Группа_instrument_pomoschi-0

как он воспринимается другими. Данный механизм рассчитан на то, чтобы обеспечить межличностную обратную связь, хотя мне хочется указать (см. главу 2), что это неправильное употребление термина.

(å)Упражнения, игры или занятия, призванные вызвать нечто, что должно произойти так или иначе. Их принято называть меха-

низмами ускорения: игра в знакомство, упражнения по созданию доверия и игры в самораскрытие.

(ж) Игры или упражнения, помогающие людям научиться ставить себя на место тех, с кем они находятся в тесном контакте и чью точку зрения, как правило, не принимают в расчет. Например, ситуация ролевой игры, в которой кому-либо предлагается войти в роль одного из своих родителей, полицейского, учителя и т.д.

Принимая решение о том, следует ли (и если да, то в каких случа- ях) использовать некоторую игру, упражнение или занятие, попробуйте задать себе и ответить на следующие вопросы:

(1)Какой опыт может продуцировать игра, упражнение или занятие для тех, кто в них участвует? В зависимости от характера игры или упражнения они могут приводить людей к физическому контакту, держать их на расстоянии друг от друга или воздвигать между ними физи- ческую преграду. Для некоторых участников они могут продуцировать опыт победы, для других — опыт поражения (а также быстроты или медлительности, сообразительности или глупости, силы или слабости). Игра может потребовать сотрудничества или побудить к соревнованию. Она может подавить человека или быть ему вполне по плечу. Она может требовать больших или малых навыков. Может пробудить фантазию или удерживать ее под спудом. Побудить или не побудить к самораскрытию. Ввиду того, что игры и упражнения бывают, как правило, высоко структурированы (когда занятие не высоко структурировано, мы называем его “забавой”), они нередко побуждают или принуждают участников к конкретным, заранее предсказуемым формам опыта.

(2)Каковы все последствия использования данного механизма, включая как предсказуемые, так и возможные неожиданные последствия? Используя игру или упражнение, вы надеетесь, что это вызовет какие-то полезные последствия. Именно в этом и заключается причина их применения. Однако игра или упражнение зачастую имеют и другие последствия. Они могут оказаться неожиданными и приветствуемыми, или неожиданными и нежелательными. Например, игра с подносом не только демонстрирует участникам групповое дав-

141

ление, но и показывает также, что ведущий готов прибегнуть к обману в отношении членов группы.

(3)Будут ли возможные последствия для разных участников одними и теми же или различными? Во многих играх, упражнениях и занятиях результат для разных людей оказывается различным: кто-то выигрывает, а кто-то проигрывает; кто-то показывает себя сильным по сравнению с другими, а кто-то — слабым; кто-то бывает обманут, в то время как остальные — нет. Некоторые игры и упражнения приносят радость и удовольствие одним и вызывают недовольство у других. Например, кому-то нравится, а другие просто не выносят физический контакт, неизбежный при некоторых упражнениях.

(4)Окажутся ли отдельные возможные последствия вредными для членов группы в целом или для отдельных лиц в частности? Например, игра подразумевает обман и вследствие этого может подорвать доверие, которое участники испытывают к ведущему группы. Ранее описанное упражнение по раскладке карт может оказаться вредным, в зависимости от того, как протекает игра. Следует отметить, что в процессе игры никто в группе — ни ее члены, ни руководитель — не обладает каким-либо контролем “обратной связи”, возникающей по отношению

êразличным людям в группе. Мнения, высказанные в адрес конкретных людей, становятся известны только после распределения всех карт. Если он расценивает эти мнения как губительные, неточные или невыносимо противоречащие его восприятию самого себя, у него не остается никакой самозащиты, а у других — возможности защитить его. Ему не представился случай подсказать остальным членам группы о воздействии на него обратной связи, пока шло ее накопление, когда они еще могли принять во внимание его реакции и скорректировать свое поведение.

