Kurpatov_A_V_-_21_pravdivy_otvet_Kak_izmenit

Поумуследовалобырассказыватьребенкуотомчтонужноделать, еслионпотеряется, еслионоказалсявнеизвестномемуместе, еслик немуобращаетсянезнакомыйчеловек. Нужнодатьемупочувствовать, как важно обладать хорошим здоровьем и как Сампосеберазумне

человеку образование, и делать это нужно нанейтрализовать данный примерах. Наконец, важноговоритьемуотом, какимпульс, естьимпульсв

онпонимаетструдомилинепонимаетвовсе(просто потому, чтоунегоещенетдостаточногожизненногоопыта). Нодлятого исуществуютвзрослые, чтобы рассказыватьребенкуважныевещина понятном для него языке, понятными ему примерам оперируя теми ценностями, которыеспособнызадетьребенказаживое. Но, согласитесь, ведьиспугатьеголегче...

Запугиваниеи самопосебеявляется наиболееудобным для взрослого средством воспитания малыша. Как заставить его тебя слушаться, еслинеприбегнутькзнаменитойформуле: «Будешьсебятак

малыш обэтомнезнаетипринимаетэтуреальный страх, то это, несомненно,

«воспитательных целях» Богзнаетчем. ЗигмундФрейд Онинетолькоготовыпризватьнапомощьмилицию, ноисдатьребенкав детский дом, оставить его в месте, где случилась очередная воспитательнаяколлизия: наулице, взоопарке, влесу. Разумеется, нио какомреальномдетдоменеидетиречи. Норебенок-тодоверчив, даина шуткумаминызаявлениямалопохожи.

Родителинеуемны, онидажепроводятспециальныеследственные эксперименты: «теряют» ребенка, «оставляют» его. Тот, разумеется, переживаетсмертельный ужас, покаего родители, довольныесвоим воспитательным маневром, подглядывают из-за угла. И так, шагза шагом, он тренируетсяв своей способности бояться, тревожитьсяи умиратьотстраха.

Насвнашемдетствеучилибоятьсятого, чтоможетбытьопасно. Причемнаспугали, вместотого, чтобы обучитьтому, каквыходить изтрудныхжизненныхситуаций. Насвообщеучилизапугиванием— самым простым и самым жестоким способом, позволяющим добитьсяотребенкажелаемогоповедения. Инымисловами, ссамого раннегодетствавнасвоспитывалипрофессиональныхневротиков.

«Плохаяоценка» (которой, кстатиговоря, вкакойтосемьеможет бытьичетверка) способнанастолькозапугатьребенка, чтоонбудет боятьсяприходитьдомой. Детинеспроставоруютшкольныежурналыи сжигаютихвподворотнях, неотнечегоделатьонипереправляютоценки ипереписываютсвоидневники. Единственнаяцельэтихпоступков—

заверения, что«егонебудутлюбить», упражнениями, неустанновнушая, чтоне

что«снимнебудутдружить», что«он быть ему счастливым, если он и его

никомунебудетнужен». И дажеужедрузьянесумеютсохранитьвдолжном порядке здоровье, доброе имя,

сейчас никому не нужен, а мамаимущество, ичтомалейшаянуждавчем-

мучаетсяснимтолькопогуманитарным нибудь сделает его несчастным.

соображениям. Конечно, мама врет, Придумавдлянегомножествозанятий, ему советуют каждый свободный час

причем самым виртуозным способом. посвящатьсебяиграм, забавам, недавать Конечно, любятнеза«поведение», азасебениминуты передышки. Какпусто

При этом подавляющеебольшинстводетских «демаршей» (когда ребенокведетсебя«плохо») какразислужитцелямпривлеченияксебе родительскоговнимания. Ребенокнезнаетдругихспособов, неумеет привлечьксебевниманиепо-другому. Аиногдаинеможет, потомучто егородителиготовыуделятьвниманиетолькоего«демаршам», тогдакак самребенок, всилутехилииныхпричин, ихмалоинтересует. Родителей, учитываяихзанятость, понятьможно, ноктопойметребенка?

