I. Международные отношения в Европе в 1871-1914 гг.

Новый континентальный лидер – Германия – старается укрепить свое положение.

1873 г. - Союзтрех императоров(Австро-Венгрия, Германия, Россия). Цели союза разные. Для Бисмарка этот союз утверждал центральное положение Германии в Европе; вбивал клин между Парижем и Санкт-Петербургом; брал под контроль австро-русское соперничество на Балканах. Для России союз означал окончательный выход из изоляции после Крымской войны. Для Австрии – возможность заблокировать активность России на Балканах.

Но с самого начала эта комбинация Бисмарка была мертворожденной. Она держалась на фобиях Бисмарка и сентиментальных чувствах Александра II и Вильгельма I по отношению друг к другу, а также на взаимных симпатиях русских и немецких консерваторов. Тейлор писал, что политика Бисмарка была не просто традиционной, а старомодной. Его преследовали кошмары, мучившие прошлое поколение и зачастую уже утратившие свою реальность. В 70-е гг. одному только Бисмарку могла померещиться новая Крымская война. Он недооценивал слабость России и преувеличивал упадок Австро-Венгрии. Однако противоречия между участниками Союза на Балканах были слишком велики.

1877-78 гг. - русско-турецкая война. Бисмарк дирижирует российско-австрийскими отношениями. Однако после этого потенциал Союза трех императоров объективно был уже полностью исчерпан.

1879 г. - Союздвух императоров (Австро-Венгрия и Германия) – был по сути дела оборонительным союзом, направленным против России. Это было на руку Австро-Венгрии, но не Германии. Он мог привести к отчуждению России и. Бисмарк этого страшно боится.

1881 г. - чтобы не допустить этого, он идет на австро-германо-русский договор о нейтралитете(если одна из трех империй окажется вовлеченной в войну с четвертой державой). Это означало, что при любом обострении англо-русских противоречий Лондон окажется без союзников на континенте ввиду пророссийской политики Парижа и маловероятности новой франко-германской войны в то время. Также подтверждался принцип закрытия проливов в случае войны - это была важная гарантия против возможного нападения Англии на Россию на Черном море. Австрия согласилась на воссоединение Болгарии (взамен, правда, Россия вынуждена подтвердить согласие на аннексию Боснии и Герцеговины).

Это было бесспорной победой российской дипломатии и признаком германо-русского сближения.Поэтому союзом 1881 г. была недовольна Вена (которой Бисмарк выкрутил руки), она сделала все, чтобы превратить его в пустой клочок бумаги.

1882 г. - Тройственный союз Австрии, Германии и Италии (смертный приговор для Союза трех императоров, поскольку имел явную антирусскую направленность и перечеркивал союз 1881 г.)

1883 г. - австро-германо-румынский договор- фактически оборонительный союз против России.Тройственный союз и австро-германо-румынский договор, как считают многие историки дипломатии, будучи первыми военно-политическими союзами, заключенными в мирное время после Венского конгресса, свидетельствовали о начале постепенной эрозии "европейского концерта".

1887 г. - Договор перестраховки- еще одна хитроумная комбинация Бисмарка. Россия брала на себя обязательство оставаться нейтральной, если только Германия не нападет на Францию, а Германия - сохранять нейтралитет при условии, что Россия не нападет на Австро-Венгрию. Германия вновь взяла на себя обязательства поддержать Россию по вопросу о Проливах. Но он не мог спасти положение – геополитические интересы Австро-Венгрия, Германия, Россия противоречили друг другу.

Антирусская направленность германской политики усилилась еще больше при преемниках Бисмарка. Новые канцлеры - Каприви и Бетман-Гольвег - не разбирались в межд. делах, целиком полагаясь на суждение Гольштейна, ведущиго чиновника германского МИД. Отказ Берлина возобновить Договор перестраховки (1891) означал, что в германской политике произошел решающий поворот - безоглядная поддержка единственного надежного союзника Австрии.Кроме того, в тот период в Берлине еще воздерживались от гонки морских вооружений и активной колониальной политики, что давало возможность сближения с Англией (на антирусской основе). Германия, отказавшись от претензий на Занзибар и Юго-Западную Африку, получила от Лондона Гельголанд (англо-германское соглашение 1890 г.).

В этих условиях франко-русское сближение было неизбежным. Двусмысленная политика Берлина и откровенно враждебная - Вены были стимулом к этому союзу для России, Францию подталкивал к союзу не только страх новой войны с Германией, но и неуступчивость Лондона в египетском вопросе (с 1882 г. Египет стал британской полуколонией), что исключало восстановление крымской коалиции.

