Война священная

И снова Звонари, теперь стоящие у краев теневого экрана-задника. А на экране снова бесконечные силуэты идущих солдат.

3 И 4 Звонари (вместе).

Сороковые, роковые,

Военные и фронтовые,

Где извещенья похоронные

И перестуки эшелонные.

3-й.

Гудят накатанные рельсы.

Просторно. Холодно. Высоко.

И погорельцы, погорельцы

Кочуют с запада к востоку…

……………………………..

4-й.

Как это было! Как совпало –

Война, беда, мечта и юность!

И это все в меня запало

И лишь потом во мне очнулось!..

3 и 4-й.

Сороковые, роковые,

Свинцовые, пороховые…

Война гуляет по России,

А мы такие молодые!

На словах: «Война гуляет по России, // А мы такие молодые» к Звонарям подходят Барды. И в это же время на сцене слева и справа около кулис-сеток появляется хор. В руках у них зажженные карманные фонарики, которыми они освещают друг друга и Бардов. Начинает звучать песня А.Новикова «Эх, дороги…». А на экране-заднике идут и идут солдаты той прошлой войны.

Хор.

Эх, дороги…

Пыль да туман,

Холода, тревоги

Да степной бурьян.

Знать не можешь

Доли своей:

Может, крылья сложишь

Посреди степей.

Вьется пыль под сапогами –

степями, полями,

А кругом бушует пламя

Да пули свистят.

Голос девочки. Мама, а что такое – война?

Нет ответа.

А хор продолжает.

Эх, дороги…

Пыль да туман.

Холода, тревоги

Да степной бурьян.

Выстрел грянет,

Ворон кружит –

Твой дружок в бурьяне

Неживой лежит…

А дорога дальше мчится,

пылится,

клубится.

А кругом земля дымится –

Чужая земля!

1-й Звонарь. Война – жесточе нету слова.

2-й Звонарь. Война – святее нету слова!

3-й Звонарь. Война – страшнее нету слова.

4-й Звонарь. Война – печальнее нет слова.

Дальше песня звучит в исполнении хора и Бардов.

Эх, дороги…

Пыль да туман, Холода, тревоги

Да степной бурьян

Край сосновый.

Солнце встает.

У крыльца родного

Мать сыночка ждет.

И бескрайними путями –

степями, полями, –

Всё глядят вослед за нами

Родные глаза.

Эх, дороги…

Пыль да туман,

Холода, тревоги

Да степной бурьян^*…

Замолчал хор. Замолчали Барды. И снова звон, но теперь уже одного колокола. Без перезвонов, отделяя один удар от другого.

Начинается третий эпизод концерта —

Так было

Хор (после очень короткой паузы, на фоне звучащего колокола).

Снег ли, ветер

Вспомним, друзья…

Нам дороги эти

Позабыть нельзя.

Голос девочки. Мама, а на войне страшно?

Голос матери.

Как тебе рассказать?..

(После паузы).

Я только раз видала рукопашный.

Раз – наяву. И тысячу – во сне.

Кто говорит, что на войне не страшно,

Тот ничего не знает о войне.

Лучи карманных фонариков в руках стоящего в глубине, с левой стороны сцены хора выхватили из темноты справа, почти у портала, кусок колючей проволоки и держащихся за нее юношу и девушку. Снова издали доносится шум далекого боя, да время от времени взлетают, прорезая черноту теневого экрана-задника, осветительные ракеты. Хрупкую фигурку девушки едва прикрывают остатки изодранного платья. На юноше клочьями висит разорванная гимнастерка, голова его перевязана потемневшей то ли от крови, то ли от пыли тряпкой. Поднимающийся туман прикрыл их обнаженные тела. Собственно, об этом можно лишь догадаться. Отчетливо видны только их лица. Снова раздались, но теперь уже далекие, звуки войны.

Она. Скоро рассвет… Наш последний рассвет…

Он. Не думай об этом… (Стараясь отвлечь ее.) Что ты делала в этот день до войны?

Она. Сегодня какое число?.

Он. 9 мая.

