5 курс / Психиатрия детская (доп.) / Нейропсихология / Хрестоматия_по_нейропсихологии_Хомская_Е_Д_

ших мировую известность, подавляющее большинство которых — по нейропсихо# логии (1962, 1963, 1973, 1975 и др.). Нейропсихология окончательно сложилась

всамостоятельную дисциплину, в одну из наук о мозге (neuroscience), тесно свя# занную с медициной (неврологией, нейрохирургией) и физиологией.

Вэти годы была создана отечественная нейропсихологическая школа, не име# ющая аналогов за рубежом. Ее отличие от других школ — в четких теоретических представлениях, базирующихся на общепсихологической теории Л. С. Выготско# го о генезе и психологической структуре высших психических функций; в разра# ботке целостной концепции о принципах соотношения мозга и психики, принципах локализации (мозговой организации) высших психических функций; в создании основных разделов нейропсихологии: общей нейропсихологии (т. е. общих теоре# тических основ, принципов работы мозга как субстрата психических процессов); клинической нейропсихологии (т. е. нейропсихологической синдромологии, опи# сания различных нейропсихологических синдромов, возникающих при локальных поражениях мозга) и экспериментальной нейропсихологии (т. е. описания резуль# татов экспериментального исследования различных форм нарушения психических функций нейропсихологии речи, памяти, мышления и др.).

Новизна и уникальность нейропсихологической школы А. Р. Лурия заключа# ется в разработке принципа синдромного анализа последствий локальных пораже# ний мозга, в обнаружении единого радикала — фактора (структурно#функциональ# ной единицы работы мозга) как основы нейропсихологического синдрома, что позволило систематизировать не только синдромы, но и формы нарушения различ# ных психических функций. На синдромной, или «факторной», основе А. Р. Лурия создал классификацию нарушений речи (афазий), памяти (амнезий) произволь# ных движений и действий (анорексий).

Новизна и оригинальность луриевской нейропсихологии — в создании батареи «луриевских методов» нейропсихологического исследования, набора психологи# ческих тестов, необходимых и достаточных для топической диагностики локаль# ных поражений мозга, методов, прошедших испытание во многих клиниках мира.

Как и всякая хорошая теория, луриевская нейропсихологическая теория ока# залась высоко практичной: использование нейропсихологических методов пре# красно зарекомендовало себя для диагностики как явных, так и тонких органиче# ских поражений головного мозга, для контроля за эффективностью лечения, разработки способов восстановления психических функций и решения целого ряда других задач, связанных с определением состояния мозговых структур (у взрослых и детей). Успехи луриевской нейропсихологии объясняются в первую очередь тем, что он впервые сумел объединить в одну систему знаний современные сведе# ния о работе мозга с психологической концепцией, адекватной поставленной зада# че (поиск мозговой организации высших психических функций). Эта концепция

взначительной степени представляет собой творческое развитие культурно#исто# рической теории Л. С. Выготского.

Итак, прослеживая творческий путь А. Р. Лурия (подробнее об этом см. Е. Д. Хом# ская, 1992) и влияние на него учения Л. С. Выготского, можно выделить три основ# ных направления, в которых особенно четко проявляется влияние идей Л. С. Выгот# ского на творчество А. Р. Лурия.

62 Теоретические основы нейропсихологии

Во#первых, это работы, посвященные генезу высших психических функций у ре$ бенка и их нарушениям при умственной отсталости; эта линия исследования, на# чатая Л. С. Выготским и А. Р. Лурия в 20#х гг., была продолжена Александром Ро# мановичем в более поздние 30#е и особенно в 50#е гг. (на здоровых детях, близнецах, умственно отсталых детях).

Во#вторых, это исследования влияния общественно$исторической среды («куль# турных» факторов) на психологическую структуру познавательных процессов у взрос$ лых лиц (грамотных и неграмотных жителей Узбекистана и Киргизии). Начавша# яся в 30#е гг. совместно с Л. С. Выготским, эта линия исследований продолжалась в 50#е гг., когда А. Р. Лурия обобщал результаты экспедиций и участвовал в кросс# культурных работах своих учеников (М. Коула, П. Тульвисте).

В#третьих, это изучение мозговых механизмов высших психических функций на моделях локальных поражений головного мозга (сосудистых, опухолевых поражени# ях, огнестрельных ранениях), продолжавшееся почти всю жизнь и составившее основное дело жизни А. Р. Лурия.

Во всех своих ипостасях (как общий, детский, «исторический» психолог, как основоположник нейропсихологии) А. Р. Лурия был верен принципам и традици# ям психологической школы Л. С. Выготского.

