Генецинский В.И. Предмет психологии дидактический аспект

констатирующий (правая рука – та, которой едят, работают, стреляют и т.д.); рекомендующий (правая рука – лучше, более сильная, красивая и пр.) императивный (правая рука – немотивированно правильная, быть левшой – плохо).

Наиболее тщательно изучены неврологические механизмы речевой деятельности. Основным методом здесь продолжает оставаться анализ применений при локальных поражениях мозга. Согласно А.Р. Лурии, история изучения нарушений различных форм речевой деятельности при локальных поражениях мозга насчитывает около 100 лет.

Начало построению современной картины неврологической локализации психических функций положил французский анатом Брока, который в 1861 г. показал, что поражение задней трети лобной извилины левого полушария приводит к своеобразной патологии, состоящей в том, что больной, имеющий сохранный речевой аппарат, теряет возможность говорить, хотя полностью сохраняет способность понимать обращенную к нему речь. Через 13 лет немецкий психиатр Вернике описал другой факт столь же капитального значения. Он показал, что больные с поражением задней трети первой височной извилины левого полушария сохраняют способность говорить, однако лишаются способности понимать обращенную к ним речь. Соответственно было произведено разделение сенсорной и моторной афазий, которое, и это важно подчеркнуть, основывалось не только на данных морфологии, но и на определенных психолингвистических представлениях о механизмах речевой деятельности.

На протяжении XIX в. господствовало представление о том, что речь – это ассоциация звуков и артикуляционных движений с представлениями. Выделенные мозговые зоны рассматривались как речедвигательный и как понятийный центры. Кроме того, большинство исследователей продолжало идти по пути соотнесения сложных аспектов речевой деятельности (фонетический, морфологический, синтаксический, лексический анализ) с узкоограниченными участками мозга. Лишь постепенно к середине нашего века такой узколокализационистский подход к прямому увязыванию морфологических структур мозга со сложными итоговыми продуктами речевой деятельности уступил место соотнесению этапов развертывания речевого процесса и мозговых структур.

Согласно А.Р.Лурии, более адекватно можно отразить дифференцированность мозговых структур, связанных с нарушением речи, разделив их следующим образом: нарушения, обусловленные поражением глубинных структур мозга, связанных с регуляцией тонуса коры; нарушения, возникающие при поражении лобных отделов мозга, обеспечивающих сложные формы программирования деятельности; нарушения, связанные с поражением отдельных зон речевой коры, создающих условия, играющие решающую роль в организации речевого процесса. Такой подход, включающий в себя изменения в понимании психолингвистических аспектов речевой деятельности (разделение процессов порождения и понимания высказывания, выделение отдельных стадий при характеристике процессов как генерирования, так и понимания, учет уровней и аспектов языкового кодирования), позволил по–иному увидеть и организацию мозговых механизмов, обеспечивающих соответствующие процессы.

Согласно Лурии, анализ речевого высказывания следует начинать с выявления его мотивов (интенций). Мотивационная фаза высказывания обеспечена двумя источниками. С одной стороны, требуется достаточный тонус коры головного мозга, с другой – должен сформироваться исходный замысел высказывания (смысл), который в дальнейшем посредством использования разнообразных языковых кодов превращается в развернутое речевое высказывание. В основе энергетики тонуса, необходимого для всякой активной психической деятельности, лежит работа стволовых отделов мозга, которые посредством восходящей ретикулярной формации обеспечивают нужную активированность (первая составляющая обеспечения тонуса). В результате нарушения этих отделов возникает мутизм, т.е. общее отключение речи, в основе которого лежит первичная инактивность либо онейроидное состояние, при котором больные не могут четко ориентироваться во времени и в окружающей среде. Больные этой группы часто высказывают не

соответствующие реальности суждения, хотя и легко называют предъявляемые им предметы, повторяют слова и короткие фразы.

Вторая составляющая обеспечения мотивационной фазы высказывания связана с лобными долями мозга. Именно лобные доли являются тем кортикальным органом, который обеспечивает программирование сложных форм деятельности и контроль за их осуществлением. У больных с нарушениями этих отделов целенаправленное поведение заменяется эхолалиями обращенной к ним речи либо персевераторным повторением уже сказанной фразы. В отличие от больных с поражением стволовых структур для них нехарактерны грамматические дефекты в структуре высказывания. Если поражение лобных долей сопровождается повышением общей возбудимости мозга, это ведет к повышению отвлекаемости на каждое побочное раздражение. Лексический и синтаксический аппарат речевой деятельности сохраняется, но организованная передача речевого сообщения нарушается бесконтрольно возникающими побочными ассоциациями.

