1 курс / История медицины / Трепанации_у_древних_народов_Евразии_Медникова_М_Б_

тела из костной ткани; 3 - гемаррагическая внутричерепная реакция травмати­ ческого происхождения; 4 - открытое или закрытое ранение мозга (contusio cerebri); 5 - острый, хронический или специфический воспалительный процесс на костях черепа; 6 - злокачественные и доброкачественные костные разрастания черепа; 7 - эхинококкозные цисты в костях черепа; 8 - опухоль мозга (для умень­ шения внутричерепного давления); 9 - гнойные воспаления мозга и оболочек; 10 - sinus thrombosis; 11 - иссечение церебрального нерва; 12 - в отдельных случаях Джексоновской эпилепсии; 13 - диагностическая или терапевтическая пункция.

В XIX в. стали проводиться операции, препятствовашие слишком раннему закрытию черепных швов, влекущему за собой ретардацию развития, микроце­ фалию и слепоту (Hockley А., 2000).

КЛАССИФИКАЦИЯ ТРЕПАНАЦИЙ ПО СПОСОБУ ПРОИЗВЕДЕНИЯ ОПЕРАЦИИ

В современной клинике операция вскрытия полости черепа применяется в диагностических и лечебных целях. В диагностических целях трепанации при­ меняют для установления травматических внутричерепных гематом, для прове­ дения вентрикулопункции, установления датчиков мониторного контроля и пр., в лечебных целях трепанацию осуществляют для удаления объемных внутриче­ репных образований, дренирования желудочковой системы мозга или создания условий для снижения внутричерепного давления - так называемая декомпрес­ сивная трепанация черепа. Если по окончании внутричерепного этапа операции отверстие в черепе закрывают выпиленной костью, трепанацию называют кост­ нопластической, если же отверстие в черепе остается - то резекционной (Нейро­ травматология, 1999, с.253).

Среди палеопатологов распространена классификация трепанационных отвер­ стий, в основе которой лежит описание способа трепанирования (Brothwell D., 1972, с. 129).

I. Выскабливание инструментом борозды, которая, распространяясь на внут­ реннюю поверхность, приводит к отделению костной пластинки. Обычно наруж­ ная окружность отверстия бывает больше внутренней.

II. Путем давления изогнутым, «каноэобразным» предметом создаются многоугольные отверстия. В основном эта форма распространена в Перу, но описан также случай в неолитическое время во Франции и два образца из Па­ лестины.

III.Сверление малых отверстий и прорезание «мостика» между ними.

Д.Бротвелл отмечает, что известные примеры подобной трепанации происходят только из Перу.

Рис. 2.1. Различные техники трепани­ рования (по Ф.П. Лисовски)

Fig. 2.1. Different trepanation techniques (according to F.P. Lisowski)

Д. Ортнер и В. Путчар (Ortner D.J., Putschar W.G.J., 1981, p.97) подчеркивают, что последние два способа трепанирования создают повышенную опасность по­ вреждения мозга.

Весьма наглядную схему различных методов трепанирования предложил Ф.П. Лисовски, различающий трепанацию путем а - скобления, б - прорезания, в - сверления и прорезания, г - иссечения фрагментов прямоугольной формы (Lisowski F.P., 1967; Standards..., 1994, р.160) (рис. 2.1).

ЛОКАЛИЗАЦИЯ ТРЕПАНАЦИОННЫ Х ОТВЕРСТИЙ

Д. Бротвелл (Brothwell D., 1972, с. 130) отмечал, что чаще отверстия локализо­ ваны с левой стороны, это связано также с большей частотой встречаемости пред­ шествовавших ранений слева (по-видимому, с более частой праворукостью напа­ давших - М.М.). По его мнению, в первую очередь подвергалась операции лоб­ ная кость, далее теменные и наиболее редко трепанировалась затылочная кость. Однако это заключение, по-видимому, является ошибочным, поскольку многие авторы утверждают, что в европейских краниологических коллекциях чаще всего встречаются черепа, трепанированные в области теменных костей.

