belkin_crim3

Глава 8. Тактическая комбинация

пример, системы предохранителей, не позволяющей по невежеству или небрежности нажать спусковое устройство.

В данном случае термин“формирование” также не вызывает у нас возражений, поскольку действия следователя направлены именно на это, активно способствуют возникновению нужных для следствия целей у подследственного.

Г. Ф. Горский и Д. П. Котов правы лишь в том, что достижение рассматриваемой цели возможно, скорее, путем проведения не тактической, а оперативно-тактической (в нашей терминологии) комбинации. Но в их контексте получается, что последняя недопустима с моральной точки зрения, что никак нельзя признать правильным.

III. Формирование желательного следователю метода решения задачи и образа действий подследственного.

Комментарий Г. Ф. Горского и Д. П. Котова: “Прием при правильном его применении, так, чтобы он не превратился в провокацию, может быть признан допустимым”49.

Этот вариант цели типичен для рефлексивного управления. Как и в предыдущем случае, мы не видим особой необходимости в оговорке относительно провокации.

IV. Формирование у подследственного ошибочного представления о целях отдельных действий следователя.

Комментарий Г. Ф. Горского и Д. П. Котова: “В целом метод допустим. Однако его нельзя применить при первых допросах лиц в качестве подозреваемого или обвиняемого, так как им должно быть известно, в чем они подозреваются или обвиняются(ст.ст. 123, 148-150 УПК), то есть скрывать цель данных следственных действий недопустимо”50.

И в данном случае правильнее говорить не о формировании, о создании условий для возникновения у подследственного ошибочного представления о целях следователя. Можно полностью согласиться с А. М. Лариным, когда он указывает, что “в этих условиях искусство следователя состоит в том, чтобы продуманно, точно решать, какая ин-

формация, в каком объеме и в какой момент может стать известна предполагаемому преступнику и связанным с ним лицам, с таким расчетом, чтобы это не только не повредило, но и помогло достижению истины... То, что... заинтересованные лица субъективно ошибаются, не может быть поставлено в упрек следователю как ,обманпоскольку

49Горский Г. Ф., Кокорев Л. Д., Котов Д. П. Указ. раб., с. 103.

50Там же.

233

Глава 8. Тактическая комбинация

51

исходящая от него информация была правдива” . Сообщаемая подследственному информация оценивается им свободно, в соответствии с представлениями о своих интересах и интересах следствия, его выбор ничем не стеснен и осуществляется без всякого принуждения со стороны следователя.

С мнением Г. Ф. Горского и Д. П. Котова о том, что данный метод не допустим при первых допросах подозреваемого и обвиняемого, мы согласиться не можем. Сообщение указанным лицам, в чем они подозреваются или обвиняются, вовсе не означает раскрытия всех целей их допроса. Следователь может быть, например, заинтересован в том, чтобы у допрашиваемого возникло представление, что следствие не интересуется его соучастниками или источниками информации, необходимой для совершения преступления, и т. п. Скрывая эту цель, следователь делает упор при допросе на выяснении действий только самого подозреваемого или обвиняемого и, как правильно отмечает А. Р. Ратинов, не вызывая негативной реакции, достигает одновременно без помех и подлинной цели.

Фактически вариантом рассмотренной цели является и следующая из называемых А. Р. Ратиновым: создание затруднений для правильной оценки заинтересованными лицами подлинных целей следователя. Все изложенное выше относится и к этому варианту.

V. Формирование у заинтересованных лиц ошибочного представления об осведомленности следователяотносительно под-

линных целей, которые они преследуют, или о неосведомленности следователя относительно ложности выдвинутых объяснений и - пред ставленных доказательств.

Г. Ф. Горский и Д. П. Котов возражений против этих вариантов цели не имеют и считают их допустимыми, правда, с той же оговоркой относительно возможной провокации. Мы же полагаем, что и здесь следует вести речь не о формировании ошибочных представлений, а о создании условий для их возникновения.

VI. Формирование у подследственного намерения воспользоваться негодными средствами противодействия расследова-

нию. Думается, что здесь правильнее говорить либо о непротиводействии такому намерению подследственного, либо даже о создании условий реализации этого намерения.

51 Ларин А. М. Расследование по уголовному делу. Планирование, организация.

М., 1970, с. 50.

