Филос_Учеб.пос_2009 для студ. всех форм обуч. - копия

Далее, синкретизм означает слитность коллективного и индивидуального начала в самой общественной жизни, невыделенность поведения

исознания отдельного человека из всего потока родовой жизни. Коллективные действия являются залогом успешности всей деятельности рода, а коллективные эмоции, поддерживаемые совместными обрядами, ритуалами, повторяющимися и принимающими форму социальных рефлексов

ипереживаний поддерживают должное самочувствие у активных его участников. Весь комплекс этих действий убеждает его участников в своем превосходстве над какими-то «чужими» («мы» — хорошие, красивые, сильные, здоровые, умные, а «они» — чужие, больные, плохие, нечистые, уродливые, злые).

Мир на всех трех уровнях управляется одной и той же универсальной в своих проявлениях мистической силой, которая создает единые для всех фрагментов мира законы. Но проникнуть в сущность этих законов и в разные слои мира человеку очень трудно, а подчас и невозможно. Проникновение в сущность законов, управление ими и изменение реальности в благоприятном для людей направлении доступно только для выдающихся людей — культурных героев, шаманов, колдунов, мудрых вождей. Своеобразием архаичного человека является установка на произвол случая: фактической группировки случайных событий и проекции на действительность бессознательных процессов психики (К. Юнг). Поэтому единство мистической силы заключается не в том, что человек знает законы мира, а в том, что он убежден в своем знании, хотя может и не иметь знания на самом деле. Исследование причин возникновения и изменения в мире заменяется рассказом о его происхождении. А знание о происхождении вещей позволяет человеку овладевать, манипулировать ими по своей воле. Но это — не абстрактное, оторванное от самих вещей знание; оно слито как с чувственным образом вещей, так и с методами их преобразования.

Следовательно, можно говорить и об этой стороне первобытного (языческого) синкретизма — о нерасчлененности знаний и эмоций, знания о мире и преобразования его. Мифологическое мировоззрение — это такая

система взглядов на мир и место человека в нем, которая основана не на теоретических доводах и рассуждениях, а на художественном переживании мира либо на общественных иллюзиях. Поэтому в мифе такое большое место занимают ассоциации (дыхание — душа, сон — смерть) и символы. Мифологическое единство мира предопределяет возможность метаморфоз (превращений людей в растения и животных и наоборот). Мифология — выражение такого познания, которое еще не ставит вопроса ни о достоверности созданной им картиной мира, ни о достоверности самого мира, ибо фантазии, продукты воображения обладали для членов архаических культур такой же реальностью, как и материальные предметы.

21

3. Религиозное мировоззрение

Религиозное мировоззрение возникает еще в недрах классических культур Индии, Китая, Греции и является специфическим способом отношения человека к окружающему миру и своеобразным вариантом выработки ответа на вопрос о месте человека в мире.

Структурообразующим принципом религиозного мировоззрения является убеждение в наличии сверхъестественного начала в мире, обществе

ичеловеке. Это начало предопределяет и структуру мира, и направление человеческой активности, и смысл общественной жизни. Сверхъестественное начало является основой деления мира на две абсолютно изолированные сферы, в которых сверхъестественной сфере человек приписывает такие свойства и черты, которые невозможно наблюдать или создать в окружающей действительности. Абсолютно активное начало выступает первопричиной мира и создателем человека. В иудаизме, христианстве и исламе эта сила персонифицирована в образе всемогущего Бога. В буддизме такой персонификации нет, но функции всемогущего начала, тем не менее, существуют. Богу (или абсолютной силе мира) человек приписывает все свойства, которыми не может обладать сам в силу своей немощности, кратковременности срока жизни и многочисленных недостатков физического и нравственного плана: в мире и в человеке нет всемогущества — а Бог всемогущ; в мире нет абсолютной активности — а Бог является ее воплощением; в мире отсутствует абсолютное добро — а Бог всеблаг; мир конечен во времени и пространстве — а Бог бесконечен и вечен; в мире нет всестороннего совершенства — а Бог и прекрасен, и совершенен; в мире всегда присутствует грех — а Бог безгрешен. Именно на этой абсолютной оппозиции мира и его креативного начала построена религиозная картина мира.