(5)Если не исключено, что какие-то из данных последствий окажутся вредными, можно ли каким-то образом изменить данный механизм, чтобы избежать их? Если ответ на этот вопрос положительный, то следует использовать такой механизм, изменив его соответствующим образом. Если ответ отрицательный — следует полностью отказаться от его использования.

(6)Оставляет ли данный механизм участникам возможность выбора? Волен ли человек по собственному желанию отказаться от участия в игре? Могут ли люди в рамках структуры игры выбирать различные роли или различные формы участия? Некоторые игры предоставляют полную свободу выбора. В других возможность выбора отсутствует полностью. Некоторые игры предоставляют ложную возможность выбора, поскольку выход из игры сопряжен с потерей репутации или положения в рамках группы.

142

(7)Какие необходимы подготовка и последующие наблюдения, чтобы добиться предполагаемого положительного эффекта и избежать возможных отрицательных последствий? Общепризнанно, что при ролевых играх следует резервировать время, необходимое для “выхода из роли” — то есть для того, чтобы члены группы могли обсудить чувства, пробудившиеся в них во время исполнения данной роли, а также свою реакцию на поведение других. Игры и упражнения могут генерировать и давать выход чувствам, которых человек, как правило, избегает и с которыми ему трудно справляться. Необходимы время и последующая поддержка, чтобы они улеглись и человек вернулся в свое обычное состояние.

(8)В каких случаях данный механизм будет давать сбои и что должен предпринять в этом отношении ведущий? Некоторые игры и упражнения могут добиться поставленной перед ними цели, только если все идет в точности, как предполагалось, и если каждый участник действует так, как от него требуется. В реальном мире этого подчас не происходит, и игра терпит фиаско или начинает преподносить “уроки”, которых от нее не ждут и которые нередко идут вразрез с намерениями ведущего. Когда это происходит, ведущему приходится очень быстро ориентироваться, чтобы дать положительный оборот непредвиденным ситуациям.

Иногда можно наблюдать, что игры, упражнения или различные занятия используются так, что в первую очередь отвечают потребностям ведущего, а не членов группы. Если ведущий боится того, что может произойти при неструктурированных обстоятельствах, или обеспокоен тем, удастся ли ему заполнить время, он может использовать игры и упражнения только для того, чтобы избавиться от этих страхов. В этом случает он действует по принципу “лото”: открывает свой запасник с играми и вытаскивает первую подвернувшуюся под руку, лишь бы заполнить время или избежать треволнений. На самом же деле игры и упражнения являются весьма мощным механизмами, которые при верном подборе и правильном использовании могут непосредственно принести ту пользу, которую вы и намереваетесь принести членам группы. Однако чтобы это произошло, игры упражнения и различные занятия требуют тщательного подбора с учетом той конкретной ситуации, в которой оказались люди, с которыми вы работаете, и с полным осознанием всех возможных последствий.

Потенциально благотворные эффекты упражнений и игр можно свести к следующему: доставляемое удовольствие; возможность практиковаться в защищенной среде в тех навыках, которыми участники в данное время не обладают; возможность практиковаться в защищенной среде в прогнозировании того, что человек может испытывать или

143

делать в неизбежно приближающемся и пугающем его взаимодействии; снижение страхов путем предоставления людям возможности опробовать новые типы поведения, которых они ранее избегали или не имели возможности применить, но которые им потенциально доступны. Потенциально неблагоприятные эффекты включают в себя: возбуждение у человека чувств, с которыми он не способен справиться; осознание им себя таким, каким ему быть невыносимо; выяснение таких мнений о себе, которые подрывают у человека самоуважение и угрожают самой его личности и могут вынудить его уйти из группы; переживание ситуаций, когда человек терпит неудачу; частичный или полный подрыв доверия между ведущим группы и участниками.

7. Следует ли привлекать членов группы к планированию?

