Изоляция

Механизм защиты, распространенный при неврозе навязчивости: изоляция какой-то мысли или поступка, разрыв их связей с другими мыслями или другими сторонами жизни субъекта. Среди приемов изоляции – остановки в процессе мышления, использование формул и ритуалов и – шире – вся совокупность приемов, позволяющих прервать временную последовательность мыслей или действий.

Наиболее ясное описание изоляции мы находим у Фрейда в "Торможении, симптоме, страхе", где она предстает как

особый механизм, действующий при неврозе навязчивых со­стояний.

Некоторые больные защищаются от мысли, впечатления, действия, изолируя, выделяя их из контекста посредством паузы, во время которой "...ничего не должно происходить во время которой они должны отказаться от восприятия, дей­ствия". Эту технику Фрейд считает магической; он связыва­ет се с обычной процедурой сосредоточения, при которой субъект запрещает своей мысли отвлекаться от объекта, на­ходящегося в данный момент в центре его внимания.

Изоляция проявляется в навязчивых симптомах различ­ного рода, прежде всего в процессе психоаналитического ле­чения, где роль свободных ассоциаций, направленных про­тив изоляции, как раз в том и заключается, чтобы сделать ее заметной (есть люди, которые решительно отрывают психо­анализ от жизни, отдельную связь мыслей - от психоанали­тического сеанса в целом, отдельное представление - от его идейно-аффективного контекста и пр.).

В конечном счете Фрейд определяет тенденцию к изоля­ции как архаический способ защиты от влечения: "...теле­сный контакт служит непосредственной целью энергетичес­кой нагрузки объекта - как агрессивной, так и любовной".

С этой точки зрения, изоляция выступает как "...устране­ние самой возможности контакта, как запрет на прикоснове­ние к данному предмету; подобно этому, когда невротик изо­лирует впечатление или действие, отделяя его паузой, он сим­волически дает понять, что не допустит, чтобы относящиеся к нему мысли вступали в ассоциации с другими мыслями".

В этом отрывке из работы "Торможение, симптом, страх" изоляция, заметим, не сводится к определенному типу симп­томов, но имеет более общее значение. Она сопоставима с вытеснением у истерика: травматический опыт, если он не вытеснен в бессознательное целиком, "...лишен аффекта, а его ассоциативные связи подавлены или порваны, так что он остается в изоляции и не включается в обычный мысли­тельный процесс". Процесс изоляции, наблюдающийся в сим­птомах невроза навязчивых состояний, лишь воспроизводит и усиливает эту внутреннюю расколотость.

Понятие изоляции в широком смысле присутствует уже в самых первых размышлениях Фрейда о защитных действи-

ях как таковых. Так, в "Психоневрозах защиты" защита при истерии, а также при фобиях и навязчивых состояниях рас­сматривается как вид изоляции: "... защита требует отделе­ния мучительного представления от связанного с ним аффек­та; что же касается представления, то оно, в ослабленном II изолированном виде, продолжает оставаться в сознании".

Иногда, к сожалению, понятие изоляции понимается в пси­хоаналитическом языке довольно расплывчато.

Некоторые авторы путают изоляцию с теми процессами, которые связаны с ней или порождают ее, - смещением, ней­трализацией аффекта, или, иначе, психотической диссоциа­цией.

Иногда говорят об изоляции симптома у субъектов, кото­рые переживают и представляют свои симптомы как нечто оторванное от окружения, чуждое. Речь здесь идет об особом способе бытия, который не обязательно опирается на меха­низм навязчивой изоляции. Отметим, что локализация конф­ликтов - это общее свойство симптомов, так что любой сим­птом может оказаться изолированным от жизни субъекта в целом.

С нашей точки зрения, имело бы смысл называть изоля­цией лишь особый процесс защиты, который начинается с проявлений навязчивости и приводит к выработке последо­вательной, внутренне согласованной установки на разрыв ассоциативных связей мысли и действия, в особенности, с тем, что непосредственно предшествует или следует за ними во времени.

Интроекция

Процесс, выявляемый в ходе психоаналитического иссле­дования: субъект в процессе фантазирования переходит "из­вне" "внутрь" объектов и качеств, присущих этим объектам.

Интроекция близка поглощению, инкорпорации, как сво­ему телесному прообразу, однако в отличие от инкорпорации она не всегда соблюдает телесные границы субъекта (интро­екция в Я, в идеальное Я и т. д.).

Интроекция связана с (само) отождествлением.

Термин "интроекция" был введен Ш. Ференци по контра­сту с. "проекцией". В "Интроекции и трансфере" он писал:

«Если параноик выносит неприятные побуждения за пределы своего Я, то невротик, напротив, включает в Я как можно большую часть внешнего мира, превращая его в объект бессознательного фантазирования. По контрасту с проекцией этот процесс можно назвать интроекцией». Из этой статьи, однако, нелегко извлечь строгое определение понятия интроекции, так как Ференци понимает его в широком смысле – как «страсть к трансферу», приводящую невротика к «ослаблению его свободно парящих аффектов путем расширения круга интересов». Он называет интроекцией тип поведения (главным образом у истериков), который вполне можно было бы назвать и проекцией.

