Идеализация

Особой модификацией рационализации является защит­ный механизм, именуемый идеализацией. В своей мягкой форме она забавляет нас, но нежелательно доводить ее до крайности.

Юный влюбленный, который действительно верит, что его обожаемая - "самое красивое, прелестное, самое чудесное существо, какое когда-либо ступало по земле", идеализирует как только может до того предела, пока мы не возражаем.

Но человек, точно так же уверенный в своей собственной безупречности, очень редко, если вообще когда-нибудь, мо­жет вызывать к себе симпатию.

Все мы склонны не замечать свои собственные недостат­ки, но сразу же распознаем их в других. И когда мы переста­ем замечать даже самые крупные и неприятные из них, пора проверить, в какой степени мы предаемся этой самоидеали­зации. Идеализация по отношению к самому себе - это свое­го рода нарциссизм. Она может существовать и, к счастью, существует в здоровой форме почти у каждого. Вероятно, лишь немногие люди полностью отвергают себя и совсем чуж­ды эгоизма. Но для большинства самым важным человеком является он сам. Мы не можем быть абсолютно беспристрас­тны к самим себе, не можем быть безучастными зрителями и наблюдать за собой со стороны. Мы никогда не сможем "посмотреть на себя чужими глазами". Но в большинстве своем люди хотят неплохо выглядеть, производить благоприятное впечатление на других, хотят, чтобы друзья и знакомые ду­мали о них хорошо. Для этого нужно иметь самоуважение, уверенность в себе и разумную веру в свой интеллект. Все это складывается в необходимую - и здоровую - идеали­зацию себя.

Реактивная формация

Реверсирование (механизм поворота) - это другое назва­ние, иногда используемое для метода или механизма реак­тивной формации.

Иногда бессознательное имеет такой сильный позыв вы­разить себя в определенном направлении, что сознательное может проконтролировать его (а Эго - избежать тревоги) только одним способом - сделав противоположное. Напри­мер, чтобы не упасть вперед, нужно откинуться назад. По­этому, когда у нас глубокий, сильный бессознательный внут­ренний конфликт, мы можем сделать противоположное на­шему первоначальному желанию. Мы формируем "реакцию" против побуждения.

Некоторые оговорки выдают нас в этом смысле, особенно когда мы очень стараемся быть любезными с людьми, кото­рые нам совсем не нравятся. Для многих из нас одно из наи­более сложных переживаний - это "проговаривание" своих бессознательных чувств в тот момент, когда мы пытаемся быть вежливыми. При расставании с кем-нибудь, кто нам сильно

неприятен, очень легко сделать оговорку и сказать: "Не при­ходите к нам еще", вместо "Приходите к нам еще", как, нам казалось, мы намеревались.

Как мы уже видели, многие из наиболее значимых черт характера взрослого человека имеют истоки в раннем дет­стве, в периоде приучения к туалету. Мы пришли в мир с желаниями, противоположными стремлениям быть чисты­ми, опрятными, пунктуальными. Как отрицание изначально запретных интересов к получению удовольствия, у некото­рых людей защита Эго проявляется в том, что они доходят до крайностей, делая противоположное.

Одно из наиболее распространенных явлений нашей по­вседневной жизни - это так называемая вынужденная защита. Под этим мы подразумеваем необъяснимые требования, которые человек сам предъявляет к своему поведению. Некоторые, например, перегружают себя на работе. Иногда эта защита выражается в том, что мы вынуждены делать что-то определенным образом. Порой это относится к аккуратно­сти, пунктуальности, чистоте. Случается, мы начинаем при­давать большое значение деталям, диаграммам, графикам, организации и составлению таблиц. Все это иллюстрирует тот удобный способ выражения побуждений, который исполь­зует Эго, чтобы помешать развитию тревоги.

Во многих случаях такие способы выражения полезны. Они могут быть весьма ценными. Но бывает, что они истоща­ют наши силы: случается, мы не можем усидеть или чувству­ем себя очень неуютно и не понимаем почему, когда видим криво повешенную картину или беспорядок на столе. И нам очень неприятно, когда мы заходим в гости к другу и видим разбросанные вещи. И вряд ли мы сможем удержаться от замечания, что посуда уже давно не мыта. Нам захочется попросить Джима Смита научиться хорошим манерам, когда он будет беззаботно стряхивать на коврик пепел своей сига­реты. Мы просто не можем выносить всего того, что, по на­шим нормам жизни, является нарушением порядка.

Когда мы отклоняемся в другую сторону и становимся настолько аккуратными, что раздражаемся, если горничная передвинет на дюйм чернильницу, для нас мучение видеть пыль на пианино и мы ежесекундно выносим пепельницу, наше поведение становится реактивной формацией.

