belkin_crim3

Глава 7. Тактическое решение

В теории управления методы сбора информации подразделяют на три вида: наблюдение, опрос, изучение документов28. С учетом специфики следственной ситуации как объекта изучения, все эти методы используются для получения информации о ней. Однако в зависимости от того, о сборе какой информации идет речь— доказательственной или ориентирующей, — эти методы применяются по-разному. Процедура сбора ориентирующей информации законом не регламентируется, и следовательно, существует возможность более широкого использования в различных сочетаниях методов сбора такой информации. Собирание доказательственной информации подчинено ряду ограничений, что отражается на области и условиях применения методов этой деятельности.29 Все это относится и к методам анализа собранной информации, отделение которых от методов сбора информации, кстати, весьма условно, ибо и те и другие могут служить одним и тем же целям.

Несколько иначе представляет себе процесс принятия решения В. Е. Корноухов. Он исходит из того, что в принятии решения различают две качественно отличные стадии — стадию нахождения основной идеи ре-

30

шения и стадию проверки найденного решения . Нахождение идеи решения осуществляется путем анализа исходной информации, что дает фактическую базу для логических выводов. Эти выводы “входят в содержание формирования первоначального замысла, который связан с общим выяснением происшедшего, то есть с выдвижением общей версии о сущности преступления, что позволяет с вероятностью определить конечные цели”31. Если упростить эти рассуждения, то получается,

28Здравомыслов А. Г. Методология и процедура социологических исследований. М., 1969, с. 108; Ипакян А. П. Методы научной организации управления в органах внутренних дел. М., 1972, с. 13.

29См. подробнее: Белкин Р. С. Собирание, исследование и оценка доказательств. Сущность и методы. М., 1966.

30Курс криминалистики, ч. 1, Красноярск, 1995, с. 168.

Сама по себе, эта мысль особых возражений не вызывает, однако В. Е. Корноухов приписывает ее известному польскому ученому Ю. Козелецкому (называя его почему-то Козельским), ссылаясь на с. 169 его классической работы: Козелецкий Ю. Психологическая теория решений. М., 1979. К сожалению, на с. 169 ничего похожего обнаружить не удалось(кстати, и расположенная по соседству другая ссылка на все ту же работу Козелецкого также не адекватна); зато на с. 13 Ю. Козелецкий приводит совершенно иное разбиение на стадии, согласно которому на первом этапе анализируется задание по принятию решения, а на втором — формулируется рациональное решение. Заметим, впрочем, что в понятие решения Козелецкий вкладывает вообще несколько иной, значительно более математизированный смысл.

31 Курс криминалистики, с. 169.

173

Глава 7. Тактическое решение

что тактическое решение заключается в решении проверить общую версию, но, как мы отмечали, это суженное представление о сущности и целях тактического решения.

Помимо информации о следственной ситуации и всех ее компонентах, для выбора цели и соответственно принятия тактического решения нужна и информация иного рода, которую иногда называют условно-по- стоянной32, в отличие от первой, именуемой переменной. В аспекте рассматриваемого вопроса к условно-постоянной информации мы относим:

1)нормы материального уголовного права, по которым квалифицируется или может быть ориентировочно квалифицировано расследуемое деяние (определяя состав преступления, эти нормы позволяют правильно оценить поступающую информацию о событии, выдвинуть предположения о возможных источниках недостающей информации, дают основания для конкретизации общих положений предмета доказывания применительно к данному делу);

2)нормы уголовно-процессуального права, определяющие компетенцию, права и обязанности субъектов доказывания, следственную процедуру, предмет доказывания и иные обстоятельства, без учета которых нельзя правильно оценить следственную ситуацию и определить цель тактического решения;

3)иной нормативный и справочный материал, обусловливающий или характеризующий отдельные компоненты ситуации и иные имеющие значение для принятия решения обстоятельства;

4)научные данные, рассчитанные на типичную ситуацию, с которой в общих чертах сходна оцениваемая конкретная следственная ситуация;

5)обобщенные опытные данные о действиях следователя в аналогичных ситуациях33;

6)общие оценочные понятия и их признаки, позволяющие определить значение анализируемой информации и ее место в информационной

модели следственной ситуации.

Информация, собранная для определения задачи(цели), может быть обозначена как исходная, или первоначальная. Однако для приня-

32Кукушкин Ю. А. Управленческий цикл в следственном аппарате органов внутренних дел. — В кн.: Научная организация управления и труда в следственном аппарате органов внутренних дел. М., 1974, с. 84.