Позднее Д. Бротвелл пришел к заключению, что выбор участка черепа для проведения краниотомии, по-видимому, был связан с определенными куль­ турными традициями (Brothwell D., 1994). Положив в основу данные, собранные С. Пигготтом, он отметил, что операции в доисторической Чехословакии и Да­ нии затрагивали преимущественно лобную кость. По этнографическим сведени-

32 Глава 2

ям, обобщенным Фордом, аборигены Меланезии также трепанируют детей толь­ ко во фронтальной области.

X. Ульрих, Ф. Вайкманн использовали наблюдения о локализации для раз­ граничения случаев оперативного вмешательства и дырчатых переломов свода. Основываясь на германском материале эпох неолита и бронзы, они пришли к выводу, что трепанации производились в строго определенных участках (напри­ мер, на лобной кости слева вблизи от венечного шва или в центральной части теменных костей), тогда как травмы черепа чаще затрагивали затылочно-темен­ ную область (Ullrich Н., Weickmann F. 1965).

Регистрация правоили левосторонней локализации трефинационных отвер­ стий, по-видимому, может оказаться перспективным направлением для оценки тенденций посттравматических изменений личности в разных группах древнего населения. Согласно клиническим данным, изменения личности могут быть раз­ личными в зависимости от того, какое из полушарий больше повреждено и ка­ кие отделы каждого из полушарий обнаруживают наибольшую дисфункцию. При преимущественном поражении левого полушария мозга выступает тенден­ ция к повышенной тревожности, напряженности, раздражительности, возможна депрессивная окраска настроения. Такие личностные изменения более характер­ ны для повреждения височной доли и задних отделов левого полушария. При изолированном повреждении лобного отдела на первое место выходит наруше­ ние инициативного начала в поведении. Больные часами остаются безучастными ко всему, немногословны, могут на полпути оставить ответ, если их дополнитель­ но не стимулировать к разговору.

При преимущественном поражении правого полушария больные обычно бла­ годушны, малокритичны или игнорируют дефекты в своем состоянии. При пора­ жении лобной доли особо характерна эйфория, многоречивость. При поражении задних отделов полушария больные расслаблены, демобилизованы, безразличны к своему состоянию, монотонны в эмоциональных переживаниях, где преоблада­ ет благодушный фон настроения (Нейротравматология, 1999, с. 142-143). Несом­ ненно, последствия лоботомий, наблюдаемые в палеопопуляциях, необходимо рассматривать и с позиций последующего изменения поведенческих реакций, ведь изменения личности возможны даже после легких черепно-мозговых травм и проявляются в упрощении самооценки, обеднении эмоциональных переживаний, снижении произвольности и инициативы в поведении.

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ТРЕПАНИРОВАНИЯ. ОПЫТ ПРИМЕНЕНИЯ ПСИХОТРОПНЫХ ВЕЩЕСТВ

История психологии как изучения человеческой души методом самонаблюде­ ния (интроспекции) уходит в глубокую древность. Мы не можем отказывать са­

мым ранним представителям современного человека как биологического вида в способности наблюдать и анализировать информацию о поведении своих сопле­ менников в зависимости от воздействия различных условий, в том числе травматогенных (физических и психических). Уже на пути своего эволюционного ста­ новления наш предок обладал большей инициативой, аналитическими и прогно­ стическими способностями по сравнению с другими приматами. Предполагается, что здесь положительным образом сказалось «активное начало», свойственное гоминидам нижнего и среднего палеолита, бывшим умелыми охотниками, что особенно заметно при сравнении с млекопитающими, избравшими в эволюцион­ ном масштабе пассивную жизненную стратегию поедателей падали (scavengers) (Pearson М.Р., 1999). Наряду с умением изготавливать и применять орудия, сим­ волической и языковой коммуникацией одним из важных философских критери­ ев, отличающих Homo sapiens от предшественников, становится осознание соб­ ственной смертности, и, соответственно, оформление погребальной обрядности. Тут уместно вспомнить Вольтера: «человеческая раса единственная, которая зна­ ет, что должна умереть, и знает это только исходя из собственного опыта» (цит. по Pearson М.Р., 1999, р. 145). Или процитировать: «...второй и уже окончательный рывок был сделан, когда недо-сапиенс осознал, что обладает свободой выбора: может стоять на скале и смотреть сверху вниз, а может лежать под скалой и никак не реагировать на происходящее вокруг» (Чхартишвили Г.Ш., 1999, с. 18). Вместе

сосознанием бренности существования возникает интерес к состояниям сна и безумия, появляется представление о символической смерти. Попытки познания человеком механизма своих поступков, мотивации поведения явились не только отражением нового биологического status quo, но еще и мощной движущей си­ лой социального прогресса.