Итак, нас, авсемысвамибылидетьми(есликтонепомнит), учили бояться, и училизапугиванием. Правда, мы плохоэтопомним, ведь

обрело столь богатый арсенал «потенциальных угроз», так натренировалось бояться, что вся наша последующая жизнь не может пройти иначе, как под флагом хронического внутреннего напряжения, тревогиистраха.

Зарисовка из психотерапевтической практики: «Я, доктор, з-з-за-ааа-икаюсь...»

СемнадцатилетнегоДмитриякомненаприем привелаегомама. Когдаяспросилунее, покакомуповодуонахочетпроконсультировать своегосына, она, срываясьнакрик, сообщила: «Вы понимаете, онне хочет учиться! Он просто не хочет учиться!!!» Мои барабанные перепонки перенапряглись, и я отправил маму Дмитрия восвояси, оставшисьснимодиннаодин.

Этобылвысокиймолодойчеловекскрупнымичертамилица, слегка сутулившийся. Ондержалголовупостоянноопущенной, словнобычтотовыглядываянаполу. Фактическижеонпростонесмотрелнасвоего собеседника, чтосамопосебевесьмапоказательно. Егоматьразвеласьс его отцом, когда мальчику было восемь лет; Личная жизнь ее не устроилась, ионаполностьюпереключиласьнавоспитаниесына.

Воспитаниеэтосводилоськследующему. Онаденьиночьобъясняла Диме, что«нанеготеперьвсянадежда», чтоотецунего«сволочь» и помогатьни ему, ни ей он небудет. Следовательно, надо серьезно учиться, «чтобывстатьнаноги» и«обеспечитьсемью». Надопризнать, чтоподобныенаставлениянебылиоченьужнеобходимыми. Дмитрийи такбылслишком ответственным отприроды ребенкомисам посебе оченьхорошоучился.

Однако мать Дмитрия нестолько былазанятаим, сколько его воспитанием. Побольшомусчету, этогомальчикаследоваловоспитывать самым бережным и аккуратным образом. Натура у него была чувствительная, а готовность к испугу — большая, нежели у среднестатистическогоребенка. Впрочем, где-тоглубоковнутриДимы скрывалсяещеиборец, очем, собственно, вообщениктонеподозревал.

Какжеразворачивалисьсобытиявэтойистории? Послеразводамать Дмитриягод-полтораструдом приходилавсебя, апотом «спаслась», полностью переключившисьнасына. Димакакраззаканчивал, третий класс(младшуюшколу) ивопрекиожиданиямматери, котораяпривыкла кегочетверкамипятеркам, принесвдневникетройкузагодпорусскому языку. Почемумальчикпринесэтутройку, догадатьсянетрудно. Содной стороны, родителямбыловэтовремянедонего, абезихпомощивнаше времявшколеучиться, прямоскажем, трудно.

Сдругойстороны, когдавсемьепроисходяттакиесобытия— отец

уходитиздома, авдомеостаетсяубитаягореммать, — несчастноедитя переживаеттяжелейшийстресс. Проблемавтом, чторебенокнеспособен должным образом понятьпроизошедшее, однако переживаетвсеэто своимнутром. Чтосэтимпереживаниемделать, оннезнает, затаивается ипараллельнозабрасываетучебу. Корочеговоря, оннаходитсявстрессе совсемивытекающимиотсюдапоследствиями.

Засвою тройку по русскому языку Дима получил «по полной программе»: мама назначила его ответственным за всев еежизни неприятности. Впрочем, онанетолькодраматизироваларебенка, нои пошлав школу, устроилатам скандал, отчего Диместало совсем неловко. Он начал боятьсянетолько свою мать, но и учителей. В четвертомклассеонпыталсявыправиться, ноучительница, котораявела унегорусскийязык, теперьвелаунегоилитературу. А там, каквы знаете, надочитатьвслух, отвечатьстихотворенияиизлагатьсвоимысли

естественно, посколькувсостояниистрессаунаспофизиологическим законам перенапрягаетсямускулатураглотки и гортани, апотому и возникают спазмы, приводящие к эффекту заикания. Учительница пожалеламальчикаисказанаему: «Неволнуйся, яспрошутебявдругой раз». Этадобродетельная, всущности, реакцияучительницыисыгралав жизни Дмитрия роковую роль. С одной стороны, он благополучно избежалдвойки, иегоподсознаниечеткодлясебяусвоило: «заикание может спасти тебяот опасности». С другой стороны, в тревожном ожиданииэтогообещанногоучительницей«другогораза» Дмитрийи сталпотихонечкусходитьсума.

