II. Восточный кризис 1875-1878 гг. И русско-турецкая война 1877-1878 гг.

Подобно кризису 1830-40-х гг., восточный кризис 1875-1878 гг. возник спонтанно, а не в результате интриг великих держав - просто турецкая империя вступила в новую фазу своего разложения. Великие державы, однако, сыграли решающую роль в его ходе, и исход его на многие десятилетия предопределил взаимоотношения между участниками «европейского концерта».

1875-76 г. - восстание в Боснии и Герцеговины и Болгарии против турок. Несмотря на обещания реформ, которые должны были облегчить положение христиан последние оставались угнетенными

Османская Империя разваливалась. Государственная казна, несмотря на иностранные кредиты, была постоянно пуста; жалование чиновникам и военным не выплачивалось по несколько лет. Администрация и суд находились в состоянии полного хаоса и произвола.

Реакция Европы на новое обострение ситуации на Балканах была следующей:

Австро-Венгрия. Неоднозначное отношение к антитурецкому восстанию. С одной стороны, венгерское дворянство, занимая традиционно антиславянскую позицию, предпочло бы, чтобы восстание было подавлено. В то же время влиятельные круги чешской и отчасти немецкой буржуазии, выступавшие за трансформацию двуединой монархии в триединую, считали, что дальнейшее расширение Австрии за счет турецких владений может расширить сферу влияния Вены на Балканах (например, внешняя торговля Сербии была ориентирована преимущественно на Австрию). Наконец, Вена (в гораздо большей степени, чем Будапешт) была вынуждена считаться с общественными настроениями в Далмации, граничившей с Боснией: местные хорваты горели желанием оказать помощь своим братьям.

Россия. Очень сильны панславистские настроения – лозунги помощи "братушкам-славянам" распространены в разных кругах общества - от высшего света и двора и до трудового люда. Александр II стремился повысить престиж страны в Европы «маленькой победоносной войной». С другой стороны, патриотическая горячка охлаждалась страхом повторения изоляции 1853-56гг. Эти настроения разделяли умеренно-либеральные буржуазные круги, петербургские банки и биржа, тесно связанные с Европой.

Франция. В тот период она настойчиво искала выход из внешнеполитической изоляции, в которой оказалась после поражения в войне с Пруссией (1870-1871). В то же время как раз в 1875 г. резко обострились франко-британские отношения - Лондон в обход Франции приобрел акций Суэцкого канала, находившихся ранее в собственности египетского хедива, после чего Англия стала практически единоличным собственником канала. Эта сделка не могла не задеть Францию. В этих условиях Париж был склонен поддержать в очередном восточном кризисе, скорее, не Лондон, а Санкт-Петербург.

Англия. У премьера Дизраэли была репутация туркофила и русофоба, однако на самом деле он был ярым сторонником расширения британской колониальной империи, и ради этой цели все протурецкие симпатии Дизраэли отходили на задний план. Отдавая себе отчет в том, что развал Оттоманской Порты неизбежен, Дизраэли указывал, что «балканскую добычу» должны разделить Австрия и Россия «при дружеских услугах Англии». Платой за эти «услуги» должны были стать превращения Константинополя в нейтральный, свободный порт под опекой Англии по примеру Ионических островов.

Германия. Она не имела в то время непосредственных интересов на Балканах и Ближнем Востоке. Однако в начавшемся конфликте роль Берлина была огромной. Этот кризис открывал перед Германией большие возможности; но в то же время таил и немалые опасности. Бисмарк видел свою задачу в том, чтобы: 1) максимально рассорить Россию и Англию; 2) предотвратить сближение России и Франции; 3) избежать конфликта между Австрией и Россией. Вот почему в ходе восточного кризиса 1875-1877 гг. он, с одной стороны, всячески подталкивал Петербург к войне против Турции, а с другой - решительно предупредил царское правительство о том, что Берлин не допустит разгрома Австрии.

Среди великих держав у Оттоманской Порты не нашлось в то время искренних друзей и союзников; практически всеобщим было мнение о том, что «европейский больной» должен умереть.

Поэтому европейским кабинетам без особых проблем удалось сформулировать свои требования к Стамбулу: 1) установить полную религиозную свободу и равноправие вероисповеданий; 2) упразднить откуп налогов; 3) направить прямые налоги, собираемые в Боснии и Герцеговине, на нужды самих этих провинций под контролем местных органов самоуправления; 4) учредить местные органы самоуправления в Боснии и Герцеговине; 5) провести там аграрную реформу.

Руководитель МИД Австрии Андраши вручил эту ноту дивану 30 января 1876 г. от имени 6 держав. 11 февраля Стамбул согласился с ней. Казалось, восстание славян при дипломатической поддержке Европы должно принести успех, тем более что Сербия и Черногория выступили в июне против Турции.

Однако «европейский больной» внезапно проявил признаки выздоровления. В мае 1876 г. был отправлен в отставку великий визир Недим-паша, проводник русского влияния в Стамбуле. 30 мая был свергнут, а затем убит султан Абдул-Азиз, находившийся в финансовой зависимости от европейских стран. 31 августа султаном стал Абдул-Хамид II, противник каких бы то ни было уступок неверным.

Турецкая армия перешла в контрнаступление. Сербы не только были отброшены на свою территорию. К концу октября дорога на Белград была открыта. Причина всех этих успехов турецкой армии - не только в появлении более энергичного национального лидера. Турция была охвачена патриотическим подъемом, хотя его проявления этого получили в тогдашней Европе справедливое обозначение «турецких зверств». В одной Болгарии были убиты 30 тыс. чел., в т.ч. женщины, старики и дети.

