4. Темы и образы сатир Антиоха Кантемира и сатирическая традиция в русской литературе XVIII века.

Кантемир строит свои сатиры как монологи от первого лица.

у него это - саморазоблачение отрицательных персонажей, в речах кото-

рых возникают для читателя образы положительных героев, людей чести и

добродетели, ревнителей просвещения и науки, врагов обскурантизма. Са-

тиры Кантемира проникнуты твердым убеждением в познаваемости мира и

человека, в ясности нравственных и общественных норм поведения. Кан-

темир осознает себя проповедником общечеловеческой, универсальной

морали, во имя которой он высмеивает и осуждает все, что не выдерживает

критики разума и нормального человеческого чувства.

Теория прирожденной греховности человеческой природы заменена

у Кантемира локковским эмпиризмом с его теорией изначальной чистоты

индивидуального сознания, на котором воспитание уже пишет те или иные

слова - страсти, привычки наклонности. Живое многообразие характеров и

отношений Кантемир хочет уложить в рамки определенной системы ин-

теллектуальных страстей или однолинейных характеров.

Но если при всем том отрицательные персонажи сатир вбирают в се-

бя живые черты быта и нравов эпохи, иногда даже позволяют угадывать

свои прототипы, то положительные человеческие образы сатир создаются

в значительной степени только по контрасту с отрицательными и оказы-

ваются идеальной схемой, без реального жизненного содержания. Это не

значит, что сам по себе идеал Кантемира-сатирика был порожден только

фантазией поэта. За этим идеалом стояла идеология русского просвети-

тельства, твердо усвоившего общую идею науки нового времени о челове-

ке вообще, о норме естественного, натурального человека как всеобщем и

единственном критерии общественного устройства и человеческой нравст-

венности. Разрыв с литературной и идейной традицией допетровской Руси

был для Кантемира логическим выводом из убеждения в абсолютном пре-

восходстве нового, созданного реформами, мировоззрения взамен старого,

религиозно-домостроевского.

Как просветитель-рационалист, Кантемир был убежден в том, что

«новая» наука нашла ключ ко всем тайнам мироздания, общественного

устройства и человеческой психологии. Поэтому «новую» литературу он

хотел создать вне всяких связей идеологических и стилистических с лите-

ратурой допетровской.

Слово в его творчестве не должно было быть носителем ка-

ких-либо новых, не общепонятных связей и представлений.

Кантемир крайне скуп, осторожен в употреблении метафор и

тропов вообще, а когда он все-таки к ним обращается, то обязательно их

поясняет в примечаниях. Так, оказываются нуждающимися в объяснении,

по его мнению, такие метафоры, как «жители парнасски», «лезть на бу-

мажные горы», «медное сердце», «короткий язык»; метонимии - «не сме-

нит на Сенеку он фунт доброй пудры».

Основной упор в сатирах был сделан Кантемиром на приближение к

«простому разговору», т. е. на придании стиху интонационной гибкости и

разнообразия живой речи. Поэтому Кантемир вслед за Феофаном Проко-

повичем категорически настаивал на сохранении в стихах «переноса» - не-

совпадения синтаксического и ритмического членения строки. В примеча-

ниях он часто подкрепляет правомерность употребления того или иного

оборота ссылкой на «простую речь».

Однако живая речь и разговорные интонации у Кантемира

только в самой незначительной степени индивидуализированы. Разница

ощутима только между речью положительных и отрицательных персона-

жей, а весь круг сатирических персонажей разговаривает примерно одина-

ковым слогом, различие в который вносится только характером страсти

или увлечения данного персонажа. Большею же частью сатирические об-

разы даются в авторском монологе, обращенном к кому-либо из его дру-

зей, чем и мотивируется разговорная форма сатиры.

