- •Отражение идеологии Петровской эпохи в творчестве Феофана Прокоповича («Владимир», ораторская проза).
- •2. Русский театр в начале XVIII века: традиции, жанры, темы. Повести Петровского времени: сочетание переводного и национального.
- •4. Темы и образы сатир Антиоха Кантемира и сатирическая традиция в русской литературе XVIII века.
- •5. Реформа русского стиха. Силлабика и силлабо-тоника. Кантемир, Тредиаковский, Ломоносов
- •7. Творчество в.К.Тредиаковского — поэта и литературного новатора. Литературное и общественное значение «Аргениды» и «Тилемахиды» в.К.Тредиаковского.
- •8. М.В.Ломоносов и жанр торжественной оды. Основные признаки жанра. Темы, герои, стиль
- •10. Две «Эпистолы» а.П.Сумарокова: вопросы соотнесения жанра и стиля. Теория «трех штилей» м.В.Ломоносова.
- •11. Жанрово-стилистическое разнообразие творчества а.П.Сумарокова, его полемика с м.В.Ломоносовым и в.К.Тредиаковским. Сатирическая составляющая в творчестве а.П.Сумарокова (поэзия, комедии, статьи).
- •13. Политическая составляющая в трагедии русского классицизма: свобода/тирания, проблема личности и прав властителя. От а.П.Сумарокова до я.Б.Княжнина
- •14. Комедии а.П.Сумарокова. Объекты сатиры. Комедии положений, характеров, нравов.
- •15. Комедии в.И.Лукина и проблема «склонения на русские нравы».
- •16. Литературное творчество Екатерины II. Комедии, сатира, сказки. Императрица и русские писатели.
- •17. Комедии д.И.Фонвизина в контексте развития жанра. Традиции сатирических жанров в комедиях Фонвизина.
- •18. Общественная программа в комедии д.И.Фонвизина «Недоросль». Д.И.Фонвизин — публицист и сатирик.
- •19. Жанр комической оперы во второй половине XVIII века. Темы, герои, поэтика.
- •21. М.М.Херасков и проблема русской эпопеи. «Россиада». Херасков и поэты его круга. Эволюция поэтических жанров, новые темы и стиль.
- •24. Сатирическая журналистика рубежа 1760—1770-х годов: спор о целях и методах сатиры.
- •26. Русская проза 1760-1770-х годов. Ф.Эмин, м.Д.Чулков.
- •27. Эволюция басни в русской литературе XVIII века. От «низкого» жанра классицизма к «галантной» стихотворной сказке.
- •28. Сатирическая журналистика XVIII века. Жанры, темы, образы.
- •29. Сатирическое творчество и.А.Крылова — прозаика и комедиографа. «Подщипа» («Трумф») — комическое осмысление жанра трагедии классицизма.
- •30. Новаторство г.Р.Державина в области жанров и стиля.
- •32. «Путешествие из Петербурга в Москву» а.Н.Радищева и традиции русской социально-обличительной литературы XVIII века.
- •33. Образ автора в «Путешествии из Петербурга в Москву» а.Н.Радищева и жанр сентиментального путешествия.
- •34. Традиции гражданской поэзии XVIII века и ода «Вольность» а.Н.Радищева.
- •35. Литературная программа н.М.Карамзина. Поэтические манифесты. «Письма русского путешественника».
- •36. Повести н.М.Карамзина и поэтика сентиментализма.
- •37. Поэзия и.И.Дмитриева и н.М.Карамзина и литература сентиментализма.
- •38. Образ монарха в русской литературе XVIII века.
14. Комедии а.П.Сумарокова. Объекты сатиры. Комедии положений, характеров, нравов.
Комедии Сумарокова. Современники ставили комедии Сумарокова гораздо ниже его трагедий. Эти комедии не составили существенного этапа в развитии русской драматургии, хотя они обладали рядом достоинств, заставляющих историка литературы присмотреться к ним, – и прежде всего потому, что Сумароков все-таки первый начал писать в России комедии, если не считать интермедий полуфольклорного типа и передовых пьес.