Все мы знаем людей, чье стремление к чистоте еще остает­ся в пределах "нормы", но явно доходит до грани. Их дом_а содержатся в таком порядке, что мы задаем себе вопрос: "А живет ли здесь кто-нибудь на самом деле?" И нам неуют­но даже находиться там. Встречаются женщины, для кото­рых единственная цель в жизни - это постоянная охота за грязью, и тщательность и энергия, с которой они эту грязь преследуют, почти симптоматична. И есть такие мужчины, глядя на которых можно подумать, что крохотное пятнышко на их рубашке будет для них гораздо большим ударом, чем клякса на их репутации. Нет никакого сомнения: подобное поведение относится к реактивной формации.

Это поведение можно рассматривать как реверсирование (поворот в противоположную сторону) сильного бессозна­тельного желания быть беззаботным и неряшливым, как бро­дяга, живущий в городских трущобах. Мы редко понимаем, что наши бессознательные желания, владеющие нами в дан­ный момент, часто противоположны нашим сознательным желаниям, что связано с воспитанием и формированием на­ших взглядов, происшедшим много лег назад. Эти бессозна­тельные желания, однако, могут проявиться, когда Эго теря­ет контроль над ситуацией: например, в бреду, при психозе или опьянении. В таких случаях люди, обычно до крайности вежливые, вдруг становятся грубыми и крикливыми, а чрез­мерно чистоплотные и пунктуальные - неряшливыми и небрежными.

Перенос

Перенос - это механизм, посредством которого эмоцио­нальное значение, придаваемое одной идее или личности, переносится на другую идею или личность. И часто поэтому эмоциональное отношение, выражаемое к тому или иному объекту, является или неадекватным, или даже вовсе с ним не связанным. Это еще один из защитных механизмов Эго.

Когда мы переносим наше положительное чувство люб­ви - это "хороший" механизм; а когда мы переносим на дру­гих людей отрицательное чувство ненависти, то это "плохой" механизм.

Жена, которая бьет посуду или придирается к своему ре­бенку из-за того, что муж не берет се с собой на танцы, стара­-

ется перенести свои чувства. Стоит только тому же мужу прийти домой и пригласить жену на танцы, она, возможно, даст кошке лишнее блюдечко молока и на следующий день будет приветлива даже с кредитором, пришедшим за опла­той. Этот механизм действует всякий раз, когда чувства, испытываемые к тому или иному человеку или вещи, частич­но или целиком изливаются на другие объекты. Он присут­ствует всякий раз, когда мы, не осознавая того, приписываем другому вину или заслугу' наших собственных мыслей или поступков.

Как часто в школе или в колледже после тяжелого дня мы выплескивали свои чувства на товарищей или соседей по комнате. Спросите мужа или жену человека, работающего в одном из универмагов, могут ли они надеяться, что придет конец постоянному переносу. Поскольку "покупатель всегда прав", даже когда этот покупатель раздражителен, придир­чив, неразумен и т. д., несчастному служащему все время приходится говорить не то, что ему хотелось бы, и он вынуж­ден где-то выпускать пар. И чаще всего именно домашние становятся его жертвами. Хорошее правило для спокойной жизни - это ловить себя всякий раз, когда мы чересчур эмо­ционально ругаем кого-нибудь, чтобы убедиться, что мы не переносим на него свои чувства.

Если какая-то мелочь вдруг вызывает внезапный прилив крови, то мы, по всей вероятности, переносим на нее свои чувства к чему-то другому, на самом деле не имеющему ника­кого отношения к тому, что сводит нас с ума. Когда нас что-то беспокоит и пугает, мы часто вспыхиваем и цепляемся к людям, которые в данный момент нас окружают. Они, к своему несчастью, становятся удобной мишенью для чувств, выплескиваемых нами.

Человек, который зол, поскольку только что проигрался в покер, вряд ли был бы нам очень признателен, если бы мы посоветовали ему пойти домой и постричь газон или срубить дерево. Но он бы мог оказать большую услугу жене и детям, если бы на самом деле это сделал.

Все мы хорошо знакомы с людьми, страдающими дурным пищеварением, которые постоянно брюзжат и всем недоволь­ны. Они не перестают раздражаться. Их может вывести из себя все, что угодно - от насекомых до цирковых представ­лений.

Хорошо бы матери и учителя, тесно общающиеся с детьми во время формирования их моделей поведения, оценили про­явление своих эмоций, чтобы убедиться, что они не делают неправильных переносов. Что касается учителей, то требова­ния, которые мы к ним предъявляем, и жалованье, которое мы им за это платим, почти оправдывают их жестокое обра­щение с нашими детьми каждое утро после школьного звон­ка. Можно гарантировать, что они будут переносить на них свои чувства к нам!

