Фуруботн Рихтер Инст-ты и эконом-я теория 2005
.pdfАбсолютные |
права |
собственности |
129 |
стимулов, порождаемых этими институциональными устройствами, такова, что существуа^опасность чрезмерного использования РОП. Для иллюстрации обратимся к работе Хардина [Hardin, 1968]. Он поставил данную проблему в контексте общинного пастбища.
3.4.1. «Трагедия обшин»
Вэриан [Varian, 1987, р. 552] обобщил основные положения в ситуации общей собственности следующим образом.
Рассмотрим деревню, жители которой занимаются сельским хозяйством и пасут коров на общем пастбище. Сравним два механизма аллокации:
[ / в первом случае пастбище находится в частной собственности, и тот, кто им владеет, решает, сколько коров должно на нем пастись; во втором — пастбище находится в общем владении жителей деревни, и доступ к нему является свободным и неограниченным.
Предположим, что покупка коровы обходится в а долларов. Количество молока, которое дает одна корова, будет зависеть от того, сколько других коров пасется на общинной земле. Обозначим через/(с) стоимость молока, производимого в случае, когда на пастбище пасется с коров. Тогда стоимость молока, в пересчете на одну корову, — это как раз средний
продукт f(c)/c.
Сколько коров следовало бы пасти на пастбище, если бы мы хотели максимизировать общее богатство деревни? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно решить следующую задачу:
V* |
шах / (с) - ас. |
|
с |
При допущении убывающей предельной отдачи максимум продукции будет выпускаться тогда, когда
Если бы общинное пастбище принадлежало кому-то, кто мог бы ограничить доступ к нему, то в результате мы получили бы именно такое решение.^Ведь в этом случае владелец пастбища купил бы как раз то количество коров, которое максимизировало бы его прибыль [Ibid., р. 552-553].
Но здесь возникает очевидный вопрос: что случится, если пастбище находится в общей собственности жителей деревни щ каждый из этих жителей может самостоятельно решать, пользоваться ему этим пастбищем или нет? При заданных допущениях модели и понимании того факта, что лица, принимающие решения, преследуют свои интересы,
ности" в противоположность институтам „открытого доступа"». Эггертссон [Eggertsson, 1990, р. 36], напротив, использует термины «общая собственность» и «открытый доступ» как синонимы.
130 |
Глава 3 |
о |
|
поведение легко предсказать. В данном случае каждому жителю деревни выгодно выгонять на пастбище еще одну корову до тех пор, пока продукт, получаемый от этой коровы, больше, чем ее покупная цена. Тогда равновесное количество коров на пастбище будет равно с. Это количество определяется равенством среднего продукта (или стоимостью молока, в пересчете на одну корову) цене коровы. Жители деревни прекратят увеличивать численность коров на пастбище только тогда, когда прибыль станет равной нулю, т. е. когда:
т - а = о , |
. • - |
где с > с* и / ' < 0.
В этом случае отдельные индивиды в своих расчетах игнорируют социальные издержки, а именно тот факт, что каждая дополнительная корова сверх с* будет сокращать объем молока, получаемого от всех остальных коров. В результате на общинном пастбище будет пастись слишком много коров. Отметим, что при с = с предельный продукт коровы меньше нуля (рис. 3.3). Эта тенденция к нерациональному использованию ресурсов называется «трагедией общин». Несмотря на тот факт, что пример относится к РОП с закрытым доступом (только жители деревни имеют право использовать общие земли), механизм общей собственности, если он не подкреплен ка- кими-либо дополнительными ограничениями, приводит к неэффективному результату [Furubotn, 1987]. Действительно, каждый пастух имеет искаженные стимулы. Каждый мотивирован выпасать все больше и больше животных, поскольку получает прямую выгоду от собственных животных и несет только часть тех издержек, которые возникают при чрезмерной эксплуатации пастбища. Поэтому Хардин и приходит к выводу о том, что
здесь происходит трагедия. Каждый человек «заперт» в системе, заставляющей его неограниченно увеличивать поголовье своего стада, что про-
. исходит в мире, который ограничен. Крах — это фатум, навстречу которому стремительно движутся все, причем каждый преследует свой личный интерес в обществе, которое верит в свободу общих владений [Hardin, 1968, р. 1244].
