belkin_crim3

Глава 6. Следственная ситуация и ее тактическое значение

должно дать набор промежуточных ситуаций, которые должны были быть, могли быть, быть не могли”46. Такие ситуации Г. Л. Грановский назвал криминалистическими и отнес к ним лишь часть объектов, составляющих вещную обстановку места происшествия. С точки зрения понятия следственной ситуации, здесь мы имеем дело с одним из ее информационных компонентов.

6.3.О концепции “бесконфликтного следствия”

Воснове каждого преступления лежит конфликт правонарушителя с законом, с интересами общества и государства. Восстановление попранного права начинается с раскрытия и расследования

преступления, в ходе которых конфликт с законом может обрести форму конфликта со следователем — лицом, призванным установить истину. Так возникает конфликтная следственная ситуация, в которой противодействие правонарушителя установлению истины и меры следователя по преодолению этого противодействия и достижению целей следствия являются доминирующими факторами. Реальность подобных ситуаций и их известная распространенность обусловили развитие тех приемов и рекомендаций криминалистической тактики, которые вооружают следователя для действия в обстановке конфликта, помогают разрешить его в соответствии с законом и в интересах самого правонарушителя.

Наличие элементов борьбы, соперничества в достижении целей при производстве расследования в условиях противодействия со стороны лиц, не заинтересованных в установлении истины, обычно не вызывало сомнений ни у криминалистов, ни у процессуалистов. Конечно, не каждый обвиняемый стремится скрыть истину, не каждый выступает как противник следователя. Но следователь должен быть готов к противодействию, должен допускать его возможность.

“Деятельность следователя, — замечал А. Н. Васильев, — это, главным образом, работа с людьми, объединение с ними своих усилий на решение общей задачи расследования— установления истины, несмотря на то, что индивидуальные интересы некоторых из участников этой деятельности, особенно обвиняемых и подозреваемых, зачастую

46 Грановский Г. Л. Криминалистическая ситуационная экспертиза места происшествия. — В кн.: Рефераты научных сообщений на теоретическом семинаре — криминалистических чтениях 21 апреля 1977 г., вып. 16. М., 1977, с. 7.

153

Глава 6. Следственная ситуация и ее тактическое значение

47

оказываются направленными в противоположную сторону” . Такая противоположная направленность интересов и может привести к -кон фликтной ситуации в процессе расследования.

Конфликтные ситуации с разной степенью остроты противоборства сторон — не редкость в следственной практике. “Нравственные критерии допустимости различных методов, средств и приемов имеют чрезвычайное значение в деятельности следователя, поскольку она проте-

кает, как правило, в конфликтных ситуациях, носит характер борьбы” (выделено нами — Р. Б.), — пишут авторы “Судебной этики”48. Н. Л. Гранат также считает, что в деятельности следователя значитель-

49

ное место занимают конфликтные ситуации . Аналогичны взгляды подавляющего большинства известных нам авторов50. Даже авторы монографии “Проблемы судебной этики”, занимающие резко отрицательную позицию по ряду спорных вопросов криминалистической тактики, признают, что “следователь нередко встречается с активным противодействием лиц, заинтересованных в том, чтобы преступление не было раскрыто, стремящихся направить следствие по ложному пути. Все это порождает порой острые конфликтные ситуации (выделено нами — Р. Б.), требующие от следователя немалой нравственной стойкости”51.

Разумеется, понятия борьбы, соперничества, конфликта в практике расследования имеют в известной степени условное значение. “Психологическую борьбу нельзя рассматривать как войну с обвиняемым, — пишет А. Р. Ратинов. — В уголовном процессе борются не с обвиняемым как личностью, а с отдельными проявлениями отсталого сознания

47Криминалистика. М., 1971, с. 252.

48Горский Г. Ф., Кокорев Л. Д., Котов Д. П. Судебная этика. Воронеж, 1973,

с. 99.

49Гранат Н. Л. О моделировании ситуаций, порождающих потребность в даче правдивых показаний. — В кн.: Вопросы криминалистической методологии, тактики и методики расследования. М., 1973, с. 76.

50Так, В. Л. Васильев пишет: “Для следственной деятельности характерно преодоление сопротивления со стороны незаинтересованных в успешном расследовании дела лиц. Пожалуй, нет другого вида человеческой деятельности, ус-

пешному окончанию которой так активно противоборствовали бы заинтересованные люди и группы лиц...” (Юридическая психология. Л., 1974, с.