33По этому поводу Ю. А. Кукушкин отмечает, что “к этой же категории следует отнести хранящуюся в памяти каждого сотрудника следственного аппарата индивидуальную информацию о данных науки и опыте принятия решений в сложных ситуациях.” (Кукушкин Ю. А. Указ. раб., с. 84.)

174

Глава 7. Тактическое решение

тия тактического решения ее может оказаться недостаточно. Произведенный выбор цели позволяет, а часто и требует сбора дополнительной, “остронаправленной” информации, подкрепляющей сделанный выбор и позволяющей точнее определить средства достижения -наме намеченной цели. Потребность в такой информации обусловлена еще и динамичностью следственных ситуаций, необходимостью постоянно быть в курсе и своевременно учитывать происходящие в них изменения.

На динамизм следственных ситуаций справедливо обращает внимание И. М. Лузгин34.

Из изложенного ясно, какую важную роль при выборе цели тактического решения играют информационные компоненты следственной -си туации. Обычным особенно для начального этапа расследования является недостаточная обеспеченность процесса подготовки и принятия тактического решения переменной (текущей, актуальной) информацией. Частично этот пробел восполняется за счет условно-постоянной- ин формации, но только частично. Другим средством восполнения информационного пробела, как показывает следственная практика, может быть интуиция следователя.

7.3.Проблема следственной интуиции

Редкая проблема отечественной юридической науки была предметом столь острой и бескомпромиссной дискуссии, как проблема следственной интуиции. Дискуссия началась с публикации статьи

А. Р. Ратинова “О следственной интуиции”, основные положения которой заключаются в следующем.

В литературе интуиция порой подается как некая таинственная способность следователя угадывать истину. Это — чуждая науке проповедь мистицизма. Сама по себе интуиция, как прямое постижение умом истины, не выведенной сознательным логическим доказыванием из других истин и не вытекающей непосредственно из наших чувственных восприятий, есть безусловная реальность, существующая в сфере познания.

Профессиональная интуиция занимает, как известно, прочное место в любом творческом процессе, имеет определенное значение в познавательной деятельности.

34 Лузгин И. М. Указ. раб., сс. 64-65.

175

Глава 7. Тактическое решение

С психологической точки зрения, интуицией называют неосознанное творческое решение задачи, основанное на длительном творческом опыте субъекта. Исходя из этого, “следственную интуицию можно охарактеризовать как основанную на опыте и знаниях способность непосредственного решения следственных задач при ограниченных исходных данных”.

Интуитивные представления близки к предположению. Различие между ними состоит не в степени доказательственности— и те и другие носят вероятный характер, — а в том, что предположение является результатом логической деятельности, продуктом сознательных мыслительных построений, а интуиция — неосознанное постижение отдельных положений, которое не выведено логическим путем.

Интуиция не является средством познания, поэтому и следственная интуиция не служит самостоятельным средством расследования. “Нет нужды говорить о превосходстве разума над впечатлениями следователя”. Интуиция играет в расследовании лишь вспомогательную роль и не имеет никакого процессуального значения. Следователь должен превратить знание интуитивное в логически и фактически обоснованное путем проверки его объективными доказательствами при безусловном соблюдении законности.

Интуиция играет определенную роль и при предварительной оценке следователем доказательств, побуждая его к более углубленному -ис следованию обстоятельств дела. Задача заключается в том, чтобы следователь осмыслил свои интуитивные впечатления, уяснил те признаки, по которым доказательство убеждает или внушает сомнение, и, отыскав новые доказательства, установил правильность или ошибочность того, что подсказала интуиция35.

Срезкой критикой статьи А. Р. Ратинова выступил М. С. Строгович.

Всвоих последующих работах он неоднократно отрицательно отзывал- ся о концепции следственной интуиции, приводя в обоснование своей негативной позиции следующие аргументы.

Интуиция — это путь к заблуждению, к подмене логических аргументов фантазированием. Не факты должны соответствовать построенной

спомощью интуиции “модели расследуемого события”, являющейся не чем иным, как версией, а версия должна соответствовать фактам.

Если интуиция не имеет процессуального значения, то и “не следует процессуальную деятельность осложнять, затемнять тем, что процес-

35 Ратинов А. Р. О следственной интуиции. — Соц. законность, 1958, № 4, сс. 24-30.