Это зависит от того, обладают ли члены группы необходимыми для планирования навыками; располагают ли они соответствующей информацией или опытом, которые могли бы послужить им основой планирования; и будет ли само по себе занятие планированием способствовать продвижению членов группы из нынешнего состояния в иное, предпочтительное состояние. Некоторые люди не могут заниматься коллективным планированием, поскольку не располагают требуемыми навыками, знаниями или опытом. Регрессивная группа длительное время находившихся на излечении больных едва ли будет способна спланировать группу, основанную на каком-либо занятии. Члены психотерапевтической группы, образованной на базе амбулатории, вряд ли будут располагать опытом, необходимым для принятия решений о частоте сеансов, о закрытости или открытости группы. Психотерапевт, действительно располагающий опытом, информацией или навыками, должен принимать решения. Иногда члены или потенциальные члены группы могут лучше, чем кто бы то ни было, принимать конкретные решения, поскольку располагают необходимой информацией и опытом, которых нет у психотерапевта. Например, родители детей-инвалидов лучше всех смогут решить, какой тип группы лучше всего будет отвечать их потребностям или как часто следует собираться группе. Иногда потенциальными членами группы должны становиться те, кому предстоит принять какие-то решения, поскольку это отвечает задачам группы. Например, если первоосновной задачей группы является развитие навыков планирования и принятия решений. В подобном случае имеет смысл оставить принятие определенных решений за членами группы, и они займутся этим на первом же собрании группы. Но при всем при этом именно психотера-

144

певту следует решать, какие решения он должен принимать сам, совместно с коллегами, а какие предоставить всему составу группы. Таким образом, именно ведущий группы отвечает за то, как будут приниматься решения по планированию группы.

8. Какого рода контакт или обмен информацией следует поддерживать с коллегами, непосредственно не связанными с группой?

Если специалист, ведущий группу, имеет частную практику и работает в своем собственную кабинете, ему не будет вменяться в обязанность поддерживать связь со своими коллегами и сообщать им обо всем происходящем в группе. Но он может это делать из своих личных побуждений, например, чтобы обогатить свои знания или вовремя избежать ошибок. Однако в большинстве случаев психотерапевт обязан каким-то образом поддерживать связь с коллегами. Иногда случа- ется, что участвующие в группе пациенты наблюдаются в индивидуальном порядке другим психотерапевтом или социальным работником. В этом случае они отвечают за пациента вместе, и встает вопрос о том, какого типа информацией им следует обмениваться и необходимо ли это вообще. Во многих ситуациях групповой психотерапевт должен информировать своих коллег о группе или отдельных ее участниках в форме докладов на конференциях или письменных отчетов, публикуемых в периодических обзорах. Помимо этого групповой психотерапевт или социальный работник могут сами испытывать необходимость поддерживать связь с отдельными лицами в данной организации, особенно если они обладают властью над пациентами. Например, предоставлять им отпуска на выходные, переводить или выписывать. Практически во всех организациях и учреждениях постоянно происходит неформальный и случайный обмен информацией. Психотерапевт должен заблаговременно определить, следует ли ему искать или избегать случайного обмена информацией, и решить, каким образом он будет реагировать, если коллеги станут проявлять интерес к группе или просто полюбопытствуют о ней.

Если клиент одновременно является членом группы и проходит курс индивидуального наблюдения у кого-то еще, необходимо прийти к соглашению, по каким вопросам будет происходить обмен информацией, если таковой вообще будет происходить. По моему мнению, пути обмена информацией следует определить с самого начала. В дальнейшем их можно использовать в той или иной степени в зависимости от того, насколько успешно проходят курсы психотерапии. Психотера-