За стадией формирования первоначального намерения наступает этап его преобразования в связное достаточно развернутое высказывание, носящее преимущественно предикативный характер. Интенция должна преобразоваться в смысл предстоящего высказывания. Если нарушается эта стадия порождения высказывания, то наблюдается характерная речевая адинамия, встречающаяся у больных с поражениями мозговых систем заднелобных или лобно–височных отделов левого полушария. При этом сохранена номинативная функция речи: больной называет отдельные предъявляемые ему предметы. Однако затруднения появляются при назывании нескольких подряд предъявленных предметов или при построении связанного высказывания. Нарушается просодическая (интонационная) сторона речи, она становится монотонной. Из речи выпадают глаголы и служебные слова, сложная структура фраз заменяется изолированным порождением номинальных элементов.

Третью стадию порождения речи можно понимать как стадию преобразования внутреннего замысла во внешне развернутую речь на основе использования разнообразных кодов языка (фонетических, лексических, синтаксических). Соответствующие нарушения преимущественно связывают с поражением височных и теменно–затылочных областей, иначе, гностических отделов коры левого полушария. В зависимости от локализации поражения трудности проявляются либо в невозможности оперировать фонематической системой звуковой речи и связанными с нею артикуляциями, либо в невозможности выделить нужные лексические компоненты (подобрать нужное слово), либо в нарушениях синтаксических конструкций (неадекватном выборе грамматических форм).

Таким образом, в пределах справедливости общего тезиса о том, что мозг является субстратом психики, можно выделить весьма различные подходы к пониманию природы этой связи. Но при любом подходе присутствуют по крайней мере три составляющие: определенные представления о строении морфологических структур мозга; определенные представления о строении анализируемой деятельности (поведении); собственно психологическая проблематика, которая обнаруживается как реализуемый способ их сопоставления. Она включает в себя интроспективно фиксируемые данные и соответствующую интерпретацию поведенческих реакций.

2.1.6. ПСИХОСОЦИАЛЬНЫЙ АРГУМЕНТ

Понятый в широком смысле психосоциальный аргумент в контексте определения предметной области психологии представляет собой интерпретацию, с одной стороны, фактов взаимообусловленности социальных и психологических явлений, а с другой – фактов их относительной автономности. При этом второй аспект проблемы предполагает также демонстрацию наличия особых закономерностей психических явлений, носителем которых являются различного рода социальные общности по сравнению с психическими явлениями, носителем которых выступает отдельный индивид. Именно в этом смысле В.Вундт обосновывал право на осуществление психологии народов в завершающий период своего творчества. С его точки зрения: "Реальность души народа для нашего наблюдения является столь же изначальной, как и реальность индивидуальных душ, почему индивидуум не только принимает участие в функциях общества, но в еще большей, может быть, степени зависит от развития той среды, которой он принадлежит" (В.Вундт. Проблемы психологии народов. М., 1912. с.14).

Оригинальную психологическую концепцию общественной обусловленности человеческого сознания разработал основоположник французской социологической школы Э.Дюркгейм (1858 – 1917), который считал, что "Общество есть реальность sui generis, оно имеет собственные свойства, которых нельзя найти вовсе или в той же самой форме в остальном мире... Коллективное сознание есть высшая форма психической жизни, оно есть сознание сознаний, находясь вне и выше местных и индивидуальных случайностей, оно видит вещи лишь с их постоянной и существенной стороны". Применив разработанную им концепцию к ряду конкретных социально–психологических феноменов, Дюркгейм существенно обогатил круг психологических фактов и представлений. Так, в книге "Самоубийство" (1897. Русск. пер. 1912) он связывает объяснение соответствующего явления со степенью ценностно–нормативной интеграции общества и интенсивностью социальных связей. Им выделены три основных типа самоубийств: эгоистические – вследствие воздействия социальных норм на индивида; альтруистические – результат крайнего поглощения индивида обществом; аномические – порождаются ценностно–нормативным кризисом в обществе.

