Хрестоматия

Протокол опыта № 2 (от 18 мая 1957 г.).

Долька мандарина лежит на расстоянии 95 см от отверстия в решетке клетки. Султан входит в экспериментальную клетку, смотрит в сторону подкорма. Первое движение — протягивание руки в сторону плода, но оно затормозилось, когда рука высунулась до половины предплечья. Султан изменяет первоначальное на­ правление руки и берет палку, лежащую на краю экспериментального стола, осторожно подводит к дольке и подталкивает ее концом палки к борту стола справа налево. На несколько мгновений он отвлекается на шум в коридоре: дви­ жение руки с палкой прекращено, голова повернута в сторону коридора. В следу­ ющую секунду Султан продолжает подтягивать дольку осторожными движения­ ми, ведя ее концом палки по борту стола. Иногда он, подталкивая палкой плод, промахивается, делает движение палкой по воздуху выше дольки на 1—2 см. Начи­ нает толкать не концом, а ребром палки. Затем он сразу продвигает дольку ближе к себе, делает попытку достать дольку рукой, но, не дотянувшись, снова ребром палки придвигает дольку ближе к себе, берет ее и съедает.

На рисунке изображена траектория движения конца палки в опыте № 3 (от 18 мая 1957 г.). Мы видим, как и в при­ веденном выше протоколе, насколько сложной для шимпанзе является внача­ ле операция приближения приманки палкой (рис. 1, а, б).

Прерывистость движения руки Сул­ тана, неуверенность направления им конца палки и, наконец, взмахи пал­ кой над долькой — все это свидетель­ ствует о недостаточной координиро­ ванности работы отдельных групп мышц. В руке шимпанзе при этом осу­

ществляется сложный комплекс мышечных усилий в кисти, предплечье и плече: при тоническом сокращении мышц еще не налажена координация между синергистами и антагонистами, между частями верхней конечности. Султан не может еще оперировать палкой, при активности одной кисти он оперирует рукой в це­ лом; все мышцы, вся колоссальная сила верхней конечности употребляются на такое, не требующее, казалось бы, никакого напряжения действие, как придвигание к себе легкой дольки апельсина. При этом наблюдается и недостаточная координация работы глаза и руки. Иногда Султан, вместо того, чтобы прибли­ жать к себе дольку, отодвигает ее от себя, промахивается. Вместе с тем уже в этом опыте, втором по счету, наблюдается переход Султана от оперирования концом палки к придвиганию подкорма ее ребром, что в последующих опытах оконча­ тельно закрепляется.

В опыте № 8 (18 мая 1957 г.) Султан оперирует палкой, держа ее в правой руке, как и во всех других опытах. Первые его движения неуверенные, сначала он придви­ гает приманку ребром палки, два раза ее концом, затем опять ребром: в результате шести движений вытянутой руки с палкой Султан придвигает к себе дольку. В после­ дующем 13-м предъявлении дольки Султан, взяв вновь палку, коснулся концом дольки апельсина и четким движением придвинул ребром палки ее на 20 см, затем еще на 30 см, после чего взял рукой. В этом опыте у обезьяны впервые достаточно четко

342 С.Л. Новоселова

проявляются более слитные и продолжительные движения руки, держащей палку.

Обезьяна постепенно переходит от многих пре­ рывистых движений к двум—трем движениям. На­ конец, в девятнадцатом опыте (20 мая 1957 г.) Султан в первый раз придвигает приманку сразу на 50 см единым слитным движением правой руки. При повторении предъявлении приманки все чаще осуществляются направленные движения, а пре­ рывистые становятся реже. В результате Султан на­ чинает систематически придвигать дольку сразу, одним движением руки. На основании получен­ ных данных нами был построен график выработ­ ки у шимпанзе навыка использования палки для доставания приманки (рис. 2).

Движения руки с палкой в ходе одного и того же опыта не являются равнозначными, а имеют свои особенности. Обращает на себя вни­ мание тот факт, что притягивание палкой доль­ ки, как определенное действие, распадается на несколько движений, не равных по своей протяженности. Первые движения у шимпанзе (в опытах № 12, 16, 17 и других) имеют раз­

мах в 10—20 см, а последние в 20—30 см. Первое движение, особенно в начале, бывает обычно более замедленным, протекает с большим напряжением, чем последнее, завершающее движение, сравнительно быстрое и плавное.