Нервная деятельность столь сложно организованного биологического объек­ та, как человек разумный, имеет обратную сторону медали в стабильной воз­ можности сбоя путем развития разнообразных неврозов. «За фасадом любого разумно организованного явления скрывается изнасилованная разумом природа,

вмстительном ожидании подкарауливающая момент, когда не выдержит пре­ пятствующее ей ограждение, и, сминая все на своем пути, она ринется в данный сознанию мир» (Юнг К., 1998, с.70).

Причем, чем сильнее акцентуирована и одарена личность, тем больше шан­ сов для нервного срыва. По К. Вилсону, неврозы - заболевания нервной системы

снеизвестной патологоанатомической основой, то есть без органических пора­ жений. Некоторые исследователи относят к неврозам все обратимые нарушения высшей нервной деятельности различной этиологии. Другие авторы пользуются термином «невроз» лишь для обозначения заболеваний, вызванных действием психической травмы (Юнацкевич П.И., Кулганов П.А., 2000).

Психическая травма не только может вызывать легкие обратимые нарушения сердечно-сосудистой деятельности, но и приводить к смерти. Так, в основе смер­ ти, наступающей под воздействием шоковой психической травмы (сильного стра­

34 Глава 2

ха), по-видимому, лежит внезапное поступление в кровяное русло большого ко­ личества катехоламинов, вызывающее остановку сердечной деятельности.

Классическим примером служит так называемая вуду - смерть, описанная у аборигенного населения Австралии и Африки. Смерть - вуду, может наступить молниеносно или через какое-то время, спустя несколько часов или дней после возникшего представления о ее наступлении. Известны примеры, когда смерть наступала у здоровых людей через два дня после нарушения важного запрета (табу). Ей предшествовала картина сильнейшего вегетативного возбуждения. Да­ же в современной медицинской практике нередки случаи, когда неосторожная шутка врача или необоснованная вера пациента в связь своей жизни с какимлибо физическим явлением приводили здоровых людей к внезапной гибели (Cannon W., 1942; Ellenberger, 1951; van der Holven, 1956, цит. по Юнацкевич П.И., Кулганов П.А., 2000.). Источник «худых примет», астенические эмоции - беспри­ чинный страх, боязнь несчастий, переживание беспокойства, подозрительности, уныния и тоски. Особенность нашей психики такова, что лучше запоминается связь событий, после которых последовали неприятности, те же события забыва­ ются, если после них ничего не случилось (Шахнович М.И., 1984).

Для сегодняшних представителей традиционных культур и тем более для но­ сителей культур археологических мироощущение определялось мифологическим сознанием. С вершины рационализма XVII в. Спиноза мог писать, что человек создает множество выдумок и толкует природу столь удивительно, как будто она безумствует заодно с ним (цит. по Шахнович М.И., 1984, с. 118). Сейчас мы мо­ жем сказать, что вера в сверхъестественные силы, иррационализм мышления во многом обусловлены физиологическими особенностями, присущими человече­ скому виду.

В нервных клетках больших полушарий головного мозга чередуются два про­ тивоположных состояния: возбуждение (деятельное состояние) и торможение. Физиологический механизм религиозных переживаний соотносится с образова­ нием застойного очага возбуждения в коре головного мозга. Суеверия являются сильными раздражителями из-за сильной связи с чувствами, поскольку гнездятся не в сознании, а в области подсознательного (Шахнович М.И., 1984, с. 120).