Но франко-русское сближение шло непросто. Первоначально Россия отказывалась заключать военную конвенцию и брать на себя конкретные обязательства. Расчет России был понятен: в одиночку разделаться с Австрией, пока руки у Германии связаны из-за франко-германского антагонизма

В 1890-е гг. Франция нуждалась во франко-русском военном союзе больше, чем Россия. Однако, финансовая зависимость России от французских займов была не менее ощутимой(первый заем был размещен в 1888 г.). Страх России перед возможностью остаться один на один перед стремительно растущим германским колоссом также играл роль. Особенно усилились эти страхи после возобновления Тройственного союза (май 1891), сопровождаемые демонстрациями англо-германской дружбы.

1891 г. - Александр III принял французского президента в Кронштадте; обнажил голову при звуках революционного гимна – Марсельезы - начало сближения двух стран,

1892-1894 гг. - франко-русская военная конвенция: если Франция подвергнется нападению Германии или Италии, поддержанной Германией, Россия употребит все свои силы для нападения на Германию, если Россия подвергнется нападению Германии или Австрии, поддержанной Германией, Франция употребит все свои силы для нападения на Германию. В случае мобилизации сил Тройственного союза или одной из входящих в него держав Франция и Россия мобилизуют все свои силы.

Далеко не сразу в Берлине осознали весь масштаб свершившейся катастрофы. Но по мере того как мечты об англо-германском сближении становились все более призрачными, германская дипломатия начала предпринимать шаги, направленные на сближение с Россией. Но было уже поздно

Более того, Берлин предпринял ряд шагов, которые делали невозможным улучшение отношений и с Францией. Аннексия Эльзаса и Лотарингии в результате франко-прусской войны привела к антагонизму между Францией и Германией. Между тем, стремясь избежать втягивания Германии в войну на два фронта, Берлин был объективно заинтересован в нормализации отношений с Парижем. Вот почему, стремясь компенсировать Францию за утрату двух этих провинций и, таким образом, найти основу для нормализации отношений с Парижем, Бисмарк поддерживал Францию в колониальных акциях. Сам Бисмарк был совершенно равнодушен к колониальной политике; известны его фразы насчет Балкан («весь этот край не стоит костей одного померанского гренадера») и Африки («Моя карта Африки находится в Европе. Вот лежит Россия, а вот - Франция, мы же находимся посредине. Это и есть моя карта Африки»). После объединения Германии Бисмарк полагал главным поддержание стабильности в Европе, а ее, как показывал опыт истории, можно было добиться лишь за счет активизации колониальной экспансии соседей. Действуя таким образом, немецкой дипломатии при Бисмарке удалось развалить союз между Францией и Британией, который имел антигерманскую направленность.

Активизация же германской колониальной политики с неизбежностью вызвала обострение германо-французских отношений, сразу же возник дух реванша за Седан. Но еще более серьезные последствия имело для Берлина ухудшениеангло-германских отношений. Авантюристическое решение порвать с Россией было принято канцлером Вильгельмом II и его окружением под влиянием надежд на англо-германское сближение. Этим надеждам, однако, не суждено было сбыться, и важнейшей причиной сталоангло-германское морское и колониальное соперничество.

В правящих кругах Германии утвердилась точка зрения, что без обширной колониальной империи Германия якобы не может развиваться. Такого рода взгляды не находили своего подтверждения в сравнительных данных экономического развития Германии и старых колониальных держав: Германия, которая практически не имела колоний, развивалась намного быстрее Англии, Франции, Бельгии, Голландии и т.д. (кстати, то же самое можно сказать и о США). Тем не менее, в немецкой элите на рубеже веков мысль о необходимости колониальной экспансии стала своего рода идеей фикс.

1891 г – создан Пангерманский союз, в его составе – ряд депутатов, промышленников-экспортеров, профессоров, юристов, отставников-военных. Спонсоры - крупнейшие концерны тяжелой промышленности.Цель союза - создание Срединной Европы путем поглощения Австро-Венгрии, Голландии, Дании, Прибалтики, Бельгии, части Швейцарии, Восточной Франции и даже (возможно) Украины и Кавказа. Пангерманцы были уверены, что германская военная мощь позволит справиться сразу со всеми врагами Райха. Влияние Союза было очень велико - многие политические решения были приняты под влиянием пангерманской пропаганды о необходимости территориальной экспансии.