Она 9 мая?... Что я делала?. (Вздохнув.) Что я могла делать… Наверное, готовилась к экзаменам. (После паузы.)… А ты?

Он. Не помню… Наверное, как всегда, сбежал с лекции… (Усмехнулся.) на концерт в Колонный зал…

Она. А я никогда в жизни не была в Колонном зале… Это, наверное, интересно?

Он (после паузы). Очень…

Она. 9 мая… Каким оно будет?

Тихо зазвучала музыка. И тогда в центре сцены, словно в дымке, возникала танцующая пара.^* А на теневом заднике-экране в это же время фоном все четче и четче проступает паучий силуэт свастики. Раздается выстрел. Темнота. Погасли фонарики. И уже не видно ни девушки с юношей, ни танцующих. Тишина.

Постепенно светлеет. В центре сцены, перекрывая собой теневой экран-задник, – хор.

В полях за Вислой сонной

Лежат в земле сырой

Сережка с Малой Бронной

И Витька с Моховой.

А где-то в людном мире,

Который год подряд,

Одни в пустой квартире,

Их матери не спят.

Свет лампы воспаленной

Пылает над Москвой –

В окне на Малой Бронной,

В окне на Моховой.

Друзьям не встать. В округе

Без них идет кино.

Девчонки, их подруги,

Все замужем давно.

В полях за Вислой сонной

Лежат в земле сырой

Сережка с Малой Бронной

И Витька с Моховой.

Но помнит мир спасенный,

Мир вечный, мир живой,

Сережку с Малой Бронной

И Витьку с Моховой.¹¹

И опять постепенно темнеет. И вновь вспыхнули в руках хористов огоньки фонариков. Но теперь их лучики, словно пламя свечей, устремлены вверх. Слева, на площадке-станке, куда еще не вернулись Барды, сразу, не дав песне закончится, появляются Звонари.

1-й Звонарь.

Вы думаете, павшие молчат?

Конечно, да – вы скажете.

Все хористы. Неверно!

Все Звонари. Неверно!

1-й Звонарь.

Неверно!

Они кричат.

Пока еще стучат

Сердца живых и осязают нервы.

2-й.

Они кричат

И будят нас, живых,

Невидимыми, чуткими руками.

3-й.

Они хотят, чтоб памятником им

Была Земля

С пятью материками.

Горят в руках хористов фонарики. А затем, сразу после слов «С пятью материками» они высветили появившихся к этому времени на правой площадке-станке всех Бардов. И опять скорбно зазвучал колокол.

Барды (на фоне звона колокола тихо поют).

Над землей бушуют травы.

Облака плывут, как павы.

А одно, вон то, что справа, –

Это – я, это – я, это – я,

И мне не надо славы.

Ничего уже не надо

Мне и тем, плывущим рядом.

Нам бы жить – и вся награда.

Нам бы жить, нам бы жить, нам бы жить.

А мы плывем по небу…

Эта боль не убывает.

Где же ты, вода живая?

Ах, зачем война бывает?

Ах – зачем? Ах – зачем? Ах – зачем?

Зачем нас убивают?

Облака, облака, облака…. ^*

И пока звучит песня, на сцене то чуть темнеет, то чуть светлеет, словно на лица всех, стоящих на сцене, набегают тени от плывущих облаков.

А когда песня кончилась, из зала, держа в руках шкатулку, неожиданно поднялась на сцену Девушка и подошла к Звонарям. И тогда опять, нарушая воцарившуюся тишину, раздается голос маленькой девочки.

Голос девочки. Что у тебя там?

Девушка. Письма.

Голос девочки. Письма?

Девушка. Да. С той, далекой войны. (Вынула из шкатулки письма.)

Голос девочки. А почему без конвертов и марок?

Девушка. Так было.

Голос девочки. А твои письма настоящие?

Девушка. Настоящие.

И как будто издали донесся звон теперь уже всех колоколов. Девушка молча передала письма Звонарям и, спустившись со сцены, быстро пройдя мимо сидящих, вышла из зала.