45). Еще в 1942 г. С. А. Голунский писал: “Если обвиняемый действительно виновен и пытается скрыть свою виновность, отвергая предъявленное ему обвинение, то между ним и следователем неизбежно завязывается своего рода борьба...” (Допрос на предварительном следствии. Ашхабад, 1942, с. 81). Исследованию конфликтов в деятельности следователя посвящена монография: Баев О. Я. Конфликты в деятельности следователя. Воронеж, 1981.

51 Проблемы судебной этики. М., “Наука”, 1974, с. 154.

154

Глава 6. Следственная ситуация и ее тактическое значение

и низменных побуждений, за лучшее в этой личности, то есть, по существу, участвуют в той борьбе, которая происходит во внутреннем мире человека52.

Казалось бы, вопрос ясен. Общепринятая точка зрения о существовании конфликтных ситуаций в процессе расследования побуждала и ученых, и практиков разрабатывать действенные средства разрешения конфликтов с успехом для следствия при безусловном соблюдении принципов законности. Однако неожиданно были поставлены под -со мнение как само существование конфликтных ситуаций, так и необходимость разработки тактических и психологических средств их преодоления.

В 1973 г. появилась статья И. Ф. Пантелеева “Некоторые вопросы психологии расследования преступлений”. Одним из центральных положений этой статьи было отрицание конфликтных ситуаций при расследовании. Подвергая резкой критике взгляды А. Р. Ратинова и А. В.

Дулова о методах и пределах психического воздействия на личность в уголовном процессе, И. Ф. Пантелеев в категорической форме заявил, что “ошибочная общая концепция “психического воздействия” в уголовном судопроизводстве приводит к неверному взгляду на процесс расследования преступлений, который представляется некоторым в виде

53

“борьбы, принимающей иногда очень острые формы” , как процесс разрешения “конфликтных” и даже “критических ситуаций”54. “Конечно,

— продолжал И. Ф. Пантелеев, — в практике нередки случаи недобросовестного поведения участвующих в уголовном деле лиц (обвиняемого, свидетеля, потерпевшего и др.), когда их личные корыстные интересы противоречат задачам уголовного судопроизводства. Однако от этого расследование преступлений — процесс искания объективной истины по делу — не превращается в “борьбу”, в “конфликт”, “реальное соперничество двух сил, противодействие друг другу участников расследуемого дела”55. Такое понимание расследования не согласуется с самой сущностью и принципами советского уголовного процесса. Идея расследования — “борьбы”, “конфликта” — неизбежно порождает проник-

52Ратинов А. Р. Советская судебная психология. М., 1967, с. 30.

53Ратинов А. Р. Судебная психология для следователей. М., 1967, с. 55.

54Дулов А. В. Судебная психология. Минск, 1970, с. 205, Ратинов А. Р. Судебная психология для следователей, сс. 157-163.

55Ратинов А. Р. Судебная психология для следователей, с. 157.

155

Глава 6. Следственная ситуация и ее тактическое значение

новение в советский уголовный процесс и несвойственных ему методов”56.

Так, не приводя никаких аргументов, И. Ф. Пантелеев просто “закрыл” конфликтные ситуации в расследовании как“несогласующиеся” с сущностью и принципами процесса.

Идеи учителя были подхвачены его учеником. С. Г. Любичев, выполнявший свое диссертационное исследование под руководством. ИФ. Пантелеева, не только полностью разделил его взгляды, но и даже пошел несколько дальше, усмотрев в признании ситуаций противоборства путь к отрицанию воспитательных целей правосудия. Сходство их мыслей оказалось весьма наглядным: “В последние годы в криминалистической литературе были высказаны взгляды на процесс расследования преступлений, как на борьбу, “противоборство двух сил”, — писал диссертант. — Полагаем, что такое определение процесса расследования не свойственно советскому уголовному процессу. Принятие этой идеи расследования — борьбы способно привести к проникновению в следственную тактику недопустимых приемов, нарушению прав граждан, нравственных ценностей общества и личности. О борьбе в следственной тактике можно говорить лишь в плане общего направления следственной деятельности — то есть о борьбе с преступностью, и в плане воспитательном — о борьбе за человека, за сохранение и укрепление в нем положительных черт личности. Определение процесса расследования как борьбы, “противоборства двух сил” означает превращение процесса расследования в борьбу с личностью как таковой и в сочетании с “особыми нравственными нормами” судопроизводства ведет к замене нравственного принципа нетерпимости к антиобщественным проявлениям особой “нормой” нетерпимости к данной личности. Это, в свою очередь, открывает путь к отрицанию воспитательных целей правосудия”57.