А сейчас поговорим еще об одном защитном механизме Эго против тревоги, который чаще представляет собой более серьезное нарушение приспособления и признак болезни.

Проекция

Если бы мы знали, что используем этот механизм, то не стали бы этим кичиться.

Проекция - одна из тех уловок, с помощью которых мы взваливаем свои низкие желания и недостатки на кого-то другого. Эго использует эту защиту, чтобы отречься от тех неприемлемых мыслей, которые выталкивает Ид, и таким образом всегда делает человека, выполняющего проекцию, предметом особого восхищения или неуважения, благосклон­ности или немилости. И в том, и в ином случае он пытается стать центром внимания.

Хронически невезучие артисты постоянно так поступают. Как часто нам приходилось слышать, как люди обвиняют во всех своих бедах босса, жену или мужа, знакомых, собаку, детей, кошку, погоду, всех и вся в мире, за исключением самих себя.

Более сильная форма применения этого средства - нео­боснованные подозрения жены, мужа, босса, кого угодно. В этих случаях человек полагает, что всегда является цент­ром особого внимания. Чаще всего при этих симптомах вни­мание воспринимается как угрожающее, враждебное, разру­шающее. Гораздо реже особое "мнимое" внимание выражает­ся в переоценке своей личности, причем некие особые полно­мочия, умения, возможности и определенные "события", "за­мечания" или "знаки" всегда описываются этим человеком как доказательства обоснованности его притязаний.

Мы не можем привести действительно "здоровых" приме­ров проекции, хотя некоторые используют ее в такой легкой форме, что их друзья с этим мирятся.

Игрок в бридж, действительно считающий, что всегда виноват партнер, - довольно распространенный пример, с которым мы миримся, хотя и не особо приветствуем.

Одной из наиболее общих форм проекции является выис­кивание козла отпущения, И мы, как отдельные люди, так и нации, избираем другого человека, группу людей или расу, чтобы спроецировать на них свои неприятности или страхи. Как будто у каждого внутри сидит дьявол, которого мы отка­зываемся признать или принять, и находим выход в том, что считаем этим дьяволом другого человека или группу людей. Предрассудок - это рационализированная проекция, кото­рая, как и любая проекция, представляет собой метод защи­ты Эго от тревоги. Это легкий (и непростительный) способ избавиться от некоторых собственных ошибок и страхов.

Проекция очень часто встречается у людей, которые на­столько плохо приспособлены к окружающей обстановке, что их следует поместить в клинику для их же собственной безо­пасности. Это люди, которые "знают", что определенные личности, а иногда и весь мир, составляют против них заго­вор. Страх перед собственными бессознательными желани­ями требует, чтобы виновным был кто-то другой, а не они сами. Они страдают так называемой параноидальной мани­ей - необоснованной, но очень навязчивой идеей преследо­вания.

Уничтожение сделанного

Второй защитный механизм этого типа, к которому Эго часто прибегает, чтобы уберечься от тревоги, известен как уничтожение сделанного. Как и в случае с другими механиз­мами, "нормальный" человек может демонстрировать безвред­ные примеры уничтожения, которое использует Эго, чтобы поддерживать наше душевное спокойствие. В большинстве своем эти примеры связаны с суевериями. Это бессознатель­ные попытки вычеркнуть или уничтожить через какой-то сим­волический акт болезненные для Эго переживания или впе­чатления.

В качестве иллюстрации приведем несколько примеров распространенных сознательных действий, связанных с этим механизмом. Многие имеют привычку "постучать по дереву" или "коснуться дерева". Если мы похвастались чем-нибудь или высказали такое сильное желание, что боимся быть на­казанными, то многие из нас избавляются от этого чувства, совершая церемонию касания дерева.

Когда мы скрещиваем пальцы для удачи, избегаем прохо­дить под приставной лестницей, поворачиваемся вокруг себя три раза, если нам переходит дорогу черная кошка, говорим "ни пуха ни пера" своим друзьям, то у нас возникает чув­ство, что мы исправляем или уничтожаем определенное дей­ствие или ситуацию. Но все это осознаваемые чувства, и, вероятно, они связаны с младенческим ощущением всемо­гущества.

Существуют определенные ритуалы, которые иногда нам крайне необходимы. Они успокаивают нашу совесть; одни дают нам веру и надежду; другие подкупают тираническое Суперэго, чтобы помочь нам обрести веру в себя и окружаю­щий мир.