Мир создается и управляется Богом, — это фундаментальное положение обозначается понятием креационизм (учение о творении) и отражает убеждение религиозных деятелей и верующих в том, что телесный мир вторичен, сотворен, а причина его — духовная творящая сила Бога. Пространство включает в себя видимый мир, центром которого и единственной обитаемой территорией является неподвижная Земля, вокруг которой вращается Солнце, Луна, планеты и звезды. Кроме этого, вокруг Земли располагаются и надзвездные сферы, где находятся духовные сущности разной степени могущества. Иначе, чем в мифологической картине мира, трактуется и время, одна из важнейших характеристик мироздания. Время приобретает линейный характер: мир создается лишь однажды, и его развитие не может быть обращено вспять. В структуру мира включаются

инравственные ценности, которые онтологизируются (т. е. представляются существующими в объективной реальности и независимо от человека).

22

Главные из них — категории добра и зла — не только существуют в самом мире; зло приходит в мир из-за действий человека. Изначальное зло (первородный грех) предопределяет такое течение времени, в котором зла становится все больше. Процесс этот необратим, время анизотропно, и история закончится страшной катастрофой, которая будет окончательной битвой добра со злом (Армагеддон) и после которой время и пространство перестанут существовать («небо свернется как свиток»), а в мире людей наступит момент окончательной расплаты за все грехи (Апокалипсис).

Уникальность акта творения подчеркивается особым положением земли и человека: земля одна, и человек — единственное существо, созданное по образу и подобию сверхъестественной высшей силы. Человек одновременно принадлежит двум мирам — духовному, сверхъестественному и телесному, земному. Его духовное начало бессмертно, но именно поэтому оно нуждается в особой заботе. С другой стороны, именно из-за человека

вмир приходит зло (Библия). Но забота о спасении вечной души — тема не только авраамических религий (иудаизм, христианство, мусульманство). Не акцентируя внимание на человеке как причине зла, восточные учения уделяют не меньшее внимание теме спасения. Переселение душ, в которое верят на Востоке, происходит по закону накопления добрых и злых дел при жизни. Причиной его является страдание, исходящее от незнания своей истинной природы и неведения относительно подлинной природы Духа, заставляющего нас смешивать Дух с нашим личностным опытом, приписывать ему, вечному и автономному принципу, свойства телесных процессов. Воплощение бессмертной души в человеческом теле — величайшая редкость: «Представьте себе, что на дне моря живет одна черепаха, а по воде плавает браслет. Раз в шестьсот лет черепаха высовывает голову на поверхность, и очень редко голова ее всовывается в браслет. Бог говорит: «Не чаще, чем в случае с черепахой и браслетом, происходит то, что мы становимся людьми. Нужно использовать наше человеческое бытие, чтобы достичь освобождения от цепи перерождений и раствориться

вмировом духе, достичь нирваны».

Во всех случаях учение о спасении души — весьма важная часть религиозного мировоззрения; в европейской традиции она именуется «сотериология». Сотериология (от греч. «спасение») — в христианском богословии ряд идей и образов, связанных с искуплением, достигнутым через смерть

ивоскресение Иисуса Христа. Ее центральной идеей выступает образ победы Христа над грехом, смертью и злом; благодаря своей вере верующие могут разделить эту победу и претендовать на нее как на свою собственную, освободившись от оков греха, придя к жизни во всей ее полноте

ивосстановив свою целостность и душевное здоровье. Следует подчеркнуть именно активный характер индивидуальных усилий по собственному

23

спасению: спасение души — индивидуальное дело, которое никто, кроме самого человека, совершить не может. Таким образом, человеческая активность приобретает сугубо личностную форму, но это не активность участия в жизни. Более точно ее можно назвать «активностью неучастия». Таким образом, естественным следствием рассмотрения проблемы спасения выступает вопрос о свободе личности, которая заключается в сознательном выборе добра или зла как онтологических начал мира и персональной ответственности за этот выбор.

