IV. Международные отношения на Дальнем Востоке в конце XIX - начале XX вв.

В силу громадной географической удаленности дальневосточного региона от Европы великие державы обратили на него внимание лишь во второй половине XIX в.Если Англия стремилась закрепить там свой статус ведущей колониальной державы, то Россия и Франции там надеялись найти компенсацию за проявленную ими слабость в Европе (в ходе Крымской и франко-прусской войн).

До 1870-х гг. монопольное право на колониальную экспансию в регионе было у Англии. Одержав победу над Китаем в ходе опиумных войн (1839-1842 и 1856-1858 гг.), она получила ряд стратегических пунктов (Сингапур, Гонконг), а также выгодные торговые соглашения с Китаем.

Однако уже в 1870-х гг. англичанам пришлось столкнуться с французской экспансией в регионе. 1874 г. - Франция навязала Аннаму (Южный Вьетнам) кабальный договор о протекторате. Тем самым Париж нанес удар по интересам Китая в регионе - Китай считал аннамского короля вассалом Пекина.

Проблема, однако, была в том, что тогдашний Китай не мог вполне контролировать свою собственную территорию. Так, когда король Аннама воззвал к Пекину о помощи против французов, там посоветовали обратиться к Лю Дуньфу, бывшему генералу тайпинских войск, обосновавшемуся со своими солдатами на границе между Китаем и Вьетнамом.

Тайпинские отряды разбили французов под Ланг-Соном (28 марта 1885 г.). Это был неслыханный случай в истории колониальных войн, когда поражение от туземцев терпел крупный отряд великой европейской державы- нечто похожее произошло с итальянцами в Эфиопии (1896 г.), однако Италия считалась гораздо более слабым государством, чем Франция. Негодование во Франции было столь велико, что это привело к падению кабинета Жюля Ферри. Унизительное поражение от крайне отсталого Китая еще один показатель того, как низко пала Франция, некогда бывшая ведущей военной державой.

Однако и Китай, в свою очередь, в то время был столь слаб, что даже победу под Ланг-Соном не смог использовать должным образом. По франко-китайскому мирному договору 1885 г., Китай полностью отказывался от суверенитета над Тонкином. Франции предоставлялась там полная свобода действий. Для иностранной торговли открывались 2 пункта на китайско-тонкинской границе. Китай обязывался поручить железнодорожное строительство в Юньнани и Гуанси французским предпринимателям.

Это продвижение Франции к южным границам Китая вызвало озабоченность в Лондоне. Воспользовавшись войной Китая с Францией, англичане навязали китайцам Чифускую конвенцию(1885 г.), которая создавала льготные условия для продажи опиума в Китай.

Европейские державы действовали на Дальнем Востоке с редким единодушием, помогая друг другу выторговывать новые уступки у китайского и японского правительств (в силу принципа наиболее благоприятствуемой нации).Так, расчеты Китая на то, что договоры с Россией и США позволят добиться лучших условий на переговорах с английским правительством (1858 г.) не оправдались.

Китай превратился в полуколонию. Превратить Китай во «вторую Индию» у Англии просто не хватило сил и средств. С 1860-х гг. Англия и другие державы начали проводить политику поддержки циньского режима, пытаясь через него установить полуколониальный режим в Китае. Кроме того, Россия, Франция и США выступали против расчленения Китая.

В 1870-1880 гг. влияние Англии в Китае было преобладающим. Ведущее влияние на банковский сектор китайской экономики оказывал Гонконгско-Шанхайский банк, основанный англичанами. В руках англичан было пароходство по реке Янцзы. Морская торговля между Китаем и Европой осуществлялась на английских судах. Наконец, Гонконг оставался единственной современной военно-морской базой на всем Дальнем Востоке, а Британия господствовала на южных морях. Однако все это давало лишь контроль над побережьем; между тем англичане стремились проникнуть в Центральный Китай.

Уже с 1870-х гг. политику экспансии стала проводить Япония: были захвачены китайские о-ва Рюкю, а в 1876 г. был подписан японо-корейский Канхваский договор, который открывал Корею для Японии. Правда, попытка японцев организовать в Корее переворот и провести к власти прояпонское правительство (1884) закончилась неудачей. Но Токио не оставляло надежд прибрать к рукам Корею.

Удобный повод подало крестьянское восстание под руководством секты тонхаков. Корейское правительство обратилось к Китаю как к сюзерену за помощью. Япония также решила направить войска в Корею для защиты жизни подданных. Китай был против пребывания японских войск на территории своего вассала. Однако его армия была слаба; в то же время ни одна великая держава не прибегла к вмешательству в этот конфликт в условиях, когда Лондон проводил откровенно прояпонскую политику.

1894-95 гг. – японо-китайская война– триумф японского оружия. Японцы начали военные действиябез объявления войны - случай в то время беспрецедентный. Китай был наголову разбит на суше и на море.Эта война показала, что Япония - это не еще одна дремучая и дикая азиатская деспотия, вроде Китая; она превращается в сильного соперника за влияние на Дальнем Востоке. В свою очередь, и Дальний Восток превращался из международного захолустья в один из эпицентров мировой политики.

Британия была на стороне Японии (японо-английский договор 1894 г. и открыл возможность войны против Китая). В Лондоне рассчитывали использовать растущую мощь Японии против России.

В Петербурге были явно встревожены: на дальневосточных рубежах империи, которые оставались в то время совершенно неукрепленными (достаточно сказать, что прямого железнодорожного сообщения с русским Дальним Востоком в то времяне было), внезапно возник сильный и опасный враг.

Германия в тот период была особенно склонна поддержать Россию на Дальнем Востоке. В Берлине в тот период начали, кажется, прозревать относительно той пропасти, в которую столкнула Германию антироссийская дипломатия канцлера Каприви, и поэтому там всячески обхаживали Россию, стремясь вбить клин между Россией и Францией и насолить Англии. Вот почему 8 апреля 1895 г. германское правительство выразило безусловное согласие поддержать российский демарш перед Токио.

Францияпосле согласия Германии поддержать Россий тем более не могла отказать России.

Немцы хотели отвлечь внимание Росси от европейских, особенно балканских дел и, кроме того, поучаствовать в разделе Китая, французы - принять участие в совместных русско-французских проектах эксплуатации Китая и тем самым еще больше привязать Петербург к Парижу в финансовом отношении.

23 апреля 1895 г.- Россия, Германия и Франция потребовали от японского правительства отказа от Ляодунского п-ова. К этому времени Россия сосредоточила на Тихом океане внушительные военно-морские силы, которые могли угрожать коммуникациям между японскими войсками на континенте и островами. Столкнувшись со столь внушительным демаршем, Япония была вынуждена отказаться от территориальных приобретений на материке. По Симоносекскому мирному договору (1895 г.) Китай был обязан выплатить Японии 230 млн. лан (460 млн. руб.); признавалась независимость Кореи.

Этот успех русской дипломатии подвигнул Санкт-Петербург на резкую активизацию российской политики в Китае. Заем царского правительства циньскому правительству в размере 100 млн. долл. (фактически это были французские деньги), учреждение (1895 г.) по инициативе министра финансов С.Ю. Витте Русско-Китайского банка, 1896 г. строительство КВЖД - все это свидетельствовало о том, что в китайской политике Петербург начинает все больше использовать экономические рычаги.

Результатом активизации российской внешней политики на дальневосточном направлении стало заключение российско-китайского Московского договора 1896 г.об оборонительном союзе против Японии (который и предусматривал строительство КВЖД). В том же году японцы были вынуждены признать введение фактического русско-японского кондоминиума в Корее.

Японо-китайская война вызвала новый раунд вмешательства империалистических держав во внутренние дела Китая. В 1897 г. Германия захватила бухту Цзяочжоу (Шаньдунский п-ов). Месяц спустя русская эскадра бросила якорь на рейде Порт-Артур. В Берлине с восторгом приветствовали этот шаг - Россия прочно увязала на Дальнем Востоке, чего и требовалось немцам.

1898 г. - договор об аренде Россией Ляодунского п-ова на 25 лет. Хотя Витте был решительно против этого, безобразовская клика, взяла верх. Тем самым был сделан шаг к войне с Японией. В качестве компенсации Лондон получил морскую базу в Вэйхайвэе (Шаньдунь).

Таким образом, на рубеже веков совершился раздел Китая на сферы влияния. Англия получила области к югу от Янцзы и ее долину, Гонконг. Россия - Манчжурию, Германия - Шаньдун, Франция - пограничные с Тонкином области (юг Китая). Япония - Фуцзянь.

Боксерское восстание (восстание ихэтуаней) дало России удобный предлог для оккупации всей Манчжурии (1900 г.). Согласно Заключительному протоколу 1901 г., Китай должен был выплатить компенсацию Англии, Франции, Германии, России и США 650 млн. руб. На территории Китая оставались иностранные войска. Были срыты форты Дагу, на 2 года запрещался ввоз оружия в Китай.

Оккупация Манчжурии изменяло соотношения сил в Китае. У России были прочные позиции в Манчжурии, оттуда ее влияние могло распространяться на другие районы Китая. Это вызвало обеспокоенность в Лондоне и Токио, что предопределило англо-японское сближение в начале ХХ в.

С.Ю. Витте выступал за скорейший вывод войск, но безобразовская клика (и представители военщины, в т.ч. военный министр Куропаткин) старались задержать эвакуацию. Свидетельством влияния Безобразова стало назначение наместником на Дальнем Востоке Алексеева, близкого к Безобразову. МИД был отстранен от решения дальневосточных вопросов. Этими вопросами занимался лично царь и глава МВД Плеве, близкий к безобразовцам, убежденный, что маленькая победоносная война избавит и от революции, и от необходимости реформ. Тогда же Витте был уволен с поста министра финансов.

