Филос_Учеб.пос_2009 для студ. всех форм обуч. - копия

не могла породить человека и его разум. Отсюда возникает «антропный принцип» в понимании эволюции Вселенной.

Подчеркнем, однако, что в отличие от религиозных представлений о мире, здесь Вселенная управляется не трансцендентным, божественным разумом, а ею же созданными физическими законами. Следовательно, разум Вселенной ограничен, а не всемогущ, как божественный. Соотношение божественного разума и разума Вселенной, пишет отечественный исследователь М. И. Карпенко, такое же, как между своевольными капризами тирании и юридической стройностью демократии. Цель вселенского разума

— структурирование, упорядочение, организация материи, строительство систем разного уровня сложности, вплоть до разумных существ. «Инструментом» для реализации этой цели служит информационное поле, порождаемое всеми системами подобного типа.

Все это свидетельствует о том, что в современном научнофилософском мышлении происходит «космизация» человека и — одновременно — «очеловечивание» космоса. Наше мышление все более становится «антропокосмическим», и человек понимается уже не только как «искорка» макрокосмоса (О. Шпенглер), но и как «космосообразующий» фактор: если бы человека не было, Вселенная была бы другой, она «предопределена» нашим присутствием в ней, миллиарды лет она развивалась, «стремясь» к порождению человека. Это кажется абсурдом, но лишь до тех пор, пока мы не поставим в этой концепции на место понятия «человек» понятие «разум». Тогда станет ясно, что Вселенная представляется здесь осуществлением разумного проекта (Д. Уилер), поскольку разум (человеческий), по мере познания Вселенной, на каком-то этапе (не обязательно «человеческом») становится способным творить, «программировать» ее (Б. Картер).

Человек с помощью компьютерной техники уже сегодня способен создавать мнимые, «виртуальные» миры («реальности»), он способен даже взаимодействовать с этими «компьютерными реальностями», как с действительными. К примеру, оставаясь в своей комнате, некто может мчаться на лыжах по заснеженному горному склону, плыть под водой или обнимать первую красавицу мира, — его дух, психика, физиологические функции оказываются в мире «ином», и на вопрос, какой мир в этой ситуации является действительным, однозначно, пожалуй, не ответить. Ясно лишь, что это принципиально новый способ взаимодействия с «информационным» миром. Труднее поддается осмыслению тот факт, что это еще один (может быть, последний) шаг по пути превращения человеческой цивилизации в цивилизацию компьютерную.

В свое время Н. Коперник, «переместив» Землю из центра мира на периферию, лишил нас космической избранности. Ч. Дарвин показал,

181

что в биологическом плане человек — только один из многих видов, возникших в эволюционном процессе. Тем самым он лишил нас несоизмеримости с миром органической природы. Сегодня на наших глазах появляется «искусственный интеллект», который все больше эмансипируется от нашего собственного, обретает самостоятельное бытие, самоорганизуется, самопрограммируется. Человечество достигло такого этапа в своем развитии, когда функционирование создаваемых им информационнотехнических систем становится особым видом реальности. А в результате и в интеллектуальном отношении человек становится лишь «одним из видов». Ныне специалистам хорошо известно, что машина стала способной обучать сама себя, но они не знают, как она это делает. Ситуацию удачно «схватывает» шутка С. Ежи Леца: техника так совершенствуется, что человек скоро сможет обойтись без самого себя.

Это обстоятельство придает новый смысл и традиционным альтернативам в философском понимании мира. Их уже нельзя оценивать вне контекста «виртуальных» миров, которые могут быть созданы человеческой деятельностью. Поэтому особое значение приобретают не только гносеологические, но и ценностные основания этих альтернатив. Важно не только соответствие или несоответствие их реальному миру, но и их отношение к человеку. Важно ответить на вопрос: какие перспективы программируются для человека принятием той или иной мировоззренческой призмы, через которую он будет смотреть на мир?

И дело не в том, признавать или не признавать возможные миры: философия с самого своего зарождения размышляет о «виртуальном». Главное заключается в том, что их признание не отменяет фундаментального факта: человек остается человеком до тех пор, пока он живет в действительном материальном предметном мире, поскольку и сам он является предметным, телесным существом. Как только мы примем «антропный» (а по существу «антиантропный», «космоцентрический») принцип понимания мира, так духовно сориентируемся на то, чтобы отказаться от нашего, материального, мира, а значит, будем готовы к превращению человеческой, «телесно-духовной» цивилизации в цивилизацию компьютерную, информационную. Таковы «подводные камни» нынешнего космоцентризма и одномерного понимания человека (а вместе с ним и Вселенной) как разума и только разума.