Общество уподобляется граду земному в противоположность граду небесному, символом и подготовкой к переходу в который оно является. Так появляется еще одна тема, сущностно необходимая для религиозного мировоззрения: символический характер действительности как иносказания, намека на высший мир, который не может быть дан человеку в его практическом опыте и требует специальных процедур для расшифровки. Символ — это посредник между материальным, чувственновоспринимаемым миром и миром духовным, сверхъестественным. Символ — не изобретение людей, но некое знамение, подобно лучу истекающее из божественного лона (имеет божественное происхождение!) и означающее нечто, принадлежащее божественной действительности. Он обладает самостоятельным бытием и наделен комплексом значений, по-разному раскрывающихся на различных уровнях бытия и сознания. Точнее всего суть этого принципа выразил один из отцов христианской церкви Климент Александрийский: «сокрывая раскрывать». В христианстве различают моральный, предметный и литургический символизм, тотально захватывающий все ключевые для человека сферы. Религиозный символизм предусматривает иносказания в любой языковой формуле и знамение в любой комбинации событий, образ мира как книги, образ храма как мироздания. В этом последнем нет и не может быть случайных цветов, пропорций, форм и предметов. Тем более они отсутствуют в священных текстах, которые тоже трактуются как символические системы. По самой своей природе символы нуждаются в истолковании, поэтому еще одной обязательной чертой религиозного мировоззрения является экзегетика ― разъяснение и толкование священных текстов. При этом текстом выступает не только письменный источник: любой предмет расценивается как послание, которое требует расшифровки в соответствии с каноном.

Таким образом, изначальная противоположность естественного и сверхъестественного развертывается во всех элементах мировоззренческого религиозного комплекса.

24

4. Философское мировоззрение

Всякое мировоззрение представляет собой систематизированное единство взглядов, переживаний, убеждений относительно свойств мира и отношения человека (как родового существа) к миру. В случае философского мировоззрения общие позиции должны быть существенно дополнены.

Философия возникает как попытка осмысления наиболее общих начал, первопричин мира. Это экстенсивная всеобщность (мы должны выработать взгляды на все без исключения явления, процессы и свойства всего мира в прошлом, настоящем и будущем). Эта всеобщность достигает уровня рассмотрения мира как целого и проблемы единства мира. Она требует также осуществления принципа всеобщности и в другом смысле —

всмысле всесторонности, всеохватности, полноты рассмотрения предметов и процессов действительности. В эту всеобщность включается и обязательное присутствие «всего человека» — соотнесенность мира с человеческим бытием, его потребностями, стремлениями, нормами, идеалами. Мир

вцелом очерчивается жизненным пространством человека, которое он осваивает своей активной деятельностью и познанием; сущность самого человека не выносится за пределы рассмотрения, но выступает в качестве содержания и смысла интеллектуальной деятельности. Для философии одним из важнейших вопросов становится соответствие мира человеку, критический системный анализ существующих условий бытия человека и целей его развития.

Преобразование мира в соответствии с человечески желаемым и должным невозможно без решения познавательной задачи, задачи постижения реальных связей и закономерностей мира. Именно поэтому требует специального рассмотрения вопрос о связи философского мировоззрения и научного познания. Философское мировоззрение — единственный тип мировоззрения, в котором эта проблема сознательно ставится и решается как самостоятельная и необходимая для самоопределения философии.

Б. Рассел в работе «Проблемы философии» описывает нередко встречающееся суждение о связи научного знания и философии. Оно заключается в следующем. Если спросить философа, каких позитивных результатов он достиг в своих исследованиях, то он зачастую не сможет их назвать. Как только появляется положительное, истинное знание о процессах или явлениях, то они становятся предметом самостоятельных наук и исключаются из сферы интересов философии. Так, исследование небесных тел (предмет сегодняшней астрономии) еще в XVII веке включалось в философскую проблематику; революционное для своего времени сочинение И. Ньютона именовалось «Математические начала натуральной философии». Точно так же изучение человеческих способностей, темперамента и психики у Аристотеля (IV в. до н. э.) и Р. Декарта (XVII в.) было фило-

25

софской проблемой, а сейчас выделилось в самостоятельную науку — психологию. Таким образом, те вопросы, на которые уже можно дать ответ, перестают принадлежать философии, философия же, якобы, занимается только «непроверяемым остатком». Тем самым философское мировоззрение приобретает характер произвольного умствования, мало относящегося к реальным проблемам. В действительности философия с необходимостью определяет себя по отношению к научному знанию, но не подменяет его.