Общеобязательная, отвлеченная система «характеров» или «стра-

стей», т. е. рационалистическая классификация индивидов, облекается у

него в живую оболочку повседневного быта и нравов современного рус-

ского общества. Жизненный материал не хочет подчиняться абстрактно

определенным страстям, и вместо «скупого» или «сплетника» в сатирах

Кантемира возникают образы людей определенного социального и имуще-

ственного положения, связанных сложной сетью материальных, семейных

и всяких других отношений. Абстрактно-психологическое исследование

характеров превращается в изображение конкретных социальных отноше-

ний, а нравственные уродства получают общественную и материальную

мотивировку. Каждый персонаж кантемировской сатиры - говорит ли он

сам или о нем говорит автор, - становится центром особого эпизода, с за-

родышевым сюжетом и конфликтом. В сатиры Кантемира входит многое,

что позднее, в эпоху более широкого развития поэзии русского классициз-

ма, разошлось по различным жанрам.

Синтезирование тематики в сатирах Кантемира оказалось возмож-

ным потому, что за основу своей сатирической манеры он принял некий

стилевой прием, до него в русской сатире неизвестный. Изложение собы-

тий, характеристика персонажа от автора или монолог самого персонажа

имеют обычно у Кантемира двойной смысл, двойное значение.

Каждое из утверждений Критона выражает его собственное

убеждение, его взгляд на науку, на ее место в жизни общества и человека,

его понимание ценности знаний и образованности вообще. Одновременно

в утверждениях Критона выражено прямое и недвусмысленное отно-

шение к нему автора сатиры. Точка зрения Критона на науку прямо проти-

воположна самым задушевным убеждениям сатирика. Конечно же,

«врать», т. е. заблуждаться, ошибаться, неверно понимать, может только

человек, чуждый науке, знанию, лишенный какого-либо понимания прин-

ципов истинного, логического, разумного мышления, которое в сочетании

с эмпирическим исследованием реального мира вещей может создать пра-

вильное представление о мире и человеке, создать правильную модель ми-

ра в сфере идей. Кантемир от себя не вставляет ни одного слова прямого

осуждения Критона. Он не называет его ни лицемером, ни ханжой, ни не-

веждой, ни обскурантом. Самое сильное осуждение Критона содержится в

его же собственных словах, в его манере судить о том, чего он не понимает

и понять не может, в его привычке отвергать и порочить недоступные ему

завоевания человеческого разума. Сатирик не оставляет героев сатир вне

поля своего внимания, он все время с ними. Каждое их слово, каждая

мысль, каждая явная глупость или нелепость содержат в себе совершенно

очевидную авторскую оценку, а в конечном счете и оценку поведения ха-

рактера персонажа в целом.

Саморазоблачительные суждения персонажей сатир Кантемира стро-

ятся часто как своего рода ложные антитезы, ложные потому, что правиль-

ному, бесспорному, нейтральному тезису в этих суждениях обычно проти-

востоит ложный антитезис.

с точки зрения сатирика, приводимое Критоном объяснение совершенно опровергает его же тезис:

употребление кваса или отказ от него никак не могут служить доказатель-

ством добропорядочности или развращенности. Для Критона же, убежден-

ного сторонника сохранения внешней стороны допетровского уклада жиз-

ни, отказ от кваса, «забвение» этого напитка есть признак полного развала

истинно христианского, благочестивого порядка русской жизни. Придавая

такое серьезное, принципиальное значение этому, совершенно ничтожно-

му, с точки зрения сатирика, обстоятельству, Критон обнаруживает свое

мелкомыслие, ничтожность своих побуждений, скрытых под якобы серь-

езными тревогами общественного содержания.

Автор всегда со своим героем; все, что говорит Критон, выражает

отношение автора к нему, напоминает читателю о постоянном присутствии

автора, о том, что персонажи сатир представлены ему уже в определенном

освещении авторской мысли и авторского чувства.

Комическое у Кантемира есть результат сознательно выра-

женного авторского отношения к персонажу, - отношения подчеркнутого,

настойчивого, беспрерывного, выраженного одновременно этически и эс-

тетически.