Такой подход исключает возможность предоставления индивидуальным пользователям РОП через механизм коллективного действия. Возникает следующий вопрос:
при каких условиях может существовать добровольное сотрудничество, если не прибегать к решению в духе Гоббса, г. е. не применять силу государства для принуждения к сотрудничеству? Как мы знаем из опыта, на протяжении большей части человеческой истории власть принужде-
*
Абсолютные |
права |
собственности |
131 |
Выпуск |
|
Рис. 3.3. «Трагедия общин» |
|
ния, которой обладает государство, использовалась самым неблагопри- |
|
ятным для экономического роста образом [North, 1990, р. 14]. |
|
Ранние примеры описанной Хардином проблемы были приведены |
|
еще Аристотелем, который отмечал: «В отношении того, что является |
|
в величайшей степени общим, проявляется меньше всего заботы. Каж- |
|
дый думает главным образом о своем собственном, и вряд ли об об- |
|
щем интересе» [Aristotle, Politics, 2.3]. В том же русле Остром [Ostrom, |
i / |
1990, р. 2]'цитирует гоббсовскую притчу о людях в естественном со- |
V |
стоянии, притчу, трактуемую в качестве прототипа «трагедии общин». |
|
Люди преследуют свои корыстные цели и заканчивают борьбой друг |
|
против друга. |
|
Обобщение, к которому мы пришли, кажется ясным. |
|
^В старом афоризме, согласно которому собственность, принадлежащая каждому, не принадлежит никому, как представляется, есть значительная доля истины. Богатство, которое свободно доступно всем, никем не ценится, поскольку тот, кто настолько безрассуден, что отважится дожидаться времени, надлежащего для его использования, всего лишь обнаружит, что богатство это кем-то уже, присвоено..;- Рыбы, плавающие в море, для рыбака ценности не имеютГ ибо нет гарантии, что они будут плавать там и завтра, если сегодня не поймать их [Gordon, 1954, р. 124].
«Трагедия общин» превращается в некий символ деградации окружающей среды, деградации, которую следует ожидать всегда, когда множество индивидов совместно используют редкий ресурс. Как отмечает Остром [Ostrom, 1990, р. 3], в литературе этот подход использовался
132 |
Глава 3 |
для описания таких отличающихся друг от друга проблем, как сахельский голод 1970-х гг., лесные пожары в странах третьего мира, бич кислотных дождей, неспособность Конгресса США ог{*щичить свою склонность к перерасходам и сложности международного сотрудничества. Очевидно, что мы сталкиваемся здесь с двумя проблемами: «фиаско рынка» и «фиаско государства». Фиаско рынка предполагает затруднения, касающиеся интернализации внешних эффектов и возникающие из-за высоких издержек исключения, тогда как фиаско государства связано с высокими издержками предотвращения злоупотребления полномочиями принуждения со стороны тех, кто управляет государством.