В наших опытах также наблюдалось затруднение движения вначале, когда приманка приближалась одним движением. Это показывает запись опыта № 28 (20 мая 1957 г.): «Одним движением, с небольшим мышечным затруднением вна­ чале, Султан продвинул дольку на 40 см ребром палки по дуге и взял приманку рукой». Такая затрудненность начала действия, выраженная в медленном, напря­ женном, напоминающем рывок движение руки с палкой, гипотетически может быть объяснена тем, что установка костно-мышечного аппарата руки обезьяны происходит не заранее, а лишь в процессе самого продвигания приманки концом палки. Следует отметить, что если вначале вся рука принимала участие в на­ пряженном придвигании дольки палкой, судорожно сжимаемой кистью, то, по мере отработки навыка, мышечно-двигательное напряжение уменьшалось в плече и в предплечье, а кисть становилась более гибкой.

Если в начале наших опытов палка служила обезьяне лишь удлинителем ее руки и, как бы сливаясь в одно целое с держащей ее кистью, не играла самосто­ ятельной роли, то в ходе дальнейших опытов обезьяна стала придвигать плод, используя для этого палку как вспомогательный предмет. Здесь, конечно, нет того сознательного употребления орудия, которое присуще человеку, но с точки зрения рефлекторных механизмов необходимо проанализировать сложный про­ цесс формирования навыка использования обезьяной палки для притягивания приманки и постараться понять, в чем разница между простым удлинением ко­ нечности палкой и использованием палки как орудия для доставания приманки.

В начале наших опытов обезьяна не только не умела владеть палкой, но даже не пробовала взять ее во время попыток достать приманку. В силу рефлекса подра-

жания (механизма которого мы не будем здесь касаться) у обезьяны на основа­ нии зрительно-пищевого возбуждения, путем положительных подкреплений ус­ тановилась связь «движения палки — приближение пищи»: обезьяна видела дей­ ствия экспериментатора с палкой и следствия этого действия — придвижение плода в пределы досягаемости для взятия рукой.

Султан, как это видно из протоколов, вначале пытался придвинуть дольку концом палки, приводя в действие главным образом мышцы плеча и предплечья: кисть из активной деятельности выключалась. Огромное напряжение мышц кисти шло только на сжимание конца палки, следовательно, вся рука выполняла толь­ ко функцию рычага, кисть же не использовалась как орган, направляющий более дифференцированные движения. Подталкивая концом палки дольку по столу, Султан подводил ее к краю, и она падала.

Оперирование концом палки ни разу не дало положительного результата, в то время как случайное цепляние ребром палки за дольку приближало ее к обезьяне. Сравнительно слабые мышечные двигательные усилия при оперировании кон­ цом палки захватывали преимущественно мышцы предплечья, плеча и плечевого пояса. Эти движения сопровождались неизменной неудачей и не подкреплялись получением приманки. При условии неподвижности руки в луче-запястном сус­ таве придвигание дольки апельсина ребром палки требует значительно большего мышечного усилия, чем толкание ее концом. Но придвигание дольки ребром пал­ ки подкреплялось положительно.

Постепенно, за счет торможения неэффективных движений руки в целом, формировался навык использования палки для придвигания приманки, осуще­ ствляемый только движениями обезьяньей кисти. Кисть стала главным рабочим органом. В ходе дальнейших опытов движения кисти рук становятся более диффе­ ренцированными: обезьяна не только удерживает палку, но и направляет ее. Та­ кое направленное использование палки происходит при взаимно коррегирующей деятельности двух анализаторов: двигательного и зрительного.

Вначале описываемых опытов Султан брал палку рукой за среднюю часть или за первую треть конца, ближайшего к решетке, но в ходе опытов выяснилось, что в первом случае обезьяне приходилось высовывать руку почти до плеча в отверствие клетки, что затрудняло движения и не всегда приводило к достижению приманки.