Очевидные и общеизвестные факты изменения поведения человека при изменении его социального окружения, реализации им в индивидуальном поведении вариантов, вырабатываемых и закрепляемых в социуме, включающем данного человека, предо, ставляют богатый материал, при этом можно разграничить два уровня рассмотрения проблемы: макро– и микросоциальный.

В качестве одного из вариантов макросоциального уровня можно рассмотреть психоэтнический аргумент, используя при этом представления, развитые Л.Н.Гумилевым. Очевидно, что конкретный человек не может не принадлежать какому–либо этносу. С точки зрения Гумилева внеэтничны лишь новорожденные: феномен этноса не сосредоточивается в теле, он реализуется через взаимоотношения и взаимообращение людей друг с другом. С этносом, обеспечивая его целостность и развитие, связано этническое поле, подобное, по мнению Гумилева, другим полям (электромагнитным, гравитационным), но отличающееся от них. Пребывание в этническом поле и формирует этнический стереотип поведения. Изменение этнического поля, если оно приходится на раннее детство, происходит относительно безболезненно и воспринимается как смена этнической принадлежности. Сама же принадлежность конкретного человека этносу определяется прежде всего на основе сложившегося у него стереотипа поведения.

Структура этнического стереотипа поведения – это поведение, реализующее определенные нормы в системе многообразных отношений. К составляющим этнического стереотипа поведения Гумилев относит следующие виды отношений (различая при этом два состояния этноса: персистентное и динамическое):

между поколениями (репродуктивное или инновационное поведение молодых

поколений);

квремени (тяготение к использованию циклического или линейного исчисления);

кприроде (хозяйство приспособлено к ландшафту или ландшафт приспасобливается к хозяйству);

ксоседям (оборона границ и гостеприимство или стремление к экспансии, расширению территории);

кпотомкам (стремление ограничить прирост социума или неограниченно его преумножать);

крелигии (генотеизм или прозелитизм);

кобщественным институтам (доминирование авторитета возраста или власти);

кобщественной жизни (консервация сложившихся или образование новых социальных групп);

кчужим культурам (игнорирование или заимствование).

Нельзя не отметить близость такого понимания этнического стереотипа поведения к пониманию характера с позиций психологии отношений, развитой В.Н.Мясищевым, в которой характер, как собственно психологическое образование, трактуется как устойчивая система отношений. Различия, очевидно, заключаются в том, как фиксируются сами отношения и как понимается природа зтих отношений.

Этнос с точки зрения Гумилева не тождествен сложившемуся стереотипу поведения. Он динамичен. Обряды, нормы, обычаи взаимоотношений меняются то медленно и постепенно, то очень быстро. Этнос может измениться до неузнаваемости, оставаясь самим собой. Гумилев отмечает, что нет ни одного реального признака для определения любого этноса как такового, хотя в мире не было и нет человеческой особи, которая была бы внеэтнична. Члены этноса идентифицируют себя с ним, с выработанным в нем стереотипом поведения. Он для них единственно возможный. "Объединиться в этнос нельзя, так как принадлежность к тому или другому этносу воспринимается самим субъектом непосредственно, а окружающими констатируется как факт, не подлежащий сомнению. Следовательно, в основе этнической диагностики лежит ощущение". Этническая принадлежность, обнаруживающаяся в сознании, не есть продукт самого сознания, она продукт действия внешних по отношению к нему факторов. Подводя итоги рассмотрения причинно–следственных отношений, в центре которых находится этногенез, Гумилев предлагает следующую схему:

Исследуя стереотип поведения в качестве индикатора этнической принадлежности, нельзя не отдавать себе отчета в том, что синхронически и диахронически наблюдаемое многообразие этносов не тождественно многообразию стереотипЬв поведения, что как раз и подтверждает относительную самостоятельность социоэтнического и психологического уровней человеческого существования.

