Книжная полка

А.Мелихов. ДРЕЙФУЮЩИЕ КУМИРЫ.

СПб.: Журнал «Нева», 2011,

128 с.

Александр Мелихов – один из немногих современных писателей, назвать которого иначе чем «мыслитель» невозможно. За какой бы вопрос, за какую бы тему он ни взялся – результат всегда интересен, парадоксален и, что немаловажно, пробуждает в читателе собственнуюмысль, буквальнозаставляяразмышлять«овремени и о себе». Его новая книга «Дрейфующие кумиры», по словам автора, в первую очередь обращена к преподавателям литературы, студентам и «продвинутым» старшеклассникам, ко всем тем, кто хочет думать.

Тема активного присутствия классиков литературы

вобщественном сознании не оставляет Мелихова многие годы. Он активно участвовал в создании школьного курса «Мировая художественная культура», в двухтомнике «Литературная матрица» (это учебник по литературе, написанный писателями) опубликованы две его блестящие статьи (о Н.А. Некрасове и М.А. Шолохове). Часто появлялись материалы А.Мелихова и на страницах «Литературы». И вот – издание, целиком посвящённое не просто классикам, а именно кумирам, тем, чьё присутствие в общественном сознании в своё время давало обществу новые идеи и новые импульсы к развитию. ОкомжепишетМелиховвэтой, ксожалению, не слишкомтолстойкниге, кто, впервуюочередь, оказался

взоне его пристрастного внимания? Перечислим всех: Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Некрасов, Чехов, Толстой, Зощенко, Платонов, Эренбург, Булгаков, Хемингуэй, Сент-Экзюпери, Шолохов, Солженицын, Твардовский. Некоторым гениям посвящено не по одному эссе (или главке). Каждое имя когда-то определяло и чаяния, и строй мысли, и ценности, и моральные нормы целых поколений, а некоторые, смеемнадеяться, продолжают влиять на наши умы и по сей день. Оттого в названии и дан эпитет «дрейфующие», поскольку эти «властители дум» то приближаются к нам, становятся актуальными (как после второго пришествия капитализма

вРоссию чрезвычайно актуальным и понятным массам со всеми сложными финансово-собственническими коллизиями его пьес стал драматург А.Н. Островский), то уходят в тень, но это вовсе не значит, что навсегда – что-то изменится в жизни, и они вновь станут нам крайне необходимы.

Свою позицию писатель обозначает буквально в первом же эссе о Пушкине: «Как и всякий великий художник, Пушкин не учит, а защищает нас от скуки,

ужаса и безобразия реальности. Экзистенциальная защита, преображение скучного и страшного в восхитительное или забавное – вот главная миссия искусства. И у каждого художника есть свой излюбленный метод экзистенциальной защиты». И здесь, конечно же, возникнут неизбежные возражения: экзистенциальную защиту ищет в литературе человек атеистического сознания, у человека с религиозным сознанием защита гораздо мощнее, ему обещано спасение и жизнь вечная. Но делает ли эта оговорка книгу Мелихова менее интересной? Ничуть! Он как будто бы промывает наш застывший со школьных лет, замыленный взгляд на классику живым потоком интереснейших фактов, рассуждений, сопоставлений и – выводов, порой самых неожиданных. Так, Зощенко – вовсе не автор анекдотов в сказовой форме, не обличитель советского мещанина, а человек, глубоко оскорблённый «властью материи над духом», Платонов – не ниспровергатель большевистского утопизма, а «необузданный мечтатель, последний мамонт умершей пролетарской сказки», глава о Булгакове озаглавлена «Из элиты в попсу» (и это вовсе не бездоказательно), Хемингуэй (о котором Алексей Толстой говорил: «Турист. Пейзаж, вино и бабы»), культовый писатель шестидесятых, дав, по мнению Мелихова, советскому читателю эстетизацию поражения, лишь к концу жизни показал, что «по-настоящему величественным бывает только мужество без украшений».

Меняется программа по литературе, появляются в ней новые имена современных писателей, но нашей постоянной опорой, почти религией, остаётся наша великая классика, потому что «преходящее тоже бывает очень важным и даже благородным, покуда оно не пытается подменить собою вечное». Не пропустите новую книгу замечательного петербургского прозаика – она по-настоящему питательна для пытливого неравнодушного ума.

Елена ЕЛАГИНА, Санкт-Петербург

Александр Кушнер

* * *

Бекасов, Чибисов, Сорокин, Снегирёв, Гагарин, Коршунов, Чижов, Орлов, Синицын, Воронин, Воронов, и множество готов Фамилий вспомнить я: и Пёрышкин, и Птицын, Со всех деревьев к нам слетев, со всех кустов,

Водну компанию спеша объединиться.

Водно сообщество, в один летучий клуб.

–Вы кто? – Я Голубев. – Входите! – Куропаткин.

–Добро пожаловать! – А этот очень глуп,

Зато он Пеночкин, и значит, все в порядке. И Соловейчик нам необходим и люб, Его еврейские нас не смутят повадки.

Возьмем и Уткина. Записывайся, Стриж, Гляди уверенней, вставай за Соловьевым.

А ты кто? – Бабочкин. – Нет, Бабочкин, шалишь! Нельзя же, Бабочкин, таким быть бестолковым. Хотя ты, Бабочкин, порхаешь и летишь, Ты не подходишь нам. Чем не подходишь? Словом.