3.4.2. Институциональные решения п р о б л е м ы РОП: принципы п р о е к т и р о в а н и я
Частная собственность — не единственный социальный институт, который может способствовать эффективному использованию ресурсов. Если издержки исключения сравнительно высоки, то общая собственность может оказаться более предпочтительным решением. При выборе второй альтернативы, конечно, нужно сформулировать и правила того, сколько коров может пастись на деревенском пастбище. Далее, необходима институциональная структура, которая могла бы обеспечить соблюдение установленных правил. По-видимому, именно с этим подходом и можно связывать самые большие надежды решить проблему обеспечения эффективного использования общих ресурсов с наименьшими издержками.17 Тогда в целом наиболее действенным институциональным решением проблемы РОП может стать нечто среднее между абсолютной централизацией (случаем автократического правителя, который является собственником всех ресурсов) и полной реализацией принципов частной собственности и свободы контракта. Однако последнее (классическое решение в виде выбора системы частной собственности) будет неприемлемо, если мы предположим, как мы и делали в данном разделе, что издержки спецификации и интернализации настолько высоки, что не дают оснований рассчитывать на интернализацию экстерналий посредством частных контрактов между индивидами. Для преодоления подобного «фиаско рынка» необходимо коллек-
17 Даже если бы определение прав частной собственности на землю и их защита были беззатратными, отсюда с неизбежностью не следует, что приватизация приведет к явному увеличению общественного выпуска. Обоснованную оценку чистых выигрышей от участия в совместном использовании ресурса невозможно осуществить, если не учтены все основные проблемы благосостояния, возникающие в ходе институциональной реструктуризации. См.: [Furubotn, 1987; Eggertsson, 1990, p. 98-101; Anderson and Hill, 1983].
Абсолютные |
права |
собственности |
133 |
тивное действие.18 Проблемы, с которыми приходится иметь дело, сЛтъ те же, что и прежде, — нужно дать ответы на следующие ключевые вопросы: 1) кто и какими ресурсами имеет право распоряжаться по своему усмотрению (проблема спецификации) и 2) кто гарантирует, что лицо, несущее ответственность, не растратит эти ресурсы (проблема мониторинга)?
Ясно, что если проблема спецификации остается нерешенной, как это имеет место в случае ресурсов общего пользования с открытым доступом, то и действенный мониторинг состояния и использования РОП будет весьма трудным и очень дорогостоящим. Это вызвано тем, что ни отдельный индивид, ни небольшая группа индивидов не в состоянии нести полную ответственность за РОП, о которых идет речь. Таким образом, вряд ли вообще можно рассчитывать на эффективное решение экономических проблем РОП с открытым доступом. Действительно, создается впечатление, что для мало-мальски эффективного управления ресурсами общего пользования минимально необходимым условием является закрытый или ограниченный доступ, как бы он ни был организован. Тем не менее проблема фиаско рынка в экономической теории охраны окружающей природной среды сама по себе не обязательно служит оправданием тотального государственного вмешательства. Многие институты, успешно регулирующие использование РОП, представляют собой смесь институтов, подобных «частным» и «государственным» [Ostrom, 1990, р. 14]. Тогда главный вопрос состоит в том, какими должны быть основные принципы проектирования, которые позволят создавать успешные типы институционального устройства РОП с закрытым доступом.
Очевидно, что самоорганизующиеся и саморегулирующиеся РОП, как и экономика, основанная на частной собственности, нуждаются в институциональной структуре, которая учитывает такие виды деятельности, как присвоение, предоставление, мониторинг, защита, разрешение конфликтов и управление. Конечно, в различных случаях детали будут меняться и зависеть от местных условий. Так или иначе, осуществляя институционально-экономический анализ ряда устойчивых, самоорганизующихся и саморегулирующихся систем РОП, Остром обнаружила, что частная и общинная собственность могут существовать бок о бок [Ibid., р. 58 ff.]:
Целые поколения |
швейцарских и японских крестьян (например) изучи- |
ли сравнительные |
выгоды и издержки институтов частной и общинной |
18 Отметим, что экономическая система, основанная на частной собственности и свободе контракта, сама по себе является общественным институтом и в этом качестве — результатом коллективного действия (см.: [Binger and Hoffman, 1989]).
i
134 |
|
|
|
Глава 3 |
собственности на различные типы земли и пользования этой землей. |
||||
Крестьяне |
обеих стран сделали |
выбор в пользу сохранения институ- |
||
та |
общинной |
собственности как |
основы для землепользования и дру- |
|
гих |
столь |
же |
важных аспектов |
деревенской экономики [Ostrom, 1990, |
р. 61].