Однако, доведенная до крайности, эта защита чрезвычай­но усложняет нам жизнь. Такое простое занятие, как мытье рук, может стать принудительным, бессмысленным и беско­нечным ритуалом для человека, который, пока не совершит его, ие может избавиться от чувства тревоги. В таких случа­ях проявление этого механизма является серьезным призна­ком нарушения приспособления и болезни, поскольку пре­пятствует "нормальной" жизнедеятельности.

Конверсия

Используя этот метод, Эго защищает себя от тревоги, пе­реводя вытесненные желания в физические проявления. Ду­шевный конфликт таким образом непосредственно влияет на состояние и функционирование тела. Это тот механизм, ко­торым часто пользовались во время тяжелейших условий вто­рой мировой войны как солдаты, так и генералы и который запечатлен в бессмертной фразе: "Ох, моя больная спина!"

Иногда импульс, вызывающий эмоциональный конфликт, "конверсируется" (превращается) в ошибочное представле-

ние об окружающей обстановке, такое, как боязнь грязи или какой-нибудь болезни. Но гораздо чаще конверсия проходит внутри нашего тела и выражается в физических признаках. Но прежде чем перейти к подробному обсуждению конвер­сии, остановимся на связи между сознанием (эмоциями) и нашим телом.

Psyche versus¹ soma

Человечество с давних нор знало, что состояние psyche (разума - эмоций) связано каким-то образом с состоянием soma (тела). Древнегреческий идеал здорового духа в здоро­вом теле подтверждает эту тесную взаимосвязь. Но даже се­годня некоторым людям очень трудно признаться, хотя бы самому себе, в том, что это так.

И в самом деле, их лица становятся либо пунцовыми от гнева, либо пепельно-серыми от холодной ярости, когда мы говорим, что их мысли и эмоции сильно влияют на тело и (очень часто) являются причиной многих их недомоганий и недугов.

И трудно понять, как, взглянув на себя в зеркало в таком состоянии и посчитав свой пульс, они еще могут отрицать связь между тем, что они чувствуют, и тем, как ведет себя их тело.

Напряжение и стрессы, которым подвергалось Эго каж­дого человека во время войны, дали многим из нас новое, глубокое понимание тесной взаимосвязи между нашими мыс­лями, чувствами и функционированием тела.

Многие матери и жены пришли к выводу, что им просто необходимо найти способ "расслабиться" или "выпустить" напряжение, связанное с беспокойством за безопасность и здоровье их сыновей и мужей. Миллионы этих мужей и сыновей, служивших в армии, на торговых судах или вы­полнявших другую военную деятельность, связанную с боль­шим нервным напряжением, открыли для себя много нового о своих эмоциях и об их влиянии на тело, о чем они раньше и не подозревали.

Почти каждый из них столкнулся с тем фактом, что если жизнь страшно тяжела на протяжении очень долгого перио­да, то начинают появляться различные физические симпто­мы - сердце, глаза, желудок или другие органы перестают нормально работать. И они не могли проконтролировать эти симптомы или избежать их появлений, равно как молодой человек, выступающий с речью, не может сделать так, чтобы его руки не потели, а колени не тряслись.

В последнем случае, так же как и при любой другой силь­ной эмоциональной реакции - страхе, любви, ненависти, вол­нении, гневе, - различные органы начинают реагировать автоматически. Трясущиеся колени и потеющие руки - это такая же неотъемлемая часть временной эмоциональной ре­акции, как и испытываемый оратором страх.

Физической стороне эмоциональной реакции на времен­ную ситуацию противостоят физические симптомы, которые вызываются глубокими психологическими конфликтами. В первом случае обычно нет никакой физической боли и, как правило, неприятные ощущения сведены к минимуму. Из-за этого не идут к врачу. В последнем же - при конверсии - физическая боль и недомогание присутствуют почти всегда, и рано или поздно человеку, возможно, придется обратиться за помощью к врачу.

При механизме конверсии Эго переводит запретные им­пульсы из глубоких слоев бессознательного в определенные физические симптомы. Импульс конверсируется в физичес­кую реакцию, отсюда термин - конверсивный симптом.

Первоначально психиатры использовали этот термин применительно только к тем случаям, когда эмоция, возни­кающая из внутреннего конфликта, начинала проявляться в одной из контролируемых сознанием частей тела. Такие симптомы можно наблюдать и демонстрировать: например, "истерический" паралич руки, потеря чувствительности кожи (анестезия) или потеря голоса. Они определялись как "исте­рические", когда никаких физических оснований для этих симптомов обнаружить не удавалось. Некоторые врачи все еще ограничивают применение термина "конверсивная реак­ция" только этими случаями. Однако большинство психиат­ров сегодня считают, что любые нарушения функции того или иного органа, связанные с бессознательными психичес-

­

кими конфликтами, являются конверсивными симптомами. Таким образом, они могут проявляться в усиленном сердце­биении, болях в желудке, кишечных коликах, а также в фун­кциональном параличе или потере голоса.