234

Глава 8. Тактическая комбинация

Как видно из изложенного, перечисленные варианты целей тактической комбинации предполагают определенное маневрирование следователем имеющейся у него информацией о следственной ситуации. А. М. Ларин правильно определяет именно так сущность“следственной хитрости”, благодаря которой “возможные попытки преступника и связанных с ним лиц применить в своих целях информацию о материалах и планах расследования не достигают цели, а напротив, служат на пользу раскрытию преступления”52.

Представляется, что все варианты целей тактической комбинации, осуществляемой в условиях конфликтной ситуации с применением рефлексивного управления, основываются на использовании следователем:

¨а) фактора внезапности;

¨б) неосведомленности противодействующих лиц об имеющихся доказательствах, результатах следственных действий, намерениях следователя;

¨в) предоставленной противодействующим лицам возможности выбора решения при дефиците информации;

¨)г инерционности мышления, стандартности решения противодействующим лицом возникшей перед ним задачи.

Внедавнем прошлом в процессуальной и криминалистической литературе появились высказывания, ставящие под сомнение использование фактора внезапности в интересах следствия.

Критикуя внезапную постановку неожиданного для допрашиваемого вопроса, М. С. Строгович писал по поводу этого и некоторых других приемов допроса: “С точки же зрения моральной(этической), приемы допроса, основанные “на предвзятом отношении к допрашиваемому и на отсутствии элементарного уважения к человеку, виновность которого еще не установлена, не признана, — заслуживают самого решительного

осуждения, а никак не одобрения и рекламирования”53. “Не “психологические хитрости”, не “ловушки” и “захват врасплох”... должен брать себе на вооружение следователь”, — поддерживал М. С. Строговича И. Ф. Пантелеев54. “Эти приемы (допроса — Р. Б.) должны отличаться тем, — писал Р. Д. Рахунов, — чтобы они не могли вызвать со стороны допрашиваемого непродуманных ответов”55, — то есть, по существу, он также

52Там же.

53Проблемы судебной этики, с. 18.

54Пантелеев И. Ф. Ошибочные рекомендации в теории уголовного процесса и криминалистики. — Соц. законность, 1974, № 7, с. 56.

55Рахунов Р. Д. Признание обвиняемым своей вины. М., 1975, с. 137.

235

Глава 8. Тактическая комбинация

выступил против внезапной постановки вопросов, рассчитанных именно на правдивый, а не “продуманный” ответ.

Поскольку далее мы специально остановимся на проблеме учета и использования в процессе расследования фактора внезапности, эту форму его использования мы сейчас анализировать не будем.

В начале настоящего параграфа мы указывали, что допустимость тактической комбинации определяется, помимо других условий, допустимостью составляющих ее содержание следственных действий, а также правомерностью и этичностью сочетания всех ее элементов.

Правомерность следственного действия означает наличие его правовой регламентации в законе. С правовой точки зрения, результаты действий, не предусмотренных законом, ничтожны: фактические данные, установленные подобным путем, не могут быть доказательством.

При проведении оперативно-тактической комбинации решение о ее допустимости требует оценки правомерности не только следственных действий, но и входящих в ее содержание оперативно-розыскных мероприятий. Правомерность оперативно-розыскного мероприятия означает его соответствие закону и требованиям подзаконных актов. Подобно тому, как УПК дает исчерпывающий перечень допустимых следственных действий, закон “Об оперативно-розыскной деятельности” 1995 г. перечисляет допустимые оперативно-розыскные мероприятия и условия их осуществления, исключая произвол в их выборе и порядке проведения. “Вся работа оперативных аппаратов должна быть основана на -стро жайшем соблюдении законности. Это один из основополагающих принципов оперативно-розыскной деятельности. Любые нарушения законности, откуда бы они ни исходили, наносят ущерб интересам народа, но они вдвойне опасны, если возникают в тех органах, на которых лежит прямая обязанность вести борьбу за соблюдение законов”56.

Законность следственного действия и оперативно-розыскного мероприятия, образующих оперативно-тактическую комбинацию, зависит и от основания для их проведения.

Таким основанием для проведения следственных действий является акт возбуждения уголовного дела. Как исключение, до возбуждения уголовного дела может проводиться лишь осмотр места происшествия.

