2.2. Возмещение вреда жертвам политических репрессий

Касаясь вопроса компенсации морального вреда жертвам политических репрессий можно ли говорить об однозначности в правовом регулировании вопроса компенсации морального вреда реабилитированным жертвам политических репрессий? Решен ли этот вопрос законодательно или остается на усмотрение того или иного суда по каждому конкретному делу? 

Толкование приведенной нормы права дано в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.1994 г. № 10 (в редакции от 06.02.2007 г.) «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда»: «Учитывая, что вопросы компенсации морального вреда регулируются рядом законодательных актов, введенных в действие в разные сроки, суду в целях обеспечения правильного и своевременного разрешения возникшего спора необходимо по каждому делу выяснять характер взаимоотношений сторон и какими правовыми нормами они регулируются, допускает ли законодательство возможность компенсации морального вреда по данному виду правоотношений и, если такая ответственность установлена, когда вступил в силу законодательный акт, предусматривающий условия и порядок компенсации вреда в этих случая, а также когда были совершены действия, повлекшие причинение морального вреда».

Из пункта 1 статьи 4 ГК РФ следует, что акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие, а действие закона распространяется на отношения, возникшие до введения его в действие, только в случаях, когда это прямо предусмотрено законом. В соответствии со ст. 12 закона «О введении в действие части второй Гражданского кодекса» действие ст. 1070 ГК РФ распространяется на случаи, когда применение вреда потерпевшему имело место до 1 марта 1996 года, но не ранее 1 марта 1993 года, и причиненный вред остался не возмещенным.

Правила, содержащиеся в указанной статье, не применяются к возмещению вреда жертвам политических репрессий. Вред в этих случаях возмещается на основании закона РСФСР от 18 октября 1991 года «О реабилитации жертв политических репрессий», однако возмещение компенсации причиненного морального вреда данным законом не предусмотрено.

В соответствии с п. 6 упомянутого постановления Пленума ВС РФ, «если моральный вред причинен до введения в действие законодательного акта, предусматривающего право потерпевшего на его компенсацию, требования истца не подлежат удовлетворению, в том числе и в случае, когда истец после вступления этого акта в законную силу испытывает нравственные и физические страдания, поскольку на время причинения вреда такой вид ответственности не был установлен, и по общему правилу действия закона во времени закон, усиливающий ответственность по сравнению с действующим на время совершения противоправных действий, не может иметь обратной силы». И только в случае, когда противоправные действия начались до введения в действие закона, устанавливающего ответственность, и продолжаются после вступления данного закона в действие, моральный вред подлежит компенсации.

В указанные периоды времени законодательство не предусматривало возможность возмещения компенсации морального вреда, причиненного действиями государства.

Многие из вышеизложенных доводов в той или иной мере используются судами для мотивировки отказа в удовлетворении исковых требований о компенсации морального вреда реабилитированным жертвам политических репрессий. 

При этом суды также опираются на неоднозначные, по моему мнению, определения Конституционного суда Российской Федерации от 15.05.2007 № 383-О-П, от 01.12.2005 № 462-О, от 27.12.2005 №527-О, от 17.10.2006 № 397-О, которые по своей сути очевидно стоят на страже сохранения излишних трат бюджета, а не принципов справедливости и законности.

Тем не менее, в Постановлении № 6-П от 23 мая 1995 года по делу о проверке конституционности статей 2.1 и 16 Закона РСФСР от 18 октября 1991 года «О реабилитации жертв политических репрессий» (в редакции от 3 сентября 1993 года) Конституционный Суд Российской Федерации, определяя статус реабилитированного лица и объем предусмотренных компенсаций, указал, что эти компенсации должны отвечать целям Закона, определенным в его преамбуле (реабилитация всех жертв политических репрессий, восстановление их в гражданских правах, устранение иных последствий произвола и обеспечение посильной в настоящее время компенсации материального и морального ущерба). 

Как мы знаем, в дальнейшем такое толкование было «забыто», да и сам закон о реабилитации претерпел существенные изменения, причем не в пользу реабилитированных жертв политических репрессий. С 1 января 2005 года упоминание о компенсации морального ущерба было исключено из закона.

Получается, что исключение упоминания о моральном вреде из текста преамбулы свидетельствует о том, что государство больше не признает факта причинения жертвам политических репрессий физических и нравственных страданий незаконными репрессиями. 

В этой связи вызывает уважение особое мнение судьи Конституционного суда Российской Федерации А. Кононова по Определению Конституционного суда Российской Федерации от 01.12.2005 № 462-О: «Как показала практика применения данного Закона в прежней редакции, на фоне весьма ограниченных денежных компенсаций за незаконный арест или утрату имущества льготы, предоставлявшиеся репрессированным как восполнение общего объема компенсации ущерба, для этой категории лиц были существенно значимы. Их ликвидация резко снижает ценность самой идеи Закона, выхолащивает его смысл и обедняет цели, разрушает нормативное единство регулирования, уменьшает правовую силу Закона как специального, имевшего правовое преимущество перед общими нормами. Оспариваемые заявителем нормы, по сути, исключили льготы реабилитируемым из механизма компенсации и в этом смысле уравняли жертв политических репрессий с иными лицами, которым требуется социальная поддержка на общих основаниях, но жизненная ситуация которых не сравнима, однако, с последствиями массового государственного террора и не связана с виной самого государства. Исключение гарантированности компенсации морального ущерба из преамбулы Закона в этом контексте выглядит как отказ от правовой и моральной обязанности государства».

Таким образом, в настоящее время законодательство и судебная практика трансформировались так, что не позволяют реабилитированному получить в российском суде компенсацию за моральный вред.

В связи с этим назрела необходимость коренным образом переработать закон «О реабилитации жертв политических репрессий» и включить в него методику расчета физического и морального вреда, который был причинен репрессированным гражданам с учетом зарубежного опыта в этой области (например, законодательства Германии и Австрии). 

В ближайшей перспективе, к сожалению, таких изменений не предвидится, поэтому граждане в массовом порядке обращаются в суды с требованиями о компенсации морального вреда реабилитированным жертвам политических репрессий. Получают отказ и подают жалобы в Европейский суд по правам человека — последнюю надежду в поисках справедливости в этом вопросе. 

Пример решения суда по делу о денежной компенсации репрессированного имущества приведен в приложении №1.