Впротоколах отмечено, что иногда Султан, держа палку описанным образом и оставив попытку достать приманку, брал палку за ближайшую к себе часть, после чего достигал цели. Ко времени окончательного упрочения навыка Султан опери­ ровал палкой, держа ее только за ближайший к себе конец.

Имея в виду факты, изложенные в настоящей статье, можно охарактеризовать навык использования палки у шимпанзе, как постепенно и с трудом формирую­ щуюся систему сенсомоторных приспособительных реакций. Обезьяна овладевает способами удерживания и оперирования палкой не сразу, а лишь в ходе закреп­ ления биологически более экономичных действий с одновременным торможени­ ем неподкрепляемых движений.

Входе опытов наблюдались случаи нарушения четкости воспроизведения сформи­ ровавшегося навыка у обезьяны. В доказательство приводим протоколы опытов № 13

и14 (18 мая 1957 г.). Султан берет палку правой рукой, касается приманки концом палки, затем четкими движениями придвигает дольку апельсина сначала на 20 см, затем еще на 30, после чего берет дольку. Перед опытом Султан был возбужден криком другой обезьяны, и в результате долька апельсина была придвинута лишь после семи движений руки с палкой: сначала они были верные; затем кисть руки

Султана стала перемещаться вдоль палки до ее середины, и тогда движения рук стали неловкими, шимпанзе придвигал к себе приманку концом палки, а не реб­ ром; позже пальцы обезьяны, по мере приближения дольки, перемещались вдоль палки в сторону плода; наконец, Султан оставил палку и, вытянув руку вдоль пал­ ки, достал с трудом дольку пальцами. Из приведенных выше протоколов мы видим, что в опыте № 13 навык у шимпанзе выражен уже четко. Но достаточно было внеш­ ним причинам создать очаг возбуждения в мозгу обезьяны, как оно индуцировало повышение пищевого импульса, который постепенно снял промежуточное звено, затормозил цепь условных рефлексов при оперировании палкой, и привел в данном опыте к отказу от палки. Чем ближе придвигалась приманка, тем сильнее станови­ лось пищевое возбуждение, вызывавшее к действию инстинктивную реакцию схва­ тывания пищи рукой взамен уже установившегося условнорефлекторного использо­ вания палки. Таким образом, навык как высокая форма приспособляемости к условиям среды может быть нарушен внешними агентами, возбуждающе действующими на нервную систему обезьяны. Эти наблюдения показывают также, что быстрота и чет­ кость выполнения навыка снижаются при условии общей заторможенности или воз­ бужденности обезьяны.

ВЫВОДЫ

1. Навык использования палки как вспомогательного предмета у шимпанзе формируется в качестве индивидуально-приспособительной реакции и не явля­ ется прирожденной видовой формой поведения.

2.Процесс формирования навыка использования палки для придвижения к себе приманки включает образование временной связи «палка—плод», а затем становление навыка как операции или способа действия палкой в качестве «орудия».

3.В ходе становления навыка как способа действия происходит постепенный переход от оперирования рукой в целом, как рычагом, к специализированным действиям кистью, как органом, не только удерживающим палку, но и направ­ ляющим ее действия в соответствии с ее специфическими свойствами орудия.

4.Раздражители внутреннего и внешнего порядка могут вызывать нарушение сформировавшегося навыка использования палки и открывать путь к возникно­ вению реакции безусловнорефлекторного характера.

B.C. Мухина

О ГРАФИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПРИМАТОВ В СВЯЗИ С ГЕНЕЗИСОМ ЭМОЦИОНАЛЬНОГО ОТНОШЕНИЯ К РЕЗУЛЬТАТУ ДЕЙСТВИЙ1

Приматы по сравнению с другими млекопитающими находятся уже на том уровне развития, когда их привлекает манипулирование с непищевыми предме­ тами (Войтонис, 1948; Ладыгина-Котс, 1923, 1935, 1958; Маркова, 1961; Нестурх,

