом).

Имущество товарищества было общей собственностью участников товарищества, а не имуществом организации в целом как самостоятельного субъекта. Субъектами прав и обязанностей являлись только сами товарищи (socii).

6. Права и обязанности членов товарищества в отношении друг друга (внутренние отношения).

Каждый товарищ должен был внести для общего дела обусловленный договором вклад. Если вклад состоял в оказании услуг, товарищ должен был их выполнять.

Риск случайной гибели имущества, внесенного в качестве вклада по договору товарищества, ложился на всех товарищей:

1. в отношении индивидуально-определенных вещей — с момента заключения договора

2. в отношении вещей, определенных родовыми признаками, — с момента их передачи.

Равным образом все товарищи совместно несли риск случайных потерь и убытков, наступающих при ведении общего дела.

Каждый из товарищей должен был относиться к общему делу с обычной для него степенью заботливости и осмотрительности. Хотя в других договорах от контрагента требуют поведения «хорошего хозяина», или хотя бы заботливости обыкновенного, «среднего человека», в договоре товарищества поведение товарища определяли, пользуясь конкретным критерием оценки, то есть исходя из поведения, обычного для данного конкретного человека, а не некоего абстрактного «хорошего хозяина». Если товарищ по своей природе человек небрежный, остальные товарищи сами виноваты в том, что вступили в общее дело с таким товарищем, допустив ошибку в выборе делового партнера. Таким образом, товарищ должен относиться к общему делу и общему имуществу не лучше и не хуже, чем к своим собственным делам и имуществу. Исходя из этого конкретного критерия определялась и его виновность в случае, если его действия повлекли ущерб для общего дела (концепция «culpa in concreto»). - (Дигесты Юстиниана. Том III / Отв. ред. Л. Л. Кофанов. М., 2003. С. 553)

За злой умысел (dolus) товарищ отвечал безусловно (Дигесты Юстиниана. Том III / Отв. ред. Л. Л. Кофанов. М., 2003. С. 523).

Каждый из товарищей обязан вносить получаемые при ведении общего дела денежные суммы и иное имущество в общую кассу для распределения между всеми товарищами. С другой стороны, каждый товарищ имел право требовать от других товарищей распределения между всеми товарищами в предусмотренной договором пропорции понесенных им издержек на общее дело и их участия в исполнении обязательств, принятых им на себя в связи с этим делом.

Каждому из товарищей давался в отношении других товарищей иск из договора товарищества, удовлетворение которого влекло за собой infamia для того, кто присуждался по этому иску. Это объяснялось тем, что договор товарищества предполагает доверительный характер отношений его участников, а потому нарушение доверия в данном случае особенно предосудительно. Вместе с тем, происхождение договора товарищества из семейных отношений объясняет тот факт, что при взыскании по иску одного товарища или товарищей против другого участника данного договора последнему оказывалось снисхождение, поскольку взыскание по данному иску не могло быть обращено на необходимые ему для существования средства.

7. Правовые товарищей с третьими лицами (внешние отношения).

Поскольку товарищество в римском праве не являлось юридическим лицом, каждый товарищ, выступая вовне по делам всех товарищей, действовал лично от своего имени. Все права и обязанности, которые он приобретал своими действиями в связи с ведением общего дела, он приобретал для себя. Только после внесения товарищем полученных им от третьих лиц денег и иных ценностей в общую кассу товарищества, контрагенты данного товарища могли предъявлять иски и к другим товарищам как обогатившимся от совершенной их товарищем сделки.

8. Прекращение договора товарищества. (Подробнее см.: Новиков А. А. Правовое регулирование прекращения договора простого товарищества в гражданском праве России и прекращения societas unius rei vel unius negotii и societas quaestus в римском праве // Посебна свеска IX Колоквиjум романиста Централне и Источне Европе и Азиjе. Нови Сад, 24 – 26 окторбра 2002. Зборник радова Правног факултета у Новом Саду. Година XXXVIII, бр.1, том I. Нови Сад. 2004. С. 138 – 147).

В качестве договора строго личного и основанного на взаимном доверии, договор товарищества прекращался как только отпадало согласие всех товарищей на продолжение общего дела. Не имело юридической силы взаимное обязательство товарищей не прекращать договор, поэтому как только кто-либо из товарищей заявлял о своем отказе от товарищества, оно прекращалось.

Однако, если договор заключался на определенный срок, а отказ товарища заявлен произвольно, отказавшийся освобождался от прав, но не освобождался от обязанностей, вытекающих из договора. (Дигесты Юстиниана. Том III / Отв. ред. Л. Л. Кофанов. М., 2003. С. 545).