Англо-японский договор 1902 г. давал Японии дружественный нейтралитет Англии в войне с Россией. Тем самым Япония обезопасила себя от вмешательства третьих держав в случае войны

После японо-китайской войны Япония резко форсировала военную подготовку. С 1886 по 1903 гг. оборонные расходы составили 773 млн. иен, в 10 раз больше, чем за 10 предыдущих лет. Большое значение тут имела контрибуция с Китая по Симоносекскому договору, а также внешние займы (за время русско-японской войны Токио получит займов на 801 млн. иен). К началу ХХ в. японская военная промышленность могла выпускать самый широкий спектр вооружений и боевой техники от магазинных винтовок до броненосцев. К 1904 г. сухопутные вооруженные силы Японии составили 850 тыс. чел. Огромный торговый флот мог быстро, в течение нескольких дней перебросить эти силы на континент. Японский флот насчитывал 101 военный корабль, в т. ч. 6 эскадренных броненосцев и 8 броненосных крейсеров. Япония произвела тщательную доразведку театра военных действий на Дальнем Востоке.

В России же исходили из самых фантастических и дремучих представлений о противнике. Российский агент в Японии полковник Ванновский писал незадолго до войны в секретном донесении: «Японская армия далеко еще не вышла из состояния внутреннего неустройства, которое неизбежно должна переживать всякая армия, организованная на совершенно чуждых ее народной культуре основаниях, усвоенных с чисто японской слепой аккуратностью и почти исключительно по форме, а отнюдь не по существу, как, впрочем, это замечается во всех прочих отраслях современной японской жизни. Вот почему, если, с одной стороны, японская армия уже давно не азиатская орда, а аккуратно, педантично организованное по европейскому шаблону, более или менее хорошо вооруженное войско, то с другой - это вовсе не настоящая европейская армия, создававшаяся исторически, согласно выработанным собственной культурой принципам. Пройдут десятки, может, сотни лет, пока японская армия усвоит себе нравственные основания, на которых зиждется устройство всякого европейского войска, и ей станет по плечу тягаться на равных основаниях хотя бы с одной из самых слабых европейских держав». Российский военный министр наложил на доклад следующую резолюцию: «Читал. Увлечений наших бывших военных агентов японской армией уже нет. Взгляд трезвый». Вообще в генштабе считали, что в случае войны Япония сможет выставить не больше 150 тыс. солдат. Военный министр Куропаткин планировал легко разбить японцев и захватить Токио. Японцы же развернули в ходе войны с Россией 375 тыс. чел., и война закончилась совсем не так, как рассчитывали в Петербурге

По условиям Портсмутского мира, Россия уступала Японии половину Сахалина, Порт-Артур, Южно-Манчжурскую железную дорогу до Порт-Артура, соглашалась с превращением Кореи в японскую сферу влияния. Витте сумел, однако, настоять на отказе от контрибуции и выдаче русских военных судов Японии. Причиной дипломатических успехов Витте была не только умелая работа с американской прессой, но и правильная оценка сложившейся на Дальнем Востоке политической ситуации: Витте сумел сыграть на американской обеспокоенности резким усилением Японии в Китае и Корее.

Важнейшим последствием русско-японской войны было превращение Японии в великую державу. В ходе этой войны поражение было нанесено великой европейской державе, признанному члену «европейского концерта». Военное же поражение, нанесенное великой державе было пропуском в клуб великих держав. Тем самым евроцентризму мировой политики был нанесен сокрушительный удар.

Поражение России подтолкнуло Англию, Францию и Россию к окончательному оформлению Антанты - нужно было компенсировать русскую слабость и нараставшую германскую мощь.

С конца века все большую роль на Дальнем Востоке играла еще одна неевропейская великая держава - США. Штаты в первые десятилетия своего существования стремились предотвратить вмешательство европейских держав в дела Западного полушария. Отражением этих задач сталаДоктрина Монро 1823 г. о недопустимости попыток европейских держав колонизовать страны Южной Америки. Этот демарш не остановил бы Священный союз, стремившийся восстановить принцип легитимности повсюду - однако отрицательное отношение Англии к этой затее, делал интервенцию невозможной.

Таким образом, уже в первые десятилетия своего существования США проводили достаточно активную внешнюю политику региональной державы, которая стремится быть гегемоном в своем регионе мира и препятствует вмешательству в этот регион других великих держав.

В конце XIX в. изменилась ситуация как в самих США, так и на международной арене. США превратились из достаточно слаборазвитой (по западноевропейским стандартам) аграрной страны в крупнейшую экономику в мире. По численности населения США теперь опережали любую другую великую державу (кроме России). При этом намного вырос объем американских инвестиций за рубежом и объем американской внешней торговли. С другой стороны, наметилось ослабление мирового лидера – Англии. Гегемонии Англии был брошен вызов со стороны Германии. В этих условиях США не могли больше проводить свой изоляционистский курс. США должны были повернуться к окружающему миру.

Испано-американская война(1898) показала, что Вашингтон возвращается к активной внешней политике, причем не только в своем полушарии. Аннексия Филиппин показывала, что США активизировали свою внешнюю политику на новом для Вашингтона - Тихоокеанском направлении.

Показателем возросшего международного влияния Штатов стала посредническая роль Вашингтона в заключении Портсмутского мирамежду Россией и Японией в 1905 г.

Дело было не только в молниеносном разгроме прогнившей испанской монархии. Характерно, что Вашингтон совершенно проигнорировал мнение великих европейских держав в ходе военных действий в Атлантике и на Тихом океане, а также в процессе установления своего контроля над Кубой, Пуэрто-Рико и Филиппинами, а Европа не решилась вмешаться.

Итак, буквально за несколько лет (1895-1905) с безраздельным европейским доминированием на Дальнем Востоке было покончено. США и Япония сделали мощную заявку на вступление в клуб великих держав. Стало ясно, что дни «европейского концерта» сочтены.

Вчем причины обострения соперничества держав на Дальнем Востоке во второй пол. XIX в.?

Чем вы объясните экспансионистскую внешнюю политику Японии на рубеже XIX - XX вв.?

Каковы последствия русско-японской войны?

С чем связана активизация внешней политики США в конце XIX - начале ХХ в.?

Тема. Влияние технико-экономических факторов на международные отношения на рубеже XIX - ХХ вв.

На рубеже XIX - ХХ вв. мировая экономика стала реальностью. Сложился мировой рынок (сначала товаров, впоследствии капиталов). Показательны следующие данные:

Рост мировой торговли(в млрд. долл., в ценах 1913 г.): 1850 – 4,5.1900 – 39, 8. 1913 - 64,8.

Рост зарубежных инвестиций(в млрд. долл., в ценах 1913 г.):1850 – 0,7. 1900 – 20. 1913 – 35.

С рубежа XIX - ХХ вв. определяющим компонентом экономического потенциала страны становилась индустриальная мощь. На рубеже веков произошласмена лидеров в технологической гонке. В Европе Англию обходит Германия, но Германию обходят США.

Впервые за несколько столетий Европа столкнулась с технологически высокоразвитыми и динамичными внеевропейскими центрами силы - США и Японией. В 1913 г. по объему производства промышленной продукции Штаты опережали Британию в 2,5 раза; производство стали в США равнялось производству Германии, Британии, России и Франциивместе взятых.

В 1870 г. производство Германии равнялось 90% от США, а в 1913 г. - менее 40%. Таким образом, экономический лидер Европы производил в 2,5 раза меньше, чем США. В 1913 г. доля США в мировом промышленном производстве составила 35% (в настоящее время - 20%).

Темпы экономического роста Японии в начале ХХ в. превосходили показатели любой великой державы. Правда, ей приходилось начинать с крайне низкого уровня, но она продемонстрировала свою способность (благодаря сплоченности, дисциплине и патриотизму) максимально эффективно использовать даже весьма ограниченные ресурсы. После русско-японской войны Токио вошло в число мировых столиц; и ее мнение уже нельзя было игнорировать.Подъем США и Японии означал, что евроцентризму (и европейскому концерту, как центру мировой политики!) приходит конец.

Франко-прусская война 1870-1871 гг. продемонстрировала, что теперь на континенте - новый могущественный лидер, Германия, выстоять против которой в одиночку не смогут ни Франция, ни Австрия, ни Россия. Более того, могущество Германии росло между 1871 и 1914 гг., и в начале ХХ в. только объединение сил всех участников "концерта" еще могло уравновесить германскую мощь.

Впрочем, создатель Германской Империи О. фон Бисмарк понимал, что объединение Европы против Германии чревато смертельной угрозой для его детища. Поэтому он (в отличие от своих преемников) всегда проводил крайне осторожную политику, стремясь, за счет внешнеполитического маневрирования, избегать формирования антигерманских коалиций.

Другие великие европейских державы были или слишком ослаблены вследствие понесенных военных поражений и территориальных потерь (Австрия, Франция), либо их внимание было отвлечено на расширение своих колониальных империй (Англия, Россия). Таким образом, сложились условия для общей стабилизации военно-политической обстановки в Европе, и между франко-прусской и первой мировой войнами Европа практически не знала войн между великими державами

Неевропейские державы (США и Япония) на рубеже XIX - XX вв. продемонстрировали склонность к экспансии (японо-китайская война 1894 г., испано-американская война 1898 г.), однако в то время Карибский бассейн, и Дальний Восток оставались далекой периферией евроцентристской мировой политики. Считалось, что никакой роли в мировой политике они не играли и играть не будут.