Конверсивный симптом - такой же реальный факт, как и лихорадка. И очень немногое могло бы разозлить больного человека сильнее, чем добрый совет "забыть об этом" или замечание, что все его жалобы - "плод воображения". Боль, которая возникает при конверсии, сама по себе так же реаль­на, как и боль при сломанной ноге. Наши физические непри­ятности, идущие "из головы", зарождаются в бессознатель­ном, и поэтому человек не понимает ни их причины, ни их истинного значения. Такие конверсии психологических кон­фликтов - весьма обыденные явления. Военные доктора обнаружили - и терапевты продолжают подтверждать это каж­дый день, - что многие недомогания и болезни не имеют никакой органической основы: не было микробов или деся­титонных грузовиков, которые бы возникли извне, чтобы выз­вать внутренние повреждения. Начало физическому недомо­ганию давали внутренние конфликты пациента.

Физические проявления, являющиеся составной частью временной эмоциональной реакции, обычно проходят, когда исчезает первичный возбудитель этой реакции. Исключени­ем является тот случай, когда возбудитель действует в тече­ние долгого периода. Наилучший пример - опыт солдата в бою, который на протяжении многих дней постоянно нахо­дился под угрозой смерти. И неудивительно, что это про­должительное состояние страха повлияло на него как пси­хологически, так и физически. Его "нормальная" реакция на страх часто еще долго продолжалась по окончании стрель­бы. Она стала патологической, и физиологические и физи­ческие компоненты его реакции оказались конверсивными реакциями.

Некоторые конверсивные симптомы, проявляющиеся на протяжении долгого времени, вызывают перемены в орга­низме. Функциональный паралич приводит к ослаблению мышц. "Желудочные колики", при которых происходит дли­тельное нарушение секреции и мышечные спазмы, в конце концов могут привести к язве желудка. В результате дли­тельных бессознательных эмоциональных конфликтов могут

происходить и происходят и другие физические расстрой­ства.

Вплоть до этого момента мы обсуждали главным образом взаимосвязь psyche и soma в том виде, в каком она проявля­ется в психическом механизме конверсии. Эта взаимосвязь очень важна, поскольку определяет высокий процент болез­ней, наблюдаемых почти у половины всех пациентов общей практики. Медики действительно все больше и больше убеж­даются в существовании связи между psyche и soma, нашими эмоциями и нашим физическим состоянием. Недавно был введен термин "психосоматическая медицина", в которой все болезни и даже здоровые состояния рассматриваются как имеющие одновременно психологические и физические при­чины и проявления.

Для нас даже не очень важно пытаться определить здесь различия между физическими проявлениями временных ре­акций и истинными конверсивными симптомами. То, что для нас действительно важно, - это подчеркнуть тесную, нераз­делимую взаимосвязь psyche и soma. Проявления, которые мы замечаем у наших друзей, знакомых, врагов (и у нас са­мих), встречаются главным образом в четырех различных областях soma, или тела. Переживания, связанные с нашими действиями, могут вызвать нарушение в работе сердечно-со­судистой системы (сердце и кровеносные сосуды), желудочно-кишечного тракта, в мышцах и связках, в функциях моче­половой системы, которая несет ответственность как за вос­производство рода, так и за мочеиспускание.

Начнем с сердца, которое, о чем свидетельствует празд­ник Св. Валентина, является нашим наиболее важным орга­ном. Исключительное значение этого органа всегда настоль­ко подчеркивается, что практически любой человек предпо­чел бы услышать от доктора о том, что его почки износились в клочья, нежели о том, что у него пошаливает сердце. Если сердце вдруг начинает колотиться или, наоборот, его биение без видимой причины замедляется, то мы, вероятно, почув­ствуем это и задумаемся над тем, что это означает. Некото­рые из нас склонны тут же мчаться к ближайшему доктору. Большинство участвовавших в сражениях солдат замечали изменения в работе сердца. В медицинских книгах эти нару­шения, наблюдаемые у многих солдат и не связанные с каки­-

ми-либо органическими изменениями, назывались "солдатс­кое сердце" - состояние, при котором даже небольшое уси­лие вызывает слишком сильное сердцебиение. Гражданские врачи определяют его как "синдром усилий", наблюдаемый у сыщиков, но это остается тем же самым учащенным сердце­биением, независимо от того, у кого оно возникает и как на­зывается.