Дальше— больше. Дмитрийначалзаикатьсягденадоиненадо. Он постоянно боялся, что его снова будут спрашивать, он боялся не справиться, он, наконец, боялсягневасвоейматери. Отэтогострахаего горловыеспазмытолькозакреплялись. Учителясовременемпересталина нихреагироватьиставилиемусамыеразныеоценки, втом числеи тройки, идвойки. Матьпереживалаидавиланасынапущепрежнего. В общем, нашлакосанакамень.

Однакововсякоммальчикеживетсопротивлениедавлению. Ияне случайноупомянулотом, чтоглубоковнутринегобылборец. Причем борецэтотбылподсознательным, анашемуподсознаниюабсолютновсе равно, чем, какими«благими намерениями» руководствуетсясубъект, осуществляющийдавление. Оносопротивляетсяэтомудавлению, даже

еслидавлениенеобходимоиоправданно. ПостолькужематьДмитрия давила на него всеми мыслимыми и немыслимыми средствами — вызываявнемчувствовины, запугивая, унижая, тоисопротивлениебыло соответствующим.

Впрочем, мыслишкомотвлеклись, описываяэтуситуацию. Вернемся кфактам. Димасказалмне, чтоегоматьошибается, онхочетучитьсяи, болеетого, учится. Ноестьпроблема: «Яз-з-за-ааа-ика-юсь», — сказал Дмитрий. Действительно, вмоменты своихответов, аособенносдавая экзамены, онначиналзаикатьсянастолько, чтонемогтолкомпроизнести нислова. Вшколеэтуситуацию решили: емубылоразрешеносдатьвсе экзаменыписьменно. Новедьшколазаканчивается, все, дальшевысшая школа, атамниктостобойцацкатьсянебудет. «Поэтомуяинемогу поступитьввуз», — резюмировалДмитрий.

Незнаю, надо ли говорить, что я ему неповерил? Почему не поверил? Даоченьпросто. Во-первых, послепроведенногомною теста выяснилось, чтоникакойорганическойпатологииречевогоаппаратау Дмитрия нет, а потому причины его заикания ЧИСТО ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ. Во-вторых, яузнал(иубедилсявэтомнасамом деле), чтоприступызаиканияДмитриясвязанысобразованием, авиных случаяхиливовсеотсутствуют, илинезначительны. В-третьих, мнебыло понятно, чтоповедениеДмитрияопределяетсядвумявещами: содной стороны, емуказалось, чтооннесможетсправитьсясзаданием(иллюзия опасности), сдругойстороны, этим заиканием онобезоружилматьв своейнеобъявленнойвойнеснею.

Да, Дмитрийискренневерилвто, чтоунегопроблемысзаиканием, и спомощьюсвоегозаиканияонподсознательноборолсясосвоейматерью. Зная, какейважнозаставитьегоучиться, он, сам тогонеподозревая, придумалспособнарушитьвсееепланы. Онсталзаикаться, ивопросс поступлениемввузснялсясамсобою. Нонадопризнать, чтопобедаего былапирровой.

И все-такисамойглавнойбедойДмитриябылаиллюзияопасности. Емуказалось, чтопроблемавтом, чтоонзаикается, нонасамомделеон боялсяоскандалиться, несправитьсясзаданиемивызватьматеринский гнев. Однако, какэтообычноибываетвслучаеиллюзииопасности, настоящаяопасностьпришласовсемсдругойстороны. Ведьименноэта иллюзияопасностиисделалаегонеспособным учиться, именноонаи заставила сходить с ума его мать! Так педагогическая практика запугиванияпоказала, чегоонастоит. Расплачиватьсязаэтуошибку пришлосьобоимучастникамдейства.

Вотпочемумыиначалитерапиюиразоблаченияиллюзииопасности. С выявленияподлинныхугроз, главнойизкоторыхбылневротический конфликтДмитриясегоматерью, ихнеобъявленнаявойнадругсдругом.

