14.2. Участие России в mpt

Характеристика позиции России в международном разделении труда объективно требует двух-трех основных оговорок.

• СССР в силу целого ряда объективных и субъективных причин прак­тически не участвовал в формировании МРТ, ни в глобальном, ни в общеев­ропейском разделении труда. Страна осуществляла экономическое развитие, опираясь преимущественно на собственные ресурсы. Будучи частью СССР, Россия также не могла принимать участия в этом процессе. Находясь в соста­ве СССР, она даже не имела Министерства иностранных дел, не говоря уж о Министерстве внешней торговли, а республики Балтики, Молдавии – имели.

СССР пытался развивать и координировать разделение труда в рамках Совета Экономической Взаимопомощи (СЭВ) - замкнутой интеграционной группировки бывших социалистических стран Восточной Европы, Монго­лии, Вьетнама и Кубы. Однако этот экономический блок государств был слишком политизирован и с распадом мировой системы социализма в конце 80-х - начале 90-х годов интеграционные связи, а частично и рынки Восточ­ной Европы, были Россией утрачены. Тому способствовала и откровенная прозападная ориентация как новых пришедших к власти политических сил стран Восточной Евро­пы, так и России. Поэтому даже зачатки международного разделения труда, появившиеся у России со странами данного региона (специализация и коопе­рация производства), были быстро утеряны.

• Экономика России была частью единого народнохозяйственного ком­плекса СССР, где производительные силы размещались по всей территории самой огромной страны мира. С распадом СССР разорваны живые ткани не­когда единого организма на всем экономическом пространстве, нарушены хозяйственные связи между предприятиями-поставщиками и потребителями, оказавшимися неважно в каком - дальнем (Прибалтийские республики) или ближнем зарубежье (страны СНГ). В итоге результат у всех одинаков: ни в одной постсоветской республике, в том числе и в России, до сих пор нет внутреннего взаимосвязанного комплекса. У кого-то есть руки, да лишились ног, а без них далеко не уйдешь; у кого-то сохранились ноги, но они лишились рук, а без них много не сделаешь. Создание собственного самовоспроизводящегося комплекса требует огромной структурно отраслевой перестройки экономики, в наибольшей мере отвечающей наличным факторам производства, но нужны огромные капиталовложения, а их не оказалось ни в одной «самостийной» республике. Нет их и в России. Нужна еще и политическая воля руководителей новых государств, ведь до сих пор доля стран СНГ в нашем внешнем товарообороте не превышает 15% (в 2009 и 2010г. она составила 14,6%).⁷¹ Таким образом, экономика России в границах бывшего СССР не-вклю-чалась в активное международное разделение труда, а со странами ближнего зарубежья надо еще разобраться, да пока некогда и некому: руководители стран в 90-е годы погрязли в борьбе за власть, забыв об экономике и нико­гда не помня о народе.

Итак, какое же участие в МРТ унаследовала Россия? Известно, что уча­стие той или иной страны в международном разделении труда характеризу­ется множеством показателей. Напомним основные. Во-первых, экспортная (импортная) квота, замеряемая как отношение стоимости экспорта (импорта) к ВВП/ВНП, на уровне отрасли исчисляется как доля экспортируемых отрас­лью товаров и услуг в общем объеме их производства. Россия в конце 90-х. годов по экспортной квоте держится на уровне 15%, по энергоносителям – до 40% по нефти, и до 20% по газу. В структуре российского экспорта топлив­но-энергетические ресурсы составили в 1990 и 1999 гг. соответственно 40,5 и 45%. Руководство страной осознает эту ущербность экономики, участие России в МРТ, и высказывается за его исправление. Но осознавать явный перекос в отраслевой структуре экономики еще не означает изменить статус кво. На полном ходу машину не остановишь. Доля стран дальнего зарубежья в вывозе нефти в 2010г. составила 90,7%. Только на те основные группы сырья и материалов (минеральные продукты, металлы и драгкамни, лесобумажные изделия) год назад приходилось 84, 6% всего российского экспорта (в 2009г.-83%).⁷² Доля продукции высокотехнологичных отраслей в экспорте товаров обрабатывающей промышленности стабилизировалась на уровне 5%, что в 5-10 раз ниже показателя промышленно развитых госу­дарств. Активное использование топливно-сырьевого фактора в мирохозяй­ственных связях далеко неадекватно соответствует долгосрочным интересам России, ее роли и возможностям в мировом хозяйстве. Ясно, что перекос по данному показателю международного разделения труда явно в сторону топ­ливно-энергетических ресурсов сохраняется. Такая позиция России в МРТ напоминает положение Алжира с той лишь разницей, что мы воруем у себя нефть и неф­тепродукты, которых явно не хватает для удовлетворения внутренних по­требностей. Страдала авиация России, морской флот, сельское хозяйство, не­сладко и автомобилистам.

По показателю импортной квоты участие России в МРТ также нельзя считать удовлетворительным. Высок удельный вес импортного продовольст­вия, машин, оборудования, транспортных средств, что угрожает экономиче­ской безопасности страны и вместе с тем обостряет проблему восстановления национального производства, сдерживает его модернизацию.

Чтобы улучшить позиции России в МРТ требуется огромная финансо­вая, информационно-консультационная, маркетинговая инфраструктура, го­сударственная поддержка соответствующих производств. Тому же призвано помочь и международное внутриотраслевое кооперирование российских предприятий, в которое они начинают вступать, хотя и робко и недостаточно профессионально.

В противном случае модель экономического развития, ориентирован­ная на приоритетное расширение сырьевых отраслей, имеет тупиковый характер и не способна вывести страну из глубочайшей отраслевой зависимости на мировом рынке.

Ориентация на одностороннюю интеграцию России в мировую экономику через развитие сырьевых отраслей будет грозить консервацией экономики страны в качестве сырьевого придатка промышленно развитых стран, каковой по факту и является сейчас Россия. А какое же иное место она занимает ныне в мировой торговле?