11. Последователи Боаса. В развитии культурно – ист. Подхода.

Альфред Луис Кребер

Быть может, самым последовательным из учеников Боаса был Альфред Луис Кребер (1876-1960), Много лет посвятил он детальнейшему изучению индейских племен Калифорнии, где, как известно, наблюдалась крайняя этническая и языковая пестрота и где сохранились особо архаичные явления в культуре. Помимо множества отдельных статей по разным вопросам этнографии калифорнийцев (как и некоторых других народов) Кребер издал фундаментальное исследование - сводку всего, что известно об этих ныне почти исчезнувших племенах .

Что касается принципиального понимания задач и предмета этнографии, то Кребер последовательно держался тезиса боасовской школы: главный предмет этнографии ("антропологии") - это человеческая культура, точнее - культура человеческих "групп". Весьма обстоятельно изложил он свои теоретические взгляды по этому предмету в капитальном труде "Антропология" Он писал, что хотя принципиально все культуры мира, прежние и теперешние, составляют один сплошной и неразрывный континуум, который трудно рассечь на части, но практически^ повелось делить всю область человеческих культур на две категории: культуры народов бесписьменных и письменных ("нецивилизованных" и "цивилизованных"); этнография занимается первыми, а собственно историческая наука - последними.

Александр Гольденвейзер

Гольденвейзер помимо своих непосредственных полевых исследований, главным образом среди северных ирокезов, получил особенно широкую известность своими теоретическими трудами, в которых он выступает как крайний антиэволюционист. Немало шума наделала уже его ранняя теоретическая работа о тотемизме, где он доказывал ни больше ни меньше, что единой проблемы тотемизма собственно не существует, ибо под эту общую категорию подведены фактически совсем разные явления. Общие же свои научные взгляды Гольденвейзер изложил наиболее полно в книге "Ранняя цивилизация" . Гольденвейзер исходит здесь из той общей идеи, что единство человечества не исключает множественности культур. Элементы цивилизации, т, е. культурные нововведения, создаются индивидами, но сохранение цивилизации - дело коллектива, который и передает культуру из поколения в поколение; таким образом, и личность, и общество участвуют в создании цивилизации. Автор решительно отвергает построения эволюционистской школы и в противовес ей старается доказать, что общих законов и общего направления развития человечества не существует, да и само развитие, сам прогресс тоже не всегда налицо.

Гольденвейзер приводит очень много интересных фактов и обобщений о различных зависимостях в человеческой культуре, в частности о зависимости "супернатурализма" (религии, суеверий) от условий материальной жизни, о различных типах общественной организации, опровергая затем попытки однозначного объяснения разнообразных форм культуры. Ни расовые особенности, ни влияние географической среды, ни свойства человеческой психики - не объясняют этого разнообразия. Вопрос же о роли заимствований в культуре и об их отношениях к самостоятельному развитию сходных явлений в разных регионах - сложен и не может решаться упрощенно.

Роберт Лоуи

Роберт Лоуи отличался крайним скептицизмом в отношении различных широких историко-этнографических концепций (в особенности эволюционистских).Антиэволюционизм - господствующая черта его научного мировоззрения. Его научные труды представляют большую ценность, и не только благодаря полновесному фактическому материалу (особенно по племенам шошонов и воронов), но и критическим рассмотрением общеэтнографических проблем. Особенное внимание уделял Лоуи изучению систем терминологии родства, брачно-семейным обычаям, кровнородственным отношениям, чему и посвящено несколько его специальных статей. Антиэволюционистская, в частности антиморгановская, направленность особенно ярко сказалась в большом синтетическом труде Лоуи "Первобытное общество". автор заявляет, что существование общих исторических законов отнюдь не доказано и историк первобытного общества не должен их заранее предполагать. Прослеживая далее с большой добросовестностью различные стороны семейных и общественных отношений, формы брака, родственные группировки, положение женщины, формы собственности и наследования, "ассоциацию", организацию власти, племенной быт и пр., Лоуи каждый раз старается показать, что, во-первых, Морган был неправ в своих интерпретациях, а во-вторых, что даже сходство аналогичных явлений у разных народов еще ничего не говорит о каких-то закономерностях: ведь сходные явления могут быть порождены совершенно различными причинами, а во многих случаях (если не в большинстве их) сходства оказываются просто следствием "заимствований" и "диффузии". Самым постоянным и притом самым древним элементом общественной жизни Лоуи считает простую парную семью; относительно же исторической последовательности других общественных форм - материнский и отцовский род, локальная и племенная организация, разные виды ассоциаций и сообществ и пр. - нельзя сказать ничего определенного. Интересно, что в другом широко обобщающем труде Лоуи-"Первобытная религия" (1924), где перед ним не стояла задача опровергать Моргана, гораздо больше конструктивных и ценных обобщений, свежих и плодотворных мыслей.

Пол Радин

Пожалуй, наиболее рельефно выразились положительные, прогрессивные черты боасовской школы, так же как и ее скептические установки, в научных трудах Пола Радина. Большую часть своих полевых исследований он провел среди индейцев виннебаго, которым и посвящены многие его работы . Радин один из первых ввел в научный обиход очень важную категорию этнографических источников - "автобиографии", т. е. текстуальные записи рассказов индейцев о событиях их личной жизни.

Очень солидны и труды Радина по исторической этнографии и доколумбовой истории Америки, особенно капитальное источниковедческое исследование по доколумбовым культурам Мексики - "Источники и достоверность истории древних мексиканцев". Свои теоретические и методологические взгляды Радин изложил наиболее полно в книге "Метод и теорий этнологии, критический опыт", где он очень придирчиво критикует установки корифеев мировой этнографии, в том числе и своего учителя Боаса, и критикует с позиций осторожного эмпиризма. Боаса он упрекает в неясности и непоследовательности его методологии - то "исторической", то "научной" (в смысле естественнонаучной), и потому, в конце концов,-в "антиисторизме" и в "эклектицизме".

По его мнению, "примитивные" народы обладают своеобразными культурами, каждая из которых отличается одна от другой не меньше, чем, например, испанская культура отличается от английской или от немецкой. Все этнические культуры - и "примитивные", и развитые - могут быть выстроены в один ряд.

Таким образом, Радин довел до крайности, до агностицизма, скептические установки школы Боаса. Если Лоуи, Гольденвейзер и другие выступали против широких эволюционистских построений по отдельным проблемам (род, матриархат, формы брака, тотемизм и пр.), то Радин поставил вопрос глубже: он усомнился вообще в особой познавательной ценности этнографии и этнографического материала как основы для общеисторических построений.