Крометого, Дмитриюугрожалотеперьсамоегозаикание, котороемогло лишитьеговозможностиполучитьнормальноеобразование. Послеэтого мы реконструировали, отстраивали заново отношенияДмитриясего матерью. Ксожалению, ониуженемоглистатьтакими, какимибыони были, поведисебяматьиначедесятьлеттомуназад. Ночтоподелаешь, за ошибкиприходитсярасплачиваться. Далеемыизбавилисьотмышечных спазмовинаучилисьговоритьнормально.

Намжеостаетсязадуматьсянадтем, таклиужвеликаопасность плохойоценки? Врядли. Новотнеконструктивное, запугивающее детей поведение их родителей действительно способно стать реальнойопасностью. Впрочем, небедадаже, есличеловекнесможет получитьвысшееобразование(вконцеконцов, ототсутствиявысшего образованияещеникто неумирал). Бедой будетто, что он станет невротиком, бедойбудетто, чтоонстанетстрадатьотсвоихстрахови окажется неспособным к нормальным, искренним отношениям с близкимилюдьми. Ноиллюзияопасностиспособнаспутатьвсекарты— воточемследует, помнить.

Можетбыть, кому-тоинтересно, какдолжнабылаповестисебямать Дмитрия— тогда, десятьлетназад? Ответпрост: онадолжнабыладать ему чувство защищенности, помочьемупреодолетьего страх перед учителем, плохойоценкойизаиканием. Она, прощеговоря, должнабыла бытьему«любимоймамой», анежестокимвоспитателем, позабывшимо том, чтоглавное— этонеобразование, аздоровье(ипреждевсего— психическое). Человекубольному, человекустрадающемуобразованиени кчему, авотздоровый, радостныйиуверенныйвсебечеловекможет свернутьгоры. Запугиватьлегко, давоттольконакладно...

Моиуниверситеты

Впрочем, экзекуциямистраха, которыминас«осчастливили» наши родителиивоспитатели, дело, конечно, неограничивается. Далеемы вступаем вовзрослую жизнь, котораябуквальнонасквозьпронизана самымиразнообразными«опасностями».

Каждыйизнасимеетто, чтоназывается«личнымопытом». Изчего состоит наш личный опыт? Он содержит в себе все случаи происходившихснаминеприятностей. Онпомнитпережитуюнамиболь, происходившие с нами неприятности и конфузы, испытанные нами чувстваразочарованияиобиды, атакжемногое, многоедругое, очемне стоилобыивспоминать.

Крометого, мы постоянносталкиваемсяссамымиразнообразными чужими бедами. Из телевизионных программ и газет, из книг и кинофильмовмы узнаем отом, какиебеды выпадаютиногданадолю

другихлюдей, апотомумогутвыпастьинанашуголову. Нашизнакомые идрузьярассказываютнамотом, какиеснимислучилисьнеприятности, как дурно они себя чувствовали и как их подвели какие-то недобросовестныелюди.

непрофессионализма врачей, самодурствапрошлое, новспоминаемонем. Итак,

этоперваямоятеория: тревожность—

лишитьсясредствксуществованию, социальногостатуса, доброгоимени, здоровьяижизни. Мы несомневаемся, чтонасмогутосмеять, надуть, унизить, оговорить, предать, подставить.

Всеэтоживетвнас, всеэтиопасениябуквальнопронизываютнашу жизнь, наполняяеетревогами и страхом. Какправило, мы дажене задумываемсянад тем, сколько страхов одновременно квартируетв нашемсознании. Чтобымыниделали, нашистрахисразужетуткактут.

Ложасьспать, мы боимсяпроспатьи опоздать наработу. Закрывая квартиру, мы боимся, что невыключили газили свет, незакрыли форточкуилиоставилиработающимиэлектроприборы. Покидаядом, мы боимся, какбыворы непроникливнеговмоментнашегоотсутствия.