Если мы на самом деле считаем, что наши мысли и чув­ства не имеют ничего общего с нашим телом, то на празднич­ном фестивале и на стрельбище наше сердце должно биться одинаково быстро или медленно. Но все-таки эта связь суще­ствует, и слишком высоко число физически здоровых муж­чин и женщин, которые каждый год испытывают сердечные приступы из-за реакции сердца на их взгляды и отношение к жизни.

Не только сердце, но и вся сеть кровеносных сосудов, включая маленькую коронарную артерию на поверхности сердца, может зависеть от наших эмоций. И неудивительно, что иногда сильнейшие приступы гнева или очень серьезные огорчения связаны с сердечными заболеваниями. Также не должно нас удивлять, что у людей, год от года испытыва­ющих сильное нервное напряжение, появляется различной степени гипертония. И то, что мы постоянно напряжены или изо дня в день бурно реагируем на то, что нам не нравится, не может остаться без последствий. Если мы всегда и ко все­му относимся с предубеждением, то можем повредить свои кровеносные сосуды не меньше, чем это делают пули или атмосферное давление.

Наш желудочно-кишечный тракт (обычно мы называем его пищеварительной системой) сильно зависит от наших эмоций. Может, это объясняется тем, что частично мы можем сознательно контролировать его работу (мы вправе выбирать, есть или не есть, идти или не идти в туалет). По той или иной причине наши эмоции, по-видимому, влияют на эту часть тела гораздо больше, чем на другие.

Вслед за кожей, желудочно-кишечная система в большей степени соприкасается с окружающим миром, чем любая дру­гая часть тела. Она должна приспосабливаться к требовани­ям, предъявляемым ей непосредственно, на нее обрушивает­ся больше наказаний, но зато она имеет более разнообразные

возможности получения удовлетворения, чем любая другая система. Мы морим ее голодом, перекармливаем, сажаем на диету и залечиваем до такой степени, что удивительно, как она вообще еще работает.

Стоит только нашим эмоциям вывести нас из равновесия, как обычно всякий раз страдает ни в чем не повинная пищева­рительная система: теряется аппетит, появляется тошнота, не­сварение, запор и. т.д., и. т.д. Желудок маленького мальчи­ка, когда умирает его собачка, вероятно, так же сильно "рас­страивается", как и желудок его отца после тяжелого рабоче­го дня.

Эта система не только отражает наши эмоциональные кон­фликты, но и ярко иллюстрирует множество других психосо­матических связей в здоровом человеке, а также незначи­тельные и временные эмоциональные волнения. Наш мла­денческий опыт, относящийся к этой системе, в значительной мере повлиял на модели выражения наших позиций, связан­ных с получением, вбиранием в себя, удержанием в себе и, наконец, с выделением или отдачей.

Мы часто ассоциируем пищу с любовью. "Чай вдвоем", пикник на четвертое июля или два солдата, под огнем разде­ляющие свою пайку, - все это примеры укрепления наших общественных связей через прием пищи. Существует бесспор­ное свидетельство встречающейся взаимосвязи переедания с бессознательным чувством незащищенности или с потреб­ностью в любви. Также иногда мы используем эту связь, что­бы символически обозначить отвержение: ребенка может выр­вать, если он не хочет чего-то делать. Понос как символ отвержения может быть связан со страхом. Запор может вы­зываться длительным нервным напряжением.

Личность часто ярко проявляет себя с помощью этой сис­темы через связанные с приемом пищи привычки - как через выбор и количество съедаемого, так и через привычки, свя­занные с туалетом. Все мы знаем людей, годами предающих­ся гастрономическим чудачествам, которые нередко являют­ся отражением их неуверенности в себе и чувства незащи­щенности. Гурманы имеют свою особую отличительную чер­ту: для них изысканная и редкая пища - компенсирующее удовлетворение. То, как человек ест, и его манеры за столом могут раскрыть неожиданные черты его характера. Есть люди,

для которых хождение в туалет приобретает особую значи­мость: в их личной жизни мочеиспускание является самым важным, по крайней мере, самым существенным событием дня. Страх перед запором становится для них постоянным пугалом, а слабительное перед сном - нормой жизни.

Взаимосвязь psyche и soma иллюстрируется и нашим раз­говорным языком. Когда мы используем такие выражения, как "грызть гранит науки", "мне это не по зубам", "кишка тонка", "сыт по горло", то бессознательно связываем дея­тельность пищеварительной системы с нашим эмоциональ­ным отношением к жизни.