Эта новая мирная передышка была заслугой системы «европейского концерта», которая сумела восстановиться и обеспечить саморегуляцию после кризиса, вызванного Крымской войной и объединением Германии и Италии. Изменилось соотношение сил между великими державами - опорой системы - но сама система продолжала работать. Пока у власти в Европе оставались люди, понимающие, как работает система,ситуация в Европе и в мире оставалась стабильной.

Колоссальный технологический прогресс в Европе на рубеже веков сказался и на военном деле. Например, изобретение ДВС привело к появлению танков, авиации и подводных лодок,

Индустриализация сделала технически и экономически возможным провести всеобщую мобилизацию. Европа была в то время покрыта густой сетью железных дорог, что делало возможным быструю переброску крупных воинских контингентов на огромные расстояния. Кроме того, распространение машинного производства позволяло заменить ушедших в армию мужчин женщинами и подростками.

Более того, с конца XIX в. Германия стала лидером в гонке вооружений - как на суше, так и на море. Остальная Европа была вынуждена реагировать на действия Берлина в военной сфере.

Далеко не сразу политики и военные поняли, что в новых условиях руководить по-прежнему государствами и армиями уже нельзя. На фоне ускоряющихся темпов гонки вооружений руководители держав, по словам Г. Киссинджера, сохраняли удивительно фривольный подход к вопросу о войне и мире. Основываясь на опыте войн середины XIX в., элита держав считала, что большая европейская война будет либо скоротечной, либо будет идти где-то на задворках Европы (по примеру Крымской войны). Во всяком случае, даже такая война, в которой примут участие все великие державы не приведет к каким-то фатальным результатам. Эта уверенность окрепла послеБалканских войн (1912-1913).

Но дело было не только в гонке вооружений и создании массовых армий. Сама система всеобщей мобилизации делала военно-политическое руководство любой великой европейской державы крайне зависимым от темпов проведения мобилизации- ведь в будущей войне победить должен был тот, кто провел ее быстрее.Над сознанием военных и политических руководителей европейского концерта довлел опыт сравнительно скоротечных военных кампаний в ходе австро-прусской, франко-прусской, русско-турецкой и балканских войн, когда все цели войны были решены за несколько месяцев, а то и недель. Никто и не думал в начале ХХ в., что будущая война затянется на несколько лет, что вместо стремительных маневров армии будут обречены на изнурительное сидение в окопах, что война станет триумфом нестратегии сокрушения (в духе Наполеона и Мольтке), астратегии изнурения.

Но в то время в центре внимания властей были именно темпы мобилизации. Особенно большое значение эта проблема имела для Германии. Тем не менее, даже для Германии было бы крайне сложно вести войну, особенно длительную, на два фронта.Поэтому для Берлина такое огромное значение имело предотвращение такой войны - именно в этом видел Бисмарк свою главную задачу после 1871 г.

После Бисмарка, однако, в германской элите возобладали иные настроения: там сложилось впечатление, что Германия может себе позволить - при определенных условиях - победить всех своих врагов одновременно. Для этого только надо было разбить их по частям - сначала разгромить Францию в ходе скоротечной кампании, а затем всеми силами обрушиться на Россию.

В этом была суть плана Шлиффена 1892 г. С чистовоенной точки зрения он был настоящим шедевром военной мысли. За 1-2 месяца предполагалось полностью разгромить Францию и по превосходным германским железным дорогам перебросить высвободившиеся войска против России, которая должна была только завершить свою мобилизацию (промедление с темпами мобилизации в России было неизбежным в силу недостаточно развитой сети русских дорог и громадности пространств).

Все было продумано, кроме одного «пустяка» - позиции Англии.Для вторжения во Францию одной лишьВогезской дырыбыло мало - требовалось вторжениечерез Бельгию. История, однако, учит, чтоАнглия никогда не мирилась с контролем над Бельгией со стороны враждебной державы. С XVII Лондон вел борьбу против всякого, кто посягал на Бельгию.План Шлиффена означал, что Англия неизбежно вступит в борьбу - тем самым молниеносная кампания превращалась бы в изнурительную войну на два фронта, в которой Германия должна была неизбежно потерпеть поражение.

Мобилизационные планы определяли действия держав на рубеже веков. Чисто технические детали - железнодорожное расписание, пропускная способность железных дорог и т.п. - взяли верх над политическими соображениями политических и военных лидеров. Таким образом, на рубеже XIX - XX вв. сложилась ситуация, когда внешняя политика европейских элит начала отставать от социально-экономического прогресса. Особенно опасным в этой связи были явно устаревшие представления европейских политиков и военных опоследствиях широкомасштабного военного конфликта в Европе.

Социально-экономический и технологический прогресс Европы на рубеже веков был крайне неравномерным. Темпы роста Англии и Франция отставали от темпов государств Восточной и Центральной Европы. До 10-х годов ХХ в. темпы Германии были выше, чем у ее соседей. Однако в начале ХХ в. Россия по темпам роста заняла первое место в мире. В 1909-13 гг. они были особенно впечатляющими - 12-13%. Однако успехи России затмевались на фоне громадного прогресса США:

Доля в мировом промышленном производстве (1880-1913)

	1880	1900	1913
Великобритания	22,9	18,5	13,6
Австро-Венгрия	4,4	4,7	4,4
Франция	7,8	6,8	6,1
Германия	8,5	13,2	14,8
Италия	2,5	2,5	2,4
Россия	7,6	8,8	8,2
США	14,7	23,6	32

При оценке относительного потенциала таких стран, как Франция и, особенно, Англия, необходимо принимать во внимание их колоссальные колониальные империи,чей громадный экономический и людской потенциал мог быть мобилизован в случае войны. В конце концов, Англия и Франция потому и отставали от Германии по темпам промышленного роста, что инвестировали в свои колонии.

Важно учитывать также не только количественные показатели добычи угля или тоннажа флота, но и то, с какой степенью эффективности державы могли использовать свои экономические возможности, а это уже зависело от социальных факторов (уровень образованности населения, урбанизации, доля квалифицированных специалистов в численности населения, степень национальной сплоченности).

По этим показателям явными аутсайдерами оказывалась Россия, Австро-Венгрия и Италия. Все эти страны сильно отличались друг от друга, однако у них было и много общего:

1) сравнительно низкий уровень развития, обуславливавший их отставание от других держав;

2) громадные контрасты в уровне развития различных регионов и групп населения;

3) недостаточно высокий уровень национальной сплоченности, особенно в условиях войны.

При этом правящие элиты трех вышеназванных стран недооценивали трудности, с которыми они сталкивались в своем внутреннем развитии. России, Италии и Австро-Венгрии война была совершенно не нужна, однако их правители, наоборот, рассчитывали, что маленькая победоносная война позволит снять все внутренние проблемы и противоречия, сплотит нацию и т.п.

Причины кризиса европейского концерта на рубеже ХIХ-ХХ вв.:

1. Уход с политической арены руководителей, воспитанных в традициях Священного союза и монархо-аристократической солидарности(Бисмарк, Горчаков, Александр II, Фридрих-Вильгельм IV и др.). Им на смену пришло новое поколение деятелей, у которых не было прежнего ощущения европейского единства, для них на первом плане были лишь узкоэгоистически понимаемые национальные интересы (Солсбери, Пуанкаре, Сазонов, Вильгельм II, Гольштейн, Бюлов, Бельтам-Гольвег и др.).

2. Прогресс военной техники опережал сознание военно-политической элиты европейских держав.Лидеры последних были уверены в том, что большая европейская война будет вполне приемлемой с точки зрения своих последствий и сравнительно скоротечной и безболезненной для их государств.

3. Ослабление идеологического единства концерта не было компенсировано соответствующими усилиями в международно-правовой и организационной сферах.Отсутствовали серьезные разоруженческие договоренности; эффективные организации международной безопасности.Неструктурированность европейского концерта лишала его возможности управлять межд. обстановкой на рубеже веков. В этих условиях был нарушен механизм кризисного регулирования европейского концерта:Европа распалась на 2 военных блока (Антанта - Центральные державы), противостоящие друг другу. При этом уровень сплоченности этих альянсов был неизмеримо выше, чем в предшествующие эпохи.

4. Прогресс военной техники, гонка вооружений вносили дополнительную напряженность в межд. обстановку. Державы с крайней подозрительностью следили за военной подготовкой друг друга, рассматривая свои военные мероприятия как исключительно миролюбивые и ответные, а аналогичные меры другой стороны как явное доказательство агрессивности. Малейшее отставание в военных приготовлениях (или в темпах мобилизации) было смертельно опасно. Изменение в соотношении сил - чревато самыми серьезными последствиями. Так, ускоренное железнодорожное строительство в европейской России было чревато срывом плана Шлиффена, основанного на низких темпах мобилизации в России.

5. При этом великие европейские державы продолжали игнорировать неевропейский мир в своих политических расчетах, как будто не было ни США, ни Японии.

Социально-экономические, технологические, политические и культурные перемены на европейском континенте на рубеже XIX - ХХ вв. делали европейский концерт, в том виде, в котором он сложился в начале XIX в., явным анахронизмом. Эта система межд. отношений оказывалась неспособной обеспечивать безопасность и стабильность в Европе и в мире.

Какие социально-экономические перемены происходили в Европе и мире на рубеже XIX-XX вв.?

Каковы были военно-политические последствия этих перемен?

В чем причины кризиса "европейского концерта"?

Почему мир на рубеже веков постепенно утрачивал евроцентрический характер?