Конкретными проявлениями растущего антагонизма между Лондоном и Берлином стало противодействие, оказанное британским кабинетом строительству железных дорог в Анатолии (1892 г.).Хотя Берлин и Стамбул отвергли эти притязания и железная дорога Эскишехир-Конья была построена при немецком содействии, тем не менее это оставило неприятный осадок в англо-германских отношениях.

Новым свидетельством обострения англо-германских противоречий стало соперничество держав за раздел Африки.Соперничали тут главным образом Англия и Франция, которые использовали другие европейские державы (Германию, Бельгию и Италию) в своих интересах, чтобы не допустить своего главного антагониста к верховьям Нила, которые рассматривались как главный объект соперничества.

Вот почему, в соответствии с договором от 15 ноября 1893 г. Англия признавала территорию Камеруна как немецкую зону влияния. В Лондоне рассчитывали, что Германия, традиционный враг Франции, воспрепятствует продвижению французов к верховьям Нила с запада.

Однако через 4 месяца было заключено франко-германское соглашение - Германия ограничивала свои владения Камеруном, а Франции предоставлялась свобода действий к востоку от его границы.

Здесь Англия просчиталась, не поняв, что в интересах Берлина было отвлечь Францию от Европы (и от потенциальных союзников в Европе). Берлин сделал все возможное, чтобы сорвать англо-бельгийское соглашение, в соответствии с которым Бельгия получало в аренду левый берег Нила от оз. Альберта до Фашоды. В результате давления из Парижа и Берлина а 1894 г. король Леопольд II отказался от левого берега Нила. Это привело к острейшему англо-французскому кризису вокруг Фашоды.

Но особенное раздражение Лондона вызвала позиция Берлина в ходе кризиса вокруг Трансвааля(1895-1896), когда провалом закончился английский заговор, направленный на свержение президента Трансвааля Крюгера при поддержке полиции Южноафриканской компании Сесиля Родса. Телеграмма кайзера Крюгеру (3 января 1896 г.), в которой он поздравлял президента Трансвааля с победой над вооруженными бандами и намекал на возможную помощь, вызвала настоящую бурю в Англии. Отныне там понимали, что в лице Германии Британия имеет непримиримого врага. С другой стороны, неудачей закончились и попытки Берлина сколотить антианглийскую континентальную лигу: ни Россия, ни Франция, ни Австрия, ни Италия не были готовы к конфликту с Лондоном ради германских интересов. Колониальные претензии Берлина начали вызывать беспокойство не только в Лондоне.

Так, в ходе Фашодского инцидента (1898 г.), когда англо-египетский корпус Китченера заблокировал в деревушке Фашода в верхнем течении Нила отряд капитана Маршана, французам пришлось убедиться, что от прежнего благожелательного отношения к их колониальным акциям со стороны Германии не осталось и следа. Зондаж Парижа относительно позиции Берлина по поводу англо-французского конфликта породил ответ немецкой стороны: «Франко-германское сближение станет возможным лишь тогда, когда слова «Эльзас и Лотарингия» исчезнут из словаря французских государственных деятелей и французской прессы». В итоге Франция была вынуждена уступить весь бассейн Нила Англии. В качестве утешительного приза Франция получила кусок Судана, что позволило ей соединить территориально владения в Западной Африке с ее центральноафриканскими.

Однако после начала англо-бурской войны (1899-1902) Лондон раскаяться в своей негибкой политике в колониальном вопросе, оттолкнувшей от Англии не только Францию, но и Россию. Операция, которая задумывалась Лондоном как полицейская акция, превратилась в тяжелую и кровопролитную войну. Пришлось задействовать 250 тыс. чел., только через 2 года удалось добиться победы.

Под вопрос была поставлена эффективность британской военной машины. Англия оказалась в полной международной изоляции, которая в данный момент выглядела совсем не блестяще.

Англии пришлось пойти на уступки Берлину (2 острова архипелага Самоа и часть колонии Золотой Берег в Западной Африке), лишь бы только добиться германского нейтралитета в войне. Чемберлен предложил даже союз двух рас - англосаксонской и германской. В Берлине, однако, разгадали этот маневр - англичанам было дано понять, что Германия не нуждается в Англии. И вообще, как сказал в своей речи в рейхстаге 11 декабря 1899 г. канцлер Бюлов, Германия должна иметь такой сильный военно-морской флот, чтобы быть в состоянии отразить нападение даже самой сильной морской державы.

Это был ушат холодной воды для Лондона. По закону 1900 г. германский флот должен был состоять из 34 линейных кораблей, 11 тяжелых и 34 легких крейсеров и около 100 миноносцев. Это была внушительная заявка на борьбу с Англией за коренной передел мира, за господство на море.