Пример высокогорных пастбищ в Альпах хорошо известен европейцам, и оказывается, что решение в пользу частной собственности было бы нецелесообразно для хозяйства этого региона. Делая такое заключение, Остром в большой степени опиралась на работы Неттинга [Netting, 1981], который провел интенсивное исследование практики «Almwirtschaft» (хозяйствования на альпийских пастбищах) в швейцарской деревне Тойрбель. Остром отмечает:
Хотя выход продукции был сравнительно низким, земля в целом сохраняла свою продуктивность в течение многих веков. Чрезмерная эксплуатация пастбищ была предотвращена с помощью жесткого контроля. Обеспечивалась не только сохранность РОП, но и улучшение их качества посредством вложений в уничтожение сорняков и внесение удобрений на летних пастбищах, а также за счет строительства и содержания дорог [Ostrom, 1990, р. 63].
Гораздо более сложные проблемы возникают в случае РОП с открытым доступом. В частности, при этом труднее решить проблему присвоения, но ускорение технического прогресса может позволить если не разрешить, то, по крайней мере, взяться за ее решение. Очевидно, что невозможно предоставить индивидам, сообществам или нациям детальнейшим образом оговоренные права на открытую воздушную среду. Тем не менее существуют возможности ограничения использования атмосферы, благодаря которым индивиды или фирмы не могут беспрепятственно осуществлять выброс в воздушную среду некоторых химических веществ. Иными словами, доступ к РОП можно хотя бы ограничить. Одна из радикальных мер — просто запретить использование определенных химикатов. Или же можно ограничить загрязнение воздушной среды, требуя от тех, кто фактически или потенциально загрязняет окружающую среду, принятия соответствующих технических мер предосторожности. Конечно, фундаментальная проблема заключается в том, приведет ли ограничение на объемы загрязнения к «эффективной» аллокации ресурсов. Однако вполне вероятно, что создание свободно обмениваемых на рынке титулов или прав собственности на загрязнение воздушной среды поможет повысить эффективность. Тогда государство должно было бы сначала определять максимальный объем допустимого загрязнения за год, а затем распределять среди потенциальных пользователей (или
»
Абсолютные |
права |
собственности |
135 |
продавать им с аукциона) ваучеры, соответствующие этому объему. Более того, последних можно было бы наделить привилегией торговать этими правами в том случае, когда они сочтут это целесообразным [Bonus, 1991 ].,Спецификация таких прав собственности будет, несомненно, сопряжена с некоторыми проблемами и может оказаться сравнительно дорогостоящим процессом, равно как и мониторинг соблюдения этих прав. Но очень похожие проблемы могут возникнуть и тогда, когда загрязнение воздушной среды будет контролироваться иными средствами. Организация рынка сертификатов на загрязнение может стоить не больше, чем чисто административное решение, и при тех же расходах обеспечить более эффективную аллокацию ресурсов. Другой, правда нерыночный, метод состоит во введении платежей за фактическую величину ежегодных загрязнений, производимых каждым действующим субъектом. В результате, например, владельцы автомобилей будут вынуждены нести ответственность за свой вклад в обострение проблемы загрязнения окружающей среды. В этом случае общий объем выброса загрязнений не будет ограничиваться непосредственно, но система станет по меньшей мере побуждать владельцев транспортных средств искать низкозатратные способы снижения уровня выбросов [White, 1982].