А.Дж. Тэйлор писал о ситуации в Европе в конце ХIХ в. следующее: «Уголь и сталь принесли процветание всей Европе и переродили европейскую цивилизацию. Люди были слишком заняты собственным обогащением, и у них просто не оставалось времени для войны. Хотя протекционистские тарифы сохранились всюду, кроме Англии, в остальном международная торговля была свободной. Не было никакого государственного вмешательства, ни малейшей опасности, что должники откажутся платить по долговым обязательствам. Всюду воцарился золотой стандарт. Паспорта исчезли везде, кроме России и Турции. Если человек, находившийся в Лондоне, в девять часов утра решал отправиться в Рим или Вену, то в десять он мог уже выехать без паспорта и туристского чека, с одним лишь кошельком в кармане. Подобного мира и согласия Европа не знала с эпохи Антонинов. Времена Меттерниха не шли ни в какое сравнение: в ту пору люди жили во вполне оправданном страхе перед войной и революцией; теперь же они уверовали в то, что мир и безопасность - это "нормальное состояние", а все прочее - случайность и отклонение от нормы. Еще много веков кряду люди будут оглядываться на эти блаженные времена и дивиться той легкости, с какой это было достигнуто. Вряд ли они откроют, в чем тут секрет, и им уже наверняка не удастся подражать этому». Какие черты международных отношений тут подчеркнуты? В чем основные причины такого положения дел?

Тема. Первая мировая война.

Эта война стала войной утраченных иллюзий- о всемогуществе европейской цивилизации, моральном единстве Европы, превосходстве ее ценностей, благотворности прогресса. Никакая другая война не приносила столько разочарований. Дело не только в чудовищных потерях и разрушениях. После мясорубки первой мировой войны придет новое поколение, которому ценности их отцов, вера в демократию, прогресс и достоинство человеческой личности казались нелепыми и смешными.

Накануне войны экономическое и военно-техническое преобладание Германии и Австро-Венгрии над Россией и Францией было ощутимым. Центральные державы производили 19% мировой промышленной продукции, Россия и Франция - 14%. Двукратным (20 млн. т. против 9,4 млн. т.) было превосходство Центральных держав в выплавке стали, что имело особое значение для ВПК.

Особое значение имел громадный перевес немцев в тяжелой артиллерии, которая практически отсутствовала у русских и французов. 105-мм гаубицы позволяли немцам безнаказанно расстреливать противника на безопасной дистанции. К тому же у русской армии в первые годы войны ощущалась нехватка снарядов.Во многом это объяснялось «синдромом Цусимы» - после позорных поражений в русско-японской войне огромные средства Россия бросила на перевооружение флота, между тем, как выяснится позже, в I Мировой войне новый флот России как раз-то особо и не понадобится, а оставшаяся без особого внимания российского правительства артиллерия наоборот сыграет важнейшую роль.

Были и другие преимущества, которые играли существенную роль. 1. Преимущество в резервах. Превосходно налаженная немецкая система всеобщей воинской повинности создавала огромный подготовленный резерв (так, несмотря на более чем двукратное превосходство России в численности населения, Германия мобилизовала в ходе войны столько же резервистов, что и Россия - 13 млн. чел.).

2. Гораздо более развитый, чем в России, механический транспорт, что позволяло не только быстро перебрасывать резервы к передовой, но и не заботиться о фураже для гужевого транспорта.

3. Более высокий общий уровень культуры, что обеспечивало армию, промышленность и транспорт достаточным количеством обученных кадров, тогда как в России нужда в офицерах среднего звена (на которых, собственно, армия и держится) была на всем протяжении войны жесточайшей.

Таким образом, в войне против немецкого колосса у Франции и России (даже если бы к ним присоединилась Италия) не было шансов без вмешательства Англии. Англиядолжна была вмешаться – она не могла примириться с доминированием на континенте враждебной державы (или коалиции). Кроме того, военные планы Германии вели к нарушению британских интересов и угрожали ее безопасности.

Но Англия имела ничтожные сухопутные силами мирного времени (к тому же разбросанные по Британской Империи), поэтому на первых порах она могла помочь своим союзникам в основном только блокадой на море и нажимом на нейтральные страны с целью добиться их присоединения к Антанте.

Германские и австро-венгерские правящие круги отдавали себе отчет в том, что время работает против Центральных держав. Особенно их беспокоил прогресс России перед первой мировой войной.

Особенно их обеспокоила программа перевооружения русской армии, которая должна была завершиться в 1917 г. Неудивительно, что в правящей элите Центральных держав стали крепнуть настроения в пользу нанесения превентивного удара - пока еще русский колосс не окреп.

С другой стороны, Австро-Венгрия, столкнулась в тот период с серьезнейшим внутриполитическим кризисом, выход из которого виделся исключительно в маленькой победоносной войне - прежде всего против ненавистной Сербии, союзнице России на Балканах, от которой, как полагали в Австрии, шла вся смута в славянских землях австрийского захвата.

Все вышеупомянутые преимущества от союза с Британией могли сыграть свою роль для России и Франции лишь в том случае, если война приобрела бы затяжной характер. Если же война была бы скоротечной то ничто не могло спасти Россию и Францию от разгрома.Вот почемутемпы мобилизации имели для Германии колоссальное значение: блицкриг становился вопросом жизни и смерти. Отсюда объяснение того, что вмешательство в балканский конфликт заставило Германию нанести свой первый удар по Бельгии и Франции - странам, не имеющим никакого отношения к сараевскому инциденту. Политические последствия такого решения были самыми неблагоприятными для Берлина:

1. В общественные настроения в Германии с самого начала была внесена смута и сумятица. Одно дело война с реакционным царизмом (на это были согласны и германские либералы, и эсдеки), и совсем другое дело неспровоцированное нападение на демократические западные страны, Бельгию и Францию.

2. Во всем мире германская агрессия против Бельгии, маленькой миролюбивой европейской страны, произвела крайне тяжелое впечатление. Особенно неблагоприятной для немцев была реакция на германские зверства в Бельгии: расстрелы мирных жителей, грабежи, контрибуции, уничтожение культурных ценностей и т.п. Например, СШАне могли не задаться вопросом: если для Берлина нейтралитет Бельгии это, по словам канцлера Бельтам-Гольвега, клочок бумаги, то будут ли немцы в случае своей победы в Европе относиться с большим почтением к доктрине Монро?

Все эти политические соображения сыграли свою роль впоследствии, но в первые месяцы войны положение Франции и России было крайне тяжелым. Германские корпуса, выполняя план Шлиффена, в течение трех недель сломили сопротивление Бельгии. В сражении на франко-бельгийской границе (21-25 августа) франко-английские войска потерпели поражение. К началу сентября немцы находились в нескольких переходах от Парижа. В их руках оказались северо-восточные, наиболее развитые департаменты Франции, где производилось 64% чугуна, 24% стали, 40% угля. Казалось, еще немного, и главная цель плана Шлиффена будет достигнута, после чего можно будет обрушиться на Россию.

Поэтому Россия была вынуждена в первый раз спасти Францию. Не завершив мобилизации, 1-я и 2-я русские армии вторглись в Восточную Пруссию (4(17) августа). Потеря этого региона имела бы самые негативные последствия. Немцы были вынуждены снять 2 корпуса с Западного фронта и срочно перебросить их на Восток. В ходе боев на Восточном фронте в августе 1914 г., проявились все те слабости русской армии, которые, в конечном итоге, и привели к поражению России в первой мировой войне.

1. Несогласованность русского командования. Еще с русско-японской Ренненкампф (командующий 1-й армией) и Самсонов (командующий 2-й армией), не разговаривали друг с другом. Когда немцы обрушился всей своей силой на Самсонова, Ренненкампф ничего не сделал, чтобы спасти 2-ю армию. (Гинденбургу и Людендорфу было трудно поверить, что такое возможно в действующей армии).

2. Сильная нехватка хорошо подготовленных офицеров среднего звена(что было связано с общим низким культурным уровнем страны). Достаточно сказать, что Самсонов посылал радиограммы командующим корпусов открытым текстом - не было квалифицированных шифровальщиков, даже на уровне штаба корпуса. В этих условиях немцы были в курсе всего, что замышляли русские

3. Техническое превосходство немцев(транспорт, связь, вооружения - особенно тяж. артиллерия)

Поэтому вторгшиеся в Восточную Пруссию русские войска к началу сентября были наголову разбиты. Однако ценой огромных жертв Россия спасла Париж - в сентябре французы сумели нанести на Марне сильный контрудар, немцы были не только остановлены, но и отброшены. Более того, тогда же выявился крайне низкий уровень боеспособности у союзников Германии Австро-Венгрии и Турции. Последние могли воевать лишь при самой активной поддержке Берлина (например, даже с маленькой Сербией австрийцы не смогли справиться самостоятельно, без немецкой помощи).

Все эти обстоятельства предопределили провал блицкрига: к концу 1914 г. линия фронта стабилизировалась и на западе, и на востоке. Таким образом, мировая война вступила в затяжную фазу.

В этих условиях рано или поздно должен был сказаться громадный материальный перевес Антанты над Центральными державами, прежде всего в морской торговле и кредите. Антанта (благодаря господству на морях британского флота) получила монополию на доступ к колоссальному экономическому потенциалу США. Еще до вступления в войну США, таким образом, стали арсеналом Антанты, предоставив английскому правительству займы для закупки необходимых для войны материалов на 1,5 млрд. долл., французскому - 300 млн. долл., канадскому - 400 млн. долл. Кроме того, страны Антанты реализовали в США ценных бумаг на 2 млрд. долл. На эти громадные деньги в США закупались снаряжение, продовольствие, вооружение. В то же время английская морская блокада заставила американский бизнес порвать связи с Центральными державами и полностью переключиться на Антанту, результатом чего стало неслыханное процветание американской экономики. За время войны объем американского промышленного производства вырос на 32%, прибыль американских корпораций утроилась.