Начинается следующий, четвертый эпизод концерта —

ПИСЬМА

На сцене почти темно. На теневом экране-заднике силуэт фронтового письма-треугольника. Справа, слева и в глубине сцены несколько групп сидящих солдат. Собственно, это надевшие пилотки хористы, но в темноте читаются только силуэты сидящих.^* Тихо, как будто совсем издалека, зазвучала без слов мелодия знаменитой песни К. Листова на стихи А.Суркова «В землянке».

Второй Звонарь разворачивает письмо и на фоне еле слышной песни, читает его.

2-й Звонарь. «Ростовская область, Зверевский район, станция Гуково, шахта 15/16, Гуково, Базарная, дом № 5, квартира 4, Черкасовой Любовь Афанасьевне.

Добрый день, мои милые Люба, Тома и Толик. Шлю я вам привет и целую крепко-крепко. Мои дорогие, сообщаю, что я жив и здоров, и желаю вам хорошего здоровья и хороших успехов в работе и жизни вашей. Люба, Тома и Толик, я очень обижаюсь на вас за редкие письменные сообщения о себе. Особенно это касается Любы и Анатолия, которые сами лично не написали ни по одному письму. И от Тамары тоже уже 20 дней, как нет письма. Я понимаю, что много работы… но, все же, я думаю, можно урвать несколько минут и написать хоть несколько строк, а то я начинаю беспокоиться. Прошу вас всех убедительно – пишите чаще… Ну, вот и все, привет всем знакомым: Юрченко, Еремину. Пусть они также пишут. До свидания, ваш папа…» (Повернув письмо, читает фронтовой адрес). «Полевая почта 32463 «В 2» Черкасову Ф.И.»

3-й Звонарь. «Мария, дорогая здравствуй. Жив, здоров…29-й день воюю против немчуры в Сталинграде. Война здесь идет сильная, жестокая, кровопролитная, насмерть. Но умирать не собираюсь, не хочется умирать, хочется жить и побеждать. В жизни побеждает правда. Она на нашей стороне… Наша правда сильна и ею мы разгромим врага. Борьба за Сталинград – это борьба за жизнь, и мы его не отдадим врагу ни за что…Целую. Николай. 25 октября 1942 года». (Сворачивает письмо.) Политрук 2-й минометной роты 1047 стрелкового полка Николай Данилович Данилов убит 4 декабря 1942 года в бою за Мамаев курган.

4-й Звонарь. «Полевая почта 43196 «Н» (Развернув письмо, читает). «Здравствуй, любимая. Получил от тебя письмо. Как будто поговорил с тобой. Ты, наверное, уже знаешь, после нашей длительной обороны на р. Висла, мы 14 января перешли в наступление и продвинулись вперед на 570 км. Это только всего за месяц. Какие были бои, сколько было всевозможных приключений и происшествий – трудно даже теперь себе представить. Я, Павлина, не мастер писать всего этого… В своих письмах я писал тебе, что мы одержали крупную победу, мы подошли на 70 км к Берлину….. И теперь с каждым днем мы видим приближение нашей победы, в этой победе я вижу скорую встречу с тобою. Разве это не радость? Это большая радость нашей встречи после победы. (Перевернув письмо.) На конверте штемпель: «Просмотрено Военной цензурой 09254»^*

Пока читались письма, хор очень тихо пел «Землянку». И только когда 4-й Звонарь закончил читать письмо, оставшийся последний куплет песни хор запел в полную силу. Снова зажглись в руках хора фонарики, осветив сидящего на пеньке справа, недалеко от Бардов, солдата, который положив на колени планшет, пишет письмо. Около него на другом пеньке горит в плошке светильничек. Невдалеке дремлет, лежа на «земле», другой солдат.

1-й Звонарь (наступая «на хвост» песни.)

Письма, письма,

письма с фронта –

треугольники войны.

В них приветы,

беспокойства:

все ль здоровы,

не больны?

В них, что было и что будет,

и о том, что в бой идет

он без страха –

будь, что будет…

И что жив – пока живет.

Коль такая вышла доля –

В бой идти,

так надо драться.

Ни к чему теперь бояться.

А на долю –

Божья воля!

Долг свой выполню сполна.

Ведь война –

На то война!