145

певты могут заметить, что пациент пользуется одной ситуацией, чтобы не работать в другой, или он пытается столкнуть психотерапевтов между собой. По тому, как пациент ведет себя в одной и в другой обстановке, станет ясно, что психотерапевты пытаются достичь разнонаправленных целей. В подобных случаях психотерапевты должны воспользоваться возможностью обмена информацией. Если такого рода ситуации не возникают, тем не менее будет вполне естественно, что время от времени психотерапевты начнут сравнивать свои наблюдения над пациентом: как он использует ситуацию в группе, развивает индивидуальные контакты, привносит в группу полученное на индивидуальных сеансах и наоборот. Важно, однако, чтобы групповой психотерапевт не использовал переданную ему индивидуальным психотерапевтом информацию на групповых сеансах (и наоборот). Причины этого достаточно очевидны: вполне можно ожидать, что любой человек, подвергающийся двум формам психотерапии, будет использовать их различным образом. На индивидуальных сеансах он вполне может свободно поделиться некоторым опытом, о котором не станет рассказывать в группе. И в той, и в другой обстановке он может работать над одними и теми же проблемами, но различными способами, подразумевающими различного рода откровенность. И к этому следует относиться с уважением. Несоблюдение конфиденциальности между двумя данными ситуациями вызовет у пациента недоверие и приведет к отрицательному результату.

В том случае, если ведущий группу и индивидуальный психотерапевт находятся в гармоничных отношениях и доверяют друг другу, не возникнет никаких проблем. Они появятся, если коллеги не доверяют друг другу или если каждый из них будет рассматривать клиента как свою личную собственность, а любой прогресс — как результат исклю- чительно его вмешательства.

Иногда можно наблюдать группы, организованные таким образом, что некоторые их члены наблюдаются руководителем также и в индивидуальном порядке, в то время как другие — нет. Подобная организация ничем не оправдана. Почти неизбежно будет вспыхивать зависть и неприязнь по отношению к тем, кому уделяется исключительное внимание. Одним предоставляется возможность уклониться от рассмотрения определенных вопросов в условиях группы, другие такой возможностью располагать не будут. Одним людям обеспечивается индивидуальная поддержка, другим — нет. Более правильным будет либо индивидуально наблюдать всех членов группы, либо не наблюдать никого. То же самое будет верно, когда все участники наблюдаются индивидуально, но часть из них наблюдается групповым психотерапев-

146

том, а все остальные — одним из его коллег. Такая организация также сопряжена с рядом неизбежных проблем, которых лучше избежать.

Во многих учреждениях и агентствах групповой психотерапевт или социальный работник должны регулярно представлять информацию о членах своей группы в виде устных или письменных отчетов. Там, где ответственность за клиента полностью несет учреждение, такое требование абсолютно законно. Я особо подчеркиваю это, поскольку некоторые групповые психотерапевты встают в оппозицию к данному требованию и придерживаются той точки зрения, что все происходящее в группе требует конфиденциальности. Подобная позиция игнорирует характер ответственности, которую психотерапевт несет перед своим учреждением или агентством, а также не учитывает вектор действующих в нем сил. Если психотерапевт соглашается с тем, что должен предоставлять информацию о людях, входящих в его группу, ему еще предстоит решить, какого рода информацией ему следует делиться. В силу своей особой осведомленности он может стать “рукой судьбы” по отношению к своим подопечным. То есть его мнение о том, готов ли человек к выписке или к освобождению, к отпуску на выходные, к каким-либо послаблениям, к переводу в пределах данного учреждения или в другое, будет иметь вес. Некоторые практики страдают от того, что находятся в таком положении. В частности, они беспокоятся, что пациенты будут реже посещать сеансы, если узнают, что по их поведению в группе будет составляться отчет. Некоторые групповые психотерапевты не торопятся сообщать членам группы, какого рода записи ими ведутся из опасения, что это будет настолько их сдерживать, что группа окажется для них совершенно бесполезной. Необходимо постоянно помнить о том, что пациентам, как правило, хорошо известно, что какие-то записи обязательно ведутся. В связи с этим пациенты будут принимать более сдержанное участие в работе группы, если характер записей не был им раскрыт. Как правило, страх неизвестности гораздо сильнее страха перед известным. Разумеется, пациенты полностью контролируют и то, как они участвуют, и то, что они раскрывают. Так происходит, и так должно происходить. Члены группы должны принимать свои решения, основываясь на фактах, а не на домыслах. Все, что определяет степень самоконтроля и самоограни- чения, — включая ведение записей, — должно быть доведено до сведения участников группы. Я вполне уверена, что люди сами могут найти пути использования ситуации в группе, и если они чувствуют, что должны хранить некоторые секреты, это не всегда так уж важно, поскольку и другое наполнение также может служить той же самой динамической цели.