1958; Рогинский, 1948; Kellog, Kellog, 1933). Подобная способность объясняется И.П. Павловым как своего рода «настойчивая» и «бескорыстная» любознатель­ ность. Высокий уровень развития этой деятельности у обезьян сравнительно с другими животными объясняется их биологическими особенностями (Войтонис, 1948; Ладыгина-Котс, 1958) и особенно наличием у них рук (Плеханов, 1956). Благодаря этому они имеют возможность вступать в очень сложные отношения с окружающими предметами. Вот почему у них образуется масса ассоциаций, кото­ рых не имеется у остальных животных. Так как эти двигательные ассоциации дол­ жны иметь свой материальный субстрат в нервной системе, в мозгу, то и боль­ шие полушария у обезьян развились больше, чем у других, причем развились именно в связи с разнообразием двигательных функций (И.П. Павлов). В связи с развитием руки у обезьян достигло большого развития осязательно кинестетичес­ кое обследование, принимающее зачастую активный характер и сопровождаю­ щееся при этом зрительным контролем.

В связи с вышеуказанным манипулирование обезьян предметами приобретает ряд своеобразных особенностей. К их числу мы можем отнести наблюдаемые при известных условиях случаи так называемого «рисования», или, вернее, чиркания2. Ряд явлений такого рода, как склонность обезьян к размазыванию поверхности предметов красящими веществами, к чирканию углем или карандашом по листу бумаги, к оставлению следов от острых предметов уже описаны многими иссле­ дователями (Вацуро, 1948; Келер, 1930; Ладыгина-Котс, 1923, 1935, 1958; Рогинс­ кий, 1948; Kellog, Kellog, 1933; Morris, 1962; Rensch, 1957; Schiller, 1958).

Н.Н. Ладыгина-Котс (1958) следующим образом характеризует подобные дей­ ствия обезьян: «Эти весьма сложные действия обезьяны могут осуществлять бла­ годаря высокой степени их наблюдательности, большой активности и способно­ сти к содружественной зрительно-кинестетической рецепции в сложном интегрировании своих действий».

Обезьяны, не получая никакого поощрения за нанесение каракули на бумагу, с большой охотой занимаются чирканием3. Удовольствие, которое они при этом испытывают, подтверждено мимикой и всем поведением обезьяны. Они начина­ ют проявлять агрессию, если попытаться отнять карандаш.

1Мухина B.C. О графической деятельности приматов в связи с генезисом эмоционального отношения к результату действий // Вопросы психологии. 1964. №4. С. 160—170.

2Различные следы, оставляемые на бумаге обезьянами, мы будем называть элементами чир­ канья, или первичными формами графической деятельности, а само действие — чирканием.

3Обезьяны Келера с величайшим интересом следили за рисующей обезьяной и за результа­ том ее действия. Желание чиркать у маленького шимпанзе «Иони» (Н.Н. Ладыгина-Котс) было настолько сильным, что он даже плакал, когда видел карандаш, но не мог получить его.

Известно, что, употребляя карандаш, обезьяны зрительно контролируют свои каракули и отказываются чиркать, как только грифель сломается (Ладыгина-Котс, 1935; Morris, 1962; Schiller, 1958). (Это мы наблюдали у шимпанзе «Розы» и «Пата», которые, сломав карандаш, отбрасывали его в сторону и протягивали руку за отто­ ченным карандашом).

Обезьяны подолгу пачкают поверхность бумаги как карандашом, так и красками. Очевидно, именно поэтому ряд зарубежных исследователей усматривает в этой дея­ тельности обезьян первые проблески эстетического чувства. Еще в 1894 г. английский ученый Томас Хаксли в своей работе «Место человека в природе» сообщил, что «сходство между высшими обезьянами и человеком простирается на поведение, за­ ключающееся в выразительности эмоций. Исключительные индивиды среди высших обезьян имеют зачатки артистического импульса к искусству». Директор Британско­ го музея Г. де-Бер в статье «Эволюция человека» (1958) указывает на живописные композиции, выполненные шимпанзе «Конго». Ренш (Rensch, 1957) и Моррис (Morris, 1962) также усматривают в этой деятельности обезьян первые проблески эстетичес­ кого чувства. Эту точку зрения поддерживают некоторые теоретики искусства, кото­ рые исходят из того, что чувство прекрасного в своей примитивной форме свой­ ственно и животным. В этих случаях ссылаются на Ч. Дарвина, который приводит многочисленные факты использования животными ярких природных материалов с целью привлечения особи другого пола.