К.Г. Юнг называл мифологию коллективной психикой. Он ввел в научный оборот понятие коллективного бессознательного как унаследованной не-личнос- тной психической системы, состоящей из пресуществующих форм, архетипов. Понятие архетипа отражает тот факт, что в психике человека помимо последствий личного опыта присутствуют вездесущие представления. К.Г. Юнг отождествля­ ет архетипы с мотивами, выделяемыми в мифологии, с «representations collectives»

в психологии примитивов Леви-Брюля, с «категорией имагинации» в сравнитель­ ном религиоведении.

«Поскольку мы посредством нашего бессознательного разделяем участь на­ шей исторической коллективной психики, то бессознательно, конечно же, мы живем в мире оборотней, демонов, колдунов и т.д; потому что это те вещи, кото-

36 Глава 2

Для сравнения приведем методику американского психотерапевта Джанетт Рейнуотер для групповых занятий по регуляции психических состояний: упраж­ нения по релаксации, достижению измененного состояния сознания и по визуа­ лизации, направленные на развитие навыков в создании мысленных зрительных образов (Юнацкевич П.И., Кулганов П.А., 2000). Даже если опираться на чисто формальные аналогии, вхождение шамана в транс с целью вызвать видения слиш­ ком похожи на психотерапевтические приемы.

Люди использовали множество защитных манипуляций, приостанавливавших, по их мнению, опасное влияние сверхъестественных сил. С позиций беспристра­ стного разбора психологии суеверий, эта инстинктивная защита для преодоления страха представляет собой отвлекающее действие, при котором в коре головного мозга происходит создание нового очага возбуждения и разрушение старого (Шахнович М.И., 1984, с. 120).

Хотя эгоизм способствует выживанию индивида, специфика эволюционного развития человечества такова, что естественный отбор был в большой степени направлен на развитие самоотверженности, альтруизма, коллективизма и жерт­ венности (Эфроимсон В.Л., 1998). Род, не обладавший инстинктами коллектив­ ной защиты потомства и всей группы, был обречен на вымирание. Психологиче­ ской защитой социума служила обрядность.

Жизнь человека традиционного общества строго делилась на разные соци­ ально-ролевые отрезки. Переход из одной возрастной и социальной группы в дру­ гую отождествлялся со смертью и возрождением в новом качестве (подростковая инициация, брак). Момент перехода был сопряжен с испытанием, иногда болез­ ненным и опасным. Есть мнение, что эти жестокости должны были «отшибить ум» (Пропп В.Я., 2000). Сопровождаясь голодом, жаждой, темнотой, ужасом, принятием различных психотропных средств, они вызывали у посвящаемого вре­ менное безумие.

Расселение представителей рода Homo в период его эволюционного станов­ ления связано с обживанием горного и холмистого ландшафта (ближневосточные гоминиды группы Схул-Кафзех, европейские питекантропы, неандертальцы, боль­ шинство западно- и центральноевропейских кроманьонцев). Считается, что дли­ тельное проживание в пещерах оставило свой отпечаток в психике современного человека. В психоанализе пещера олицетворяет регрессивные желания и содер­ жимое подсознания. Вместе с тем как символ убежища, укрытия, материнской утробы, рождения и центра мироздания пещера занимает важное место в мифах и обрядах инициации, олицетворяя место средоточия жизнетворных сил земли. Возможно, неслучайно греческая античная философия смотрела на пещеру как на метафору всего материального мира. По Платону, человеческий разум как бы заключен в пещеру и видит только иллюзии, отражающие реальный мир, достичь который могут только воображение и дух (Тресиддер Д., 1999, с.277-278). По мере развития древних цивилизаций и с возникновением феномена государственности архаический пещерный образ подменяется семантически близким символом ла­

биринта. В основных религиях преодоление лабиринта имеет психологическое значение, ассоциируемое с инициацией (просветлением), условным возвращени­ ем в материнское лоно, с переходом через смерть к возрождению, с открытием духовного центра, с напряженным, иногда тупиковым процессом самопознания (Тресиддер Д., 1999, с.184).