Общая теоретическая платформа, объединявшая работы А. Р. Лурия с работа# ми Л. С. Выготского (и других отечественных представителей этой школы), состо# ит в едином понимании основных методологических и теоретических проблем психологической науки, и прежде всего — в признании того, что предметом психо# логии являются сложные сознательные формы психической деятельности, а не эле# ментарные психологические акты и что их объяснение следует искать в объектив# ных исторических, психологических закономерностях и физиологических законах работы мозга, а не в «законах интроспекции» или бихевиоризма. Общим было по# нимание специфических для человека психических процессов (высших психиче# ских функций) как прижизненно формирующихся на основе усвоения культурно# исторического опыта всего человечества, опосредствованных (с помощью речи и других знаков и символов), возникающих в процессе общения сначала как внеш# няя интрапсихическая и лишь затем как внутренняя интерпсихическая деятель# ность. Высшие психические функции как сознательные формы психической дея# тельности рассматривались А. Р. Лурия как единицы психики, которые сохраняют свойства целого, не упрощая его, что прямо вытекает из положения о том, что со# знание есть предмет психологии.

Важнейшим методологическим принципом, объединяющим теоретические воз# зрения Л. С. Выготского и А. Р. Лурия, является принцип системного анализа пси$ хических явлений, изучения психических функций и сознания в целом как систем# ных образований. Этот принцип был претворен в ряде важнейших положений, которые творчески разрабатывались А. Р. Лурия на протяжении всей его жизни.

Ких числу относятся перечисленные ниже.

1.Положения о системном строении высших психических функций, систем ном характере их развития и распада.

Системное строение высших психических функций проявляется в их сложном многозвенном составе, в пластичном вариативном объединении компонентов и под#

чинении их инвариантной цели, достижение которой в различных условиях осу# ществляется различными психологическими средствами.

Системные закономерности развития высших психических функций состоят в детерминированном социальными факторами формировании этих функций как опосредствованных процессов, в постепенном изменении их компонентного соста# ва и появлении новых системных образований.

Системные закономерности распада высших психических функций — вслед# ствие локальных поражений головного мозга — состоят в появлении «первичных» дефектов и их системных следствий, т. е. в возникновении единого нейропсихоло# гического синдрома, в основе которого лежит нарушение определенного фактора (структурно#функциональной единицы работы мозга).

Эти положения о системном характере развития и распада высших психических функций составляют методологическую основу современной нейропсихологии.

2.Положения о системной организации работы мозга как естественно мате риалистической основы (субстрата) высших психических функций.

Разрабатывая проблему «мозг и психика», А. Р. Лурия развивал идеи Л. С. Вы# готского о функциональных органах, или функциональных новообразованиях, со# здающихся в мозгу человека под влиянием социальных воздействий. Дальнейшее раскрытие этих идей привело А. Р. Лурия к созданию теории системной динами# ческой локализации высших психических функций человека, согласно которой морфофизиологической основой реализации каждой психической функции явля# ется сложная функциональная система, состоящая из многих афферентных и эф# ферентных звеньев, которые размещены в различных отделах коры больших по# лушарий и в подкорковых структурах. Иными словами, в реализации каждой психической функции принимают участие не отдельные мозговые центры (что вытекает из концепции «узкого локализационизма») и не эквипотенциальные по возможностям мозговые образования (что соответствует концепции антилока# лизационизма), а мозг как совокупность многих дифференцированных структур, объединенных в различные функциональные системы.

Развивая идеи Л. С. Выготского о мозговых механизмах психических процес# сов, не сводимых к классическим условным рефлексам, А. Р. Лурия выдвигал идею

онеобходимости создания «психологически ориентированной физиологии» (1977), которая должна дать физиологическое объяснение психическим функциям как сложным системным образованиям.

3.Положения о смысловом и системном строении сознания.

Как уже говорилось выше, А. Р. Лурия вслед за Л. С. Выготским распространял детерминистический социально#исторический подход не только на высшие психи# ческие функции, но и на сознание в целом (что, как известно, сохраняет свою акту# альность и в наши дни).

Сознание характеризуется смысловым и системным строением. Смысловое строение сознания базируется прежде всего на языке, который играет решающую роль в формировании не только разных форм сознательной деятельности, но и со# знания в целом. Согласно представлениям А. Р. Лурия, слово — единица сознания. «Ткань» сознания построена из значений слов, благодаря которым индивидуаль# ное сознание «сотрудничает» с общественным.