Всего Сумароков написал двенадцать комедий. Хронологически они разбиваются на три группы: сначала идут три пьесы: «Тресотиниус», «Пустая ссора» и «Чудовищи», написанные в 1750 году. Затем наступает перерыв не менее чем в четырнадцать лет; с 1764 по 1768 г. написаны еще шесть комедий: «Приданое обманом» (около 1764 г.). «Опекун» (1765), «Лихоимец», «Три брата совместники», «Ядовитый», «Нарцисс» (все четыре в 1768 г.). Затем – последние три комедии 1772 года – «Рогоносец по воображению», «Мать совместница дочери», «Вздорщица». Сумароков писал свои комедии порывами, хватаясь за этот жанр, в общем не очень близкий ему, как за сильное полемическое или сатирическое оружие, в периоды обострения своего гнева на окружающих его. Он и не работал над своими комедиями долго и тщательно. Это видно и по их тексту, и по их датам, и по собственным его пометкам; так, при тексте «Тресотиниуса» он сделал пометку: «Зачата 12 генваря 1750, окончена генваря 13 1750. С.-Петербург». При тексте «Чудовищей» – пометка: «Сия комедия сочинена в июне месяце 1750 года на Приморском дворе».
Первые комедии Сумарокова были еще крепко связаны с теми традициями драматургии, которые существовали до Сумарокова в России и в русском и, может быть, более всего в итальянском театре. Вообще комедии Сумарокова имеют минимальное касательство к традициям и нормам французского классицизма на всем протяжении его творчества, а особенно в первой своей группе; это не значит, разумеется, что они стоят за пределами русского классицизма. Прежде всего даже внешне: правильной, «настоящей» комедией во Франции считались комедии в пяти действиях в стихах. Конечно, Мольер и после него многие писали комедии в прозе, но ведь эти комедии считались с точки зрения классической догмы, так сказать, сортом ниже. Иное дело Сумароков, канонизатор русского классицизма; все его комедии написаны прозой. Ни одна из них не имеет полноценного объема и «правильного» расположения композиции классической комедии Запада в пяти действиях; восемь комедий Сумарокова имеют всего по одному действию, четыре – по три. В основном – это маленькие пьески, почти сценки, почти интермедии. Сумароков лишь условно выдерживает даже единства. Время и место действия у него укладываются в норму, но единства действия, особенно в первых пьесах, нет никакого. Нечего и говорить о благородстве тона французской классической комедии; его нет и в помине в грубоватых, полуфарсовых пьесах Сумарокова.
В первых комедиях Сумарокова, собственно, нет даже никакого настоящего связующего сюжета. Мы найдем в них, конечно, рудимент сюжета в виде влюбленной пары, в конце сочетающейся браком; но этот рудимент любовной темы не оказывает влияния на ход действия; вернее, действия, собственно, в комедии нет. Комедия представляет собой ряд более или менее механически связанных сцен; одна за другой на театр выходят комические маски; действующие лица, представляющие осмеиваемые пороки, в диалоге, не двигающем действия, показывают публике каждое свой порок. Когда каталог пороков и комических диалогов исчерпан, пьеса заканчивается. Борьба за руку героини не объединяет даже малой доли тем и диалогов. Такое построение пьесы близко подходит к построению народных «площадных» игрищ-интермедий или вертепных сатирических сценок и в особенности петрушечной комедии. Характерно, что в противоположность трагедиям Сумарокова в его первых комедиях, несмотря на малый их объем, очень много действующих лиц; так, в «Тресотиниусе», комедии в одном действии, их десять, в «Чудовищах» – одиннадцать.
Если на сцене ранних комедий Сумарокова не происходит единого действия, то нет в них и подлинного быта, жизни. Подобно условной сцене интермедий, сценическая площадка «Тресотиниуса» или «Чудовищей», или «Пустой ссоры» представляет условное отвлеченное место, в котором никто не живет, а только появляются персонажи для демонстрации своих условно изображенных недостатков. Вся манера Сумарокова в этих пьесах условно-гротескная. В «Чудовищах» на сцене происходит комическое судебное заседание, причем судьи одеты, как иностранные судьи, – в больших париках, а вообще они вовсе не судьи, и самый суд происходит в частном доме, и все это – сплошной фарс, причем за смехотворностью сцены нельзя разобрать, как же понять ее всерьез. Сумароков любит фарсовый комизм – драки на сцене, смешные пикировки действующих лиц. Вся эта гротескная смехотворность у него в значительной мере зависит от традиции итальянской комедии масок.