Помимо административных органов и рынков, риски загрязнения окружающей среды могут быть снижены судами. Например, в США именно суды в основном решают, кто должен нести ответственность за ущерб, причиненный окружающей среде [Menell, 1991, р. 93]. Тем самым в этой стране судебная процедура остается главным способом определения компенсации жертвам загрязнения окружающей среды. Кроме того, как отмечает Менелл, «законодательство, связанное с реализацией Федеральной программы „Суперфонд",* использует судебную систему для установления ответственности за очистку участков, загрязненных вредными отходами» [Ibid., р. 93]. Опять-таки, проблемой здесь является спецификация и мониторинг. Но, к сожалению, попытки связать (юридически) конкретный ущерб или заболевание с конкретной экологической причиной потребовали бы огромных затрат, если это вообще возможно с научной точки зрения. Поэтому Менелл утверждает, что цель эффективного сдерживания загрязнения окружающей среды и справедливой компенсации жертвам скорее может быть достигнута путем снижения роли правовых институтов и соответственно повышения роли административных и рыночных институтов [Ibid., р. 111].
* Программа «Суперфонд» (Superfund) Управления охраны окружающей среды США учреждена Конгрессом в целях очистки мест сброса и захоронения вредных и опасных промышленных отходов. — Прим. ред.
136 |
Глава 3 |
3.5. Возникновение прав собственности
Литература, посвященная анализу эволюции прав собственности, в целом весьма оптимистична. Авторы соответствующих публикаций склонны рассматривать
дизайн институтов или структур управления как максимизирующие решения, которые позволяют экономитьЧт трансакционных издержках и содей-
ствовать развитию новых видов экономической деятельности. Утверждается,
^что рыночные силы разрушают те институты прав собственности, которые плохо отвечают новым экономическим возможностям. Если существующая структура прав ограничивает или блокирует реакции на изменения в относительных ценах или технологиях, то наличие неиспользуемых потенциальных выгод приведет к тому, что индивиды будут мобилизо-
вать усилия для создания более подходящих прав собственности [Libecap, 1989а, р. 6 - 7] .
Тем не менее справедливо и то, что, хотя права собственности одновременно определяют распределение и богатства, и политической власти,Чга изменения в структуре самих прав собственности, по всей вероятности, воздействуют не только соображения экономической эффективности. Действительно, как утверждает Лайбкеп, если необходимо провести взвешенный анализ эволюции прав собственности, то очень важно принять во внимание процесс политических переговоров, который лежит в основе создания и модификации правил и законов, касающихся собственности. Разумеется, государство играет важную роль в возникновении прав собственности. Не будет преувеличением сказать, что «теория прав собственности не может считаться по-настоящему полной без теории государства» [Furubotn and Pejovich, 1972a, p. 1140]. К сожалению, несмотря на прогресс в области теории прав собственности, пока не существует общепринятой теории государства [North, 1990, р. 48].
Современные исследования свидетельствуют о наличии существенной связи между рентоориентированным поведением и действиями государства. Исторически король как средоточие государственной власти мог предоставлять исключительные права на природные ресурсы или другие активы избранным людям или группам, которые и получали возможность присвоения возникающих монопольных рент. Поэтому развилась система, в которой людям, искавшим покровительства со стороны государства (например, лицам, стремившимся стать монополистами), было выгодно осуществлять затраты на лоббирование короля или других представителей власти и, таким образом, увеличивать свои шансы на приобретение ценных прав. Однако, с общественной точки зрения, такие затраты на лоббирование в фор - ме узаконенных подкупов, взяток и других подобных расходов явля-
о
Абсолютные |
права |
собственности |
137 |
ются растраченными ресурсами. По существу, поиск ренты предполагает расходование редких ресурсов для захвата трансфертов [Buchanan, Tollison and Tullock, 1980]. Конечно, история изобилует примерами, показывающими, что прерогативы государственной власти далеко не обязательно используются экономически эффективным образом.