Для России победа турок была чревата полной утратой влияния на Балканах. В этих условиях российский посол Игнатьев предъявил дивану ультиматум (30 октября): в течение 48 часов заключить перемирие с сербами и черногорцами. Стамбул дал согласие; однако ситуация оставалась совершенно неясной. Лондон и Петербург обменивались воинственными заявлениями; британский флот встал на стоянку в Безикской бухте; русские вели активные приготовления в Бессарабии.

Все это, однако, не имело особого значения, ибо в тот момент у Британии не оказалось союзника на континенте. В ходе свидания Александра II и Горчакова с Францем-Иосифом I и Андраши в Рейхштадтском замке (8 июля 1876 г.) Россия дала согласие на оккупацию Австрией части Боснии - в обмен на согласие Вены на автономизацию Болгарии и Румелии и возвращение России юго-западной Бессарабии. О борьбе Франции против России на Балканах не могло в тех условиях быть и речи.

Англия вынуждена согласиться на конференцию великих держав.

23 декабря 1876 г. - Константинопольская конференция, началась с артиллерийского салюта, возвестившего, что Порта становится конституционной монархией - поэтому-де никаких межд. гарантий христианским подданным султана отныне не требуется - все гарантировано в конституции.

Державы не были удовлетворены этим цирком; они начали настаивать на своих требованиях.

15 января 1877 г. - коллективная нота дивану: «концерт» требовал автономии для Боснии, Герцеговины и Северной Болгарии, и учреждения там местной милиции.

25 января - требование держав отвергнуто, 15 февраля Мидхат-паша, «отец» турецкой конституции, был отправлен в ссылку. Столь вызывающее игнорирование воли держав означало для Стамбула изоляцию в надвигающейся войне с Россией. Франция совсем не была расположена противодействовать России. Австрия (при посредничестве Бисмарка) заключила 15 января 1877 г. в Будапеште секретную русско-австрийскую конвенцию: 1) ни одно из правительств не будет домогаться исключительного протектората над христианскими народами Турецкой империи; 2) результаты будущей войны должны быть утверждены державами; 3) Россия будет уважать территориальную целостность Румынии и не тронет Константинополя; 4) Болгария, Албания и Румелия получают независимость; 5) Россия не будет вводить войска в Сербию; 6) Австрия получает Боснию и Герцеговину. В обмен на все эти уступки Вена соглашалась на нейтралитет в предстоящей войне. Петербург мог рассчитывать и на благожелательный нейтралитет Берлина; собственно, Бисмарк и подталкивал Россию к этой войне.

После того, как Порта отвергла протокол держав, война стала неизбежной. Только Лондон протестовал против войны. Но вскоре он были вынуждены сбавить тон, настаивая лишь, чтобы русские не посягали на британские интересы в Турции (Египет, Суэцкий канал, Стамбул и проливы). Россия дала удовлетворительные разъяснения, более не существовало дипломатических препятствий для войны.

Однако русская армия проявила себя в ходе войны отнюдь не блестяще, чтобы реабилитироваться за крымский разгром. Слишком долго продолжалась осада Плевны, слишком явственно выявила война слабости командования, организации, снабжения, вооружения - всех тех компонентов военной мощи, которые получили столь блестящее и полное развитие в Германии. Многомесячная осада Плевны резко контрастировала со стремительными действиями пруссаков, которые в считанные недели громили первоклассные европейские армии. Все эти слабости русской армии (порождаемые, в свою очередь, слабостью России) не могли быть компенсированы (как и во время Крымской войны) ни доблестью русского солдата, ни талантами русских военачальников (Скобелева, Гурко, Тотлебена).

Отсюда - весьма неблагоприятные для России политико-дипломатические последствия войны. Адрианопольское соглашение (30 января 1878 г.) и Сан-Стефанский мир (3 марта 1878 г.) были отвергнуто державами; условия же Берлинского трактата(июнь 1878 г.) были совсем не такими, как рассчитывали в Петербурге. Правда, Россия получила новые территории (Южная Бессарабия, Батум, Карс и Ардаган), была признана независимость Сербии, Черногории и Румынии. Болгария была расчленена: власть Турецкой империи сохранялась к югу от Балканского хребта. Босния и Герцеговина были оккупированы Австрией; Кипр перешел к Англии.

Эта бескровная победа имела самые далеко идущие последствия для внешней политики Британии: в Лондоне решили, что европейское равновесие установится в любой момент по желанию британского кабинета. На самом деле конгресс продемонстрировал снижение роли всех континентальных держав визави, кроме Германии.Если к Парижскому конгрессу 1856 г. Пруссию и близко не подпустили, то теперь Германия получила возможность вершить судьбы Европы и определять исход восточного кризиса (председательствовал на конгрессе Отто фон Бисмарк). На европейском континенте, таким образом, появился новый гегемон, и России, Австрии и Франции вскоре пришлось решать непростую дилемму: стать ли младшими партнерами - или же непримиримыми противниками германского колосса?

В чем причины восточного кризиса 1875-1878 гг.?

Какова была позиция великих держав в ходе кризиса?

В чем причины неудовлетворительного, с точки зрения России, исхода восточного кризиса?

Каковы последствия восточного кризиса 1875-1878 гг. для политической обстановки в Европе?