Против антропоморфических взглядов на чувство прекрасного в нашей лите­ ратуре выступил А. Г. Спиркин (1960), справедливо подчеркивая при этом и оши­ бочность противоположного убеждения в том, что эстетические чувства человека не имеют никаких биологических предпосылок.

В данной работе мы стремимся представить некоторый экспериментальный материал, отвечающий на вопросы о том, как и почему возникает чиркание у обезьян и в какой мере элементарные эмоции обезьян, вызванные результатом этого действия, можно сравнить с эстетическими чувствами человека.

КАК И ПОЧЕМУ ВОЗНИКАЕТ ЧИРКАНИЕ У ПРИМАТОВ?

Методика наблюдения за чиркающими действиями подопытных обезьян была весьма проста: перед обезьяной клали лист бумаги определенного формата и ря­ дом отточенный с одного конца карандаш. С каждой обезьяной проводилось одно занятие в день, оно продолжалось 20—30 мин. За это время обезьяны делали обыч­ но 5—7 рисунков. Нами были использованы материалы графической деятельнос­ ти шести обезьян1 (четырех шимпанзе и двух капуцинов, которые были сопостав­ лены с рисунками троих детей на протяжении от десяти месяцев до трех лет).

Нам удалось наблюдать спонтанное научение чирканию у шимпанзе «Розы», которая, манипулируя данными ей карандашом и бумагой, сама, без специаль­ ной выучки, начала чиркать карандашом по бумаге. «Роза» заметила, что при определенных движениях карандаша и определенном его положении карандаш оставляет след на бумаге, а, заметив, она повторяет то же движение.

Мы полагаем, что механизм возникновения чиркания у обезьян сходен по меха­ низму своего возникновения с другими случаями предметно-манипуляционной актив-

1 Капуцины «Кларо» и «Кобра», а также шимпанзе «Роза» наблюдались нами в Институте экспериментальной патологии и терапии АМН СССР в Сухуми. Шимпанзе «Лада» наблюда­ лась в лаборатории проф. С.Н. Брайнеса. Нами были тщательно рассмотрены и проанализи­ рованы результаты чиркания шимпанзе «Иони», рисунки которого были нам любезно предло­ жены Н.Н.Ладыгиной-Котс. Некоторый материал мы получили от шимпанзе «Пата», принадле­ жащего французскому дрессировщику де Капеллини.

ности у обезьян. Здесь имеет место воспро­ изведение обезьяной своих собственных действий, результат которых в силу ее «лю­ бознательности» заинтересовал обезьяну.

Первоначальные каракули, появляю­ щиеся из-под руки обезьяны, — прерыва­ ющиеся, с одинаковым слабым нажимом линии. Обезьяна зажимает карандаш в руке между первой и второй фалангами перво­ го и второго или второго и третьего паль­ цев или в кулаке. В результате часто про­ рывается бумага и ломается карандаш. Однако обезьяна не оставляет это занятие, так как действия карандашом в процессе игровой деятельности и полученные в результате этого линии ее явно развлека­ ют, что подтверждается мимикой. Упраж­ нение руки в этом направлении помогает обезьяне усвоить новые, более экономные движения. Уже через месяц после начала манипуляции с предметами рисования на­ блюдаемая нами шимпанзе «Роза» иногда использовала при чиркании самый «эко­ номный» способ рисования, держа каран­ даш на первой и второй фалангах второго и третьего пальцев. Большой палец свобод­ но лежит на карандаше. Движения произ­ водятся кистью руки. В этом случае каран­ дашом проводятся штрихи в виде нескольких закругленных линий.

Таким образом, если на первых этапах чиркания наблюдается слабое техническое выполнение, являющееся результатом пока еще недостаточной отработки двига­ тельного навыка, то в дальнейшем проис­ ходит процесс совершенствования чиркаю­ щих движений.