176

Глава 7. Тактическое решение

суального значения не имеет, но что способно внести в выполнение следователем, прокурором, судьями своих задач элемент неопределенности, безотчетности, генерализировать неосознанные побуждения и впечатления”, ибо ничего, кроме увеличения, умножения судебных ошибок, от этого не получится, о чем свидетельствует множество примеров.

Неопределенность самого понятия интуиции, недостаточная разработанность проблемы интуиции в философском и психологическом аспектах иногда дает повод относить к ней такие свойства и качества, необходимые для следователей и ,судейкак наблюдательность, сообразительность, профессиональное мастерство, что неправомерно, так как для этих и иных качеств характерна сознательность поступка, побуждения, намерения, тогда как для интуиции при любом ее понимании характерно противоположное— неосознанность оснований предпринимаемых действий и принимаемых решений. Именно это полностью противопоказано тем, кто производит расследование и разрешает уголовное дело. Путь интуиции в уголовном судопроизводстве— неправый, безнравственный, не пригодный для достижения цели правосудия36.

В полемике о следственной интуиции мы считаем правильной точку зрения ее сторонников, но с некоторыми оговорками.

Подобно тому, как неверно, на наш взгляд, говорить о “следственном мышлении”, ибо процесс мышления един в своей основе, а известная специфика условий, в которых он может протекать, еще не дает оснований для его “профессионализации”, не следует считать, что существует специфическая следственная интуиция. По своим психологическим и логическим механизмам интуиция в процессе расследования ничем не отличается от интуиции при решении задачи в любой другой области человеческой деятельности. Не играет роли ни характер опыта, ни характер знаний, на которых основывается интуиция. Не имеет значения и объект мысли, когда мы говорим об интуиции как особом феномене процесса мышления.

Отсутствие исчерпывающих представлений о механизмах интуитивного мышления не дает оснований для отрицания интуиции, так же бесплодны и попытки“закрыть” интуицию, “не пустить” ее в процесс мы-

шления вообще или в какую-то специальную сферу общественной практики. Интуиция — реальность мышления, которое, как известно, не является объектом правового регулирования и в отношении которого,

36Курс советского уголовного процесса, т. 1. М., 1968, сс. 345-348; Строгович М. С. Об интуиции в исследовании доказательств. — В кн.: Проблемы судеб-

ной этики. М., 1974, с. 107-110.

177

Глава 7. Тактическое решение

само собой разумеется, недействительны предписания думать так, а не иначе. Процесс мышления не является и нравственной категорией. Ни процесс, ни приемы мышления не могут быть нравственными или безнравственными. Безнравственными могут быть мысли, но не тот путь, которым человек пришел к ним,не путь размышления. Мысль — продукт мозга. Этот продукт может быть оценен с точки зрения господствующей в данном обществе морали. Сам же процесс “производства” этого продукта в нравственном отношении нейтрален. Но может быть, этика всетаки отрицательно относится к интуиции, если не в процессе мышления, то в общественной жизни, где реализуются интуитивные умозаключения?

Нет, — отвечают на этот вопрос, например, специалисты в области этики. В морали нравственная интуиция играет весьма значительную роль. “Интуиция вообще, моральная в особенности, позволяет видеть целое раньше его частей, своеобразно возмещает недостаток точных данных о ситуации, ценностный смысл которой надо установить, — пишет А. И. Титаренко. — Роль моральной интуиции наряду с рациональными процедурами мотивации, долга и т. п. важна в конкретной ситуации... Там, где рассудок видит неразрешимость и находится в состоянии Буриданова осла, моральная интуиция нащупывает не улавливаемые логикой (по крайней мере, сразу) различия, подводит к требуемой оценке, решению, которое выглядит нередко как озарение. Где для сложных процедур мотивации и логического самоанализа не хватает времени, где

решение надо принять мгновенно, там особенно велика роль интуиции”37.

Справедливости ради следует отметить, что противники интуиции в уголовном судопроизводстве считают безнравственной не интуицию вообще, а интуицию в следственной и судебной деятельности, где она

— источник ошибок, где нет места догадкам, ибо только истинное знание может стать основой для принятия решений по уголовному делу. “Можно было бы привести множество примеров ошибочных выводов следствия, неправильных приговоров суда, обусловленных именно тем, что следователи и судьи полагались на свои впечатления, догадки, предположения вместо того, чтобы идти трудным, но плодотворным путем объективного и непредвзятого исследования, — именно того исследования, которого требуют закон и нравственность”, — заключает М.

