Перлз Ф. - Теория гештальт-терапии

просто как часть существующей формы, которая должна быть разрушена, и его атакуют с радостной горячностью. Но как только фрустрирующая при­ рода препятствия становится явной, наличное на­ пряжение становится болезненным, и тогда к теп­ лому разрушительному аппетиту добавляется холодная потребность уничтожения. В критичес­ ких случаях аппетит (движение к цели) переходит все границы, и тогда это неистовая «белая» ярость. Различие ярости (убийственной) и простого унич­ тожения (потребности в том, чтобы вещи не суще­ ствовало в поле) состоит в выдающемся вовлече­ нии самости; человек уже подчинен ситуации, а не просто отмахивается от нее; стремление к убий­ ству не просто защита, поскольку человек вовле­ чен целиком, и потому не может просто уклонить­ ся от продолжения контакта. Так, мужчина, получивший пощечину, впадает в ярость.

В общем, гнев является симпатичной (сочувствен­ ной) страстью; он объединяет людей, так как сме­ шан с желанием. (Так, ненависть, как известно - оборотная сторона любви. Когда из-за подавления желания оно перерастает в «чистый» гнев, самость полностью занята враждебной атакой, но если по­ давление вдруг прекращается - например, при обна­ ружении того, что атакующий сильнее и опасности нет - желание внезапно кристаллизуется в любовь.

Можно видеть, что обычная формула «фрустра­ ция ведет к враждебности» правдива, но слишком упрощена, так как не упоминает о теплом аппетите в гневной агрессии. Тогда становится трудно по­ нять, почему гнев сохраняется, когда уничтожение препятствия эффективно достигнуто, благодаря смерти или удалению из поля (например, родите­ ли умерли, но ребенок все еще сердится на них),

Теория гештальттерапии 191

или еще: почему в случае мести уничтожение вра­ га приводит к такому удовлетворению — его не­ существование не безразлично, но питательно: враг не только уничтожен, но разрушен и ассимилиро­ ван. Так происходит потому, что фрустрирующее препятствие сначала было принято за часть же­ ланной цели; ребенок сердится на мертвых родите­ лей, потому что они все еще часть незавершенной потребности - для него недостаточно понимать, что, как препятствия, они убраны с пути. И объект мес­ ти и ненависти есть часть субъекта, неосознанно любимая.

С другой стороны, именно смесь стремления к уничтожению с гневом порождает такое интенсив­ ное чувство вины, когда речь идет об объекте труд­ ной любви. Мы не можем позволить себе уничто­ жить, превратить в ничто то, в чем мы нуждаемся, даже когда этот объект фрустрирует нас. Так, именно этот сохраняющийся гнев, объединяющий аппетит с уничтожением, ведет к торможению аппетита во­ обще и является частой причиной импотенции, ин­ версии и так далее.

В «красном» гневе осознание некоторым обра­ зом спутано. В «белой» ярости оно часто очень ясно, когда, после удушения всякого телесного ап­ петита, его объект все еще представляется живо и ярко, пока самость на него нападает, чтобы уничто­ жить. В пурпуре налитого кровью бешенства са­ мость взрывается вместе со своими фрустрированными импульсами, и действительно запутывается. В черном гневе, или ненависти, самость начинает разрушать саму себя ради своей враждебной цели; она больше не видит реальности, ее заменяет соб­ ственная идея.

192

7.Фиксации вышеописанного и садо­ мазохизм

Разрушение, уничтожение, инициатива и гнев - функции хорошего контакта, необходимые для жиз­ ненности, удовольствия и защиты любого организ­ ма в трудном поле. Мы видели, что они проявля­ ются в разных комбинациях и, вероятно, доставляют удовольствие. Используя агрессию, организм, так сказать, выходит за пределы своей кожи и прикасается к среде без ущерба для само­ сти; торможение агрессии не искореняет ее, а по­ ворачивает против самости (мы обсудим это в сле­ дующей главе). Без агрессии любовь стагнирует и лишается контакта, поскольку разрушение - сред­ ство обновления. Враждебная агрессия часто ра­ зумна, в особенности если ее демонстрирует не­ вротик: к примеру, враждебность может быть направлена на терапевта не потому, что он «отец», но потому, что он опять насильно пичкает неассимилируемыми интерпретациями и заставляет чув­ ствовать себя неправым.

Фиксации этих функций - ненависть, мститель­ ность и преднамеренное убийство, амбициозность и навязчивая любовная охота, привычная воин­ ственность - не столь приятны. Ради этих став­ ших постоянными страстей остальные функции самости приносятся в жертву; они самодеструктивны. Ненависть к какой-либо вещи подразумевает связывание энергии в том, что, по определению, приносит боль или фрустрирует, и обычно это уменьшает контакт с изменяющейся актуальной ситуацией. Субъект цепляется за ненавистное и прижимает его к себе. В случае мести и преднаме­ ренного убийства, у человека существует жгучая

194

щение, к которому мазохист привычно лишен чув­ ствительности, но которое потом позволяет вос­ становить гораздо больше чувств .

Чем более инстинктивное возбуждение возрас­ тает без соответствующего роста осознания того, что это собственное возбуждение субъекта (так же, как и произвольное сдерживание — его собственное), тем сильнее мазохистическое стремление. (Может показаться, кстати, что эта ситуация может быть создана экспериментально физиологической тера­ пией типа Райховской). В мазохизме аппетит уве­ личивается, напряжение растет — и сдерживание усиливается в той же мере; стремление к высво­ бождению напряжения невротически интерпрети­ руется как желание подвергнуться насилию, быть сломленным, проткнутым, что позволит ослабить внутренний гнет. Мазохист любит грубого любов­ ника, который дает глубинное высвобождение по­ давленного и идентифицируется с его собственной само-наказующей самостью.