Между тем, сегодня очень многие склонны объяснять все земное космическими причинами. Природные катаклизмы, социальные проблемы, состояние собственного здоровья — все связывают с состоянием небес. Иногда это, как и прежде, бог или положение звезд, но все чаще — деятельность высшей, «компьютерной» цивилизации. Именно она все больше заменяет божественный промысел в нашем компьютерном веке, становясь

182

богом космической мифологии. Верить, конечно, можно во что угодно. Однако тот, кто верит в возможность сознательного влияния на собственную судьбу (а не отдает ее звездам), не имеет права быть пленником мифов, пусть и модных, и современных, и наукообразных.

Выбирая какую-либо из философских альтернатив в понимании мира, надо ясно представлять себе, что философия крепчайшими (хотя и тончайшими) узами связана с жизнью. Поэтому, приняв один из возможных «сценариев Вселенной» (а из тех, которые мы представили выше, оба имеют и теоретическое, и эмпирическое обоснование), человечество будет стремиться — от поколения к поколению — осуществить его. Но, избрав один сценарий, оно превратится в «мировой дух», избрав другой, сохранит себя. Подлинно гуманистический подход требует осмысливать мир, измеряя его человеческой меркой, а не меркой абстрактного разума, в том числе — компьютерного. Кто хочет быть человеком, а не орудием порождения компьютерной цивилизации, должен бороться за сохранение своего как природного, так и духовного бытия.

Антропоцентризм — это не только и даже не столько «истинностная», сколько «ценностная» позиция, ибо она представляет собой не что иное, как позицию гуманизма «в чистом виде». Разумеется, оппозиция антропоцентризма и космоцентризма может быть преодолена двояким образом; приоритет можно отдать и тому, и другому: человек свободен в своем отношении к миру. Но надо помнить, что гуманистический потенциал того и другого решения неоднозначен. Один мировоззренческий приоритет позволит сохранить себя в космосе, другой заставит «раствориться» в нем. Следовательно, выбирая для себя теоретическую модель мира, человечество выбирает свое будущее. И этот выбор пока остается за нами.

Литература

1.Грин Б. Элегантная Вселенная. М., 2004.

2.Доброхотов А. Л. Категория бытия в классической западноевропейской философии. М., 1986.

3.Любинская Л. Н., Лепилин С. В. Проблема времени в контексте междисциплинарных исследований. М., 2002.

4.Молчанов Ю. Б. Четыре концепции времени в философии и физике. М., 1977.

5.Ровинский Р. Е. Мировоззренческие проблемы физической науки, наследуемые XXI веком // Вопр. философии. – 2008. – № 3.

6.Ровинский Р. Е. Развивающаяся Вселенная. М., 2007.

7.Савельева И. М. История и время: в поисках утраченного. М., 1997.

8.Трубников Н. Н. Время человеческого бытия. М., 1987.

183

9.Энгельс Ф. Диалектика природы / Ф. Энгельс // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.20.

ГЛАВА VIII. ПРОБЛЕМА СОЗНАНИЯ В ФИЛОСОФИИ

1.Специфика философского и конкретно-научного подхода

ксознанию

Сознание является объектом изучения многих дисциплин. Так, психологию интересует «происхождение, структура, функционирование сознания индивида». Социология делает особый акцент на том, что «сознание — это лишь человеку присущий способ ориентации в окружающей среде. Именно этот способ и определяет иную логику событий, иную логику действий, иное содержание связей, качественно преобразуя и систему потребностей, и систему реакций, и характер сообщества». Логика (формальная) изучает общезначимые формы (понятия, суждения, умозаключения) и средства (определения, правила образования понятий, правила рассуждений, правила связи законов мысли в системы и т. д.) мысли, необходимые для рационального познания в любой области знания. Она является наукой о мышлении, ибо анализирует дедуктивные и индуктивные процессы мышления, одновременно задавая ему норму для постижения истины.

Для философии центральной проблемой является проблема отношения сознания к бытию, идеального к материальному. Эта проблематика включает анализ сознания как высшей формы отражения действительности, отношения сознания и его материального носителя (субстрата), материального и идеального, «Я» и «не-Я», цели и деятельности, сознания и самосознания. Устанавливая специфические аспекты изучения сознания в различных отраслях гуманитарного знания и обществознания, следует особо отметить, что философия в изучении проблемы сознания выполняет интегрирующую функцию, то есть обобщает, сводит к единому основанию данные и выводы других дисциплин. Кроме того, философия формулирует положения о наиболее общих характеристиках сознания, сущность которых не выводится из эмпирических (опытных, фактических, исторических) свидетельств и экспериментов. В этом смысле философские рассуждения о сознании сверхнаучны; в пределах философской постановки проблемы сознания допустимо использовать и результаты вненаучного знания (мифы, художественные произведения, массовые слухи).