Это означает, во-первых, что философия может показать необходимость для человека гораздо большей мощи интеллекта, нежели он имеет на сегодняшний день; философия показывает горизонт, направление исследований для науки, исходя из уже наличествующих потребностей человеческого существования и недостаточность уже сформулированных научных выводов для реализации человеческих целей.

Во-вторых, само философское мировоззрение должно включать в себя ответ на вопрос, каким образом научное знание и научный способ мышления обосновывают или опровергают философские рассуждения. Это задача так называемой философской критики, которая требует рассмотрения всех аргументов «за» и «против» относительно каждого фрагмента знания и необходимости его использования при всестороннем анализе центральной мировоззренческой проблемы о месте человека в социальном и природном мире. В этом случае невозможно, как двести лет назад, утверждать, что «если факты противоречат теории, тем хуже для фактов» (Г. Гегель). В современной ситуации все теоретические (в том числе и философские) построения должны проверяться научными выкладками и экспериментами; наука задает «граничные условия» для философских рассуждений. Иными словами, философские суждения могут не содержать в себе научных истин, но не должны противоречить им.

В-третьих, философское мировоззрение отвечает на вопрос о смысле и значении научных открытий и технических достижений для развития человека, о тех процессах в социальной и духовной жизни человека, к которым может привести их реализация. Философия имеет возможность прогнозировать и предостерегать человечество от вероятных неблагоприятных последствий такого внедрения благодаря колоссальному интеллектуальному потенциалу, накопленному за все время ее существования.

Часто встречается словосочетание «научное мировоззрение». Представляется, что это выражение должно быть уточнено. Не всякий ученый обладает научным мировоззрением только потому, что принадлежит к научному сообществу. Оно указывает только на отношение философии, религии, мифа к научному знанию и его выводам. В таком случае научным может быть названо только философское мировоззрение по причинам,

26

о которых уже писалось выше. Если же говорить о самих ученых, то мировоззренческая рефлексия у них также начинается с ответа на вопрос о тех изменениях в жизни, к которым приводит внедрение их открытий. К. Ясперс, рассуждая о роли науки и техники, писал, что они — средство для установления господства человека над природой, преодоление «ненадежности всего мирового бытия». Но тут же он замечает, что в таком господстве всегда есть элемент непредвиденности, постоянная угроза и, в конечном счете, провал идеи господства в целом. И философия предостерегает не только против безоглядного доверия к науке, но и против сужения человеческого духовного горизонта до границ нашего настоящего, личностного опыта.

В учебных пособиях часто приходится читать, что философское мировоззрение противоположно повседневному, обыденному, которое складывается в процессе приобретения человеком жизненного опыта. Несомненно, жизненный опыт каждого человека неполон, фрагментарен. Но только он может быть реальной основой любого мировоззрения, ибо мир дан человеку в его опыте. Правильнее будет сказать, что следует преодолеть чересчур примитивное понимание опыта только как взаимодействия человека с его природным окружением. Ведь повседневный опыт — это и способ приобщения к духовным ценностям и идеалам, которые приобретают актуальность и живость только в преодолении жизненных коллизий, трудностей духовного роста и накопления социального опыта. Следовательно, точнее будет говорить о преодолении узкоутилитарного характера повседневного опыта человека. О необходимости такого преодоления начал говорить еще Сократ. В одном из ранних его диалогов, записанных Платоном, Сократ беседует с покинутой женой, которая просит вернуть ей мужа. Цепочка вопросов, задаваемых женщине, подводит ее к мысли о том, что возвращение мужа зависит только от нее и от того, сможет ли она вернуть себе былую привлекательность. Женщина возражает: «Легко сказать, но как это сделать?» В этот момент Сократ и произносит ключевую фразу: «Все прекрасное трудно, а красота женщины — это прекрасное». Ее можно считать указанием на коренную задачу философии — преодоление ограниченности индивидуального жизненного опыта и требование рассмотреть такой опыт сквозь призму всеобщих характеристик и отношений.