Этногенез – это процесс, происходящий на популяционном уровне и подчиненный собственным закономерностям. Но вместе с тем, и это характерно, Гумилев говорит и об этнопсихологии, которая в отличие от индивидуальной психологии, выявляющейся на организованном уровне, изучает мотивы поведения в масштабе популяции. Для прямого наблюдения этнопсихологов популяционное поведение закрыто, но его функция – этническое повединие индивидуума – легко воспринимаема. Для ее анализа требуется разделение потребностей на две группы: потребности самосохранения индивида и рода – "потребности нужды" и потребности освоения непознанного, усложнения внутренней

организации – "потребности роста".

Для характеристики этнического поведения на индивидуальном уровне Гумилев вводит две координаты. Полюса одной обозначены им как пассионарность – инстинктивное поведение, полюса другой – как аттрактивность – эгоистическое поведение. При этом пассионарность характеризуется как способность к сверхнапряжению, пренебрежение инстинктивными потребностями, жертвенность, часто ради иллюзорной цели, а аттрактивность – как влечение к абстрактным ценностям истины, красоты и справедливости. Пассионарность рассматривается как врожденный признак, не изменяющийся на протяжении жизни, аттрактивность же – как признак, изменяющийся под влиянием социального окружения. На этой основе предлагается классификация типов индивидуальною поведения.

На уровне микросоциального окружения человека начинает действовать другая (по механизмам влияния и способам фиксации) система факторов. Ее специфика проявляется и в системе параметров описания контактных общностей, членом которых является данный человек, и в типологиях самих этих общностей. К числу наиболее часто упоминаемых в психологической литературе параметров описания групп относятся: численность группы, ее возрастно–половой состав, длительность существования, структура распределения социометрических статусов, стратометрическая структура, структура информационного обмена и др. (Психологическая теория коллектива/Под ред. А.В. Петровского. М.: Педагогика, 1979). Среди вариантов классификации контактных общностей достаточно широко известна та, в которой разграничиваются номинации, ассоциации, корпорации, кооперации, коллективы, гомфотерные группы. Специфика влияния малой группы на индивидуальное поведение обнаруживается в том, что при изменении типа социального окружения или параметров контактной общности, в контексте которой осуществляется индивидуальное поведение, изменяется вероятность актуализации тех или иных его черт–признаков (Богданов В.А. Бог, личность и алгоритмы саморазвития. СПб.: СПбГУ, 1992).

В целом психосоциальный аргумент можно сформулировать сдедующим образом: вскрывая социальные детерминанты индивидуального поведения, показывая их значимость или демонстрируя, что носителем специфической психической реальности выступает не только отдельный индивид, но и различные типы человеческих общностей, мы всякий раз вынуждены пользоваться и собственно психологическим языком.

2.1.7. ПСИХОПАТОЛОГИЧЕСКИЙ АРГУМЕНТ

Качественное своеобразие психической реальности явственно обнаруживается в феноменологии нарушений как отдельных психических функций и процессов, так и интегративных психических образований. Демонстративны в этом смысле содержащиеся в литературе варианты описаний нарушений сознания. При этом важно реализовать некий единый подход (взгляд) к нарушениям различного типа. Таковым может быть подход, рассматривающий сознание как в высшей степени адаптивную и саморегулирующуюся систему психологически и социально адекватного отражения действительности, а нарушения сознания – как различные варианты утраты контакта с реальностью, в результате которых начинают доминировать импульсы, генерируемые изнутри самой психики и дезинтегрирующие сформировавшиеся у человека способы ориентации в действительности. При этом сам человек рассматривается как система с дуальным управлением: если факторы, изнутри и извне детерминирующие его поведение, уравновешиваются, взаимодополняют друг друга, то наблюдаемые варианты поведения находятся в пределах нормы; если же изнутри детерминированные факторы начинают доминировать, а сам человек утрачивает способность к их разграничению (галлюцинации, бред, аффективные расстройства), то имеет место патология.

Нередко высказывается мнение, что при всяком психическом заболевании сознание как высшая форма отражения также нарушается. Однако с такой точкой зрения согласиться трудно, поскольку она исходит как раз из игнорирования того, что сознание представляет собой целостное и качественно особое состояние психики, которое имеет собственные механизмы регуляции, компенсации и коррекции нарушений. Поэтому более релевантной представляется точка зрения К.Ясперса, который при квалификации нарушений сознания предлагает руководствоваться следующими критериями: дезориентировкой во времени, месте и ситуации; отсутствием отчетливого восприятия окружающего; бессвязностью мышления; амнезией относительно происходящего и собственных состояний.

