Перлз Ф. - Теория гештальт-терапии

Во-вторых, гордые своей победой, они осторож­ но стерилизовали (контролировали) эксперимен­ тальные ситуации, делая их все менее способными кого-либо заинтересовать; и, тем не менее, с помо­ щью блестящей изобретательности, умудрялись про­ демонстрировать гештальт. Их большой успех мог бы их насторожить и сам послужить опровержени­ ем, поскольку противоречил их базовому принци­ пу контекста: гештальт наиболее ясен там, где все функции мобилизованы реальной потребностью. То, что они получали экспериментально, должно было бы быть прямой противоположностью: демонстра­ цией ослабления формирующей тенденции, когда задача становилась просто лабораторным задани­ ем, абстрактным, изолированным и неинтересным. (И так и было с начала работы с животными в эксперименте). В-третьих, с самого начала они цеп­ лялись за научный формально-лабораторный ме­ тод. Рассмотрим следующую трудность: что, если главное сущностное объяснение — творческая сила живого возбуждения — либо пропадет в такой си­ туации, либо вмешается в эксперимент, разрушив контроль и стерильность, возможно, отклонит тему эксперимента вообще и настоит на существующей, а не абстрактной проблеме? В таком случае, нужно в интересах науки отвернуться от фетишизма при­ нятого «научного метода». Эксперимент должен быть реальным и значимым, небезразличным для участвующего в нем, представляющим собой слож­ ную попытку добиться счастья, и потому — парт­ нерством, в котором «экспериментатор» и «субъект эксперимента» — оба люди. Такие вещи никоим образом не находятся за пределами обсуждения. В политике такое случается в сотрудничающих сооб­ ществах; в социальной и медицинской сферах - в

таких проектах, как Пекхэмский центр здоровья; и то же происходит в каждой психотерапевтической сессии.

Как бы то ни было, мы сейчас, и в течение уже двух поколений имеем аномальную ситуацию: две главные динамические школы психологии двига­ ются параллельно, с минимальным взаимодействи­ ем. И неизбежно основа, на которой они должны были встретиться - теория самости - наиболее по­ страдала и оказалась наименее развитой.

8. Заключение

И наконец, методы, используемые в психотера­ пии, сами были подчинены правдоподобным тео­ риям самости и роста, и стремились подтвердить теории, представляющие эго как лишнее или толь­ ко порождающее сопротивление, ид — как полно­ стью неосознаваемое, личность - как только фор­ мальную структуру, и так далее. Они создавали ситуации для наблюдения (и использовали крите­ рии лечения), в которых все, что бы ни происходи­ ло, могло только подтверждать эти теории. На всем протяжении этой книги мы приводили примеры того, как это получалось.

Тем не менее, было бы несправедливо заклю­ чить эту недружелюбную главу, не сказав следую­ щего:

Ни одна другая дисциплина в наши времена не передала единство поля организм/среда так, как психоанализ (со всеми его недостатками). Посмот­ рев на главные направления, а не на детали, мы сможем увидеть, что в медицине, психологии, соци­ ологии, юриспруденции, политике, биологии, био­ физике, антропологии, истории культуры, обще-

Глава 12

Творческое приспособление:

1.Пре-контакт и контактирование

1. Физиология и психология

Не существует функций организма, которые не были бы, в сущности, взаимодействием в поле орга­ низм/среда. Но, тем не менее, в любое время боль­ шая часть животных функций стремится завершать­ ся внутри кожи, в условиях защищенности и неосознанности; это неконтактные функции. Кон­ такты происходят на «границе» (хотя сама граница передвигается и может даже, как в случае боли, быть глубоко «внутри» животного), и, по сути сво­ ей, являются контактами с чем-то новым. Органи­ ческие приспособления консервативны; они были встроены в организм в течение долгой филогенети­ ческой истории. Предположительно, некогда каж­ дая внутренняя функция была функцией контак­ та, оказавшейся внутри и воздействующей там на среду (к примеру, перистальтика - передвижение, осмотическое пищеварение - прикосновение, ми­ тоз - сексуальность, и так далее); но сейчас, даже в крайних ситуациях, регуляция осуществляется в условиях минимального контакта с новым.