Фрейд использует понятие интроекции, четко противопоставляя его проекции. Наиболее ясен в этом смысле текст «Влечения и судьбы влечений», где рассматривается происхождение противопоставления субъекта (Я) объекту (внешнему миру) в связи с противопоставлением удовольствия неудовольствию: «Я – удовольствие в чистом виде строится посредством интроекции всего того, что порождает удовольствие, и проекции вовне всего того, что приносит неудовольствие». Это противопоставление мы находим в «Отрицании»: «… изначальное Я – удовольствие стремится… интроецировать все хорошее и исторгнуть из себя все дурное».

Интроекция связана с оральной инкорпорацией. Эти два термина часто использовались Фрейдом и другими авторами как синонимичные. Фрейд считал, что противопоставление интроекция – проекция поначалу возникло на оральном уровне и лишь позднее приобрело более общее значение. Этот процесс «…находит свое выражение на уровне самых древних оральных влечений: я хочу это съесть или я хочу это выплюнуть, или в более обобщенной форме: я хочу ввести в себя одно и исторгнуть из себя – другое».

Необходимо сохранить различие между поглощением и интроекцией, подразумеваемое в приведенном отрывке. В психоанализе прообраз всякого разграничения между внутренним и внешним – это граница тела; именно с этой телесной оболочкой явным образом связан процесс инкорпорации. Понятие интроекции имеет более широкий смысл: речь идет не только о том, что находится внутри тела, но и о том, что находится внутри психического аппарата, инстанции

и пр. Именно в этом смысле можно говорить об интроекции Я, об Идеал-Я пр.

Интроекция была впервые обнаружена Фрейдом при изучении меланхолии, а затем приобрела более общий смысл. Это понятие приводит к обновлению фрейдовской теории (само)отождествления.

Сохраняя след своего телесного прообраза, интроекция выражается в фантазировании по поводу объектов, как частичных, так и цельных. Кроме того, это понятие играет важную роль у таких авторов, как Абрахам и особенно М.Кляйн, которые стремились описать фантазматические переходы между «хорошими» и «плохими» объектами (интроекция, проекция, новая интроекция). Эти авторы имели в виду прежде всего интроецированные объекты; представляется, что это понятие и в самом деле следует употреблять лишь в тех случаях, когда речь идет об объектах или их качествах. В строгом смысле слова нельзя говорить, как иногда случалось Фрейду, об «интроекции агрессивности»; в подобных случаях более уместно выражение «обращение на себя».

Подавление

1. В широком смысле слова - психическая операция, направленная на устранение из сознания неприятного или неуместного содержания идеи, аффекта и т. д. В этом смысле вытеснение выступает как особый вид подавления.

Б) В более узком смысле слова - некоторые операции в смысле А, отличные от вытеснения:

а) либо осознанностью действия, в силу чего подавленное содержание становится лишь предсознательным, а не бессоз­нательным;

б) либо, в случае подавления аффекта, отсутствием пере­носа в бессознательное, но лишь его торможением, приоста­новкой.

2. В некоторых текстах, переведенных с английского, по ошибке отождествляется с вытеснением.

Хотя термин "подавление" часто используется в психо­анализе, его значение четко не определено.

[…]

Подавление в смысле А иногда встречается у Фрейда, на­пример, в "Трех очерках по теории сексуальности", однако

таких случаев очень немного. Заметим, что этот смысл не распространяется на всю совокупность "защитных меха­низмов", поскольку некоторые из них не предполагают выво­да того или иного содержания за пределы сознания.

Чаще всего, начиная с "Толкования сновидений", слово "подавление" имеет смысл, обозначенный в Б), особенно в Б)а). Здесь подавление противопоставляется, прежде всего на уровне топики, вытеснению. При вытеснении бессозна­тельными оказываются сама вытесняющая инстанция (Я), се действие и результат. Подавление, напротив, выступает как механизм работы сознания на уровне "второй цензуры", рас­положенной, по Фрейду, между сознанием и предсознанием; речь идет об исключении какого-то психического содержа­ния из области сознания, а вовсе не о его переносе из одной системы (предсознание - сознание) в другую (бессознатель­ное). С точки зрения динамики, ведущую роль в подавлении играют этические мотивы.

Подавление нужно отличать от осуждения, при котором выталкивание психических содержаний за пределы сознания возможно, но не необходимо.

Наконец, слово "подавление" в смысле Б)б) использует­ся прежде всего во фрейдовской теории вытеснения для обо­значения судьбы аффекта. У Фрейда вытеснению подверга­ется лишь представление как репрезентатор влечения*; что же касается аффекта, то он не способен стать бессознатель­ным: он либо преобразуется в другой аффект, либо подавля­ется, так что "от него не остается и следа", причем "все, что соответствует ему (в бессознательной системе), остается лишь неразвившимся зародышем [...]"