В зависимости от глубины помрачения сознания различают отдельные виды нарушений сознания:

оглушенность – повышение порогов для всех внешних раздражителей, затруднения в образовании ассоциаций, замедленность в движениях, молчаливость, безучастие к окружающему; делирий – дезориентация за счет наплыва ярких представлений, переходящий в стойкие

галлюцинации, бредовые идеи, двигательное возбуждение, обманы чувств, ажитаЦию, говорливость; онейроид – сосуществование, контаминадия реалистических и фантастических образов

при доминировании последних, больные как бы присутствуют одновременно в двух сферах бытия, не разделяя их ("рушатся здания", "проваливается метро", "раскалывается земной шар"), по выходе из онейроида наблюдается полная амнезия.

Для объяснения процессов трансформации сознания, возникающих при патогенных воздействиях, могут оказаться полезными представления относительно условий и механизмов намеренно вызываемого гипноза. Гипноз у человека достигается воздействием ритмичных, монотонных, большей частью слабых раздражителей на органы чувств. Действие этих раздражителей сопровождается словесным внушением, создающим у человека представление об успокоенности, желание заснуть.В результате возникают сменяющие друг друга фазы состояний сознания: гипотаксия (ощущение тяжести в теле, затруднения при открывании глаз, говорении); каталепсия (мышечная оцепенелость, восковидная гибкость); сомнамбулизм (полная отгороженность от действительности и

ультрапарадоксальная стадии). При этом гипнотическое состояние характеризуется наличием отдельных очагов возбуждения, благодаря которым оказывается возможным раппорт – передача и исполнение речевых команд гипнотизера. Напрашивающиеся аналогии при сопоставлении приведенных описаний справедливы в пределах, ограниченных описанием феноменологии функционирования органов отражения, но эти аналогии утрачивают свою эвристическую силу при переходе к сопоставлению содержания психического отражения. Здесь требуется принимать во внимание содержание воздействия.

2.2. ВНУТРЕННЯЯ ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ ПРЕДМЕТНОЙ ОБЛАСТИ ПСИХОЛОГИИ

Прогрессирующее развитие любой отрасли науки характеризуется тем, что наряду с экстенсивным расширением ее содержания идет процесс его (содержания) структурирования. В ходе последнего предметная область науки дробится: внутри нее появляются отдельные регионы со своей проблематикой, своими методами исследования. Некоторые из них настолько автономизируются, что выходят из состава предметной области данной науки, другие, ранее в нее не входящие, наоборот, включаются в ее состав. Под влиянием этих процессов меняется и место данной отрасли знания среди других отраслей. Все это относится и к психологии. Поэтому важно в этих процессах исторического перекраивания карты психической реальности постараться проследить и выделить тенденции к обнаружению свойств, имманентных самой изучаемой реальности. Как писал один из выдающихся отечественных психологов прошлого века Н.Я.Грот в своей работе "К вопросу о классификации наук" (1884): "Наука должна расчленяться, во– первых, сообразно своему объективному содержанию, т.е. сообразно со свойствами и отношениями предметов, ею исследуемых, и, во–вторых, сообразно своему внутреннему строению, т.е. сообразно психологическим моментам научного анализа..."

Авторы учебников психологии, как правило, подчеркивают принципиальное значение вопросов определения места психологии среди других наук, классификации отраслей самой психологии для аргументированного изложения системы психологического знания и включают в свои произведения те или другие варианты ответов на них. Решения, которые ими избираются, отчетливо демонстрируют различия научного и дидактического подходов к решению соответствующей проблематики. В рамках первого стремятся разработать' как можно более детализованные схемы, которые позволили бы охватить все эмпирическое многообразие проводящихся и проводившихся исследований, по возможности сохраняя и подчеркивая своеобразие каждого из них. В дидактически ориентированных классификациях приоритет отдается описаниям, отражающим внутреннюю связность и целостность отраслей знаний. Можно сравнить, например, схему систематизации психологических исследований, предложенную 4–м Международным конгрессом психологов (1900), и классификацию отраслей психологии, приводимую Э.Титченером в его "Учебнике психологии» (1910), Следует обратить внимание, что к этому времени было опубликовано около 7000 работ по психологии.