С учетом сказанного можно выделить наиболее существенные характеристики сознания. Сознание характеризуется активностью; интенциональностью (направленностью на предмет; исследователи в таком случае говорят, что не бывает чистого сознания); способностью к рефлексии (самонаблюдению за самим сознанием, осознанием его); мотивационноценностным характером; различными уровнями ясности многообразных

184

процессов, протекающих в сознании. Сознание выступает как сущностная характеристика психической деятельности человека, которая заключается в способности контроля, целенаправленности психических проявлений, обусловленных трудовой деятельностью.

В то же время психика как свойство высокоорганизованных живых существ (в том числе и человека) и продукт их жизнедеятельности, обеспечивающий эффективную ориентацию в среде и деятельность по ее преобразованию, не тождественна сознанию. Наиболее фундаментальные характеристики психики человека выступают одновременно и как характеристики сознания. К таким характеристикам относятся: социальная природа, опережающий характер отражения, развитие в социально-историческом и индивидуально-биографическом плане, системность, активность, упорядоченность событий прошлого, настоящего и возможного будущего.

Но психика человека шире, чем сознание, она включает в себя и такие процессы, которые протекают без его участия. Уже Р. Декарт писал о бессознательных процессах, происходящих в мозгу человека. Один их весьма популярных в современной психологии теоретиков З. Фрейд выделил три «инстанции» психики: сознательное, предсознательное и бессознательное, которые системно взаимодействуют друг с другом. Только существование неосознаваемых пластов психики, по мнению Фрейда, помогает исследовать и объяснить очень важные процессы душевной жизни. Со всеми этими положениями можно было бы согласиться. Однако вызывает возражение фундаментальный для Фрейда и его последователей тезис о сексуальной природе бессознательного. Согласно более современным представлениям, в психику включены:

высшая самость (своего рода «внутренний бог»: голос совести, сократовский «даймонион», «второе Я», «внутренний собеседник»);

самость сознательная, или Я, представляющая собой точку ясного сознания;

поле сознания — те чувства, мысли и побуждения, которые мы в состоянии сделать объектом самоанализа;

инстинктивные бессознательные побуждения, примитивные желания, страсти;

мысли и чувства, находящиеся за пределами сознания, но легко поддающиеся «напору» сознания, то есть доступные для осознания при некотором внутреннем усилии;

сверхсознание, или высшее бессознательное — интуиция, вдохнове ние, высшие социальные чувства и способности (самопожертвование, любовь).

При этом психическое бытие, психическая реальность — единственная категория бытия, о которой мы знаем непосредственно. Ничто не может

185

быть предметом размышления или волевого побуждения, если не выступит в качестве психического образа. Непосредственно достоверным для нас является только психическое существование. И если мир не принимает форму психического образа (не путать со зрительным!), то его можно считать практически несуществующим. Сформулированный парадокс — не единственный, возникающий при изучении сознания.

Столь же парадоксальной представляется одновременная прерывность

инепрерывность сознания. В самом деле, для внешнего наблюдателя очевидно, что сознание человека прерывно: он регулярно погружается в сон, может находиться в обмороке или наркозе. Сознание при этом «выключено». Для самого же человека сознание — абсолютно непрерывный процесс: он просыпается тем же самым человеком, каким и заснул, и, как ему кажется, в тот же самый момент, когда заснул. Время наркоза или обморока вычеркнуто из его сознания, оно не оставляет воспоминаний в его внутреннем мире, а сознание услужливо «связывает» момент ухода в наркоз

имомент возвращения в сознание.

Не менее сложна для восприятия и идея об одновременной тотальности и ограниченности сознания. Еще древние греки считали, что быстрее всего — мысль, ибо она обегает все и всего достигает без всякого промежутка (то есть в тот самый момент, когда человек задумает помыслить о чем-либо). Иными словами, спрашивая себя, сознаем ли мы то или иное явление, мы ставим задачу на осознание и в состоянии мгновенно решить ее. Мы можем мыслить и о том, чего сами никогда не видели, благодаря свидетельствам и знаниям, переданным нам другими. Но сознание не вечно и в индивидуальном, и в общественном смысле. Даже если считать, что человек обладает сознанием с момента зачатия, тем не менее, сроки существования данного единичного сознания ограничены сроками жизни человека. Не в попытках ли выбраться из этого противоречия коренится традиция трактовки сознания как надличностного нематериального образования («мировое сознание», «мировой дух», атман)?