Согласно концепции К.Г. Юнга, коллективное бессознательное - нечто вроде осадка опыта и одновременно имеющий большую древность изначальный образ мира. Уже упоминалось, что в этом образе были выдолблены черты, названные швейцарским психотерапевтом архетипами или доминантами. Одним из наибо­ лее распространенных архетипов, возникающих при проекции коллективного бессознательного, по К.Г. Юнгу, служит образ колдовского демона, «тип прими­ тивного племенного колдуна или знахаря, особо одаренной личности, которая заряжена магической силой» (Юнг К.Г., 1998, с.332). Поскольку прогресс исто­ рического развития - это коллективное радение при высокой степени бессозна­ тельности индивида (с.462), «заурядному человеку всегда представлялось дико­ винным, что некто вместо проторенных путей и известных целей предпочитает крутую и узкую тропу, которая ведет в неизвестное. Поэтому такого человека всегда почитали если не помешанным, то одержимым демоном или богом...» (с.463).

По Дж. Фрэзеру (1986, с. 106), институт «священных царей», достигший сво­ его полного выражения в монархиях Перу и Египта, берет начало в прослойке колдунов или знахарей, находящихся на общественной службе. Колдуны и знаха­ ри образуют самый древний класс профессионалов в истории общества. «Люди ошибочно приняли порядок своих идей за порядок*природных явлений: они во­ образили, что им дозволено управлять предметами, подобно тому как они управ­ ляют своими мыслями.»

Выступая на годичном собрании Императорской военно-медицинской акаде­ мии в 1897 г., В.М. Бехтерев говорил о роли внушения в общественной жизни (Бехтерев В.М., 1990). Предвосхищая постулаты современного психоанализа, ве­ ликий русский ученый отделил путь логического убеждения, воздействующий на личное сознание при посредстве обдумывания и осмысленной переработки, и внушение, проникающее в психическую сферу помимо личного сознания, веду­ щее «непосредственно во внутренние покои нашей души». Внушение действует на психическую сферу другого лица путем увлекательной и эмоциональной речи, уговора, жестов и мимики, его пути более разнообразны по сравнению с логиче­ ским убеждением. Бехтерев рассматривал внушение как «психическую заразу» и показал, что намеренное прививание тех или иных психических состояний происходит в особом состоянии сознания, подобном гипнозу, являющемся не чем иным как искусственно вызванным видоизменением нормального сна. По В.М. Бехтереву, внушение - важный социальный фактор, игравший видную роль не только в жизни каждого отдельного лица и его воспитании, но и в жизни целых народов. Сейчас экспериментально показано, что особые состояния сознания,

38 Глава 2

более всего располагающие к внушению (гипноз, аутогипноз), связаны с повы­ шением активности правого полушария мозга, играющего ключевую роль в орга­ низации бессознательного психического, и с ограничением логического мышле­ ния и сознания, основанных на функциональных возможностях левого полуша­ рия (Ротенберг В.С., 1990, с.87).

Для изменения сознания и управления поведением в историческом прошлом часто использовались средства растительного происхождения. X. Лейнер (Leuner Н., 1970, S.279-296) в своей статье, опубликованной в геттигенском сборнике «Доисторические святыни и жертвенные места в Центральной и Северной Евро­ пе», рассмотрел проблему бытования «токсического экстаза в субарктическом и европейском пространстве», описав различные случаи применения растений в магических целях в Европе и Азии.

Он выделил несколько основных психотропных препаратов: а - Fliegenpilz - «гриб, вызывающий состояние полета» {Amanita muskaria им. Cohoba) употреб­ лялся берсерками, в Арктике и субарктике шаманами, в греческих мистериях; b - гашиш - психофармакологические составы средневековых ведьм.

а. Для характеристики действия галлюциногенных грибов X. Лейнер обра­ тился к примерам из врачебной практики. Он отметил, что наряду с Fliegenpilz аналогичное действие оказывает Amanitapantherina (следует различать с Amanita phaloides, verna, virosa, употребление которых смертельно). Клиническая карти­

на тяжелого отравления этими грибами: через три часа - диаррея, интенсивное потоотделение, «смутное» состояние. После двухчасового сна развивалась карти­ на психоза - возбуждение, разрушительные действия, бессмысленная речь, раз­ нообразные религиозные видения и галлюцинации. Врачи и медицинские сестры воспринимались как Христос и сатана и т.п. Через 20 часов действие грибов осла­ бевало. Моторное возбуждение уступало место атонии, через 30 часов силы па­ циента восстанавливались.