64 Теоретические основы нейропсихологии

Смысловое строение сознания складывается из индивидуальных значений слов, из субъективных аспектов значений; оно включает не только интеллектуаль# ные, но и мотивационные и регуляторные компоненты, так как слово выполняет не только функцию отражения и обобщения действительности, но и функцию по# буждения к деятельности, регуляции поведения.

Сознание — не простая совокупность психических процессов, а их системная (межфункциональная) организация, качественно иная по сравнению с составля# ющими ее компонентами. Сознание как особая динамическая метасистема нахо# дится в состоянии постоянного изменения, развития. В процессе его развития про# исходит изменение соотношения между различными психическими функциями, различными видами психической деятельности, в результате формируются новые интегративные системные образования (1979). В предисловии к монографии «Язык и сознание» А. Р. Лурия пишет, что он «целиком исходит в своем изложе# нии из тех представлений о языке и сознании, которые в свое время были заложе# ны Л. С. Выготским, и присоединяет к ним некоторые данные о развитии, протека# нии и распаде речевой деятельности» (там же, с. 7).

Рассмотрение высших психических функций и сознания в целом как особых системных образований А. Р. Лурия, как и Л. С. Выготский, противопоставлял антисистемному, атомарному подходу, различным упрощенным объяснениям ка# чественного своеобразия психического. А. Р. Лурия и Л. С. Выготский были актив# ными противниками редукционизма всех мастей: в виде бихевиоризма, реактоло# гии, рефлексологии, механистической физиологии и т. д. Эти предостережения как нельзя более актуальны и в наши дни.

А. Р. Лурия объединяет с Л. С. Выготским и общее понимание роли экспери# мента в научной психологии. А. Р. Лурия полностью разделял известное положе# ние Л. С. Выготского о том, что психология призвана практикой (экспериментом) подтверждать истинность своих гипотез. Однако и для А. Р. Лурия, как и для Л. С. Выготского, не существовал эксперимент вне теории, без соответствующего теоретического анализа. Оба были противниками «фельдшеризма» в науке экспе# риментирования без достаточно ясных научных гипотез. Оба были блестящими экспериментаторами, доказавшими, что экспериментальному решению подлежат не только простые, но и сложные психологические задачи. Ими на различных мо# делях была продемонстрирована высокая эффективность двух основных экспери# ментальных подходов к решению психологических проблем, двух методов изуче# ния психического явления, а именно:

а) через его формирование (экспериментально#генетический метод); б) через его распад, нарушение (экспериментально#клинический метод).

Основные научные достижения А. Р. Лурия были результатом использования этих методических подходов.

Таким образом, именно с позиций психологической школы, созданной Л. С. Вы# готским и его соратниками, А. Р. Лурия на протяжении всей своей жизни творче# ски разрабатывал (как теоретически, так и экспериментально) такие важнейшие проблемы, как социальная (общественно#историческая) и биологическая (генети# ческая) детерминация психики, опосредствование высших психических функций

знаками#символами (прежде всего речью), системная организация психических функций и сознания в целом, мозговая организация психических процессов, соот# ношение теории и практики и ряд других.

Вцелом А. Р. Лурия как ученик и последователь Л. С. Выготского активно уча# ствовал в построении новой научной психологии. В 20–30#е гг. ее формирование шло в процессе борьбы с «объясняющей» психологией, с одной стороны, и с «по# нимающей», описательной — с другой.

И в более поздние годы А. Р. Лурия наряду с другими учениками и последова# телями Л. С. Выготского (А. Н. Леонтьевым, А. В. Запорожцем, П. Я. Гальпериным,

Д.Б. Элькониным и др.) продолжал разрабатывать единую теоретико#методоло# гическую платформу, которая дала начало выходу из психологического кризиса и созданию новой психологической науки.

Этот процесс продолжается и по сей день. Формирование психологии как на# учной дисциплины и в настоящее время в значительной степени находится под влиянием Л. С. Выготского и его верных учеников и последователей, одним из которых был А. Р. Лурия.

Говоря о роли Л. С. Выготского в творчестве А. Р. Лурия, нельзя не отметить особое отношение Александра Романовича к Льву Семеновичу. Это было почти# тельное, уважительное и одновременно теплое отношение к человеку, которого А. Р. Лурия считал своим учителем и которым он искренне восхищался. А. Р. Лу# рия неоднократно говорил о Льве Семеновиче как о самом выдающемся человеке, с которым ему приходилось встречаться в жизни. Это была оценка Л. С. Выготско# го и как ученого, который оказал решающее влияние на формирование научных взглядов А. Р. Лурия, и как человека, уникального по своим личностным качествам, интеллектуальным и нравственным.