Наконец, хорошо знакомый психологам, психофизиологам и философам психофизиологический парадокс, или психофизиологическая проблема. Она формулируется как наличная противоречивость отношений сознания и его материального носителя (головного мозга). Согласно физиологии, нервный процесс и его основа, нервная ткань, имеют одинаковую во всех частях нервной системы природу, то есть являются качественно однородными. Но на основе этой однородности могут возникнуть качественно разнородные психические явления, по содержанию и форме не сводимые к процессам в нервных тканях. И, хотя критика редукционистского подхода к данной проблеме (Л. Бюхнер, К. Фохт, Я. Молешотт) име-

186

ет достаточно прочные традиции, говорить об окончательном решении психофизиологического парадокса не представляется возможным.

Учитывая эти сложности, возникающие при попытке определить сознание, можно все-таки вычленить его наиболее существенные характеристики и процессы.

Сознание — это субъективное выделение себя из окружающей действительности, познавательное отделение «Я» и «не-Я».

Это совокупность чувственных и умственных образов, непосредственно предстающих перед субъектом в его внутреннем опыте, «данность» объекта субъекту.

Сознание отличает способность к предвидению результатов материальной и духовной деятельности и планированию самой деятельности (мысленное опережение действий, целеполагание на основе свободного выбора).

Всознании осуществляется конструктивно-творческое преобразование действительности, создание новой реальности.

Сознание регулирует, контролирует и управляет деятельностью человека.

Всознании наличествуют некоторые устойчивые внутренние структуры, организующие определенным образом поток информации от органов чувств.

Одной из важнейших характеристик сознания является способность

кабстрактному отвлеченному (вербальному) мышлению.

Содержание сознания составляют знания, которые могут быть переданы другим.

2. Деятельность и сознание

Материалистическая концепция происхождения сознания и сущности человеческой деятельности достаточно подробно излагается в работах К. Маркса, Ф. Энгельса («Немецкая идеология», «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека», «Экономическо-философские рукописи 1844 г.»). Среди современных исследователей нужно особо подчеркнуть деятельностную концепцию сознания, созданную в отечественной психологии усилиями Л. С. Выготского, А. Р. Лурии, С. Л. Рубинштейна, А. Н. Леонтьева, их единомышленников и учеников. Хрестоматийные положения этой концепции можно найти в энциклопедических изданиях и учебных пособиях.

Сознание дано субъекту как его внутреннее состояние, но объяснение природы сознания лежит в тех же особенностях человеческой деятельности, которые создают его необходимость: в ее объективно-предметном, продуктивном характере. Впервые метод анализа человеческого (обще-

187

ственного и индивидуального) сознания как объективного процесса с точки зрения его порождения и функционирования был осуществлен К. Марксом; предмет исследования сознания переместился с индивида на социальные системы деятельности. С этой точки зрения сознание представляет собой субъективный продукт, преобразованную форму проявления общественных по природе отношений, которые осуществляются деятельностью человека в предметном мире.

Уже на ранних этапах истории человечества непосредственный результат человеческой деятельности и ее конечный результат не совпадают друг с другом. Непосредственный результат даже удаляет человека от удовлетворения его витальной потребности (например, участие загонщика в охоте на крупного зверя объективно отдаляет его от утоления чувства голода, так как результатами его действий будут пользоваться другие участники охоты). Но реально существующее отношение данного индивида к другим членам коллектива является гарантией того, что он получит из их рук причитающуюся ему долю добычи — часть продукта совместной трудовой деятельности. Это отношение, эта связь осуществляется благодаря деятельности других людей. Следовательно, объективную основу специфического строения деятельности человеческого индивида составляет деятельность других людей, а по способу возникновения связь мотива и предмета действия отражает не природные, а общественные связи и отношения.

Непосредственной причиной возникновения сознания выступает сложная деятельность, изначально подчиняющаяся социальным связям и отношениям. Совместные действия людей также оправдывают, сообщают смысл действиям конкретных участников трудового процесса; равным образом действия каждого придают смысл совместной трудовой активности (если бы не действия загонщиков, устройство засады было бы бессмысленным). То есть, вместе с рождением действия возникает и основная, общественная по природе «единица» человеческой психики — разумный смысл для человека того, на что направлена его активность.

Точно так же и орудие, которым человек пользуется, перенося на природные объекты свои усилия и желание переделать мир сообразно своим потребностям, содержит форму и свойства материала, из которого оно изготовлено. Но одновременно оно выступает и как предмет, имеющий определенный, общественно выработанный и закрепленный в совместной деятельности способ применения, постоянно выполняющий определенные операции и сохраняющий «память» о них на протяжении жизни не одного поколения. Однако эта память не может быть природным инстинктом. Она представляет собой внебиологическую систему механизмов передачи социально необходимого опыта, нуждающуюся в преднамеренном (целенаправленном) воспроизводстве, передаче и дальнейшем развитии.