Таким образом, тактическая комбинация может осуществляться лишь по возбужденному уголовному делу и только в редких случаях -начи наться до возбуждения уголовного дела, если ее элементом является

56 Гребельский Д. В. Обеспечение реализации ленинского принципа социалистической законности в оперативно-розыскной деятельности органов внутренних дел. — Труды ВШ МВД СССР, № 27, М., 1970, с. 179.

236

Глава 8. Тактическая комбинация

осмотр места происшествия, по результатам которого дело возбуждается. Это бывает в тех случаях, когда осмотр места происшествия служит средством реализации оперативных данных, да и то при исключительных обстоятельствах, поскольку обычно и в этих случаях ничто в принципе не препятствует возбуждению дела до осмотра.

Основания для проведения оперативно-розыскных мероприятий до возбуждения уголовного дела указаны в законе“Об оперативнорозыскной деятельности” (ст.ст. 7, 8), а после возбуждения уголовного дела и принятия его к производству следователем указываются последним. Поэтому оперативно-тактическая комбинация, как форма взаимодействия следователя и оперативного работника, может начинаться до возбуждения уголовного дела, а завершаться в стадии предварительного расследования либо полностью осуществляться в процессе следствия по делу. При этом та часть оперативно-тактической комбинации, которая осуществляется до возбуждения уголовного дела и выражается в проведении определенных оперативно-розыскных мероприятий, выполняется оперативным работником без участия следователя, но по их общему замыслу.

Мы не видим ничего противоправного в таком сотрудничестве следователя и оперативного работника, ибо совместная разработка ими плана предстоящей оперативно-тактической комбинации (а только в этом и заключаются в данном случае действия следователя до возбуждения уголовного дела) никак не противоречит процессуальному положению следователя и не означает смешения его функций с функциями органа дознания. Изложенное можно проиллюстрировать на примере типичной оперативно-тактической комбинации по захвату взяточников с поличным.

Следователь получает сообщение о том, что у заявителя определенным лицом вымогается взятка. По словам заявителя, деньги должны быть переданы им вымогателю в условленном месте условленным способом.

Полученные следователем данные еще не дают ему основания для возбуждения уголовного дела и требуют проверки. Средством такой проверки и одновременно получения оснований для возбуждения уголовного дела является следующая оперативно-тактическая комбинация.

Оперативным работником подготавливается необходимая сумма денег, все или часть купюр помечаются специальными метками или фиксируются их номера. За действиями заявителя и вымогателя взятки устанавливается наблюдение, с помощью которого фиксируется момент передачи денег, после чего осуществляется задержание взяткополучателя с поличным, его личный обыск и изъятие предмета взятки, осмотр

237

Глава 8. Тактическая комбинация

предмета взятки для установления на нем заранее образованных или зафиксированных признаков. Все оперативные мероприятия и следственные действия при этом объединены единой целью— изобличением взяточника, составляют систему, подчиненную единому замыслу, то есть отвечающую признакам оперативно-тактической комбинации. Однако часть элементов этой комбинации осуществляется ,доа другая часть — после возбуждения уголовного дела.

Для сложных тактических комбинаций, выполняемых двумя и более следователями, и для оперативно-тактических комбинаций чрезвычайно важно точное и качественное выполнение каждым участником комбинации своих обязанностей, комбинация в процессе ее реализации выступает как функционирующая система, схема которой может быть представлена следующим образом:

Функция (действия)

Цель тактического воздействия

Из общей теории систем следует, что структура и состав должны быть необходимыми и достаточными для обеспечения такого функцио-

57

нирования, которое способствует достижению цели . С точки зрения теории управления каждый участник тактической или оперативно- -та ктической комбинации выступает как орган управления, несущий всю полноту ответственности за свои действия в общем комплексе тактического воздействия. “В хорошо организованной операции за выполнение каждой цели должен нести ответственность соответствующий орган управления. Иначе говоря, иерархический граф целей и задач должен совпадать с графом организационной системы. В противном случае будут задачи, которые некому решать, и организации, которым нечего де-

57 Сагатовский В. Н. О категориальной структуре системного подхода. — В кн.: Методологические проблемы теории организации. Л., 1976, с. 38.

238

Глава 8. Тактическая комбинация

лать”58. Можно полагать, что исследование тактических комбинаций в аспекте теорий управления и организации окажется весьма плодотворным и позволит полнее выявить закономерности их построения и реализации.

Правомерность и этичность сочетания элементов тактической комбинации в значительной степени определяются тем, в качестве какого метода борьбы ее предполагается использовать или какую роль в ней и в каком сочетании будут играть эти методы.