Система консервативных унаследованных при­ способлений - это физиология. Она интегрирова­ на и саморегулируется как целое, и не является коллекцией элементарных рефлексов. Эту целост­ ность физиологии древние называли «душой», и «психология» (наука души) включала в себя так­ же и физиологические дискуссии. Но мы бы пред­ почли сделать предметом психологии особый на-

Из этого можно понять, почему дыхание играет такую интересную роль в психологии и терапии. («Psyche» или «animus» есть дыхание.) Дыха­ ние — это физиологическая функция, однако пе­ риодичность, с которой для нее требуется контакт со средой, настолько мала и требование настолько настоятельно, что функция дыхания всегда нахо­ дится на грани того, чтобы быть осознанной, то есть стать контактом. В процессе дыхания видно, что животное и поле - единое целое, среда присут­ ствует «внутри» или наполняет организм в каждый момент. Тревога — нарушение дыхания — сопро­ вождает любое нарушение функции самости; таким образом, первый шаг в терапии - это контактирова­ ние с дыханием.

Консервативные функции становятся контактом также в случае, когда новая ситуация заключается в осознаваемом нарушении этой функции. Таковы непериодические боли. Противопоставляя их пе­ риодическим побуждениям, можно заметить сле­ дующее: в случае импульсов и аппетитов фигура контакта развивается. К примеру, жажда и фигура доступной воды: тело (неравновесие) является фо­ ном и все более и более отступает на задний план. (Это также истинно и для побуждения к экскре­ ции, которое в здоровом случае является побужде­ нием «позволить чему-то выйти».) В случае боли тело, напротив, привлекает все большее внимание как фигура переднего плана. Верно классическое терапевтическое изречение: «Здоровый человек чув­ ствует свои эмоции, а невротик — свое тело». Од­ нако, это не исключает, а даже, скорее, подразумева­ ет, что в терапии важно увеличить область телесного осознавания, поскольку некоторые обла­ сти не могут присутствовать в ощущении, а другие

вое не проходит через осознание и творческое при­ способление, но само становится неосознаваемым и, хотя и плохо, органически саморегулирующим­ ся. Примером этого может служить деформирован­ ная осанка. Не будучи больше чем-то новым, эти структуры не проявляются в самости, в контакте, но они неизбежно выражаются, как мы увидим, в де­ фектах и фиксациях функционирования. Плохое соответствие врожденной и новой физиологии пред­ ставлено в самости в виде периодических болезнен­ ных побуждений или симптомов.

Физиология становится контактной, когда слу­ чается что-то новое. Мы выделили следующие ва­ рианты нового:

1. Периодические побуждения и аппетиты: кон­ такт, развивающийся по направлению к среде.

2.Непериодические боли: контакт, развивающий­ ся по направлению к телу.

3.Стимуляции, развивающиеся как аппетиты (эмо­ ции) или как боли.

4.Новые физиологические приспособления к ус­ ловиям среды, возникающие как дефицитарность структуры контакта или, периодически, как симптомы.

Эти возбуждения (или пре-контакты) иниции­ руют возбуждение процесса формирования фигу­ ры/фона.

3. Первые стадии контакта

Возбуждения на контактной границе вкладыва­ ют свою энергию в формирование более четкой и простой фигуры объекта, в приближение к ней, вое-

Теория гештальт-терапии 279

ляет собой фигуру. Тело уменьшается. (Или наоборот, в случае боли, тело становится фи­ гурой.) Это — эмоция.

(б) происходит выбор возможностей и отказ от некоторых из них, агрессивное приближе­ ние и преодоление препятствий, а также про­ извольная ориентация и манипуляция. Это — отождествления и отчуждения Эго.

3.Финальный контакт: на фоне не задерживаю­ щих внимания среды и тела живая цель явля­ ется фигурой, и она достигнута. Вся произволь­ ность ослабляется, и происходит спонтанное единое действие восприятия, движения и чув­ ства. Осознавание наиболее ярко в этот мо­ мент и сконцентрировано на фигуре, определя­ емой как Ты.

4.Постконтакт: происходит гладкое взаимодей­ ствие организма и среды, не являющееся фигу­ рой/фоном; самость уменьшается.

Вэтой главе мы обсудим первые два из этих эта­ пов, а в следующей - два оставшихся.

Аппетит кажется или стимулированным чем-то в среде, или спонтанно возникшим в организме. Но, конечно, среда не могла бы породить возбуж­ дение, а ее воздействие не явилось бы стимулом, если бы организм не был настроен ответить; и, бо­ лее того, часто может быть показано, что именно смутно осознаваемый аппетит направил организм в сторону стимула в подходящее время. Ответная реакция как бы протягивается за стимулом.

Аппетит, как бы то ни было, обычно неясен, пока не найдет подходящего объекта; это работа твор­ ческого приспособления — усиливать осознавание того, чего хочется. Но в случаях крайней нужды —