8.Современная война — массовый суицид без вины

Вернемся теперь в более широкий социальный контекст и скажем чуть больше о том виде наси­ лия, который характеризует нашу эпоху.

Мы наблюдаем в настоящее время в Америке комбинацию беспримерного всеобщего изобилия и беспримерного же гражданского мира. Экономи­ чески и социологически эти блага являются при­ чинами друг друга: больший гражданский порядок приводит к большей продуктивности, и большее богатство меньше провоцирует к разрушению граж­ данского порядка. Под гражданским порядком мы

196

волически. Количество сексуальности огромно, чувствительность потеряна до крайней степени. Было ощущение, что наука, технология и новые нравы ведут к эпохе счастья. Эта надежда разруше­ на, и люди повсеместно разочарованы.

Далее при поверхностном взгляде, есть повод раз­ рушить не ту или эту часть системы (к примеру, высший класс), но всю систему целиком, потому что она ничего больше не обещает, она доказала свою неассимилируемость в существующей форме. Это ощущение даже осознается с разной степенью ясности.

Но, посмотрев глубже, в терминах, которые мы развивали, мы видим, что это — почти специфичес­ кие условия для возникновения первичного мазо­ хизма. Такими условиями являются непрерывная стимуляция и только частичное высвобождение, невыносимое возрастание неосознаваемых напря­ жений - неосознаваемых, поскольку люди не зна­ ют ни чего они хотят, ни того, как это получить, а средства, делающие достижение возможным, слиш­ ком велики. Желание конечного удовлетворения - оргазма — интерпретируется как желание тоталь­ ной само-деструкции. Это с неизбежностью приво­ дит, как кажется, к общей мечте об универсальной катастрофе, с фантастическими взрывами, пожара­ ми и электрошоками; и люди прикладывают нема­ лые усилия, чтобы воплотить этот апокалипсис.

В то же время всякое открытое выражение дест­ руктивности, желания уничтожить, гнева, драчли­ вости запрещено в интересах гражданского поряд­ ка. Также и само чувство гнева заторможено и даже подавлено. Люди рассудительны, уравновешенны, вежливы и сотрудничают, пока их заставляют бе­ гать по кругу. Но причины гнева никоим образом

защищенность, которой не хватает в гражданской жизни; она облекает персональным авторитетом без каких-либо требований к засекреченной самости, так как в конце концов каждый - лишь частичка в мас­ се. Армия изымает субъекта с работы и из дома, где он неадекватен и не получает такого уж огромного удовольствия; и она организует его усилия в сади­ стических практиках и мазохистских прорывах го­ раздо более эффективным образом.

Люди наблюдают приближение прорыва. Они слушают рациональные предупреждения и делают разные разумные шаги. Но энергия для бегства или сопротивления парализована, а может быть, опас­ ность до такой степени зачаровывает. Людей вле­ чет завершить незавершенную ситуацию. Они скло­ няются к массовому суициду — выходу, который разрешает все проблемы без персональной вины. Контрпропаганда пацифистов более чем бесполез­ на, поскольку ни одной проблемы не разрешает, а персональную вину увеличивает.

9. Критика Фрейдовского Танатоса

При сходных обстоятельствах Фрейд выдумал свою теорию инстинкта смерти. Но обстоятельства были не такими крайними, как сейчас, так что он мог_ еще в то время (расцвета теории либидо) гово­ рить о конфликте между Танатосом и Эросом, и считать Эрос противовесом Танатоса. Новые нра­ вы еще не были в ходу.

Как кажется, Фрейд основывал свою теорию на трех основаниях, (а) Тип социального насилия, ко­ торый мы описали: Первая Мировая Война, оче­ видно противоречащая всем принципам жизнен­ ности и культуры, (б) Невротическое принуждение

кповторению или фиксации, которое он приписал притягательности травмы. Мы видели, что прину­ дительное повторение легче объяснить как усилие организма по завершению, с помощью архаических средств, настоящей незавершенной ситуации; при­ чем организм возобновляет нелегкую попытку каж­ дый раз, как только аккумулируется достаточное органическое напряжение. Однако, в важном смыс­ ле это повторение и хождение по травматическому кругу может быть корректно названо стремлением

ксмерти; но к смерти произвольной подавляющей самости (с ее сегодняшними потребностями и смыс­ лами) в интересах более витальной глубинной си­ туации. То, что невротически интерпретируется как стремление к смерти, есть стремление к более пол­ ной жизни, (в) Но наиболее важным доказатель­ ством Фрейда была очевидная неискоренимость первичного мазохизма. Он обнаружил, что как толь­ ко пациенты начинали функционировать лучше, их сновидения (и, без сомнения, собственные снови­ дения Фрейда) становились более катастрофичес­ кими. Теоретик под давлением многочисленных свидетельств экстраполировал это явление на со­ стояние безупречного функционирования в виде тотального мазохизма: то есть, существует инстин­ ктивное стремление умереть. Но в теории мазо­ хизма мы заявляли, что это свидетельство лучше объясняется следующим образом: чем обширнее высвобождение инстинктов без адекватного уве­ личения способности самости использовать новую энергию, тем более разрушительны и насильствен­ ны напряжения в поле. И как физиологический метод Райха, так и анамнестические свободные ас­ социации Фрейда экспериментально создают такое состояние: это высвобождение без интеграции. Но