Всвоей книге «Этапы пройденного пути. Научная автобиография» Александр Романович писал: «Не будет преувеличением назвать Л. С. Выготского гением. Более чем за пять десятилетий в науке я не встречал человека, который сколько# нибудь приближался бы к нему по ясности ума, способности видеть сущность сложнейших проблем, широте познаний во многих областях науки и умению пред# видеть дальнейшие пути развития психологии» (1982, с. 25). В одном из выступ# лений он повторил эту оценку, сказав: «Л. С. Выготский был гением, а мы в луч# шем случае — таланты». Далеко не каждый учитель способен вызвать подобное отношение к себе: Александр Романович был учеником не только достойным сво# его учителя, но и благодарным учеником. (...)

Личная дружба, связывавшая Л. С. Выготского с А. Р. Лурия (а также с А. Н. Ле# онтьевым), была тем фоном добрых человеческих отношений, который способство# вал высокой творческой активности всей «тройки». Годы сотрудничества «тройки» были насыщены не только интересными творческими диспутами и совместными экспериментальными исследованиями, но и добрым дружеским общением.

Оценивая вклад Л. С. Выготского в психологическую науку, А. Р. Лурия писал: «За быстро промелькнувшее десятилетие... Л. С. Выготский успел создать психо# логическую систему, которая до сих пор не изучена полностью. Фактически все отрасли советской психологии, как в области теории, так и в области практическо# го применения, находятся под влиянием его идей. Это десятилетие навсегда изме#

66 Теоретические основы нейропсихологии

нило направление моей собственной работы... К концу 20#х гг. цель моей дальней# шей деятельности четко определилась — я занялся развитием различных аспектов психологической системы Л. С. Выготского» (там же, с. 44).

А. Р. Лурия всегда скромно считал себя лишь учеником Л. С. Выготского, что, безусловно, верно. Но это был ученик, во всех отношениях достойный своего учи# теля, сумевший творчески продолжить начатое Л. С. Выготским дело — перестройку психологии на научных началах. Благодаря работам и учителя, и его учеников пси# хологическая школа Л. С. Выготского приобрела всемирную известность, и инте# рес к ней со стороны научной общественности и в настоящее время очень велик, потому что идеи этой школы обладают высокой эвристичностью, как это свой# ственно настоящей науке.

68 Теоретические основы нейропсихологии

Воспроизведем предельно кратко логику Л. С. Выготского, выстроенную в про# тивовес существовавшим теориям. По его мнению, человеческое поведение может описываться через безусловные и условные рефлексы, но при этом теряется его специфика: понятие «рефлекс», одинаково применимое к характеристике поведе# ния животного и человека, исчерпывающе для первого и недостаточно для второ# го. Первоначальная формула Л. С. Выготского такова: человеческое поведение

отличается от поведения животного социальным опытом, историческим опытом

и «удвоением опыта» — под последним Л. С. Выготский вслед за К. Марксом под# разумевает возможность сознательно (в сознании) представить цель действия, при этом он ссылается на вынесенное как эпиграф статьи высказывание К. Маркса об отличии самого плохого архитектора от пчелы.

Л.С. Выготский ставит задачу объяснить, как рефлекторная реакция может стать чем#то качественно иным — тем, что позволяет понять удвоение опыта. Обсуж# дая данные физиологии, Л. С. Выготский вслед за Н. Н. Ланге и Ч. Шеррингтоном прозорливо выделяет роль круговой реакции и проприоцептивной связи в органи# зации поведения. Впоследствии эти мысли вылились в представление о функцио# нальной системе, а пока он делает следующий шаг, отталкиваясь от понятия «реф# лекс».

Л.С. Выготский обращает внимание на то, что механизм рефлекторной реак# ции может быть иным, особым при оперировании словом. Поскольку словесный раздражитель может быть воссоздан, т. е. стать реакцией, а реакция — раздражите# лем, эти рефлексы становятся обратимыми. «Из всей массы раздражителей для меня ясно выделяется одна группа, группа раздражителей социальных, исходящих от людей. Выделяется тем, что я сам могу воссоздать эти же раздражители; тем, что очень рано они делаются для меня обратимыми1 и, следовательно, иным образом определяют мое поведение, чем все прочие. Они уподобляют меня другим, делают мои акты тождественными с собой. В широком смысле слова в речи и лежит ис# точник социального поведения и сознания» (1982, т. 1, с. 95). И несколько ниже: «Мы сознаем себя, потому что мы сознаем других», «сознание есть социальный контакт с самим собой» (там же, с. 96).