Нарушения в работе органов в обычной жизни происхо­дят ничуть не реже, чем у солдат и матросов. Жалобы на скрипящие суставы, ноющие мышцы, на раздражения и боли в спине можно услышать в любом доме точно так же, как в любой казарме.

Импотенция у мужчин и фригидность у женщин - эти два разрушителя романов и счастливых браков - настолько тес­но связаны с нашими чувствами любви и ненависти, нашими тревогами и страхами, что никакой здравомыслящий человек не может отрицать эту взаимосвязь, невзирая на отсутствие лабораторных доказательств.

Убеждение человека в первичности сознания или материи может быть очень важно для "понимания смысла жизни". Но осознание того, что в этой жизни наши psyche и soma слиты воедино, важно для понимания причины наших чувств и образа наших действий.

Заключительные выводы о психических механизмах

Представляя психические механизмы, этот аппарат нашей психологической жизни, было бы целесообразно связать их с одной-двумя другими особенностями нашей личности.

Как мы хотели показать, главная функция некоторых из этих механизмов - поддерживать наше душевное равнове­сие. Присутствие других всегда является признаком заболе­вания. Большинство из них могут проявляться и в том, и в другом случае: все они срабатывают автоматически, то

есть без нашего ведома, какого-либо сознательного усилия или намерения.

Временами все мы испытываем чувство тревоги или стра­ха. При эмоциональном стрессе у многих появляются физи­ческие симптомы. И почти у каждого есть какие-нибудь экс­центричные особенности, манеры, способы действия или идеи, которые большинству кажутся "ненормальными". Возмож­но, не найдется человека, у которого не было бы трудностей или отклонений от "нормы" в сексуальной жизни

Война привлекла такое внимание к личности и особенно к ее проблемам, что многие, похоже, впервые извлекли для себя один большой урок. Этот урок заключался в том, что, когда нас вынимают из маленького уютного мирка, где мы чувствуем себя в относительной безопасности, и бросают в громадный и жестокий мир, нашему Эго приходится проде­лывать очень большую работу, чтобы мы могли приспосо­биться к новым условиям и выжить в них.

Новая жизнь в армии или на флоте или жизнь без мужа, отца или сына, со всеми ее требованиями и постоянным дав­лением, для тысяч людей стала невыносимым испытанием. Только люди, Эго которых крепкое, здоровое и сильное, могут выдержать такое.

Приспособиться к армейским требованиям было далеко не просто, и отборочные военные комиссии отказались при­нять на службу 1850000 мужчин, которых сочли психичес­ки ненадежными. Эта цифра составляла 38% всех граждан призывного возраста, признанных негодными к военной службе.

Сотни тысяч из них вполне неплохо жили в той окружаю­щей обстановке, которую они приняли как свою и к которой приспособились. Но опыт показал, что многие из них не смог­ли приспособиться к военной жизни в достаточной степени, чтобы стать хорошими солдатами.

Больше полумиллиона человек, 49% от общего количе­ства уволенных в запас из-за психических или физических недостатков, были демобилизованы в связи с их неумением приспособиться к требованиям службы.

Некоторые не выдержали уже спустя несколько недель, проведенных в лагере подготовки. Другие сражались, как тигры, из боя в бой, пока постоянное напряжение не оказа­-

лось невыносимым даже для этих людей, чья личность ког­да-то была сильной и хорошо приспособленной.

И никто из этих людей не был более "сумасшедшим" или более "ненормальным", чем мы с вами.

Люди на войне "спотыкаются" и как солдаты становятся бесполезными таким же образом и но тем же причинам, как другие оказываются неспособными к тому, чтобы быть ак­тивными членами общества.

Конечно, стресс, вызванный грохотанием немецких 88-миллиметровых пушек и свистом самолетов японских ка­микадзе, сильно отличается от того стресса, который испы­тывает человек, живущий с тремя детьми в доме у родствен­ников жены, или тот, кто не может найти работу. Но воздей­ствие, оказываемое на личность, во многом схоже.

Эго делает все от него зависящее, но рано или поздно в этой сложной цивилизации оно может не выдержать неприят­ностей, которые приводят к душевным ранам и беспокойству. Эти раны и беспокойство являются симптомами. Они такие же признаки заболевания, как лихорадка или опухоль. И то, что они не всегда признаются таковыми, никак не может отри­цать гот факт, что они являются доказательствами болезни.

Симптомы эмоционального конфликта могут стать настоль­ко сильными, что будут мешать человеку вести нормальную жизнь. В этом случае человек заболевает эмоционально, и его психическую болезнь чаще всего можно отнести к од­ной из двух групп, психозам или неврозам.