Результаты анализа чиркания обезь­ ян можно кратко суммировать следую­ щим образом:

1. В процессе чиркания обезьяны (шим­ панзе и капуцины) усваивают более со­ вершенные движения; наравне с этим используются также и менее совершен­ ные приемы; движения кистью и движе­ ния всей руки перемежаются.

2. В зависимости от совершенствова­ ния приемов чиркания улучшается техника чиркания.

3. В результате развития специальных двигательных чиркающих движений ре­ зультаты чиркания — так называемые «рисунки» обезьян — становятся разнооб­ разными и многочисленными.

4.Вновь освоенное движение не исчезает, а повторяется, совершенствуется, в результате чего появляется новый вид каракули.

5.Процесс чиркания обезьян большей частью отличается произвольными движе­ ниями руки (преимущественно правой), но можно отметить и другое, непроизвольное чиркание, которое мы наблюдали у шимпанзе. Речь идет о случаях, когда шимпанзе, совершив произвольное движение, вдруг обратит особое внимание на результат это­ го движения — на нанесенный на бумагу след. В результате рассматривания каракули шимпанзе повторяет движение и получает другую, близкую по виду к первой, которую она также рассматривает. Это может повторяться много раз, пока это действие снова не станет стереотипным. Здесь можно отметить не только совместную деятельность зрения и руки, но и в некотором роде предвосхищение результата деятельности.

Чрезвычайно интересно в теоретическом отношении сопоставление каракулей обезьян с каракулями, выполняемыми детьми. Результаты чиркающей деятельности обезьян внешне так же разнообразны, как и результаты доизобразительной деятель­ ности детей (Ладыгина-Котс, 1935; Kellog, 1955; Morris, 1962). Однако доизобразительная деятельность маленького человека очень скоро начинает нести качественно новую нагрузку. Рассмотрим результаты наших наблюдений более подробно. На пер­ вом этапе своего развития графическая деятельность обезьян (рисование каракулей) опережает детское чиркание: мышечный контроль обезьян (исследовались обезьяны в возрасте от трех лет и старше) выше детского, и уже за сравнительно короткий срок обезьяны могут овладеть более отчетливыми движениями. Что касается психи­ ческой стороны, то причину, объясняющую «бескорыстное» чиркание (наши испы­ туемые не получали никакого поощрения), мы видим в сложной психической орга­ низации приматов и полагаем, что графическая деятельность у обезьян и годовалого ребенка представляет собой сумму следующих деятельностей: вначале ориентиро­ вочно-исследовательской, а затем двигательно-игровой и обрабатывающей. Стрем­ ление анализировать, изменять предметы в ситуации «карандаш—бумага» побуждает к многочисленным обрабатывающим действиям, в том числе и чирканию: белая поверхность листа становится иной для восприятия. Изменение восприятия и яв­ ляется поводом продолжительного чиркания. Эта деятельность становится возмож­ ной только на определенном уровне психического развития1.

Второй этап — характеризуется длительным упражнением руки у ребенка и шимпанзе. Освоенные действия совершенствуются, в результате чего приобрета­ ется возможность выполнять более сложные, чем произвольное чиркание, дей­ ствия. Эта возможность подтверждается случаями, когда обезьяна и ребенок хоро­ шо повторяют случайно поставленную каракулю и получают другую, близкую по виду к первой. К подобному результату можно прийти, когда будет установлена связь между действием и результатом действия и когда возможен зрительный контроль над движением руки.

Этот второй этап, видимо, является последним взятым рубежом в развитии графической деятельности обезьяны. Развитие каракулей, идущее параллельными путями, прекращается у обезьян и уходит вперед у маленького человека. В разви­ тии детских каракулей происходит качественный скачок: прежде безразличные (в смысле содержания) каракули становятся смысловыми благодаря вызванному по ассоциации и закрепленному словом образу того или иного предмета.

Из приведенных наблюдений над обезьянами можно заключить следующее: в процессе биологического развития приматов появляется способность к таким дей­ ствиям, как способность обезьян к изменению поверхности предмета с помощью

1 Нами была сделана безуспешная попытка научить низших обезьян (макаки-резусы, гелады, павианы, зеленые мартышки) и ручных грызунов (белка и белая мышь) чиркать по бумаге.