И о друге-старшине…

А о том, что в том бою

Заслонил собою друга –

Промолчал.

Не в том заслуга –

На войне,

как на войне.

Всем приветы, всем поклоны,

Поименно всей родне.

Всем: и кто остался дома,

И кто нынче на войне.

Еще не закончил солдат писать письмо; еще звучат последние слова четверостишия, как затрещал, быстро приближающийся мотоцикл и тут же замолчал (фонограмма). На сцену выбегает солдат-почтальон. Увидев почтальона, солдаты с шумом окружают его.

Почтальон. Агеев!

Один из хористов. Здесь!

Почтальон (протягивая письмо.) Получай! Сергеев!

Другой хорист. Здесь!

Почтальон (протягивая письмо.) Получай! Мамиконов! Тебе сразу два письма.

Третий хорист. Тут я, тут. (Забирает письма.)

Почтальон. Борисов! (Молчание.) Борисов!

Кто-то из хористов (тихо). Убит он.

Почтальон (после паузы). Константиновский!

Хорист. Здесь.

Почтальон. Слава Богу. Получай. Все, ребята!

Хочет уйти, но к нему, складывая на ходу письмо в треугольник, подходит солдат и отдает его. Вместе с солдатом подходит и Вася – это тот солдат, который до приезда почтальона спал.

Вася. А мне?

Почтальон. Тебе пишут. Все, ребята, светает. Мне пора.

Почтальон быстро уходит. Слышен треск отъезжающего мотоцикла (фонограмма). Проводив Почтальона, солдаты возвращаются. Замечают сидящего на одном из пеньков загрустившего Васю.

Один из солдат (хорист, напевая).

Что ты, Вася, приуныл,

Голову повесил,

Ясны очи замутил,

Хмуришься, невесел?

С прибауткой-шуткой в бой

Хаживал, дружочек,

Что случилось вдруг с тобой,

Вася-Василечек?

Солдаты (хор).

Не к лицу бойцу кручина,

Места горю не давай.

Если даже есть причина –

Никогда не унывай!

Теперь, когда на сцене стало светло и погасли фонарики, мы видим, что это поет хор.

Вася.

Бить врага – вопрос другой,

С шуткой веселее;

Нет письма от дорогой –

Думушки темнее.

Письмеца недель пяток

Почта не приносит,

Понимаешь ли, браток,

Сердце ласки просит…

Барды.

Не к лицу бойцу кручина,

Места горю не давай.

Если даже есть причина –

Никогда не унывай!

Солдаты (хор, продолжает).

Что ты, Вася, друг большой,

Зря себя так мучишь?

Если любит всей душой,

Весточку получишь;

Не захочет написать –

Значит, позабыла,

Значит – надо понимать –

Вовсе не любила.

Не к лицу бойцу кручина,

Места горю не давай.

Даже если есть причина –

Никогда не унывай!

Прижимай к плечу плечо –

Дружба остается.

Если сердце горячо –

Девушка найдется.

Нынче больно – не тужи,

Завтра твой денечек,

Выше голову держи,

Вася-Василечек!^*

Голос девочки. Мама, а разве на войне поют?

Голос матери. Пуля калечит, а песня лечит.

И снова на переднем плане сцены Звонари, и снова звучат колокола. Теперь они аккомпанируют Звонарям. Им вторят гитарные аккорды Бардов.

1-й Звонарь (широко, весело, с иронией, в такт колоколам и гитарным аккордам).

Дили-бом!.. Дили-бом!..

У Адольфа горит дом.

Немчура бежит с ведром

Заливать фашистский дом.

2-й.

Гитлер воет – О, майн гот!

Русский Ваня у ворот!

Что мне делать, как мне быть –

Негде голову склонить.

3-й.

Где пожарные мои?!

Друг мой, Дуче, помоги!..

Ой, беда пришла в мой дом –

Полыхает все кругом.

4-й.

Чтоб сгорели вы на пару,

Мы еще добавим жару!

Все Звонари.

Дили – бом!.. Дили – бом!..

У Адольфа горит дом.

Начинается пятый эпизод концерта —