Так появилась концепция “бесконфликтного следствия”, по меткому выражению И. Е. Быховского, “внешне респектабельная”, но таящая в себе серьезную угрозу порождения не только среди ученых, но и среди

56Пантелеев И. Ф. Некоторые вопросы психологии расследования преступле-

ний. — Труды ВЮЗИ, вып. XXIX. М., 1973, с. 223.

57Любичев С. Г. Этические основы следственной тактики. Автореф. дисс. ...

канд. юрид. наук. М., 1976, сс. 6-7. Заметим, кстати, что диссертант избрал не очень этичный прием полемики: сделав весьма прозрачный намек на статью: Ратинов А., Зархин Ю. Следственная этика. — Соц. законность, 1970, № 10,

— он игнорировал как раз те ее места, где авторы говорят об этических требованиях к деятельности следователя в конфликтных ситуациях с тем, чтобы она не утратила своего воспитательного значения (с. 39).

156

Глава 6. Следственная ситуация и ее тактическое значение

тельств?”58 Как И. Ф. Пантелеев, так и С. Г. Любичев некорректно пользуются

некоторой двусмысленностью терминов“борьба”, “противоборство”, “конфликт”, придавая им вовсе не то значение не ту смысловую нагрузку, которую они несут в работах их оппонентов.

Под конфликтом принято понимать“всякое явление, относительно которого можно говорить об участниках, об их действиях, об исходах явления, к которым эти действия приводят, о сторонах, так или иначе заинтересованных в этих исходах, и о сущности этой заинтересованности”59. Для конфликта характерно столкновение противоположных интересов, взглядов, стремлений, серьезное разногласие. Даже поверхностное ознакомление со следственной практикой показывает типичность таких ситуаций, когда расходятся интересы следствия и подследственного — участников ситуаций, когда их действия прямо противоположны: один стремится скрыть истину, другой — ее обнаружить, когда возможен различный результат их действий, направленных на достижение взаимоисключающих целей. Совершенно прав Д. П. Котов, делая вывод, что “если рассматривать конфликт, например, как реальное соперничество, как процессуальную и тактическую борьбу(но не войну!) с обвиняемым или другими лицами, то это явление налицо в советском уголовном процессе не только в стадии предварительного расследования, но и в других стадиях, так как принцип состязательности и построен на таком понимании конфликта”60.

Глубокое исследование конфликтов и конфликтных ситуаций на предварительном следствии предпринял Олег Яковлевич Баев — бесспорный лидер разра-

58Быховский И. Е. Процессуальные и тактические вопросы системы следственных действий. Дисс. ... докт. юрид. наук. М., 1975, с. 215.

59Энциклопедия кибернетики, т. 1. Киев, 1975, с. 333.

60Котов Д. П., Шиханцев Г. Г. Психология следователя. Воронеж, 1976,с.26.

157

Глава 6. Следственная ситуация и ее тактическое значение

ботки этой проблематики в отечественной криминалистике. Его работы “Конфликты в деятельности следователя. Вопросы теории” (1981), “Конфликтные ситуации на предварительном следствии. Основы предупреждения и разрешения” (1984) и многочисленные статьи по различным аспектам изучения следственных ситуаций - вы двинули О. Я. Баева в число ведущих отечественных ученых криминалистов.

Какие же выводы могут следовать из положения о том, что конфликты, конфликтные ситуации реально существуют в процессе расследования и достаточно типичны, чтобы стать объектом анализа и обобщения?

Эти выводы касаются, во-первых, профессионального отбора и подготовки следователей. Следователь должен быть воспитан и обучен действовать в экстремальных условиях, в состоянии интеллектуального и эмоционального напряжения, в обстановке, когда может возникнуть необходимость в принятии неожиданных решений, наконец, при явном или скрытом противодействии заинтересованных в исходе дела лиц.