Схема 4–го Международного конгресса психологов I. Общий раздел

1.Учебники и систематизирующие работы

2.Общие проблемы, методы, терминология и аппаратура

3.История психологии и биографии

4.Сборники, ученые записки, словари, библиографии

II. Анатомия и физиология нервной системы

1.Общие вопросы

2.Элементы нервной системы

3.Головной мозг и его функции (анатомия головного мозга, физиология головного мозга)

4.Спинной мозг, нервы и симпатическая нервная система

5.Рефлекс и автоматические функции

6.Патологическая анатомия

III. Ощущения

1.Общие вопросы, синестезия

2.Органы чувств – общие вопросы

3.Психометрика

4.Психофизика

5. Зрение и окуломоторные функции

6.Слух

7.Другие ощущения

8.Общая патология ощущений

IV. Характеристики сознания

1.Общие вопросы

2.Внимание, апперцепция, отбор

3.Ассоциации

4.Привычка, приспособление, адаптация

5.Работа и утомление

6.Временные отношения в сознании, умственная хронометрия

V. Познавательные процессы

1.Общие вопросы

2.Восприятие и представление, считывание

3.Восприятие времени, пространства и движения

4.Память и воображение

5.Суждение и вера, умозаключение

6.Рефлексия и самопознание

7.Нормальные иллюзии и нормальное внушение

8.Общая патология познавательных процессов

VI. Аффективная сфера – чувства и эмоции

1.Общие вопросы, приятное и неприятное

2.Эмоции и их выражение

3.Общая патология чувств

VII. Сознательное стремление и движение

1.Общие вопросы, динамогенезис – взаимосвязь сенсорной и моторной сфер» торможение

2.Органы движения

3.Инстинкт и импульс (подражание, игра и т.д.)

4.Специальные моторные функции (язык и пение, почерк и рисунок, походка, другие моторные функции)

5.Воля и усилие

6.Свобода воли

7.Общая патология моторной функции

VIII. Высшие проявления разума

1.Логика и наука, методология

2.Идеалы и ценности

3.Теория познания

4.Эстетика

5.Этика

6.Религия

IX. Сон, состояние транса и патология

1.Сон и сновидения

2.Гипноз и состояние транса

3.Парапсихологические исследования

4.Общие вопросы патологии

5.Нервные болезни

6.Психические болезни

7.Судебная медицина

X. Генетическая, индивидуальная и социальная психология

1.Эволюция и наследственность

2.Сравнительная психология

3.Умственное развитие (общие вопросы – подростковый возраст, старение, детская психология, педагогика)

4.Индивидуальная психология, психология групп

5.Психология народов

6.Социальная психология

7.Расовая патология (криминология, дегенерация)

Классификация Э.Титченера

Психология нормальной душевной жизни

A.Индивидуальная психология

I.Психология человека 1. Общая психология

2. Специальная психология

3. Дифференциальная психология

4. Генетическая психология

II.Психология животных

III.Сравнительная психология

B.Коллективная психология

I. Социальная психология

II. Этнологическая психология III. Классовая психология

Психология аномальной душевной жизни

A. Индивидуальная психология

I. Психология дефектных и исключительных людей

II. Психология душевных расстройств (временные аномалии сознания) III. Психология душевных болезней (длительные душевные расстройства)

B. Коллективная психология

Казалось бы, по мере накопления фонда фактических данных и дифференциации проблематики классификационные перечни также должны были бы расширяться, однако в своих "Основах общей психологии" СЛ.Рубинштейн приводит еще более сжатый перечень отраслей психологии.

Классификация Рубинштейна

Общая психология:

а) психология ребенка, б)зоопсихология Патопсихология Отраслевая психология:

а) психология труда, б) психология искусства, в) судебная психология, г) военная психология, д) медицинская психология, е) педагогическая психология

В статье "Психология", ориентированной на широкую читательскую аудиторию (БСЭ. М., 1975. Т.21), приводится следующая номенклатура отраслей психологического знания:

Общая психология Психофизиология Зоопсихология

Медицинская психология: патопсихология и нейропсихология Детская психология Педагогическая психология Возрастная психология

Психология труда и отпочковавшиеся от нее инженерная психология и космическая