Когда у человека развивается психоз, он становится в раз­личной степени иррационален. Лихорадочный бред - это тоже один из видов психоза. Психоз на бытовом языке обычно (ошибочно) означает "невменяемость". ("Невменяемый", если правильно использовать это слово, - юридический термин, а не медицинский.) При психозе человека преследует "идея фикс", которая имеет мало общего с действительностью (ма­ния). В некоторых случаях пациент может упорно неправильно интерпретировать то, что он видит или слышит (иллюзии). И в очень редких случаях он может даже слышать, видеть, чувствовать, ощущать вкус и запах отсутствующих вещей (гал­люцинации).

На психозы всегда были направлены основные усилия психиатров. Около 600 000 человек в наших государствен­-

ных клиниках и, возможно, еще тысячи в других больницах, у себя дома или в "домах" страдают психозами. Неврозы представляют собой иной тип психических болезней, и раз­личие между этими психологическими процессами не столько качественное, сколько количественное. Человек, страдающий неврозом, продолжает ориентироваться в окружающем мире, в то время как при психозе личность в той или иной степени отвергает, искажает или неправильно истолковывает одну или несколько сторон окружающей действительности.

Считается, что психоз возникает у людей, чье личностное развитие представляет более серьезные отклонения от иде­ального и у Эго которых была в большей степени нарушена функция контроля над требованиями Ид к внешней действи­тельности. Случается, что Эго ослабело из-за физического повреждения какой-нибудь части тела, в особенности мозга - в связи с инфекцией, травмой или по другой причине. И кроме того, нет никаких сомнений, что внешний стресс, его вид и продолжительность играют большую роль в том частичном распаде личности, который потом приводит к пси­хозу.

Отметим, что принцип лечения одинаков в обоих случа­ях: больному нужно помочь признать существование пробле­мы и найти ее решение, чтобы он не пытался от нее убежать.

Несмотря на то, что психозы в некоторых случаях пред­ставляют собой более тяжелую болезнь, чем неврозы, шансы на восстановление довольно высоки, когда терапию начина­ют проводить вовремя. Это было продемонстрировано в ар­мии: за 1945 год мы смогли отправить домой 7 из 10 наших солдат с психотическими реакциями. И только 3 из 10 вы­нуждены были лечь в государственную клинику или госпи­таль для ветеранов для дальнейшего лечения. И несмотря на недостаток возможностей и квалифицированных кадров, наши государственные клиники каждый год возвращают до 40% новых пациентов к нормальной жизни, достаточно приспособленных, чтобы продолжать ту деятельность, кото­рой они занимались.

Неврозы встречаются гораздо чаще, чем психозы. Време­нами у всех появляются невротические симптомы. Когда им­пульсы нашего Ид не сублимируются и репрессированным чувствам удается найти свое выражение, то они проявляются

в форме нездоровых переносов, компенсации, конверсии и во многом другом. Все это - невротические симптомы. Некоторые живут с ними изо дня в день и продолжают зани­маться своей деятельностью. Нельзя не отметить тот факт, что невротические личности внесли неоценимый вклад в нашу культуру и науку. Наши симптомы могут нам мешать, дос­тавлять неудобства, но обычно не служат непреодолимым препятствием.

Однако иногда они сильно обостряются. И порой усили­ваются настолько, что выбивают нас из колеи и лишают деес­пособности. И в этот момент, если мы идем к доктору, кото­рый разбирается в психиатрии, то получаем диагноз невроза или психоневроза. (Эти слова взаимозаменяемы и имеют оди­наковое значение.) Это означает, что мы стали "нервными" и эмоционально расстроенными. Степень невроза может ва­рьироваться очень широко, но шансы на выздоровление вы­соки, если помощь оказывается вовремя. Приблизительно 60% наших солдат, которые "сломались" в бою, вернулись потом к дальнейшим сражениям. Еще 30% смогли вернуться к вы­полнению различных нестроевых обязанностей. Есть, конеч­но, люди, которые болеют годами - хронические невротики. В некоторых случаях требуются длительные сеансы психо­анализа. Но подавляющее большинство людей могут, если вовремя начать лечение, полностью приспособиться к окру­жающей обстановке.

Многие считают, что человек не в состоянии совсем опра­виться после невроза или психической болезни. Сколько раз мы с удивлением обнаруживали, что можем полностью с ними справиться! Когда мы писали эту книгу, у нас была одна особая надежда: возможно, нам удастся развеять хотя бы некоторые страхи и тайны, окружающие психические забо­левания, и особенно тот глупый предрассудок, что после пси­хической болезни люди уже не могут нормально жить и ста­новятся тяжкой обузой для себя самих и для общества.