Во-вторых, эти выводы заключаются в необходимости научной(психологической, криминалистической) разработки средств, приемов и методов действий следователя в конфликтной ситуации. Основными направлениями таких исследований нам представляются:

¨разработка методики анализа конфликтных ситуаций и принятия процессуальных и тактических решений;

¨разработка средств и методов воздействия на конфликтную ситуа-

цию с целью изменения ее в благоприятную для следствия сторону; ¨ разработка приемов и методов управляющих воздействий “напро-

тивника” с целью получения (применяя терминологию теории игр) наибольшего выигрыша следователем.

Теория или концепция“бесконфликтного следствия” делает ненужными все эти исследования и тем самым разоружает следствие, создает явный перевес тех, кто не заинтересован в обнаружении истины по делу, нанося прямой ущерб правосудию. Распространение этой концепции действительно может привести к исчезновению конфликтных ситуаций, поскольку правонарушителю более не с кем будет конфликтовать: перед ним окажется следователь, неспособный оказать ему противодействие в сокрытии истины, идущий на поводу у преступника, пассивный и безоружный.

Мнимой является и кажущаяся на первый взгляд этичность этой вредной концепции. На самом деле она снижает требовательность следователя к своей работе, притупляет чувство долга перед законом, порождает опасные деформации его личности, верхоглядство, легкомыслие и в итоге ведет к провалам в работе. Правы А. Ратинов и Ю. Зархин, указывая, что “сложные конфликтные ситуации требуют от следователя ос-

158

Глава 6. Следственная ситуация и ее тактическое значение

таваться хозяином своих чувств и стремлений, сохранять верность нравственным принципам, стойко, не роняя достоинства, переносить затруднения, преодолевать попытки склонить к действиям, противным его совести. Такое поведение требует порой большего запаса прочности, чем кратковременный порыв, отважный шаг в условиях внезапно возникшей опасности”61. К чему все это, если следствие всегда — “сотрудничество” правонарушителя и следователя, трогательный союз единомышленников?

Розовые очки концепции“бесконфликтного следствия” лишь искажают действительность. Это средство не защиты закона и морали, а их нарушения. И на этом можно было бы поставить точку, забив последний гвоздь в гроб теории“бесконфликтного следствия”; но оказалось, она может воскреснуть в ином обличье, прямо как оборотень из старинной сказки.

В далеком ныне 1970 г., когда оживленно дискутировался вопрос о допустимости “следственных хитростей”, выступивший в их защиту А. М. Ларин писал: “...по каждому делу, пока преступление не раскрыто, как правило, возникает коллизия... Цель следователя — собрать достоверную информацию о всех существенных обстоятельствах дела. У преступника — цель иная: по возможности скрыть все, чем может заинтересоваться следователь. Это придает доказыванию в расследовании конфликтный характер, характер борьбы за информацию”62. Под этими справедливыми словами подписался бы любой противник теории“бесконфликтного следствия”. А сегодня эти слова попытался бы, наверное, не признать за свои сам их автор.

Происходят же на свете такие удивительные метаморфозы! Термины теории игр, абсолютно невинные по своему смыслу и содержанию, — борьба, соперничество, нанесение удара и т. п., — явно используемые в криминалистической литературе в условном, переносном смысле, вдруг на полном серьезе объявляются “следствием утверждения в стране тоталитаризма, милитаризации общества с присущими им командным режимом управления, широким использованием силовых приемов”. Далее за этим последовало абсурдное обвинение в том, что, когда говорят о конфликте правонарушителя с законом, а потом и со следователем—

61Ратинов А., Зархин Ю. Следственная этика. — Соц. законность, 1970, № 10, с. 39.

62Ларин А. М. Расследование по уголовному делу. Планирование, организация.

М., 1970, с. 49.

159

Глава 6. Следственная ситуация и ее тактическое значение

это ни больше и ни меньше как“открытое отождествление обвиняемого с преступником до постановления приговора”, и следовал вывод: “Теория конфликтного следствия, отождествляющая обвиняемого с преступником, есть наукообразное обозначение и оправдание предвзятости”63.