Эти неблагоприятные тенденции Берлин надеялся преодолеть за счет побед германского оружия на сухопутных театрах военных действий. После поражения на Марне и побед под Танненбергом и в районе Мазурских озер в Берлине решили, что Россия является более легкой добычей.

В апреле 1915 г. началось германское наступление в районе Горлицы. В ходе великого отступления русская армия была вынуждена оставить Польшу, Литву, Галицию, Западную Белоруссию.

В это время на западном фронте англичане и французы предприняли только ряд отвлекающих маневров (десант в Галлиполи (февраль 1915 г.), открытие Салоникского фронта (октябрь 1915 г.), вовлечение Италии в войну (май 1915 г.)), однако все это было неспособно радикально изменить положение дел. Неизвестно, как бы развивались события дальше, если бы генерал Фалькенгайн, возглавлявший Генеральный штаб Германии, не решил бы, что наступательный потенциал России подорван раз и навсегда, и настало время нанести решающий удар на западном фронте.

1916 г. - год самых кровопролитных сражений первой мировой войны (верденская мясорубка и битвы на Сомме). В ходе только этих двух грандиозных сражений потери сторон превысили 2 млн. чел., т.е. больше, чем на протяжении всех революционных и наполеоновских войн, продолжавшихся четверть века. Но результатом было продвижение немцев всего на несколько километров.

1916 г. – Англия вынуждена ввести всеобщую воинскую повинность

Совершенно по-другому развивались события на восточном фронте. В июле 1916 г. генерал Брусилов нанес австрийской армии сокрушительный удар. Тщательная авиаразведка, мощнейшая артподготовка (снарядный голод в русской армии был преодолен), скрытная переброска резервов - все это предопределило успех прорыва. Преодолев Карпатские горы, русские войска вышли на венгерскую равнину и были готовы наступать на Будапешт. Австрийская армия, потеряв за месяц убитыми, ранеными и пленными 400 тыс. чел., оказалась на грани полного развала. Немцам пришлось перебрасывать дополнительные войска на русский фронт, чтобы спасти своего союзника. Таким образом, Россия вновь спасла своих западных союзников - на этот раз от вполне возможного захвата немцами Вердена.

1917 год принес громадные перемены в соотношение сил на фронтах первой мировой войны.

1. Прогрессирующее ослабление России в результате революционного кризиса. Дело было не только в слабостях транспорта, экономики, в нехватке офицерских кадров и т.п.Русские уже не хотели воевать за цели, которые казались им чуждыми.В то время в русском языке не было более грязного ругательства, чемБосфор и Дарданеллы. Когда главу МИД Временного правительства П. Милюкова прозвали Милюков-Дарданелльский (после ноты от 18 апреля 1917 г.), это было свидетельством полной утраты всякой популярности в стране. После неудачного июньского наступления развал русской армии стал необратимым. Обстановка усугублялась нараставшим экономическим параличом.

2. Очевидными становились признакиистощения Англии, Франции и Германии. Чудовищные потери 1916-17 гг. привели к полному исчерпанию людских ресурсов на западном фронте. Англии и Франции приходилось все больше полагаться на колониальные войска и русские экспедиционные корпуса во Франции и Греции. Революционное брожение начало проникать в немецкие и французские войска. Если англичане и французы еще располагали колоссальными материальными ресурсами (что позволяло им постоянно наращивать производство вооружений), то германская экономика работала на пределе возможностей, тут уже ощущался дефицит материалов и продовольствия. Но еще более тяжелой была ситуация у младших партнеров коалиций - Австро-Венгрии и Италии.

3. В этих условиях вступление в войну СШАрешающим образом меняло соотношение сил. Колоссальный потенциал Америки компенсировал развал России. В начале 1917 г. истощение Германии еще не было очевидным. 8 января 1917 г. Берлин началнеограниченную подводную войну,которая должна была задушить Антанту экономически. В этих условиях развал России, казалось, делал победу Четверного союза более чем вероятной. Но победа Германии совершенно не отвечала интересам США, в этом случае решающим образом было бы нарушено не только европейское, но и мировое равновесие. В случае поражения Антанты все американские займы пришлось бы списать по графе убытки.Решение Вашингтона вступить в войну, таким образом, явилось началом конца не только американского изоляционизма, но и британской гегемонии в межд. делах,ибо ослабевшая Британия не могла более играть роль балансира в системе межд. отношений - за нее эту роль теперь играли Штаты.

После вступления США в войну соотношение экономических силрешающим образом изменилось. Теперь Германия и Австро-Венгрия уступали своим противникам по объему промышленной продукции в 2,5 раза; по потреблению энергии - в 3 раза; по выплавке стали - более чем в 2 раза. Уже через 11 дней после вступления США в войну Вашингтон предоставил союзникам заем в 3 млрд. долл.

Однако для того чтобы все эти экономические преимущества могли проявиться в полной мере, требовалось время; на момент вступления США в войну численность федеральной армии составляла 80 тыс. чел. Кроме того, нужно было еще и перебросить американские войска через Атлантику.

У Берлина появился шанс в 1918 г. - воспользоваться теми несколькими месяцами, когда Россия уже вышла из игры, а Америка еще не вступила - для нанесения решающего удара на западном фронте. С ноября 1917 г., Германия перебрасывала с переставшего существовать восточного фронта по 10 дивизий ежемесячно, чтобы успеть создать необходимый для успеха наступления численный перевес.

К марту 1918 г. немцы имели на западном фронте превосходство в 30 дивизий. Больше ждать они не могли - вскоре должны были прибыть свежие войска из Америки, кроме того, германская экономика совершенно надорвалась. Объем промышленного производства в Германии сократился до 57% от уровня 1913 г. Ужасающим было положение с продовольствием - в это время в Германии царил, по выражению современника, гениально организованный голод, зиму 1917-1918 гг. немцы прозвали «брюквенной зимой». Хотя на западном фронте немцам удалось сконцентрировать 192 дивизии, фактически только 56 из них («ударные дивизии»), были действительно боеспособны. Уставшим и измотанным немецким солдатам было объявлено, что это наступление - последнее; потом будет победа и мир.

Блестяще спланированный Людендорфом удар (21 марта 1918 г.) был страшен: пятая британская армия была разгромлена; немцам удалось вновь продвинуться к Парижу на расстояние в 70 км. (они обстреливали Париж из Большой Берты). Но сделать что-либо большее они уже не могли. Потеряв 1 млн. чел., германское командование было вынуждено в июне остановить наступление. Собственно, у немцев не было никаких шансов: им приходилось наступать на противника, который их численно превосходил (4 млн. чел. против 5 млн. чел.), имел больше пушек, самолетов и (что особенно важно) танков.

В это время из США доставлялось 300 тыс. войск ежемесячно. У Антанты было не только численное, но и техническое превосходство над Германией. Особое впечатление на уставших и деморализованных немецких солдат произвело массированное применениетанков.

Первая мировая война была окопной войной. Настоящим кошмаром для всех воюющих армий была неспособность преодолеть полевые укрепления противника. Окопы, колючая проволока, минные поля, пулеметы - все это предопределяло триумфобороны над наступлением. За один день наступления пехота могла продвинуться вперед, в лучшем случае, на несколько километров. Противник же, определив направление главного удара, подтягивал тяжелую артиллерию и останавливал наступление.

Применение отравляющих газов (Ипр, Бельгия, 1915 г.) не привело к ожидаемому эффекту: солдаты армий были вскоре снабжены противогазами, и окопная война была продолжена. Противоборствующие стороны пытались использоватьспециальные войска, вооруженные ручными пулеметами, гранатами, автоматическими пистолетами, бронежилетами и даже (в конце войны)автоматами- для штурма полевых укреплений. Однако и эта тактическая новинка дала лишь ограниченный результат.

Только появление танков дало возможность осуществлять прорыв тактических полос обороны и выход на оперативный простор. Применение сотен боевых машин в сражении в Арденнском лесу (август 1918 г.) дало громадный успех: в первый же день наступления немецкая оборона была прорвана. Однако главной ударной силой сухопутных войск танки стали только в годы второй мировой войны.

8 августа началась Амьенское наступательние Антанты. Германское командование было захвачено врасплох. Это был крах всех надежд Берлина на «почетное» завершение войны. 18 августа 1918 г. Людендорф сказал кайзеру Вильгельму роковые слова: «Игра проиграна».

В сентябре 1918 г. соединенные англо-франко-греко-сербские войска нанесли сокрушительный удар по болгарским войскам. Болгарская армия практически перестала существовать. Крах правящего болгарского режима стал неминуем, результатом чего стал бы выход войск Антанты в глубокий тыл Австро-Венгрии. Держать новый фронт разваливающаяся на куски Австро-Венгрия была не в состоянии. Германия должна лишалась всех союзников, ибо после прорыва Месопотамского фронта и разгрома турецких войск на Сирийско-Палестинском фронте положение Порты было также безнадежным.

29 сентября Гинденбург и Людендорф заявили о необходимости скорейшего перемирия.

Таким образом, вступление в войну Штатов и выход из войны России определили ее исход::

1. Крах евроцентризма.В ходе войны «европейский концерт» пожрал сам себя. Только Англия и Франция могли, в результате войны, претендовать на положение великих европейских держав; Австро-Венгрия распалась; Германия была побеждена и унижена и не могла претендовать на статус «великой державы»; новая элита России после Октябрьской революции 1917 г. отбросив европейскую «буржуазную» цивилизацию, начала строитьсвою собственную «пролетарскую» цивилизацию.