Вследствие личного характера договора товарищества он прекращался со смертью или capitis deminutio одного из товарищей, либо ввиду несостоятельности (банкротства) товарища.

5.5. Безыменные контракты (contractus innominati)

Если два лица договаривались о каких-то имущественных предоставлениях друг другу, причем их договор не подходил ни под один из видов контрактов, то первоначально юридическая сила такого договора состояла лишь в возможности для стороны, исполнившей такое соглашение, предъявить кондикционный иск для истребования обратно того, что было предоставлено другой стороне, если эта последняя уклонялась от исполнения встречного обязательства, обусловленного данным предоставлением.

С течением времени в римском праве появилась новая категория контрактов, которые уже средневековые юристы периода рецепции римского права назвали «безыменными». Разнообразные случаи безыменных контрактов можно свести к четырем основным типам: (Дигесты Юстиниана. Том III / Отв. ред. Л. Л. Кофанов. М., 2003. С. 761 – 763)

1. «даю, чтобы ты дал» (do ut des) я передаю тебе право собственности на вещь с тем, чтобы ты передал мне право собственности на другую вещь;

2. «даю, чтобы ты сделал» (do ut facias): я передаю тебе право собственности на вещь с тем, чтобы ты совершил известное действие (например, оказал какие-то услуги.)

3. «делаю, чтобы ты дал» (facio ut des): я совершаю для тебя известное действие с тем, чтобы ты передал мне право собственности на известную вещь

4. «делаю, чтобы ты сделал» (facio ut facias): я совершаю для тебя известное действие с тем, чтобы и ты совершил для меня определенное действие.

Вместо предъявления иска о понуждении контрагента к исполнению обязательства, сторона, совершившая предоставление, могла предъявить кондикционный иск о возврате совершенного ей предоставления как неосновательного обогащения, т. е. имела право отступиться от договора, что приводило к утрате правового основания совершенного ею ранее предоставления, которое по этой причине становилось неосновательным.

1. Договор мены (permutatio)

1. Договор мены по своему хозяйственному назначению близок к договору купли-продажи. При купле-продаже обязательству одной стороны предоставить другой стороне продаваемую вещь соответствует обязательство другой стороны уплатить цену. Следовательно, вещь обменивается на деньги. При договоре мены происходит обмен вещи на вещь.

Одна из сторон передает в собственность другой стороне определенную вещь, вследствие чего получатель вещи становится обязан передать в собственность первой стороне другую вещь (См.: Дигесты Юстиниана. Том III / Отв. ред. Л. Л. Кофанов. М., 2003. С. 757 – 759). Таким образом, это реальный договор, который получает юридическую силу с момента совершения одной из сторон реального предоставления, порождающего обязательство другой стороны совершить встречное предоставление.

Мена являлась древнейшим договором, предшествовавшим купле-продаже. Однако с появлением денег как универсального средства обмена мена была в основном вытеснена договором купли-продажи. По этой причине она достаточно поздно получила признание в качестве особого типа договора.

2. Если в обмен была передана чужая вещь, не принадлежавшая отчуждателю, и затем переданная вещь была истребована через суд у получателя, договор не считался заключенным.

В случае эвикции вещи, полученной по договору мены в качестве встречного предоставления за переданную ранее вещь, наступают те же юридические последствия, как и в аналогичной ситуации при купле-продаже.

Нормы о купле-продаже применялись по аналогии и для разрешения вопросов об ответственности сторон договора мены за ненадлежащее качество переданных в обмен вещей.

 2. Оценочный договор (contractus aestimatorius)

1. Это договор, по которому определенная вещь передавалась одной стороной другой для продажи по известной оценке, чтобы другая сторона или предоставила первой сумму оценки, или возвратила саму вещь (См.: Дигесты Юстиниана. Том III / Отв. ред. Л. Л. Кофанов. М., 2003. С. 755 – 757).

2. Хотя лицо, получившее вещь для продажи по определенной оценке, не являлось собственником этой вещи, однако, если оно продавало вещь, покупатель становился ее собственником, поскольку вещь продавалась по воле собственника, выразившейся в заключении оценочного договора. То есть продавец действовал от своего имени, но по воле и в интересах собственника.

Лицо, принявшее вещь для продажи, могло оставить ее за собой, уплатив сумму оценки. Если ему удалось продать ее дороже оценки, разницу оно могло оставить себе.