Все это написал тот же .АМ. Ларин, который так образно писал о конфликтном характере доказывания. Под его пером конфликтные ситуации при расследовании выросли до размеров“теории конфликтного следствия” — одной из лженаучных теорий“паракриминалистики”. В праведном своем гневе он, не жалея живота своего, “громит” всех тех, кто осмеливался признавать наличие конфликтных ситуаций при произ-

водстве расследования и давать рекомендации по разрешению - кон фликта. И все эти рассуждения по поводу конфликтов служат, по мнению Ларина, одной цели: обвинить невиновного. Вывод звучит, как набат: “Заложенное в фундамент теории “конфликтного следствия” отождествление обвиняемого с преступником служит оправданию неразборчивости в средствах “борьбы”, нарушению нравственных и правовых норм” (стр. 108).

Вот уж, действительно: умри, Денис, — лучше не скажешь!

63 Ларин А. М. Криминалистика и паракриминалистика. М., 1996, сс. 102-103.

160

7. ТАКТИЧЕСКОЕ РЕШЕНИЕ

7.1.Понятие тактического решения

Разработка проблем психологии следственной деятельности и -за дача использования в криминалистике данных развивающейся теории управления поставили на повестку дня вопрос об исследо-

вании понятия тактического решения, его оснований, целей, процесса принятия и реализации как важных практических“выходов” криминалистической тактики. Современное состояние вопроса характеризуется лишь разрозненными высказываниями сопутствующего плана при рассмотрении, главным образом, судебно-психологических аспектов отдельных моментов расследования. Они относятся преимущественно к тактике действий следователя в условиях конфликтной ситуации, перспективам использования в этих условиях теории рефлексии, а также правомерности использования интуиции как основания для принятия решения и некоторым иным случаям процесса принятия решений как тактического, так и процессуального характера.

Такой психологический “крен” рассмотрения проблемы решения представляется неслучайным, если учесть, что и общее определение этого понятия носит явно психологическую окраску. “Решение, — говорится в Большой Советской энциклопедии, — один из необходимых моментов волевого действия, состоящий в выборе цели действия и способов его выполнения. Волевое действие предполагает предварительное осознание цели и средств действия, мысленное совершение действия, предшествующее фактическому действию, мысленное обсуждение оснований, говорящих за или против его выполнения и .тп. Этот процесс заканчивается принятием решения”1. Это или подобное ему определение принимается за исходное и в науке управления. “Под решением по-

1 БСЭ, изд. 2-е, т. 36, с. 455.

Глава 7. Тактическое решение

нимается, — пишет Г. А. Туманов, — один из необходимых элементов волевого действия, состоящий в выборе цели действий и способов ее достижения”2.

Из приведенных общих определений решения следует, что его элементами — опять-таки в общем виде — являются: 1) выбор цели действия и 2) выбор, или определение способов достижения цели, способов выполнения действия. Как общие, эти элементы, очевидно, должны быть в любом определении решения, независимо от того, о решении в какой области человеческой деятельности идет речь. И действительно, например, управленческое решение характеризуется как “сознательный акт (действие) субъекта управления, который, опираясь на имеющуюся в его распоряжении информацию, выбирает цели действия, пути, способы и средства их достижения”3. В сфере уголовного судопроизводства решение в его процессуальном аспекте определяется как“облеченный в установленную законом процессуальную форму правовой акт, в котором орган дознания, следователь, прокурор, судья или суд в преде-

лах своей компетенции в определенном законом порядке дают ответы на возникшие по делу правовые вопросы и выражают властное волеизъявление о действиях, вытекающих из установленных обстоятельств и предписаний закона, направленных на достижение задач уголовного судопроизводства”4. Таким образом, и здесь можно усмотреть выбор цели — установление обстоятельств, требующих реагирования, и выбор средств ее достижения.

Примерно так же формулируются элементы решения любой задачи следователем. Это: “осмысливание и анализ имеющейся информации; формирование цели решения задачи с учетом конкретной ситуации, также уголовно-процессуальных и уголовно-правовых требований, выявление всех возможных вариантов решения; выбор решения с применением соответствующих методов и его процессуальная регламентация; планирование исполнения решения”5. Но это еще не определение тактического решения, представляющего собой частный случай приведенной общей формулы.

2Туманов Г. А. Организация управления в сфере охраны общественного поряд-

ка. М., 1972, с. 143.

3Там же.

4Лупинская П. А. Решения в уголовном судопроизводстве. Их виды, содержа-

ние и формы. М., 1976, с. 18.

5Дулов А. В. Основы психологического анализа на предварительном следст-

вии. М., 1973, с. 52.

162