2. Появление нового претендента на мировую гегемонию – США. Победа Англии и Франции и их сохранение в качестве великих держав, были бы невозможны без вступления США в войну. Тем самым проявилась совершенно новая тенденция в межд. отношениях - рост зависимости Европы от Америки. Война неслыханно обогатила США на фоне небывалого разорения и опустошения Европы.

Каково было соотношение сил между Антантой и Центральными державами накануне войны?

Как менялась роль США на протяжении первой мировой войны?

Какие факторы предопределили поражение Четверного союза и победу Антанты?

Дипломатия великих держав накануне войны

Положение двух коалиций - Антанты и Тройственного Союза - накануне войны было различным.

К 1914 г. державы, возглавляемые Германией, достигли пика своего могущества. Ось Берлин-Вена сохраняла военно-экономическое преобладание над своими континентальными соперниками, Россией и Францией. Отдавая себе отчет в мощи германского колосса, Париж и Петербург были готовы идти на уступки Берлину на Ближнем Востоке и в Марокко. Однако был предел, дальше которого русские и французы отступать были не готовы, и в Берлине и в Вене поняли это слишком поздно.

Германские и (особенно) австро-венгерские правящие круги отдавали себе отчет в том, что время работает против Центральных держав. Но в Берлине далеко не все были в восторге от той авантюры, в которую Германия оказалась втянутой благодаря политике своего младшего партнера, который к тому же (в Берлине на сей счет не было особых сомнений) разваливался на части. Однако верх взяли соображения о том, что если уж дело дойдет до войны, то, по словам Бетмана-Гольвега, пусть уж она разразиться сейчас, чем через год или два, когда Антанта будет сильнее.

Отсюда - безоглядная поддержка Австро-Венгрии со стороны Германии после сараевского инцидента. 28 июня 1914 г. сербский националист Гаврило Принцип убил наследника австро-венгерского престола, эрцгерцога Франца-Фердинанда. Разумеется, Принцип не был террористом-одиночкой - он был активистом сербской националистической организации «Млада Босна», выступавшей за образование "Великой Сербии", которая должна была включать не только собственно Сербию, но и ряд других югославянских земель. Большую помощь эта организация получала от высокопоставленных офицеров сербской военной разведки. Есть сведения, что и сербский премьер Пашич был проинформирован об этом заговоре. Во всяком случае, австро-венгерская политика на Балканах напрямую сталкивалась с великосербскими притязаниями и, более того - угрожала независимости Королевства Сербии.

Аннексия Сербии (или ее превращение в вассала Австро-Венгрии) означала бы, что Центральные державы (через территорию союзной Болгарии и полувассальной Турции) получают возможность установить прямое железнодорожное сообщение Берлин - Багдад (а оттуда было недалеко до Индии и Русского Туркестана). Таким образом, утрата Сербией независимости означала бы резкое изменение геостратегической ситуации в мире не в пользу Антанты.

23 июля - австрийский ультиматум Сербии. От Белграда требовали согласиться с проведением австрийской карательной акции на сербской территории. Это требование, несовместимое с суверенитетом Сербии, было отклонено, хотя ответ Белграда на демарш Вены был выдержан в примирительных тонах. 25 июля Австро-Венгрия объявила войну Сербии. Никто не сомневался в том, что маленькая Сербия в одиночку не устоит против великой державы, и только поддержка России может ее спасти.

Таким образом, великая держава - Австрия - начала мобилизацию. В ответ Россия объявила 28 июля о мобилизации Одесского, Киевского, Московского и Казанского военных округов. Проблема, однако, состояла в том, у России не было планов частичной мобилизации, только против Австро-Венгрии. Был лишь план всеобщей мобилизации. А русская мобилизация, проведенная до начала германской, означала срыв плана Шлиффена. Отсюда - ультиматум Германии о немедленном прекращении военных приготовлений России. В Берлине были уверены, что Россия уступит. Эта уверенность была основана на убеждении в том, что Англия предпочтет не вмешиваться в разгорающийся конфликт - а Россия и Франция сами по себе, без британской помощи, были намного слабее Центральных держав.

30 июля 1914 г. в России была объявлена всеобщая мобилизация. Николай II колебался и даже отменил было это решение, но под давлением начальника генштаба Янушкевича и министра иностранных дел Сазонова уступил. На другой день Вильгельм послал Николаю телеграмму с просьбой приостановить мобилизацию, обещая свое посредничество в конфликте между Россией и Австрией, угрожая в противном случае объявить всеобщую мобилизацию в Германии. В ответной телеграмме Николай II выразил надежду на то, что мобилизация в России и Германии «не означают войны».

Однако военные планы Берлина («план Шлиффена») требовали немедленного нападения на Францию, прежде чем будет завершена мобилизация в России. 1 августа Германия объявила всеобщую мобилизацию, немецкий посол в Петербурге вручил ноту об объявлении Германией войны России.

Только в конце июля - начале августа Вильгельм и его окружение начали с ужасом понимать, у какой пропасти они оказались. 29 июля руководитель МИД Великобритании Э. Грей заявил, что, если в конфликт будет втянута Франция, то Англия, «может быть, вынуждено будет принять немедленные решения», и «если война вспыхнет, то это будет величайшая катастрофа, которую когда-либо видел мир».

Между тем в тот же день, когда Германия объявила войну России (1 августа), из Лондона пришли, казалось, успокоительные известия: посол Лихновски сообщил, что Англия готова сохранить нейтралитет в предстоящей войне и даже обеспечить нейтралитет Франции - если только Германия не нападет на Францию. Эта вызвало радость у германской правящей верхушки: вместо войны на два фронта с неясными перспективами - война против одной России, которая, конечно же, не устоит. Начальник генштаба Мольтке-мл. получил приказ - всеми войсками двинуться на Восток. Однако он четко дал понять кайзеру, что с началом войны реальная власть в стране принадлежит уже не Гогенцоллернам, а военным. Он отказался выполнять этот приказ на том основании, что он противоречит планам генштаба (т.е. «плану Шлиффена»), а изменить эти планы в короткий срок не представляется возможным. Кайзер был вынужден уступить, и германские войска получили приказ выдвигаться к французской границе.

3 августа германские войска - в точном соответствии с «планом Шлиффена» - без объявления войны вторглись в Бельгию (под смехотворным предлогом о том, будто Франция собирается ввести свои войска на территорию королевства). В тот же день война была объявлена Франции (под надуманным предлогом, будто французы вторглись на немецкую территорию). В этих условиях не приходилось рассчитывать всерьез на сохранение британского нейтралитета в начавшейся войне. В тот же день Лихновски был вызван в британский Форин Оффис. Грей заявил Лихновски, что если до 24.00 германские войска не будут выведены из Бельгии, Англияия будет считать себя в состоянии войны с Германией.

Тейлор пишет об этом: «Немцы жаловались, что в 1914 году войну не удалось локализовать; но этому помешала стратегия Шлиффена. Он не желал довольствоваться ничем, кроме полной победы, и тем самым обрек Германию на полное поражение».

Отношения в Антанте. Война приобрелатотальный характер, который был немыслим в предшествовавшие эпохи. Дляевропейского концерта была присуща тенденция к ограничению политический целей великих держав во время войны: державы могли стремиться к улучшению своего положения, но не к полному уничтожению своих противников - именно в этом видели основатели Венской системы, наученные горьким опытом наполеоновских войн, залог политической стабильности в Европе.

Только в ходе первой мировой войны - впервые со времен Наполеона - враждебные коалиции начали ставить решительные цели, предусматривавшие уничтожение своих соперников в качестве великих держав.Десятки миллионов были поставлены под ружье, экономика была переведена на военные рельсы. Впервые - со времен войн французской революции - значительную роль в вооруженной борьбе начал игратьидеологический фактор. Так, Антанта провозгласила своей целью борьбу зацивилизацию, противпрусскогомилитаризма; в свою очередь, Германия объявила о борьбе закультуру.

Не менее решительные цели ставила перед собой и дипломатия Антанты и Центральных держав.

Три великие европейские державы - Англия, Россия, Франция, - вступившие в июле-августе 1914 г. в борьбу против общего врага, не имели на момент начала военных действий даже союзного договора. Союзными обязательствами были связаны лишь Россия и Франция, у Англии же не было никакого письменного договора, обязывающего ее вступить в войну совместно с Россией и Францией - и именно это обстоятельство во многом и ввело Берлин в заблуждение относительно намерений Англии.

5 сентября - англо-франко-российское соглашение: вести войну до победного конца и не заключать сепаратного мира. Но, несмотря на это, Англия, Россия и Франция не раскрывали друг другу своей стратегии и не пытались координировать свои действия. Между союзниками сохранялись серьезные разногласия, Париж и Петербург подозревали друг друга в тайных намерениях заключить сепаратный мир. Основания для таких подозрений были - царская элита была в основном германофильской; во французском и британском общественном мнении были традиционно сильны русофобские настроения.

Серьезные разногласия между союзниками вызывали планы послевоенного устройства Европы. Так, требования России о разделе Порты (нота Сазонова от 4 марта 1915 г.) вызвали недовольство в Париже. Там полагали, что, в то время как Франция выносит главную тяжесть борьбы, Россия и Англия будут делить Турцию, а Франция останется ни с чем. Только 10 апреля французы неохотно согласились с тем, что Проливы будут включены в состав России «при условии, что война будет доведена до победного конца и что Франция и Англия осуществят свои цели на Востоке, равно как и в других местах».