147

Независимо от того, протоколируется происходящее в группе или нет, руководителю группы предстоит решить, должен ли он сообщать какую-то информацию при случайных встречах с коллегами и как ему реагировать на мимоходом заданные вопросы и на проявление настой- чивого любопытства. Полная секретность в отношении группы, которая ведется в рамках организации или учреждения, нефункциональна. Скрытность порождает и усиливает подозрения коллег. Это вовсе не означает, что о группе следует вести досужие разговоры или вдаваться в излишние подробности за чашкой чая. Но почему, например, не сказать, что после тяжелого начала группа успешно набирает обороты, или что конкретный пациент покинул группу в расстроенном состоянии или что недавнее происшествие каким-то конкретным образом отразилось на группе? В плотно притертом окружении персонал действует более эффективно, если происходит открытый обмен информацией такого рода. Руководящим при этом является простой принцип: если информация касается будущих действий в отношении пациента, ею следует поделиться. И только в случае, когда степень доверия среди коллег невысока, информацией делиться не следует. Если дело обстоит именно так, то проблема существует в самой организации или учреждении, и ей следует уделить внимание совершенно независимо от работы групп.

Иногда ведущему группы может быть хорошо известно, что его коллеги испытывают определенные сомнения в ценности работы группы. Подобная осведомленность неизбежно повлияет на то, какой информацией он будет готов с ними поделиться. Как подсказывает мой опыт, наилучшая тактика здесь заключается в том, чтобы, делясь информацией о группе, быть открытым и точным — то есть сообщать как о радостных моментах, так и о разочарованиях: о волнующих и продуктивных сеансах и о тех, что проходили трудно. Честная и точная информация, а не выборочные и, следовательно, вводящие в заблуждение отчеты, лучше всего может послужить выработке реалистичных взглядов на группу.

9. Какие записи должен вести психотерапевт для своего личного пользования?

Помимо того, что от него требует организация, групповой психотерапевт вполне может вести записи для своего личного пользования. Целью ведения таких записей может быть совершенствование собственного понимания группы и своего поведения в ней, накопление полного объема информации, которая послужит основой дополнительных

148

вставок в официальные протоколы группы, или проведение научных исследований с целью приобретения знаний о каких-то конкретных сторонах группы или о ее эффективности.

Ничто так не способствует приобретению новых знаний, как запись сеансов на магнитофон с их повторным прослушиванием. Или, если это возможно, детальное комментирование всего происходившего в группе сразу же по завершении каждого сеанса. Еще лучше записывать все на видеомагнитофон. Если группа полагается главным образом на разговор, то запись на магнитофон будет практически равноценна записи на видеомагнитофон. Магнитофонная запись, как правило, позволяет восстановить в памяти невербальное поведение, сопровождавшее вербальное взаимодействие. Если группа использует ролевые игры, арттерапию и т.п., то необходима видеозапись. Огромным преимуществом магнитофона является то, что он регистрирует все полностью и беспристрастно и, в отличие от людей, не испытывает соблазна фиксировать одно и умалчивать другое. Недостаток же заключается в том, что требуется еще целых полтора часа, чтобы вновь просмотреть или прослушать сеанс той же продолжительности: использование аудио- и видеозаписи может стать накладным по времени занятием. Тем не менее, есть много аргументов за то, чтобы хоть изредка прибегать к повторному просмотру или прослушиванию сеансов своей группы. Если вы не располагаете временем, то даже прослушивание небольшого фрагмента может многое вам подсказать. Вам станут очевидны некоторые аспекты взаимодействия, которые ускользнули от вашего внимания во время самого сеанса. У вас может выработаться лучшее понимание собственного стиля руководства. Если просмотр или прослушивание проводятся совместно с напарником, то ваши знания увеличи- ваются вдвойне, поскольку в этом случае у вас появляется возможность сравнить и его, и свое впечатление о тех же самых событиях.