Масло в огонь подливала и германская конкуренция, обострившаяся в годы экономического кризиса (1900-1902). За период кризиса стоимость вывоза металлов и металлических изделий из Германии в Англию возросла более чем в 3 раза; в то же время импорт аналогичных изделий из Англии в 3 раза сократился. Британская металлургия, некогда мощнейшая в мире, явно проигрывала соревнование с немецкой. Обострилась и конкуренция с германскими пароходными компаниями. Таким образом, германский вызов угрожал самым основам британского торгово-промышленного первенства в мире.

Таким образом, в ХХ в. Англия вступала в крайне непростом международном положении. У страны отсутствовали союзники на международной арене. Раньше такая политика «блестяшй изоляции» была даже выгодной, ибо Британия сохраняла былое экономическое и военное превосходство над остальными участниками концерта. Однако, к началу века Англия все больше утрачивало свое некогда неоспоримое первенство, и в этих условиях Лондону понадобились друзья и союзники.

Непростую задачу выхода из этой далеко уже не блестящей изоляции буквально за несколько лет решил король Эдуард VII. В этом ему помогли личное обаяние и связи в свете европейских столиц.

1903 г. - визит английского короля в Париж, начало англо-французского сближения.

1904 г. – англо-французская Антанта- соглашение между двумя странами о разделе сфер влияния в Африке: в обмен на свободу рук в Египте Лондон соглашался на захват Францией Марокко.

После русско-японской войны Россия уже не была серьезным конкурентом для Германии в борьбе за влияние в Турции; но сокращалось и английское влияние на Порту. Результатом интенсивного германского проникновения на Ближний и Средний Восток было англо-русское сближение.

1907 г. - англо-русское соглашениео разграничении сфер влияния в Азии.

России и Британии приходилось считаться с возможностью строительства ответвления Багдадской железной дороги на Персию - тогда персидский рынок был бы потерян и для русских, и для англичан. В этих условиях Россия была вынуждена пойти на сближение с Лондоном.

После Крымской войны державы (как, впрочем, и малые страны) больше не могли относиться легкомысленно к военно-техническим новинкам; гонка вооружений стала важнейшим фактором, определявшим характер межд. отношений. При этом она велась как на суше, так и на море.

Главным направлением гонки вооружений на суше было в то время совершенствование артиллерии. В 1896 г. Германия приняла на вооружение скорострельную 77-мм полевую пушку, которая делала 6-10 выстрелов в минуту, в то время как ранее число выстрелов равнялось 1-2. В 1897 г. Франция ввела 75-мм пушку. Но Россия и Австро-Венгрия столкнулись с недостатком денежных средств при перевооружении артиллерии. Финансовая нужда навела русское правительство на предложение о созыве международной конференции по ограничению вооружений (24 августа 1898 г.).

Отсюда - решительная оппозиция Берлина всем планам ограничения как сухопутных, так и морских вооружений: там считали, что у Германии хватит денег на все.

Франция также была против инициативы Петербурга. Она уже вложили крупные средства в перевооружение артиллерии и не собиралась от него отказываться не только по соображениям финансовым: отказ от гонки вооружений был бы признанием окончательного отказа от Эльзаса и Лотарингии.

Негативно был настроен и Лондон: там считали, что проверить соблюдение разоруженческих соглашений было бы невозможно. В итоге Гаагская конференция(1899 г.) разработала конвенции о законах и правилах сухопутной и морской войны, приняла соглашения о запрете метания снарядов и взрывчатых веществ с воздушных шаров, неупотреблении снарядов, имеющих с удушливыми или вредоносными газами, запрещении разрывных пуль. Кроме того, была учреждена Постоянная палата третейского суда с пребыванием в Гааге. Однако решение о принудительном арбитраже не было принято.

Некоторое время в Лондоне надеялись на британское лидерство в гонке военно-морских вооружений. В 1905 г. англичане спустили на воду первый дредноут - линейный корабль, у которого было вместо обычных 4-х 10 орудий главного морского калибра (305 мм). Все старые линкоры после этого оказались устаревшими Британия, таким образом, вырвалась вперед в гонке вооружений.

Ответ Берлина был гораздо более мощным, чем предполагали в Англии. В 1906-1908 гг. рейхстагом были приняты 2 новых морских закона, по которым все новые немецкие броненосцы должны быть не ниже класса дредноута, кроме того, до 1917 г. должны были быть заменены 17 линкоров и 6 тяжелых крейсеров. Немцы также углубили Кильский канал, чтобы там могли проходить линкоры. Если по закону 1900 ежегодно закладывалось по 2 броненосца, то по закону 1908 г. - по 4 дредноута.