Всеобщие характеристики человеческого бытия включают общественное бытие как первичное по отношению к индивидуальному бытию. Общественная жизнь человека и есть его истинно родовая жизнь, поэтому ее анализ есть важнейшая ступень самоопределения человека. В обществе выделяются как вопрос о формах социального взаимодействия, так и вопрос о движущих силах общественного развития и перспективах такого развития. При этом отказ от общих принципов анализа человека и обще-

27

ства и их обоснования, стремление полагаться либо на чисто идеологические аргументы типа «государственной пользы», либо на лозунги индивидуализма с высокой степенью вероятности ведет вспять от социального порядка, к произвольности фундаментальных социальных установлений.

Таким образом, предметное поле философского мировоззрения характеризуется следующими проблемами:

о субстанции как вечной и всеединой основе мироздания;

о человеке и его месте и назначении в мироздании;

о смысле человеческой жизни;

о сущности человеческого общества и будущем человечества;

о познаваемости мира, о путях и методах такого познания и о значении познания для человеческого существования.

Структурные особенности философского мировоззрения по преимуще-

ству связаны с уже упоминавшимся высоким статусом рационального, ло- гико-понятийного мышления. Оно предполагает очень развитую способность к абстракции: отвлечению от внешних, поверхностных качеств

исвойств отдельных вещей и анализ невидимых, но системообразующих качеств мира, которые еще Аристотель назвал сверхчувственными сущностными началами. Помимо этого, философское мировоззрение предполагает рефлексивную мыслительную деятельность, то есть способность мышления к самоконтролю над процессом получения нового знания, анализ

иобобщение данных чувственного опыта. Наконец, философское мышление отличается саморефлексией над способностью к творчеству, то есть конструированию мыслительных образов, которым нет аналогов в чувственном опыте. Все три аспекта успешно разрабатывались еще античными философами в теоретической геометрии, успехи которой доказывали мощь теоретического доказательного мышления и придавали им статус единственного основания философского мировоззрения (достаточно вспомнить девиз Академии Платона: «Не геометр да не войдет сюда!»).

Таким образом, убеждения в философском мировоззрении выполняют двойную функцию: они сосредоточены на проблеме обоснованности содержания знания и, одновременно, на самом процессе его обоснования, на выборе адекватных предмету методов отношения человека к миру.

Отдельной проблемой является установление коллективного или индивидуального характера философского мировоззрения. Очевидно, что без знаний невозможно его существование, а знания являются результатом усилий многих поколений исследователей. Но на «острие», в современной для каждого человека ситуации, необходимость выработки философского мировоззрения есть индивидуальное требование, которое субъект выдвигает перед самим собой. И без такой индивидуальной потребно-

28

сти в целостной картине мира и обосновании своего места в нем само философское мировоззрение попросту не существует; оно есть следствие внутренней свободы человека в выборе самостоятельной стратегии своей деятельности и мышления, в выводах, к которым он приходит. Еще немецкий философ И. Фихте писал, что «философская система — не мертвая утварь, которую можно было бы откладывать или брать по желанию, она одушевлена душою человека, обладающего ею».

5.Мировоззренческая ситуация ХХ века

Вдуховной жизни XX века сложилась ситуация, когда различные виды мировоззрения переплетаются друг с другом, смешиваются, оказываются внутренне противоречивыми, эклектичными. Более того, мировоззренческая эклектичность представляется исследователям и естественной, и необходимой. Можно вычленить несколько причин этой своеобразной интеллектуальной дезинтеграции.