5.6. Отдельные виды пактов (раста)

1. Пакт - это неформальное соглашение. Для него не предписано никакой особой формы заключения. В отличие от контракта пакт изначально считался соглашением, не пользующимся исковой защитой. Если пакт нарушался, предъявить иск против нарушителя соглашения, и принудительно возложить на него ответственность за неисполнение обещанного было невозможно.

Признание юридического значения пактов претором первоначально выражалось лишь в возможности противопоставить иску контрагента возражение (эксцепцию) со ссылкой на состоявшееся соглашение. Например, иску кредитора по стипуляции можно было противопоставить эксцепцию о состоявшемся пакте о невостребовании долга (pactum de non petendo).

2. С течением времени все же некоторые категории пактов в виде исключения получили и исковую защиту, поскольку по мере развития товарно-денежных (рыночных) отношений на практике возникло много новых типов неформальных соглашений, не подходивших ни под один из установленных типов контрактов. Оставление этих соглашений без исковой защиты не соответствовало требованиям развивавшегося оборота и подрывало устойчивость деловых связей.

Таким образом, не принимая принцип свободы договора как общий принцип, римское частное право шло по пути постепенного признания и наделения юридической защитой все новых и новых типов договоров, которые рождались на практике.

3. В результате получились две категории пактов:

   1. <closetest2< font="">«голые пакты» - т. е. не имеющие исковой защиты</closetest2<>

   2. «одетые пакты», снабженные исковой защитой.

«Одетые пакты» в свою очередь делятся на:

1. «присоединенные пакты» - дополнительные соглашения, присоединенные к договору, имеющему исковую защиту (контракту)

2. «преторские пакты» - получившие исковую защиту в эдикте претора

3. «законные пакты» - получившие исковую защиту в императорском законодательстве.

1. Pacta adiecta («пакты, присоединенные к контракту»)

1. Это дополнительные к какому-либо контракту соглашения, отчасти изменяющие его юридические последствия.

2. Дополнительный пакт можно было заключить и по прошествии некоторого времени после заключения контракта, и непосредственно при его заключении. В случае нарушения подобного рода пакта, присоединенного к купле-продаже, давался иск из основного договора, то есть исковая защита основного договора распространялась и на присоединеный пакт, однако только в том случае, если по своему содержанию он направлен на облегчение положения должника (например, пакт об отсрочке исполнения обязательства или об уменьшении размера процентов). Напротив, пакты отягощающие положение должника (о приближении срока исполнения, об увеличении размера процентов) не имели исковой защиты.

2. Преторские пакты

К числу пактов, «одетых» претором в исковую защиту, и потому называемых «преторскими» (pacta praetoria) принадлежит:

«Подтверждение долга» (сonstitutum debiti) - неформальное соглашение, по которому одно лицо обязывалось уплатить другому лицу уже существующий долг (и тем самым подтверждало долг).

С помощью этого пакта можно было обязаться уплатить свой или чужой долг.

Заключая constitutum debiti, можно было и изменить содержание договора.

Подтверждение собственного долга имело смысл, если таким путем уточнялся срок платежа, или должник получал отсрочку исполнения.

Подтверждение чужого долга являлось одной из форм поручительства⁷.

3. Receptum («принятие»)

Под названием receptum («принятие») в преторском эдикте были объединены три категории пактов, по существу не имевшие между собой ничего общего:

1. receptum arbitrii — соглашение с третейским судьей;

2. receptum nautarum, cauponum stabulariorum — соглашение с хозяином корабля, гостиницы, постоялого двора о сохранности вещей постояльцев;

3. receptum, argentariorum — соглашение с банкиром об уплате третьему лицу известной суммы за контрагента банкира, заключившего пакт.

1. Receptum arbitrii. Это соглашение с третейским судьей (арбитром), по которому он обязывается рассмотреть тяжбу, которую договорились передать на его рассмотрение тяжущиеся стороны. Арбитр, без уважительных причин нарушивший обязательства, вытекающие из данного пакта, подвергался штрафу.

2. Receptum nautarum, cauponum, stabulariorum.

Преторский эдикт установил повышенную ответственность хозяев кораблей (nautae), трактиров и содержателей гостиниц (caupones) и постоялых дворов (stabularii) за сохранность вещей клиентов и постояльцев. Здесь усматривали неформальное соглашение, пакт в силу которого на хозяина подобного рода заведения возлагалась повышенная ответственность, даже без вины, если только вред багажу постояльцев был причинен не вследствие непреодолимой силы (стихийного бедствия).

3. Receptum argentarii. Так называлось неформальное соглашение, по которому банкир принимал на себя обязательство перед своим клиентом уплатить его долг известному третьему лицу. Если банкир отказывался платить, клиент (но не третье лицо) получал против него иск.