Независимо от соображений эффективности, возникновение прав собственности следует рассматривать как часть эволюции государственных устройств. Развитие политических систем часто мыслится как движение от единоличных абсолютных правителей к демократическим структурам, причем предполагается, что этот процесс характеризуется тенденцией к большей «политической эффективности» [North, 1990, р. 51]. До известной степени создание конституционного государства приводит к большей эффективности, но «было бы ошибкой утверждать, что результатом являются эффективные политические рынки в том же смысле, какой мы вкладываем в понятие эффективных экономических рынков» [Ibid.]. Число участников политической игры слишком мало для достижения этой цели. Как констатирует Норт,
во многих ситуациях рациональное неведение со стороны избирателей в известной степени повышает роль несовершенных субъективных восприятий, которые играют важную роль в процессе выбора... Дело в том, что формальные политические правила, подобно формальным экономическим правилам, предназначены для того, чтобы облегчать процесс обмена, но демократия в политической системе не равнозначна конкурентным рынкам в экономике [Ibid.].
Более подробно этот вопрос рассмотрен в главе 9.
3.5.1 |
. О б ъ я с н е н и е |
в о з н и к н о в е н и я прав собственности |
на о |
с н о в е т е о р и и |
«невидимой руки» |
Институт собственности, подобно институту денег, не обязательно является «творением закона» в том смысле, что его структура навязана обществу извне гражданской властью. Скорее можно считать, что структура прав собственности определяется в конечном счете преследованием личного интереса как «формой спонтанного порядка» [Sugden, 1989, р. 86]. Иными словами, согласно этой точке зрения, происхождение разнообразных форм собственности является не правительственным, а социальным феноменом. Однако со временем институт собственности был постепенно усовершенствован, причем государство пыталось сделать имущественное право четким и упорядоченным. Когда вмешивается государство, абсолютные права становятся «формализованными» соглашениями. Вместе с тем возникают затруднения, поскольку
138 |
Глава 3 |
отнюдь не ясно, как общество может гарантировать, что государство всегда будет выступать как беспристрастная третья сторона. Норт в числе других исследователей отмечал, что
защита с помощью третьей стороны означает развитие государства как силы принуждения, способной эффективно осуществлять мониторинг соблюдения прав собственности и обеспечивать исполнение контрактов...
[но] если государство обладает силой принуждения, то лица, управляющие государством, будут использовать эту силу в своих личных интересах за счет остального общества [North, 1990, р. 59].
Уважение к закону наряду с честностью и порядочностью судей явились важными факторами, способствовавшими возвышению западного мира. Но остается открытым вопрос о том, как возможно создать систему формальных правил и эффективной защиты, а также поощрять социальное поведение людей, в основе которого лежат серьезные моральные ограничения. Ученые, начиная со времен Юма и вплоть до Норта, указывали, что условия, необходимые для достижения успеха в этом вопросе, развиваются лишь медленно, со временем. Тем не менее прогресс в направлении эффективной социальной кооперации вполне реален, поскольку по мере приобретения жизненного опыта все больше и больше индивидов признает, что у них есть общие интересы и что кооперативное поведение приводит к взаимным выгодам. В действительности неписаные соглашения и договоренности появляются в обществе спонтанно.
Когда два человека гребут веслами в одной лодке, они тоже делают это по договоренности или соглашению, хотя они никогда ни давали никаких взаимных обещаний... Подобным образом постепенно развивались языки — за счет соглашений между людьми, без каких-либо обещаний. Точно так же золото и серебро стали общими средствами обмена... [Hume [1739-1740], 1969, р. 542].
Общий ход предложенных Юмом объяснений подкрепляется рассуждениями современных теоретиков, а его отзвуки слышны даже в дискуссии, предметом которой явился расширенный вариант игры «дилемма заключенного».
Чтобы понять значимость всего этого, рассмотрим какое-либо соглашение, которое de facto закрепляет права собственности на ценный ресурс. Предположим далее, что это соглашение прочно укоренилось. Тогда каждый человек имеет обоснованные — сложившиеся на базе опыта — ожидания того, что и другие люди будут соблюдать это соглашение. При наличии таких ожиданий каждый понимает, что соблюдение данного соглашения отвечает его интересам. И если некий человек его соблюдает, то он не только будет ожидать, что люди, с которыми он взаимодействует, не потребуют с него ничего сверх того, что допускается этим согла-