188

В непосредственном контакте с предметной действительностью, подчиняясь ей, деятельность видоизменяется, обогащается, и в этой обогащенности переходит в «покоящееся свойство» (К. Маркс). Осуществленная деятельность оказывается богаче, разнообразнее, «истиннее», нежели предваряющее ее сознание.

С развитием материального производства и общения, выделением и обособлением духовного производства сознание мало-помалу освобождается от непосредственной связи с практической деятельностью. В нем происходит ряд существенных изменений. Первоначальный образ окружающего мира дополняется образом собственной деятельности субъекта: действия других людей, а через них и собственные действия осознаются как сравнительно самостоятельные, изолированные от всего процесса деятельности элементы.

Еще одно изменение заключается в разрушении первоначальной нерасчлененности сознания коллектива и сознания образующих его индивидов; возникает и противоположность, относительная самостоятельность индивидуального сознания от коллективного.

Из всех перечисленных выше признаков, каждый из которых верен сам по себе, еще не следует самое главное: сознание представляет собою сложнейшую систему, в которой все характеристики органическим образом взаимосвязаны и взаимно детерминированы. Требуется найти системообразующий фактор и движущую силу становления сознания в антропогенезе (историческом процессе развития человека как вида). Таким фактором выступает знаково-речевая сигнализация, формирующаяся как качественное преобразование сложной двигательной и звуковой сигнализации животных.

В коллективной совместной деятельности возникает потребность чтото сказать друг другу (Ф. Энгельс, «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека»). Она отражает необходимость в обмене информацией об окружающей действительности индивида с другими членами сообщества, а также о его собственных состояниях и намерениях. Эта необходимость породила специфическое средство обмена результатами отражательной деятельности — систему общепринятых словесных и иных знаков, более или менее условно связанных с многообразными внешними и внутренними воздействиями.

Наиболее оптимальный способ сигнализации (учитывая указанное разнообразие) — связать с искусственными знаками не только объекты, но также их свойства и отношения, не только действия, но и разные их характеристики, которые являются общими и относительно устойчивыми для многих объектов, действий и ситуаций. А это значит расчленить действительность на множество составляющих элементов. Различные сочета-

189

ния немногих словесных знаков дают возможность передать почти неограниченное количество сведений, составляющих содержание разнообразного чувственного опыта.

Так необходимость обмена предметной информацией должна была привести к расчленению внутреннего и внешнего опыта, а также к формированию устойчивых правил комбинирования знаками. Оба указанных аспекта зафиксированы в системе языка и становятся обязательными компонентами индивидуального опыта человека. В итоге воспринимаемые предметы предстают перед человеком как наделенные разными, хорошо различающимися свойствами, частями и отношениями; его действия отделены от их причины, предмета и результата, а его собственное тело отграничено от природного и социального окружения. Таким образом, отделение «Я» от «не-Я» представляется лишь одним из элементов высшего расчлененного уровня отражения, а не чем-то уникальным и сугубо специфическим. Знания же, которые составляют содержание сознания, только потому и могут быть переданы другим, что обладают необходимой для этого формой, которая сама возникла из-за необходимости обмениваться ими.

На более позднем этапе развития человек подвергает анализу не только окружающий мир, состояния своего тела и социальную реальность, но и сами высказывания. Если множество объектов, их свойств и отношений связывается с помощью множества речевых актов, то можно говорить о предпосылках образования единой отражательно-знаковой системы. В этой системе отдельные объекты, их части и свойства связываются между собой, знаки связываются с объектами, а сами знаки связываются друг с другом в определенном соответствии со структурой и свойствами действительности. Развитие отражательно-знаковой системы приводит к тому, что становится возможным анализ внутренних связей, элементов и операций ее самой. Возможности такого анализа резко возрастают с появлением письменности. Так закладываются основы абстрактного мышления.

Таким образом, знаково-речевая сигнализация и язык, с одной стороны, являются закономерным порождением необходимости обмена предметной информацией в процессе любой совместной деятельности людей, направленной на получение определенного продукта. С другой стороны, они закономерно и неизбежно приводят к становлению и развитию форм аналитико-синтетической деятельности, становятся средством объективации идеального. Только после этого анализа возможно сказать, что человеческая деятельность заключает в себе все три компонента: язык, мышление и действие. «Человек говорит, мыслит и действует — все это составляет его деятельность» (А. Н. Леонтьев).

190