Мы употребляем термин “методы борьбы”, как и иные термины теории игр и праксеологии, применительно к процессу расследования, разумеется, в условном их значении и считаем необходимым еще раз подчеркнуть это, хотя и допускаем, что несмотря на эту оговорку, которая не спасла от критики и других криминалистов, можем вызвать неудовольствие возможных оппонентов.

Избираемые следователем методы борьбы зависят, естественно, от тактики противодействующих лиц, составляющих один из компонентов следственной ситуации. Характеризуясь в целом как противодействие следствию, тактика недобросовестных участников следственных действий может выражаться в пассивном и активном сопротивлении усилиям следователя установить истину по делу. Формами пассивного противодействия являются:

¨отказ от дачи показаний;

¨немотивируемое (“голое”) отрицание фактов (“...помимо выжидательной позиции, стремления выиграть время, оно иногда имеет

своей причиной “бегство” (обвиняемого, подозреваемого) от действительности с целью облегчения неприятных переживаний”59);

¨умолчание о фактах;

¨неявка по вызову следственных и судебных органов;

¨несообщение запрашиваемых сведений и невыдача требуемых объектов (предметов, документов);

¨неоказание помощи;

¨невыполнение требуемых действий и отказ от участия в следственных действиях.

Активное противодействие следствию может проявляться в следующих формах:

58Поспелов Г. С., Ириков В. А. Программно-целевое планирование и управле-

ние. М., 1976, с. 142.

59Сыров А. Проблемы научных основ тактики следственных действий. Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. М., 1969, с. 11.

239

Глава 8. Тактическая комбинация

¨умышленная дезинформация следователя— дача ложных показаний60, обман, создание лжедоказательств путем инсценировок, фальсификации предметов и документов и т. п.;

¨сокрытие и уничтожение нужных предметов;

¨подстрекательство к даче ложных показаний и неповиновению следователю;

Наиболее распространенными формами противодействия являются ложь и обман, которые, как и иные “обманные движения” (по терминологии В. А. Лефевра и Г. Л. Смоляна62), служат средствами рефлексивного управления со стороны противодействующих следствию лиц. Ме-

тоды же борьбы с противодействием выступают как средства рефлексивного управления со стороны следователя.

На базе праксеологии и теории игр в криминалистике и судебной психологии63 сформулированы следующие методы борьбы:

¨концентрация доказательств или направленных действий в -реша ющем столкновении с учетом наиболее уязвимых мест противника;

¨раздробление сил и средств противодействующей стороны, например, путем разжигания конфликта между соучастниками преступления;

¨создание условий, неблагоприятных для достижения целей противной стороной и способствующих реализации планов следователя;

60 А. Сыров называет такие способы лжи, как легендирование, то есть сочинение “выдумки”, “легенды” события (при этом выделяются импровизированные и заранее подготовленные, согласованные и несогласованные легенды, а также легенды отдельных элементов состава преступления), создание ложного алиби (без “подкрепления”, под которым понимаются искусственно созданные доказательства, и с “подкреплением”), оговор и самооговор, опорочение источника правдивой информации (Указ. раб., с. 13).

61Ратинов А. Р. Судебная психология для следователей, с. 161. См. также: Карагодин В. Н. Преодоление противодействия предварительному расследованию. Свердловск, 1992, § 2, гл. 1.

62Лефевр В. А., Смолян Г. Л. Алгебра конфликта. М., 1968, сс. 49-50.

63Ратинов А. Р. Судебная психология для следователей, сс. 161-163; Винберг А. И. Некоторые вопросы теории криминалистической тактики. — В кн.:

Проблемы совершенствования следственных действий и оперативнорозыскных мероприятий в аспекте ликвидации преступности в СССР. АлмаАта, 1974, сс. 9-12; Дулов А. В. Судебная психология. Минск, 1970, сс. 139151, 234-244; 1975, сс. 169-188, 320-329; Горский Г. Ф., Кокорев Л. Д., Ко-

тов Д. П. Судебная этика, сс. 104-111.