аа. Берсерки. Наибольшую известность имели в исландских сагах и сканди­ навских странах в 870-1030 гг. Мужчины, которые в определенное время «пре­ вращались в диких зверей», их силы удваивались, они не ощущали боли. Все человеческие чувства и сознание на время отступали.

Отчетливо проступает связь берсерков с древним дохристианским шаманиз­ мом, тем более что «her sark» означает медвежью шкуру. Так же неслучайно при­ страстие берсеркеров примыкать к мужским военным союзам. Они охотно объе­ диняются в группы по 2, по 5, самое большее до 12. Впадая в состояние исступле­ ния, берсерки стучали зубами, ощущая сперва чувство холода, у них менялся цвет лица. Затем наступала стадия бессмысленной ярости: берсерки кусали края сво­ их щитов, нападали на каждого, не различая друзей и врагов. На смену этому состоянию, продолжавшемуся почти целый день, приходила слабость и апатия. Характерно, что берсерки исчезли в XII в., после того как они три столетия суще­ ственным образом влияли на социальную и политическую жизнь викингов. Это произошло после того, как в 1013 г. в Норвегии они были приговорены к изгна­

нию наравне с разбойниками. В 1123 г. в христианском своде законов Ислан­ дии звучит: «Если кто пойдет как берсеркер, будет он наказан тремя годами из­ гнания. Мужчины, которые с ним заодно, также будут изгнаны, если они ему не помешали».

bb. Шаманы. Грибы использовались, к примеру, коренным населением Кам­ чатского полуострова для достижения экстатического состояния. Сходных обря­ дов придерживались остяки, самоеды, тунгусы, якуты, юкагиры, чукчи и коряки. Есть все основания предполагать употребление галлюциногенных грибов угрскими народами.

сс. Греческие мистерии. Высказывается предположение, что нектар, амбро­ зия - пища богов - содержали сок свежих галлюциногенных грибов Amanita muskaria или Panaeolus papilionaces. Это в принципе соотносится с описанием свиты Дионисия, когда менады способны разрывать на части зверей и детей, пья­ ные от вина или священного напитка.

B. Гашиш. Геродот сообщает в своей четвертой книге об употреблении этого наркотика скифами. Плиний писал о том, что бактрийцы добавляли в вино Celotophyllus. Конопля растет на обширных просторах Прикаспия и Приаралья в диком виде.

Культ хаомы (сомы). Как параллель берсеркерам в зороастрийском культур­ но-историческом пространстве тоже возникают мужские союзы. Их воины и «дву­ ногие волки» похищают скот и состоят в союзе с ведьмами и чародеями. Они применяют черную магию, пьют на ночь напиток Наота и могут разговаривать языком оракулов, которые служат злому богу, злой стороне Митры.

c. Кошмары ведьм. В историческое время магическое применение галлюци­ ногенных средств связано с существованием «черного культа» ведьм. Важнейши­ ми ингридиентами ведьминского зелья были Aconitin (C34H47NOn) из Aconitum napellus, Athropa belladonna, Hyoscyamin (CJ7H23N 03\ Scopolamin.

В добавление к психотропным веществам, рассмотренным в работе X. Лейнера, можно, по-видимому, добавить «эликсир забвения», упоминающийся в ирландских сагах. Предполагается, что кельтские друиды умели изготавливать на растительной основе напиток, вызывавший крепкий сон и потерю памяти (Ле­ ру Ф., 2000, с. 142).

Таким образом, трепанационная активность древних хирургов должна рас­ сматриваться в неразрывном контексте с общими действиями магическо-терапев­ тического свойства, основанными на физиологически обусловленной потребно­ сти изменения сознания человека. По-видимому, разнообразные попытки изме­ нения сознания и поведения сопровождали религиозную и магическую деятель­ ность. В основе попыток воздействия на психику человека лежали наблюдения, полученные интуитивной интроспекцией, а также богатые эмпирические знания о природных компонентах растительного происхождения. Случаи черепного трав­ матизма, возможно, дали когда-то толчок наблюдениям за измененным поведени­ ем выживших после ранений соплеменников. Не исключено, что такие случаи