В итоге Л. С. Выготский преобразует первоначальную формулу: исторический опыт и социальный опыт и сознание — все это частные случаи широко понятого социального опыта, и всем им присуща характеристика удвоенного опыта. Далее он делает вывод: «Сознание есть только рефлекс рефлексов. Таким образом, созна# ния... как особого способа бытия не оказывается. Оно оказывается очень сложной структурой поведения, в частности удвоения поведения, как это и говорится при# менительно к труду в словах, взятых эпиграфом» (там же, с. 98).

Итак, в статье 1925 г. Л. С. Выготский приходит к тому, что сознание есть поло# женное внутрь социальное взаимодействие, и дает первое решение проблемы «мозг — сознание», выделяя роль слова в формировании человеческой психики: чтобы труд стал трудом, нужен механизм вне полагания цели действия, а он может быть

1 Полностью разделяя точку зрения М. Г. Ярошевского о необходимости различения представлений, характерных для разных периодов творческого пути Л. С. Выготского, я не могу согласиться с его утверждением, что для первого отрезка этого пути (т. е. до 1927 г.) характерно «отсутствие... ориента# ции на марксизм и на принцип знакового опосредования психических функций» (1993, с. 54).

70 Теоретические основы нейропсихологии

Итак, первым заинтересовался органическими поражениями мозга Л. С. Выгот# ский, он втянул в эту работу А. Р. Лурия, и они обратились к исследованию снача# ла нарушений речи (афазии), а затем нарушений движения (болезнь Паркинсона) и других клинических форм.

Результаты обеих линий исследования Л. С. Выготский подытожил в докладе «О психологических системах» (1982), состоявшемся 9 октября 1930 г. в Клинике нервных болезней. Здесь он выстроил «лестницу экспериментальных данных», чтобы выдвинуть мысль, которую он «несколько лет вынашивал, но боялся выска# зать», — мысль о межфункциональных связях: «в процессе развития, и в частности исторического развития поведения, изменяются не столько функции, как мы это раньше изучали (это была наша ошибка), не столько их структура, не столько си# стема их движения, сколько изменяются и модифицируются отношения, связи функций между собой, возникают новые группировки, которые были неизвестны на предыдущей ступени... Возникновение таких новых подвижных отношений, в которые ставятся функции друг к другу, мы будем называть психологической си$ стемой» (1982, т. 1, с. 110).

Таким образом, Л. С. Выготский формулирует один из принципов современной нейропсихологии — принцип системной организации высших психических функций.

В тексте доклада Л. С. Выготский обсуждает и второй принцип — принцип со# циального генеза высших психических функций. Именно здесь он высказывает (возможно, впервые) мысль об интериоризации:

«Изучая процессы высших функций у детей, мы пришли к следующему потряс# шему нас выводу: всякая высшая форма поведения появляется в своем развитии на сцене дважды — сперва как коллективная форма поведения, как функция ин# терпсихологическая, затем как функция интрапсихологическая, как известный способ поведения. Мы не замечаем этого факта только потому, что он слишком повседневен и мы к нему поэтому слепы» (там же, с. 115).

Это понимание позволило вскрыть конкретные психологические механизмы социального генеза психических функций и рассмотреть его следствие для пробле# мы локализации. Остановимся на этом подробнее.

Напомнив наблюдения Ж. Пиаже, что спор предшествует внутреннему диало# гу — мышлению, Л. С. Выготский выводит из этого следствие: «первоначально вся# кая высшая функция... была взаимным психологическим процессом. Один процесс происходил в моем мозгу, другой — в мозгу того, с кем я спорю...» (там же). Не# сколько далее после обсуждения наблюдений о развитии понятий Л. С. Выготский задает вопрос, «что физиологически в мозгу соответствует мышлению в поняти# ях» (там же, с. 128). Он говорит, что мозговым субстратом психических процессов являются сложные системы всего мозгового аппарата, сложное сотрудничество отдельных зон. Однако этот ответ еще не удовлетворяет его полностью.

Л. С. Выготский обращается к известным опытам по реорганизации движений паркинсоников с помощью внешних знаков (разложенных на полу бумажек) и выдвигает гипотезу, что «паркинсоник устанавливает связь между одним и дру# гим пунктами своего мозга, воздействуя на самого себя с периферического конца» (там же, с. 129). Таким образом, Л. С. Выготский говорит здесь о значимости «экст# рацеребральных» (как он назовет это в 1934 г.) связей для создания психологиче#