Уверенность в победе в гонке вооружений была в Берлине столь велика, что в 1907 г. германское правительство сорвало намечавшееся соглашение об ограничении морских вооружений. В ходе переговоров Эдуарда VII с Вильгельмом II последний запросил за германские уступки в этом вопросе непомерную цену (разрыв Антанты). В результате неудачных попыток договориться с Германией британский кабинет принял решение о строительстве вдвое большего количества линкоров, чем Германия – «два киля против одного».Тем самым гонка вооружений получила дополнительный импульс.

В целом, к 1914 г. Германия, отставая от Великобритании в гонке морских вооружений, явно опережала Францию и Россию в гонке вооружений сухопутных. Немцы первыми внедрили на вооружение надивизионном уровне тяжелые полевые орудия (105 мм гаубицы).Это давало германской сухопутной армии решающий перевес по огневой мощи и, по мнению германского генштаба, давало Германии основание рассчитывать на быструю победу даже в войне на два фронта.

1912 г. – новая военно-морская программа: постройка дополнительно еще 3 дредноутов к 1917 гг. Бетман попытался сорвать принятие этого закона (понимая, какими международными осложнениями чревато его принятие), противопоставив ему требования о добавочных ассигнованиях на армию. В итоге рейхстаг принял оба закона - о дополнительных ассигнованиях и на армию, и на флот.

Эта была полная победа Тирпица и германской военщины. Поездка британского министра Холдена в Берлин (1912 г.) закончилась полным провалом: не удалось договориться ни о нейтралитете, ни о колониях, ни о гонке морских вооружений - главным образом благодаря позиции Тирпица, занявшего непримиримую позицию по морскому вопросу. Сам же факт поездки британского министра заставил Берлин думать, будто Англия готова к компромиссу и не будет решительно противодействовать германской агрессии. В 1914 г. придется убедиться в ошибочности этого вывода - но будет уже поздно.

Результатом провала миссии Холдена было укрепление англо-французской Антанты. Обмен письмами между Греем и Камбоном (ноябрь 1912 г.) означал, что Париж и Лондон будут вести военное планирование исходя из наличия англо-французского союза во время войны с Германией. Англией и Францией была заключенавоенно-морская конвенция- английский флот брал на себя защиту Атлантического побережья Франции, а французский - защиту английских интересов в Средиземном море.

В меморандуме от 1 января 1907 г. сотрудник британского МИД Э. Кроу писал: «Первенство Германии на море не может быть совместимо с существованием Британской империи. Но даже если бы Великобритания исчезла, соединение величайшей военной мощи на суше и на море в руках одного государства вынудило бы весь мир объединиться, чтобы избавиться от этого кошмара. Приобретение колоний, пригодных для немецкой колонизации в Южной Америке, нельзя примирить с доктриной Монро... Создание немецкой Индии в Малой Азии в конечном счете зависит от германского господства на море, либо от завоевания Германией Константинополя и стран, находящихся между Босфором и ее нынешними юго-восточными границами. Правда, каждый из этих грандиозных планов кажется невыполнимым при современных межд. условиях; однако похоже на то, что Германия носится со всеми сразу, сама нагромождая, таким образом, на своем пути препятствия и развязывая силы сопротивления встревоженного мира... как мало логики, последовательности и целеустремленности содержится в этой бурной деятельности, в тех ошеломляющих выходках и в том пренебрежительном отношении к чувствам других наций, которые столь типичны для последних актов германской политики».

С этой жесткой оценкой германской внешней политики на рубеже веков вынуждены были согласиться не только современники, но и потомки. Действительно, у немецкой дипломатии не оказалось в тот период хозяина, каким был Бисмарк. При всей сложности своих комбинаций он всегда держал в своих руках все нити; невозможно было представить, чтобы при нем у Берлина было несколько внешних политик. При Вильгельме II же у всех была своя игра: у кайзера, у канцлера, в МИДе, у армии, у флота. Не приходилось ожидать, что эту координацию обеспечит Вильгельм II или правительство. Если бы такую внешнюю политику стала бы проводить Турция или Персия, они просто стали бы всеобщими посмешищами. Но подобный авантюристичный курс проводила держава, претендующая на мировое господство. Поэтому в начале ХХ в. начала складываться мощнейшая антигерманская коалиция.

В чем причина обострения международной обстановки на рубеже XIX - XX вв.?

В чем причина постепенного ослабления англо-русского и англо-французского колониального соперничества в начале ХХ в.?

Каковы основные направления гонки вооружений на рубеже веков?