Январь 1916 г. - тайное соглашение Сайкс-Пико(Сирия должна была стать французской, Месопотамия - британской колонией). России пообещали Турецкую Армению и Курдистан.

Антанта была озабочена и расширением круга союзников. Уже к декабрю 1914 г. Россия уведомила своих союзников об истощении запасов, подготовленных к войне. Особенно тревожным было истощение запасовснарядов: их расход снарядов оказался в 10 раз большим, чем полагали перед войной.

Отсюда - стремление союзников по Антанте привлечь к своей коалиции возможно большее число стран, с тем, чтобы компенсировать слабость русского союзника. Важнейшим дипломатическим успехом Антанты в 1915 г. было вступление в войну с Италии (никто тогда не знал, что дипломатические триумфы, вроде вступления в войну Италии и Румынии чреваты военными неудачами).

У этих малых европейских держав реальные военные возможности находились в обратной пропорции к их аннексионистским притязаниям. В частности, Италия требовала Тироль, Триест, Далматинское побережье, колониальные уступки в Африке, образование в центральной Албании автономного княжества и заем в сумме 50 млн. ф. ст. И все это при условии того, что Россия не ослабит своего нажима на галицийском фронте, а англо-французский флот поможет в борьбе против австрийского

Проблема заключалась даже не столько в необъятности итальянских аппетитов. Претензии Италии на земли, заселенные южными славянами, были неприемлемы для России союзницы Сербии.

Этот торг вокруг вступления Италии в войну не был секретом для Берлина и Вены, и там постарались пойти на уступки Италии, чтобы избежать ее перехода на сторону Антанты. 8 марта 1915 г. в Вене было принято решение о предоставлении Италии территориальных уступок даже за счет собственных владений. В этих условиях Россия была вынуждена согласиться на передачу Италии значительной части населенной славянами Далмации. 26 апреля 1915 г. был, наконец, подписан в Лондоне договор между Римом и державами Антанты, а 3 мая Италия расторгла договор о Тройственном союзе.

Бюлов заставил (9 мая) австрийского посла подписать заявление, что Австро-Венгрия готова уступить Италии Тироль, Градиску, западный берег Изонцо, сделать Триест вольным городом и заявить о своей незаинтересованности в Албании. Однако было поздно - Антанта развернула в Италии кампанию за вступление Италии в войну, в результате чего итальянский парламент предоставил правительству чрезвычайные полномочия (20 мая 1915 г.), а 23 мая Италия объявила войну Австро-Венгрии.

Как показали, однако, дальнейшие события, участие Италии в войне не принесло особого облегчения Антанте напротив, возник новый фронт, который также надо было удерживать любой ценой, особенно после катастрофы под Капоретто (ноябрь 1917 г.). В то же время выступление Италии на стороне Центральных держав было маловероятно, ввиду господства в Средиземном море англо-французского флота и экономической зависимости Италии от Антанты. Видимо, наиболее выгодным решением для Лондона и Парижа был бынейтралитет Италии, но понять это в атмосфере 1915 г. было трудно.

Точно так же Антанте было трудно понять, что Румынияпринесет гораздо больше пользы, оставаясь нейтральной. За вступлением Румынии в войну (28 августа 1916 г., послеБрусиловского прорыва, когда, казалось, дни Австро-Венгрии сочтены) последовал ее молниеносный разгром (ноябрь-декабрь 1916 г.), после чего России пришлось выделить войска еще и для румынского фронта.

По мнению Тейлора, союз с Румынией был последней попыткой Антанты вовлечь в войну малую державу. Она по-прежнему стремилась лишь к случайному пополнению людских резервов, не понималя, что война превратилась в конфликт исключительно между великими державами. Всякий союз с малой страной означал дополнительное бремя, а не приобретение. Секрет успеха Германии, пока он длился, состоял в том, что у нее было меньше союзников и обращалась она с ними, как с подчиненными

Важнейшей проблемой Антанты оставалась и координация усилий. Англия, Франция и Россия были разделены не только Центральными державами; различным было их экономическое, политическое и военно-стратегическое положение. Соответственно, различался и их подход к союзной стратегии.

На территорию Англии не вторгались германские войска, поэтому Лондон мог спокойно придерживатьсястратегии изнурения Германии за счет морской блокады, привлечения новых союзников, постепенного наращивания мощи союзных армий и флотов. Лондон крайне осторожно относился к планам радикального ослабления Германии после победы. Там хотели бы уничтожить германский флот и разделить немецкие колонии, однако передавать левый берег Рейна французам англичане не хотели; скорее, они были готовы присоединить прирейнские области Германии к Бельгии и Люксембургу.

Иная ситуация была у Франции, значительная часть экономического потенциала которой была утрачена в результате германской оккупации. Отсюда стремление добиться скорейшегосокрушения немецкой мощи. При этом Париж хотел бы нанести Германии такой удар, чтобы она никогда уже не оправилась. Вот почему французы требовали создания на левом берегу Рейна буферной зоны под своим неограниченным влиянием (возврат Эльзаса и Лотарингии Франции считался делом решенным).

Но особенно трудным было положение России. Если Англия и Франция могли прийти на помощь друг другу и воспользоваться колоссальным американским экономическим потенциалом, то в случае с Россией это исключалось. С началом войны невозможным стало морское сообщение по Балтике, а с вступлением Турции в войну (ноябрб 1914 г.) и по Черному морю, т.е. исключалось регулярное снабжение России военными материалами, а без этого российская армия оказывалась в отчаянном положении. Вот почему Тейлор считает вступление Турции в войну таким же решающим событием в войне, что и битва на Марне: еслипоражение на Марне означало срыв блицкрига и затяжную войну, в которой Германия не могла не проиграть, то присоединение Турции к Четверному союзу исключало нормальное снабжение русской армии.Снарядный голод начал сказываться уже в конце 1914 г.; а в 1915 г. русские потерпели ряд тяжелых поражений. Определенное количество материалов союзники поставляли через Мурманск, но из-за трудностей с транспортом многие грузы там и застряли. В 1915 г. союзники поставили России лишь 1,2 млн. снарядов - 1/6 ежемесячного производства снарядов Германией.

Большое значение имела и финансовая зависимость России от союзников - за время войны внешний долг России вырос на 6 млрд. руб. Это означало утрату финансово-экономической независимости страны. Последствиями ослабления позиций России в Антанте стало то, что она (как, впрочем, и Франция) была вынуждена согласиться, чтобы российские закупки в США шли под британским контролем. Кроме того, России приходилось расплачиваться за кредиты кровью своих солдат (брусиловский прорыв, посылки русских бригад на западный фронт).

Союзнические конференции (Шантильи, ноябрь 1916 г. и Петроград, январь-февраль 1917 г.) не дали царскому правительству ничего конкретного, кроме посулов на будущее; в обмен на эти посулы от измученной России требовали уже весной 1917 г. перехода в решительное наступление.

Правда, в марте 1917 г. наметилось сближение позиций Петрограда и Парижа по вопросу о разделе Германии. Россия поддержала Францию в ее претензиях на Эльзас-Лотарингию и Саарский угольный бассейн; остальные германские земли на берегу Рейна должны были составить «автономное и нейтрализованное государство», которое должно будет занято французскими войсками до выполнения Германией всех требований будущего мирного договора. В ответ на это Париж признавал англо-русское соглашение о Константинополе и проливах, а также свободу России в определении ее западных границ (т.е., образование «целокупной Польши» под скипетром русского царя). Но эта сделка вызвала недовольство Лондона, который не желал столь значительного усиления Франции и ослабления Германии.

Революция в России вызвала прогрессирующее ослабление России и ослабление ее позиций в Антанте. Резко сократился объем кредитов Временному правительству; ряд дипломатических вопросов (итальянские притязания на Смирну; греческий вопрос) решались без Петрограда. Осенью 1917 г. начался раздел России на сферы влияния ее союзников по Антанте: США на себя брали реорганизацию железных дорог, Англия - морской транспорт, Франция - армию. 23 декабря 1917 г. заключено секретное франко-британское соглашение о разделе «зон действия» в России на случай ее выхода из войны - к французской зоне были отнесены Бессарабия, Украина и Крым, к британской - Кавказ, Кубань и Дон.

На всем протяжении войны Англия и Франция опасались, что Россия может заключить сепаратный мир с немцами. Активная поддержка февральского переворота со стороны английского и французского послов и объяснялась опасениями по поводу германофильских настроений при царском дворе.

Победившая в октябре 1917 г. в России большевистская партия исходила из того, что октябрьский переворот - лишь первая фаза мировой революции, которая должна образовать «Земношарую Республику Советов». Отсюда содержащиеся в «Декрете о мире» предложения воюющим народам установить «демократический мир без аннексий и контрибуций». Но надежды на «сознательность пролетариев всех стран» оказались несостоятельными, и СНК пришлось вести сепаратные переговоры с Германией в крайне неблагоприятных обстоятельствах: в условиях начавшейся в России гражданской войны, распада страны и нежелания Антанты иметь дело с большевистским режимом.  

Отношения в Четверном союзе. Поскольку соотношение сил между Германией и ее союзниками (даже Австро-Венгрией!) было совершенно несопоставимым, все они находились в очень высокой степени зависимости от Берлина, о чем свидетельствует, в частности, попытка канцлера Бетман-Гольвега не допустить вступления Италии в войну за счет территориальных уступок со стороны Австрии. Но по мере осложнения положения противоречия нарастали и в Четверном союзе.

По мере усиления британской морской блокады нарастали экономические трудности Германии и ее союзников. Особенно осложнилось положение Германии после вступления в войну Италии.