Выходянаулицу, мыбоимсяпопастьподмашинуилиупасть, переломав себевсеконечности. Оказываясьвтолпе, мыбоимся, чтонасобворует карманник, чтонасраздавятвдавке. Покупаячто-нибудьвмагазине, мы боимся, чтонасобвесят, обманут, подсунутнекачественныйтоварили чтомыкупимто, чтонамнепригодится. Наработемыбоимсяполучить взысканиеинеполучитьпремии. Мыбоимсякляузисплетен, наветови оскорблений. Мы боимсязаболетьитого, чтоврачпросмотритнашу болезнь. Передзнакомствоммыбоимся, чтоконтактнезаладится, если жеонзаладился, томы боимся, чтоонпотребуетпродолжения. Мы боимсяБогзнаетчегоиделаем этокаждыйденьсисключительной педантичностью, с фантастической изобретательностью и вопиющей ненавистьюксамимсебе!

Всенаши страхи — это сочетаниенашего личного негативного опыта, которыйхранитсявнашемправомполушарии, иинформациио том, какиеопасности в принципеугрожаюткаждому человеку (эту информацию подбираетискладируетнашелевоеполушарие). Внашем

сознаниипостоянносвязываютсянашсобственныйопытинашизнанияо возможных угрозах, в результате мы начинаем бояться не только повторениятого, чтопроизошлоименноснами, ноивсеготого, чтов принципеможетпроизойтислюбымчеловеком.

прост. Правое полушарие усваивает всестрах, вызванный любым случившеесяснами неприятности, алевоеопределеннымобъектом, какимбы

Обаонивместепомогаютнамперенестинанем. Можносформулироватьэто

в каждом жизненном событии, в любом факте, при любых обстоятельствах. А левое полушарие помогает ему обоснованиями, выводами, соображениями, доказательствами. Этидвое— нашиправое

илевоеполушария— представляютсобойудивительнослаженную команду, ответственную за неукротимый рост нашей общей тревожностии«потенциальныхугроз».

Этотолькоиллюзия

Мыстрадаемпатологическимжеланиемзнатьсвоебудущее. Именно поэтому так популярны в нашем обществе политические и астрологические прогнозы, именно поэтому, случись что, люди обращаютсякгадалкамиэкстрасенсам. Всеэтонапоминаетклиническое безумие, но, сдругойстороны, исамоэтожелание— знатьбудущее— естьлучшийспособсвестисебясума.

Зачемживомусуществузнатьсвоебудущее? «Еслитызнаешь, какие напасти ожидают тебя в будущем, то, вероятно, можешь от них уберечься», — так, ядумаю, рассуждалаприрода, когдаработаланад сотворениемнашегопсихическогоаппарата. Инстинктсамосохранения, какникрути, определяетвсенашесвамисуществование, лежитонив основенашейпсихическойорганизации(Незнаю, насколькомнеэто удалось, нояпопыталсярассказатьобэтомвсвоейкниге«Сневрозомпо жизни», вышедшей в серии «Карманный психотерапевт».). Можно сказать, чтоонистроилееподсебя. Вотпочемумытревожимсястакой легкостью.

Наш мозгсоздантаким образом, чтоонбезконцазаглядываетв будущее, надеясьразглядетьвнем возможныеугрозы. Однако мозг человека существенно отличается от мозга других животных: мы

обладаем удивительной способностью к обучению. То, что зверь способенпочерпнутьтолькоизсобственногоопыта, мысуспехомможем узнатьизрассказовдругихлюдей, газет, телевидения.

В результатемы знаем о гигантском количествепотенциальных угроз, в принципе угрожающих каждому человеку. Исходя изэтих «фундаментальныхзнаний», мыипрогнозируемсвоебудущее. Стараясь

предупредитьсебяовозможныхопасностях, мыпроецируемэтисвои знаниявбудущееиавтоматическиначинаем тревожиться. И если количество страхов каждогоконкретногоживотного ограниченно, то количествострахов, которымипораженкаждыйобразованныйчеловек, неподдаетсяникакомуподсчету.

Вотпочемуэтиневинныетвариблаженны, какдети, амысвами— тревожны, беспокойны илишены всякой возможностивольготногои приятноговремяпрепровождения. Везденамбудетчудитьсяугроза, мы

Какнистранно, надо. Ведьвотчтообидно! Нам-то, посравнению с другими животными, просто нечего опасаться! У животного есть естественныевраги, оновынужденопостоянноборотьсязавыживание, за пропитание, теплоиБогзнаетзачтоеще. Никакиесоциальныеслужбы егозащитойнезанимаются. Вобщем, унегореальныепроблемы!