С. Строгович38.

37Мораль и этическая теория. М., 1974, с. 23.

38Проблемы судебной этики, с. 109.

178

Глава 7. Тактическое решение

Верно ли, что интуиция — путь к заблуждениям, что это подмена логических рассуждений фантазированием?

П. В. Копнин считает, что для объяснения сущности интуиции следует рассматривать развитие не только общественного, но и индивидуального познания, ход мышления, логику и психологию конкретного субъекта. “Материалистическая диалектика не отвергает такой формы познания, которая называется интуицией, — заключает П. В. Копнин. — В противоположность интуитивизму она не выводит интуицию за пределы разумного познания, основанного на опыте, а рассматривает в качестве особой формы изменения теоретического мышления, с помощью которой происходит скачок в познании объекта, перерыв непрерывности в движении мышления. Интуиция является непосредственным знанием, однако только в том отношении, что в момент выдвижения нового положения оно не следует с логической необходимостью из существующего чувственного опыта и теоретических построений. Подобного рода интуитивные скачки вытекают из органической связи познания с практической деятельностью человека. Потребности практического взаимодействия

субъекта с объектом толкают теоретическое мышление на выход за пределы того, что дано в предшествующем опыте познания. Такого рода выходы не направляют познание на путь заблуждений(выделено нами — Р. Б.), поскольку имеется в виде практики надежный критерий истинности знаний, позволяющий в конце концов отделить действительные научные открытия, глубоко постигающие реальность, от беспочвенных фантазий, которые уводят мышление от совпадения по сравнению с объектом”39.

Да простит нас читатель за столь пространную цитату, но, приведя ее, мы считаем ненужной дополнительную аргументацию признания интуиции материалистической гносеологией.

Интуиция опирается на данные прошлого сознательного и подсознательного опыта. Подсознательное сравнение с этим прошлым опытом и

40

приводит к озарению, к неожиданному решению . Эта взаимосвязь, большей частью, остается скрытой для сознания, решающего задачу41.

39Копнин П. В. Гносеологические и логические основы науки .М.,1974, с. 190.

40Налчаджян А. А. Некоторые психологические и философские проблемы интуитивного познания. М., 1972, с. 98.

41Гурова Л. Л. Соотношение осознаваемых и неосознаваемых ориентиров поиска в интуитивных решениях. — Вопросы психологии, 1976, № 1, с. 90.

179

Глава 7. Тактическое решение

Г. А. Зорин так описывает кульминационный момент интуитивного процесса — инсайт (озарение): “Он складывается из ряда следующих моментов:

¨следователь осознает, что он нашел решение, обеспечивающее выход из следственного тупика;

¨это решение приходит неожиданно(неожиданность интуитивного решения Пуанкаре сравнивал с молнией среди бесконечно долгой но-

чи...);

¨ найденное решение сопровождается чувством уверенности в ,том что оно верно, что это именно то решение, которое мучительно искал следователь;

¨интуитивно найденное решение, как правило, гармонично, оригинально, изящно (это обстоятельство подтверждают следователи и представители других творческих профессий);

¨в интуитивно найденном решении можно обнаружить и средства его реализации (то есть перспективу), а при желании и определенных навыках интуитивное решение можно подвергнуть логическому анализу и развернуть его в ретроспективу, то есть предпринять попытку рассмотреть процесс поиска решения в направлении от результата к его истокам;

¨интуитивное решение можно рационализировать логическими сред-

ствами”42.

Главный довод противников интуиции в уголовном процессе заключается в том, что знание, являющееся ее результатом, не может быть признано достоверным, так как интуиция не поддается логическому объяснению, во всяком случае, имеющимися у следователя и суда средствами и в пределах времени, отведенного законом на производство по делу. Но сторонники интуиции и не утверждают обратного, хотя это им подчас и приписывается. Так, у А. Р. Ратинова мы читаем: “Интуиция не имеет никаких преимуществ перед обычнымипредположениями (выделено нами — Р. Б.) и подлежит равной с ними проверке”43, “в процессе доказывания знание интуитивное должно быть превращено в логически и фактическиобоснованное, достоверное (выделено нами — Р. Б.) знание”44; “интуиция не исключает, а предполагает сознательное дискурсивное мышление, способное развернуть догадку в систему доказательств, обнаружить ее фактические основания, объяснить

42Зорин Г. А. Криминалистическая эвристика, т. 1. Гродно. 1994, сс. 194-195.