240

Глава 8. Тактическая комбинация

¨использование сил и средств противодействующей стороны в своих целях;

¨использование фактора внезапности, в том числе путем проведения

“эмоционального эксперимента”;

¨создание “резервов” сил и средств;

¨предвосхищение событий;

¨уклонение от столкновения в невыгодных условиях при неблагоприятном соотношении сил и средств(метод задержки, тактика выжидания);

¨побуждение противника к действиям в неблагоприятных для него условиях;

¨угроза нежелательными для противной стороны действиями;

¨сокрытие своей информации и дезинформация;

¨применение новых приемов и средств, неизвестных противнику;

¨синхронизация действий, нанесение одновременных ударов;

¨воздействие на нравственную и эмоциональную сферу противника, вызывающее невыгодный для “его эффект;

¨косвенное внушение.

Укриминалистов, процессуалистов и судебных психологов нет единого мнения по поводу правомерности и допустимости всех указанных методов. В ряде случаев, повторяем, отрицательную роль играет термин, которым обозначается метод, несмотря ни на какие оговорки об его условном значении. Именно таковы, например, многие критические замечания И. Ф. Пантелеева в адрес авторов, употребляющих эту терминологию. Говоря о несвойственных советскому уголовному процессу ме-

тодах и не обращая внимания на условное значение критикуемых терминов, он делал акцент именно на их звучании, могущем вызвать негативную реакцию у неосведомленного об их подлинном смысле читателя.

Вот как это выглядит в его подборке и с использованными им приемами выделения самых “возмутительных” мест текста: “В упоминавшемся пособии (речь идет о книге А. Р. Ратинова “Судебная психология для следователей” — Р. Б.) указывается, что “следователю необходимо владеть техникой психологической борьбы”, что данная техника предпо-

разжиганием конфликта между соучастниками преступления”. Далее утверждается, что “нанесение удара в наиболее важное место”, “де-

зинформация”, использование фактора внезапности... захват врас-

плох вносят дезорганизацию в психические процессызаинтересо-

ванных лиц и вызывают нецелесообразные с их точки зрения поступки...

241

Глава 8. Тактическая комбинация

Нарочито нерациональный образ действий следователяможет на-

рушить расчеты заинтересованного лица, сбить его с толку”... Все это, конечно, недопустимо, противоправно, находится в явном противоречии с закономерностями человеческой психики, дезорганизует нормальную психическую деятельность и может быть квалифицировано не иначе,

как психическое насилие”64. Еще более резкие оценки этим методам дает, изменив свои прежние взгляды в свете “нового мышления”, А. М. Ларин, считая, как мы уже отмечали, подобные методы наследием тоталитаризма и диктаторского режима и административно-командной системы управления страной65.

Действительно, такой предвзятый подбор“устрашающих” юриста терминов без раскрытия обозначаемых ими в большинстве случаев привычных для всякого работника следствия и суда понятий, не вызывающих возражений ни с правовой, ни с этической точек зрения, может произвести удручающее впечатление и привести к мысли, что И. Ф. Пантелеев и А. М. Ларин правы в своей критике и выводах. Вполне естественно, что при таком противопоставлении подобных почти“инквизиционных” методов следствия вообще и допроса в частности выдвинутой И. Ф. Пантелеевым нереальной, но заманчивой идее создания наиболее благоприятных условий для течения нормальных психических процессов у подследственного, допрашиваемого эта идея не могла не вызвать у некоторых сочувствия66.

Сказанное вовсе не свидетельствует о нашей безоговорочной поддержке всех названных методов преодоления противодействия в процессе расследования. Они, бесспорно, нуждаются в серьезном правовом и этическом научном анализе, а те из них, которые выдержат эту проверку, — в целенаправленной апробации практикой. Попытку такого анализа предприняли Г. Ф. Горский и Д. П. Котов, предпослав ей слова

64Пантелеев И. Ф. Некоторые вопросы психологии расследования преступле-

ний, сс. 223-224.

65Ларин А. М. Криминалистика и паракриминалистика, М., 1996, с. 100.

66Так, П. С. Элькинд пишет: “Следует решительно возразить... против проникновения в данную сферу общественной жизни(имеется в виду уголовное судопроизводство — Р. Б.) каких бы то ни было методов психического насилия, принуждения допрашиваемых к даче желаемых показаний. Положительное же психологическое влияние на допрашиваемых предполагает использование новейших достижений психологической науки в целях создания оптимально благоприятных условий для развития нормальных психических процессов...” (На- учно-технический прогресс и уголовное судопроизводство. — Советская юстиция, 1977, № 3, с. 3).

242