Самый состав комических персонажей первых сумароковских комедий определен в основном составом устойчивых масок итальянской народной комедии. Это – традиционные маски, многовековая традиция которых восходит чаще всего к римской комедии.
Кроме традиции итальянской комедии, Сумароков использовал в своих ранних комедиях и драматургию датского классика Гольберга, которую он знал в немецком переводе (так, у Гольберга взят его Брамбарбас вместе со своим именем); нужно отметить, что сам Гольберг зависел от традиции той же итальянской комедии. Кое-что берет Сумароков и у французов, но не метод, а отдельные мотивы, видоизмененные у него до неузнаваемости. Так, у Мольера («Ученые женщины») он взял имя Тресотиниуса (Тресотен Мольера), а у Расина сцену в «Чудовищах» (из «Сутяг»).
Как ни условна была манера первых комедий Сумарокова, в ней были черты российской злободневности, оживлявшие и осмыслявшие ее.
Шесть комедий Сумарокова 1764–1768 годов заметно отличаются от первых трех, хотя многое в них – прежнее; прежним в основном остается метод условного изображения, отсутствия жизни на сцене, даже чаще всего условные имена: Сострата, Ниса, Пасквин, Палемон, Дорант, Леандр, Герострат, Демифон, Менедем, Оронт и др.; лишь в одной комедии появляются Тигровы, отец, мать и дочь их Ольга, три брата Радугины, Ярослав, Святослав и Изяслав («Три брата совместники»). Между тем самое построение пьес изменилось. Сумароков переходит к типу так называемой комедии характеров*. В каждой пьесе в центре его внимания – один образ, и все остальное нужно либо для оттенения центрального образа, либо для фикции сюжета, по-прежнему малосущественного. Так, «Опекун» – это пьеса о дворянине-ростовщике, жулике и ханже Чужехвате. Этот же образ – единственный в «Лихоимце» под именем Кащея и он же – в «Приданом обманом» под именем Салидара. «Ядовитый» – комедия о клеветнике Герострате. «Нарцисс» – комедия о самовлюбленном щеголе; его так и зовут Нарцисс. Кроме указанных центральных образов, а их всех три, – никаких характеров во всех комедиях Сумарокова 1764– 1768 годов нет; все остальные действующие лица – это положительные герои, едва оживленные прописи. Наоборот, центральные характеры вырисованы тщательно, особенно тройной образ Чужехвата – Кащея – Салидара. Они обставлены рядом бытовых деталей достаточно реального типа; они связаны со злобой дня не только замыслом, но и отдельными намеками. В то же время сатирические и бытовые черточки, строящие характер Кащея, Чужехвата и др., эмпиричны и не обобщены, не образуют единства типа. Эти роли сложены из отдельных частиц и не имеют органического характера; они не меняются на протяжении пьесы, не живут на сцене, хотя они обладают немалой силой острой карикатуры. Дело в том, что Сумароков и в этот период чаще всего – памфлетист, каким он был в «Тресотиниусе». Его комедии имеют персональный адрес; это сатиры «на лицо». Кащей в «Лихоимце» – это свойственник Сумарокова Бутурлин, и ряд деталей быта Кащея обусловлен не логикой его характера, а портретным сходством с Бутурлиным. Видимо, и Салидар, и Чужехват – то же лицо. Герострат в «Ядовитом» – это литературный и личный враг Сумарокова Ф.А. Эмин. Вероятно, и Нарцисс – определенное лицо. От интермедий и commedia dell'arte Сумароков двигался в комедии не к французским классикам XVIII века, а к Фонвизину
Между тем самое движение Сумарокова к комедии характеров в середине 1760-х годов было обусловлено не столько его личной эволюцией, сколько воздействием, которое он испытывал со стороны зародившегося русского комедийного репертуара 1750–1760-х годов. Первые три комедии Сумарокова открыли дорогу. Когда в 1756 г. был организован постоянный театр, ему потребовался репертуар, и в частности комедийный. Директор театра, Сумароков, не писал в это время комедий; за него принялись работать его ученики, и опять И.П. Елагин. За Елагиным пошла молодежь, опять все воспитанники Шляхетного кадетского корпуса. Это – А. Волков, В. Бибиков, И. Кропотов, А. Нартов, Ив. Чаадаев и др. Они главным образом переводят комедии Мольера и других французских драматургов.