Одна из них коренится в относительной изолированности, высокой специализированности разных сторон духовной жизни (науки, нравственности, искусства, религии), что реально создает ситуацию, когда между учеными и людьми гуманитарной культуры ощущается полное непонимание их проблем и того языка, на котором они общаются друг с другом. Об этом писал Ч. Сноу в своей уже хрестоматийной работе «Две культуры». Он отмечал поляризацию духовного мира современной интеллигенции: художественную (по сути дела не только художественную, но гуманитарную в целом) и научную (занятую в области экспериментального

итеоретического естествознания). «Они настолько по-разному относятся к одним и тем же вещам, что не могут найти общего языка даже в плане эмоций... Среди художественной интеллигенции сложилось твердое мнение, что ученые не представляют себе реальной жизни и поэтому им свойствен поверхностный оптимизм. Ученые со своей стороны считают, что художественная интеллигенция лишена дара провидения, что она проявляет странное равнодушие к участи человечества, что ей чуждо все, имеющее отношение к разуму, что она пытается ограничить искусство и мышление только сегодняшними заботами...».

Вторая причина — это поляризация повседневного опыта и специализированного знания. Для человека, непосредственно не занятого в области науки или художественного творчества, занятия ученых и поэтов в массе своей выглядят ненужными, утомительно-непонятными, раздражающими.

Обыденный рассудок и обыденное мировоззрение вполне обходятся без таких сложных отраслей духовной жизни, которые интеллигентупрофессионалу кажутся совершенно необходимыми. Так, для обыденного мировоззрения вопрос об уникальности планеты Земля как обитаемого ми-

29

ра, населенного разумными существами, может и не иметь принципиального значения. Напротив, современные масс-медиа приучили среднего потребителя видеопродукции к мысли об огромном числе разнообразных по уровню развития и внешнему виду цивилизаций, существующих в виртуальных пространствах. Для серьезного ученого вопрос обитаемости Вселенной представляет принципиальный интерес, и доказательства существования жизни где-то помимо Земли могут привести к мировоззренческому кризису. В самом деле, от той или иной интерпретации этого вопроса меняется вся картина мира, построенная ученым. Необходимость изменения фундаментальных оснований картины мира вызывает не только состояние психологического дискомфорта («За нами следят!»), но и изменение в специально-теоретических установках и выводах.

Третья причина касается более концептуальной черты, отличающей феномены духовной культуры в целом. Речь идет о сформулированном Э. Кассирером сущностном качестве человека быть «символическим животным», о знаковой природе человеческой культуры. В культуре как внебиологическом опыте человеческого рода представлены знаки и системы знаков, имеющих весьма опосредованное отношение к обозначаемым явлениям и предметам. Как феномен культуры, знак имеет целый спектр значений, смыслов и относительно независим от обозначаемого предмета, явления, отношения или свойства. Операции со знаками приобретают настолько самостоятельный характер, что современные интеллектуалы говорят о господстве языка над человеком, приводя массу примеров, когда «не человек говорит при помощи языка, а язык говорит человеком» (Ж. Делез). Кроме того, массовым стало явление, когда люди пользуются языком, не ставшим частью их «жизненного мира». В сфере же языка окружающий мир нивелирован, ибо все знаки имеют условную природу, операции над знаками ровно ничего не меняют в окружающей действительности, следовательно, субъект не зависит от действительности. Главным предметом внимания становится текст (система знаков, несущих смысловую нагрузку). Сами же тексты равноправны, среди них нельзя установить реальную иерархию, выделить смысловое ядро. Такое постмодернистское понимание духовной культуры имеет рациональное зерно. Но прямым следствием его выступает признание равноправия любых мировоззрений и отрицание возможности какой бы то ни было цельности и системности

в духовном мире человека. Таким образом, «осколочность» и эклектизм мировоззрения получают и теоретическое оправдание.

Наконец, особый характер мировоззренческой ситуации XX века связан и с тем, что само мировоззрение является органической частью гуманитарного знания и философии как его ядра. Специфика гуманитарного

30