43Ратинов А. Р. О следственной интуиции, с. 27.

44Ратинов А. Р. Судебная психология для следователей. М., 1967, с. 137.

180

Глава 7. Тактическое решение

процесс ее формирования и в конце концов установить ее правильность или ошибочность”45.

Об этом же пишут Д. П. Котов и Г. Г. Шиханцев, указывая, что процесс доказывания не завершается, а, в сущности, лишь начинается интуитивной догадкой, так как за ней“необходимо должны следовать обоснование и проверка достоверности полученного интуитивного знания, что невозможно без использования логических средств”46.

Таким образом, в процессе расследования интуиция проверяется практикой и только в случае своего подтверждения рассматривается как достоверное знание. Здесь нет ничего принципиально отличного от обычного процесса проверки версий, выдвинутых на основе строго последовательного логического объяснения фактов. Да таких отличий и не может быть, ибо интуитивное знание до его проверки есть также предположение, версия, а не доказательство47.

В условиях информационной недостаточности, характерной во многих случаях для стадии подготовки тактического решения, интуиция — важное средство выбора цели, особенно в тех случаях, когда решение носит эвристический характер. Характеризуя значение догадки — а интуиция всегда выступает в таком качестве, — Д. Пойа указывал, что с нее всегда начинается наше ориентирование при встрече с новойси туацией, даже когда речь идет о такой доказательной науке, как математика. “Результат творческой работы математика, — писал, он, — доказательное рассуждение, доказательство, но доказательство открывают с помощью правдоподобных рассуждений, с помощью догадки... Нам следует учить и доказывать, и догадываться”48. Интуиция не заменяет развернутого логического анализа при выборе цели, но может открыть эту цель путем, недоступным для такого анализа при отсутствии необходимой для него информации.

45Теория доказательств в советском уголовном процессе. М., 1973, с. 323.

46Котов Д. П., Шиханцев Г. Г. Психология следователя. Воронеж, 1976,с.71.

47Едва ли можно согласиться с А. М. Лариным, считающим, что “безотчетность интуитивных догадок исключает возможность признания их версиями” (Ларин А. М. От следственной версии к истине. М., 1976, с. 101). В приводимом им примере (сс. 102-103) то, что он называет процессом анализа догадки, в результате которого догадка превратилась в версию, есть не что иное, как выведениеследствий из версии, уже сформированной наосноведогадки.

48Пойа Д. Математика и правдоподобные рассуждения. М., 1975, с. 389.

181

Глава 7. Тактическое решение

7.4.Принятие тактического решения

Анализ следственной ситуации, сбор и обработка информации о ней приводят к выбору цели, на достижение которой направляется тактическое решение. Выбор цели позволяет принять собст-

венно решение, то есть определить приемы и средства решения задачи. В науке управления и психологии разработан ряд методов принятия

решений: метод перебора вариантов, метод проб и ошибок, метод рефлексии, эвристические методы, метод социального эксперимента и др. Однако характер следственной и судебной деятельности существенно ограничивает или вообще исключает возможность применения при принятии тактического решения большинства этих методов. Так, как справедливо замечает А. В. Дулов, “не может быть принят за основу метод проб и ошибок. Следователь не имеет права осуществлять действия, заведомо зная, что часть из них будет ошибочной, и это даст возможность прийти, наконец, к правильному решению”49. Исключается, естественно, метод социального эксперимента, постановка которого в условиях судопроизводства просто невозможна. В весьма ограниченных пре-

и сами эти решения, зависят от сложности стоящей задачи. С этой точки зрения задачи, на решение которых направлены тактические решения, могут быть разделены на два класса: простые и сложные. Простыми являются задачи, возникающие в условиях полной информационной определенности, то есть задачи, “при решении которых нужный результат достигается посредством применения известного способа прииз вестных условиях”50. Решение таких задач поддается алгоритмизации. При этом оно не утрачивает своего тактического характера, но и не требует особых творческих усилий.

Подавляющее большинство решаемых следователем задач относится к классу сложных. Для них характерны обльшая или меньшая информационная неопределенность, неограниченность зон и направлений

49Дулов А. В. Основы психологического анализа на предварительном следст-

вии. М., 1973, с. 53.

50Ратинов А. Р. Судебная психология для следователей, с. 118.

182