Первыми взбунтовались австрийцы. 14 августа 1918 г. император Карл заявил Вильгельму о необходимости начала переговоров с Антантой, поскольку новой военной зимы Австро-Венгрия не выдержит. Ровно месяц спустя министр иностранных дел Австро-Венгрии граф Буриан выступил с нотой о созыве конференции для обсуждения вопроса о мире. Это предложение было отвергнуто Антантой.

Союзники не торопились начинать переговоры, предпочитая наблюдать развал Четверного союза. 3 ноября окончательно сдались Австрия и Венгрия. Положение Германии стало безнадежным.

Антанта в полной мере (в Компьене и Версале) воспользовалась этим безнадежным положением поверженного врага. Но германская дипломатия несет немалую долю ответственности за крайнее ожесточение ее врагов, которые принудили немцев к полной капитуляции - на протяжении всей войны немцы выдвигали совершенно неприемлемые для Антанты предложения о мире. Например, по условиям, предложенным Германией 31 января 1917 г., Берлин требовал себе колоний, которые соответствовали бы численности ее населения и ее экономическим интересам. Оккупированные области Бельгии и Франции Германия соглашалась освободить, но при условии «исправления границ» (с учетом немецких интересов), а также денежной компенсации. 5 ноября 1916 г. Германия и Австро-Венгрия издали декларацию о создании «независимой» Польши, но только из польских губерний, отвоеванных у России.

На самом деле планы Центральных держав шли еще дальше; предполагалось радикально ослабить Францию, превратить Бельгию в зависимое государство, оттеснить Россию на восток. Главной целью немцев в войне было создание «Срединной Европы» в духе Пангерманского союза.

Непомерные немецкие аппетиты свидетельствовали о том, что Берлин не собирается идти на компромиссы. Ведь еще 1 августа 1918 г. Вильгельм IIобъявил, что самое страшное уже позади, и победа - не за горами. Поэтому внезапная просьба германского правительства о мире (5 октября 1918 г.), произвела в Германии ошеломляющее впечатление. Но еще меньше доверяли Берлину союзники по Антанте, которые в каждой мирном зондаже Центральных держав видели провокацию и подвох.

США, вложив в Антанту миллиарды долларов, не могли допустить ее гибели.Уже в 1914 г. настроения в Штатах начали постепенно меняться не в пользу Германии; этому помогли не только успехи британской пропаганды, но и зверства германской военщины в Бельгии (в частности, разрушение старинного университетского города Лувена). Однако серьезные сдвиги на политическом уровне начали проявляться лишь в 1915 г.: Вашингтон фактически смирился с британской морской блокадой Германии и Центральных держав, а с другой выступил решительно против германской подводной войны.

Потопление английского лайнера Лузитания с 128 американцами на борту было удобным предлогом для дальнейшего охлаждения американо-германских настроений. Истинной же причиной поворота во внешней политике США была неудача их посреднических усилий в январе-марте 1915 г., направленных на поиск мирного решения мирового кризиса. Поездка полковника Хауза, личного представителя президента Вильсона, в Европу закончилась безрезультатно во многом ввиду позиции Берлина, который выдвинул совершенно неприемлемые условия своего участия в международной конференции под американским председательством (немцы требовали от Франции уплаты репараций, сохранения под своим контролем важнейших объектов в Бельгии, передачи части Бельгийского Конго и т.д.).

Через год полковник Хауз апробировал «план мира» - предложения о созыве мирной конференции на условиях, одобренных Антантой и неприемлемых для Германии. 22 февраля 1916 г. Грей и Хауз даже подписали секретный меморандум о возможном вступлении США в войну по просьбе Англии и Франции. Однако этот меморандум не означал, что США присоединились к Антанте: Америка должна была вступить в войну и послать свои войска в Европу, чтобы с ней начали считаться как с союзной великой державой. В 1916 г. об этом не могло быть и речи: в США шла предвыборная кампания, и президент Вильсон, учитывая общественные настроения, выступал под антивоенными лозунгами.

После завершения предвыборной кампании Вильсон резко активизировал политику на европейском направлении. 18 декабря он обратился с нотой к воюющим сторонам определить свои цели для будущей мирной конференции. И Центральные державы, и Антанта, будучи уверенными в победе, выдвинули совершенно неприемлемые для противоположной стороны предложения.

Но Берлин в конце 1916 - начале 1917 гг. сделал все, чтобы настроить против себя американцев:

1. 8 января 1917 г. Германия приняла решение начать неограниченную подводную войну.

2. Германия попыталась создать на территории США разведывательно-диверсионную сеть, целью которой был срыв американских поставок Антанте. Был организован ряд диверсий на американских военных заводах и пароходах. Они не могли повлиять на масштабы американского производства и торговли, но зато они настроили значительную часть американского населения против Германии.

3. Последней каплей, переполнившей чашу терпения американцев, была телеграмма Циммермана16 января 1917 г. А. Циммерман, статс-секретарь германского МИДа, предлагал германскому послу в Мексике побудить Мексику напасть на США и отторгнуть у них Техас, Нью-Мексико и Аризону. Мексике предлагалось также вовлечь в этот альянс и Японию. По мнению историков, из всех глупостей, совершенных германской внешней политикой на протяжении первой мировой, глупость Циммермана была самой выдающейся. Теперь даже самые закоренелые англофобы и германофилы в Америке были вынуждены замолчать - вступление Америки в войну на стороне Антанты было предрешено.

В Берлине роковым образом недооценили мощь США - именно этим объясняется легкомыслие германской правящей верхушки в ее политике на американском направлении. Так, глава германского военно-морского штаба адмирал фон Хольцендорф писал: «Если правительство Соединенных Штатов вступит в войну, оно одним махом потеряет источник торгового процветания, который дал Соединенным Штатам нынешнюю растущую политическую значимость. Они стоят лицом к лицу с японской угрозой; они не могут ни причинить нам материального ущерба, ни предоставить материальных преимуществ нашим врагам. С другой стороны, я даю гарантию, что подводные лодки приведут нас к победе».

Революционные события в России (март 1917 г.) до основания потрясли восточный фронт и поставили под вопрос победу Антанты. В этих условиях развал России, казалось, делал победу Четверного союза более чем вероятным. Но победа Германии совершенно не отвечала интересам США, ибо в этом случае было бы нарушено не только европейское, но и мировое равновесие. Вступление США в войну становилось, таким образом, неизбежным. Это была величайшая дипломатическая победа Антанты – и величайшее поражение Центральных держав, которое и предопределило их поражение в войне.

Мировая война завершалась совсем не так, как думали политики, военные и дипломаты. Посрамлены были не только генералы, которые, как всегда, готовились к прошлой войне; но и дипломаты, которые рассчитывали, как всегда, решить все проблемы в привычном формате «европейского концерта».

Войну не удалось локализовать во времени и пространстве: она стала не только мировой, но изатяжной. Силы европейских держав были истощены до предела, и одна из военно-политических группировок, на которые была расколота Европа, а именно Антанта, была вынуждена апеллировать за экономической, а впоследствии и военно-политической поддержкой к внеевропейской силе -США.

Т.е., в ходе войны Англия была вынуждена уступить некоторые из функций мирового гегемона США.

Почему немцам не удалось локализовать первую мировую войну и предотвратить вмешательство Великобритании на стороне Антанты?

В чем причина разногласий между союзниками по Антанте на протяжении мировой войны?

Каковы основные цели дипломатии Четверного союза на протяжении войны?

В чем причина вступления США в войну?

Итоги войны. Европа вынесла все военные тяготы, неевропейские центры силы, и прежде всего США и Япония, извлекли максимальные выгоды из разразившейся катастрофы.

Материальные и людские потери в результате первой мировой войны (1914-1919)

Страны	Военные расходы (в ценах 1913 г., млрд. долл.)	Количество мобилизованных (млн.)	Людские потери (млн. чел.)
Англия	23,0	9,5	0,7
Франция	9,3	8,2	1,3
Россия	5,4	13,0	1,7
США	17,1	3,8	0,07
Германия	19,9	13,25	1,8

К 10 млн. убитых следует прибавить 18 млн. умерших в результате эпидемии «испанки».

Уровень производства промышленной продукции в отдельных странах и регионах мира

Страны и регионы	1913	1920
Европа (без России/СССР)	100	77,3
США	100	122,2
Остальной мир	100	109,5
Мир в целом	100	93,6

Потери и разрушения пришлись прежде всего на Европу. Но не только европейской социально-экономической системе был нанесен страшный удар. В тяжелейшем положении оказалась система Европейского концерта - Австро-Венгрия перестала существовать; Германия и Россия находились в ситуации глубочайшего кризиса. Таким образом, задача поддержания миропорядка падала на 2 оставшиеся великие державы - Англию и Францию. Казалось бы, эта ситуация открывает перспективы англо-французского доминирования в мире. Но реальный вес этих стран (экономический, военно-технический, демографический) в мире был явно недостаточен для того, чтобы играть такую роль.

Война изменила соотношение сил между Европой и Америкой и в финансовой сфере.До войны финансовой столицей мира был Лондон, а мировым платежным средством - фунт стерлингов. К 1921 г. общая европейская задолженность Америке достигла астрономической суммы 15 млрд. долл., европейская собственность в Южной Америке, перешла в основном в руки американцев. Вряд ли без этого Англия и Франция смогли бы выстоять на протяжении тяжелейших первых лет войны и добиться к 1917 г. военно-экономического превосходства над Германией. Таким образом,сложилась небывалая в новой истории ситуация - экономическая зависимость Европы от неевропейского центра силы.

66