Иногда групповые психотерапевты говорят мне, что их пациенты не согласны на запись. Иногда так и происходит, но мне кажется, что гораздо реже, чем это представляется ведущим группы. Выяснить, согласится ли группа с записью или нет, лучше всего, попытавшись ее применить. Если магнитофон и микрофон будут всем хорошо видны и психотерапевт установит их в самом начале сеанса как нечто само собой разумеющееся, может произойти одно из трех: либо члены группы не придадут этому никакого значения и начнут дискуссию; либо они проявят беспокойство по поводу того, что ведется запись и займутся обсуждением этого вопроса; либо внешне они не придадут записи никакого значения, но все их взаимодействие будет косвенно указывать на то, что она определенно их беспокоит. В двух последних случаях уместно будет обсудить этот вопрос с членами группы, предоставив им

149

возможность высказать вслух свою обеспокоенность по поводу ведущейся записи и обсудить с ними явные и скрытые причины этого беспокойства. Как показывает мой опыт, в большинстве случаев беспокойство вскоре проходит и запись сеансов становится возможной и больше не вызывает вопросов. Если явно или косвенно потребуются какие-то объяснения, можно предложить следующее: “Я хочу научиться лучше понимать группу и себя самого как группового психотерапевта, поэтому собираюсь записывать сеансы на пленку, чтобы затем в перерыве между нашими встречами прослушивать фрагменты записи”. Реакция на такое заявление подскажет психотерапевту, что еще ему нужно будет сказать. Иногда психотерапевты утверждают, что если не ведется запись, члены группы более открыты. Проверить это не представляется возможным: каждый остается при своем мнении. Я считаю, если запись вызывает сильное беспокойство, вскоре оно должно проявиться в явных или косвенных символических выражениях. Если данный вопрос будет рассмотрен в группе, то вскоре вы сможете составить себе суждение о том, сумели ли члены группы каким-то образом справиться со своим беспокойством. Если же члены группы проявляют нескрываемый страх перед перспективой записи, то, разумеется, от этой идеи следует отказаться.

Если по каким-либо причинам запись сеанса вести невозможно, то по ходу дела следует вести протоколирование. Как правило, я предлагаю вести протокол на листе бумаге, поровну разделенном вертикальной чертой. Стенографический отчет ведется на левой стороне, а ваши впечатления, реакции и толкования всего происходящего записываются на правой стороне страницы. Причина такого подхода заключается в том, что бывает довольно трудно удержаться от приукрашивания стенографических записей своими личными впечатлениями и толкованиями, а поделенная пополам страница может этому помочь. Даже самый небольшой опыт стенографирования позволяет осознать, что чисто пояснительные записи типа “Группа начала вести обычное обсуждение” фактически являются толкованием. Разумеется, стенографирование никогда не будет столь же точным, как магнитофонная запись, но все же оно лучше, чем неупорядоченные субъективные впечатления, восстанавливаемые по памяти. Довольно поучительным упражнением для двух совместно ведущих группу психотерапевтов будет сравнение своих независимо сделанных стенограмм. Это позволит выявить многие различия в их взглядах на происходящие в группе события.

Если ваша цель заключается в том, чтобы подготовить отчеты для персонала или официальные протоколы для учреждения или агентства, то лучше использовать иную форму записи. Например, можно составить краткий обзор происходивших в группе событий, включая темы в

150