А унас? Естественныхвраговунаснет, тогдакакестественных защитников— болеечем достаточно. Отвсехнапастейприроды мы защищены научными и общественными достижениями, социальными службами, правоохранительными органами, наукой. Право, если нам

что-тоиугрожает, такэтотолькослучайности. Нослучайностинато и случайности, что от них не убережешься. Случайность не предугадаешь— прогнозируйнепрогнозируй.

С помощью нашихпрогнозовмы пытаемсяпредупредитьименно случайности! Мы пребываем в иллюзии, что знаем свое будущее, принимаемсвою фантазию обэтомбудущемзареальностьитихонько бьемся в конвульсиях. Пытаясь защитить нас от этих иллюзорных опасностей, наш собственныйинстинктсамосохранениярисуетвнашем сознаниитакиекартиныбудущего, чтомалонепокажется!

Мы, разумеется, пугаемсяи затем всячески стараемсяподобного будущегоизбежать. Новедьэтотольконашафантазия, акакбудетна самом деле, мы незнаем. Возможно, нас, напротив, ожидаетбольшое счастьезагрядущимповоротомсудьбы. Номыпытаемсязастраховаться итаким образом самисебяподставляем. Такли, вдействительности,

опаснанашажизнь, чтобыпроживатьеевпостоянномстрахе?

«У будущего, — писал Милорад Павич, — есть одно большое

достоинство: оно всегда выглядит в

Чем невротичнее человек, тем реальности не так, как себе егосильнее его личность пронизана и

представляешь». Номы совершеннонескована патологическими защитами и

неприятностей, постояннозабегаявперед, внутреннихзапретов, какскрытых, таки придумывая этот «перед», исходя изявных.

равнокакипрочиежизненныенеприятности, нечаяннонагрянет, когдаее совсем неждешь, — этаистинастольочевидна, чтосовершенноне нуждаетсявкаких-либодоказательствах. Вспомнитевсесвоисерьезные неприятности, развевызнали, чтоонисвамислучатся? Нет, поскольку настоящиепроблемывсегдападают, какснегнаголову.

Мы не знаем своего будущего, и наверное, это хорошо. Неприятностиследуетпереживатьпомереихпоступления, авот мучитьсебязаранее— этопростонегуманно! Нонамнеймется, мы постояннопытаемсязабежатьвперед. И кактольконашевнимание обращаетсявбудущее, намиовладеваюттревогаибеспокойство.

Дотехпорпокамыдумаем, чтомызнаемсвоебудущее, мыбудем испытыватьтревогу. Нознаниебудущего— этоиллюзия! Скажите сейчас, чтоименно(конкретно!) вы прочтетенаследующейстранице, пятаястрокасверху? Авыуверены, чтовывообщеэтопрочтете, чтоне отложитекнигу, незабудетеее, непотеряете? Нивы, ния, никто-либо ещенеспособенответитьнаэтиэлементарные, всущности, вопросы! А я, например, незнаю, напишулиято, чтобудеттам написано(если будет!). Ичтоэтобудет, ятоженезнаю!

Признаемсяжесебе: мынезнаем, апредполагаемнашебудущее.

Посмотритенато, чтовастревожит, ивыпоймете(вспомните), почему выбоитесьименноэтого, анечего-тодругого. Васэтомустрахунаучил ваш собственныйжизненныйопыти, какэтонипарадоксально, ваши знания. Нотутвступаетвсилузаконвероятности: изтысячвозможных неприятностейнавашудолювыпадеткакая-тоодна, можетбыть, две. Но какможноузнать, какаяименно? Развепрошлыйопытпоясняетбудущее?

Всенашистрахи— этопредположения, основанныенасубъективном жизненномопыте, абудущее— этовсегдановое. Такчтоесливаси ожидаюткакие-тонеприятности, тобудьтеуверены, выневкурсетого, какие именно. Поэтому расслабьтесь, до их появления на вашей