1 курс / История медицины / Трепанации_у_древних_народов_Евразии_Медникова_М_Б_

Рис. 9.1. Вариации посмертного трепанирования на позднетагарских и таштыкских черепах Fig. 9.1. Variants of after death trepanning on late Tagar and Tashtyk skulls

6667X1 !W

ё

Посмертная трепанация с закрытым дефектом у таштыкского черепа из могильника у г. Тепсей

(по ИИ. Гохману, 1989, с.14)

6667X55

6667X54

Рис. 9.1 (окончание)

Fig. 4 (continued)

Таблица 9.2

Характеристика антропологических материалов из тесинского кургана Новые Мочаги

№1? Женщина, 20-29 лет. Череп обмазан глиной. Моделирована вся лицевая область, вплоть до надбровных дуг. Обмазка затрагивает всю область шеи. Разрушены затылочная и правая височная область. Края разрушений свежие, но, по-видимому, трепанации были осуществлены в этой области. Череп грацильный, с развитыми лобными буграми, венечный шов не облитерирован, сагиттальный - облитерирован. В центральной части правого лобного бугра локализованы возможные последствия травмы овальной формы 5 мм в длину, 3 мм в ширину. Верхний слой компакты в результате разрушен, но края разрушения, по-видимому, свежие. Наблюдается частичная облитерация латеральной поверхности повреждения. В области надбровья VIP нет, но в верхней части лобной кости, на теменных костях вдоль стреловидного шва присутствует обширная поротизация (дифференциальная диагностика: реакция васкуляризации/воспалительный процесс?). Множественные остеомы: в центральной части лобной кости справа округлые остеомы диаметром 5 и 3 мм, в левой части лобной кости - новообразования неправильной формы до 7 мм, на теменных костях в области брегмы - 7 мм. Эндокран и два первых шейных позвонка без патологий.

№2 Женщина, adultus (ок. 25 лет). Полость глазниц заполнена красной глиной. Сочетание трепанации в височной области (посмертной) с вероятной прижизненной краниотомией лобной кости.

№8 Пол? maturus. Множественная эмалевая гипоплазия, парадонтопатия. Арахноидоз

№9 Мужчина, adultus. Сохранность плохая. В височной области - двусторонняя трепанация. Сильно развит рельеф затылочной области. Всадник.

№10 Мужчина, около 25 лет. Множественная эмалевая гипоплазия (физиологические стрессы перенесены в 1,5, 3 и 6 лет), кариеса нет. VIP на своде черепа. Пальцевидные вдавления на эндокране, в центральной части затылочной кости.

№11 Мужчина? 20-29 лет. Сохранность фрагментарная, череп очень сильно посмертно деформирован, некоторые кости совершенно прямые. Трепанация в височной области. На нижней челюсти torus mandibularis. Прижизненная утрата первых резцов нижней челюсти с облитерацией альвеолярного отростка. Скол зубной эмали по типу «зуба портного» на первом нижнем правом моляре свидетельствует о специфике функциональной нагрузки.

№12 Мужчина, 35-39 лет. Моделированы лицо и шея. Обширные разрушения свода черепа слева, где он был посмертно трепанирован.

№14 Мужчина, 20-24 года. Моделированы лицевой отдел и шея (в глине сохранились позвонки). Сохранность свода не позволяет судить о присутствии трепанаций.

№18 Мужчина? maturus (35-39 лет). Сохранность плохая. Пальцевидные вдавления в верхней части свода черепа на эндокране. Парадонтопатия нижней челюсти. Срастание двух первых шейных позвонков.

№18а Мужчина, adultus. Очень плохая сохранность. Зубы абсолютно не стерты, за исключением моляров, демонстрирующих функциональную стертость.

№20 Мужчина? maturus (швы облитерированы, сильная стертость зубов). Сохранность плохая, череп сильно деформирован. В височной области наблюдается двусторонняя трепанация методом прорезания.

№21 Женщина? adultus. В левой височной области - обширное искусственное разрушение - удалены основание, левая теменная и височная кости, правая область не разрушена. Под скуловым

отростком височной кости сохранились остатки плотно прилегающей глиняной обмазки, что свидетельствует о заполнении этой области в тот момент, когда мягкие ткани уже отсутствовали.

№24 Женщина, 18-20 лет. Cribra orbitalia нет. Эмалевая гипоплазия, образовавшаяся в 3 года. Трепанация в левой височной области, максимальный диаметр 85 мм, множественные остеомы на лобной кости.

№25 Мужчина, adultus. Множественная эмалевая гипоплазия на нижней челюсти. Слева - трепанация, 45x40 мм, неправильной округлой формы, область большого затылочного отверстия разрушена.

На границе лобной и теменной костей наблюдается заживший вдавленный перелом. В центральной части лобной кости - остеома.

№30 Женщина, 35-39 лет. Средне-сильная стертость зубов нижней челюсти. Парадонтопатия, прижизненная утрата моляров верхней челюсти справа, кариес (?), остеохондроз в шейном отделе позвоночного столба.

т аблица 9.2 (окончание)

№33 Мужчина, 40-49 лет. Предполагаемая трепанация локализована слева. Арахноидоз в верхней части эндо крана.

№34? Женщина? adultus. Череп обмазан глиной, сверху - тонкий слой гипса. В левой височной области локализовано обширное трепанационное отверстие овально-округлой формы, 73x51мм.

Отверстие, скорее всего прорезано, хотя его наружные контуры уже контуров отверстия,

обращенного к эндокрану. Видны три слоя. Остеома в области брегмы на теменных костях. Лобный шов не облитерирован.

№39 Череп сильно разрушен в левой височной и центрально-теменной области. Края разрушений свежие, эродированные. Внутри полость была заполнена травой, остатки которой отчетливо читаются на поверхности эндокрана. Глазницы заполнены глиной, которая, распространяясь, проникает через разрушенные задние стенки в полость мозгового отдела, причем со стороны эндокрана она «обернута» слоем гипса.

№45 Мужчина, maturus. Одонтогенный остеомиелит нижней челюсти. Арахноидоз.

№46 Мужчина, граница adultus-maturus (ок. 35 лет). Череп и соединенные в анатомическом порядке позвонки шейного отдела составляют единое целое, будучи обмазанными глиной. Поверх нанесен тонкий слой гипса, окрашенного в красный цвет. Индивидуум страдал при жизни от высокого давления: на лобной кости справа фиксируется очень глубокий отпечаток кровеносного сосуда, на эндокране, в области, примыкающей к брегме, наблюдаются «пальцевидные вдавления» - заметные на просвет участки локального истончения свода черепа.

Слева трепанация, затрагивающая височную и теменную кости. Форма овальная. 73x55 мм.

Справа - обширное разрушение, не позволяющее судить о возможном присутствии трепанации.

№47 Женщина? 15-19 лет. Эмалевой гипоплазии нет. Трепанация в височно-теменной области слева, 76x51 мм. Область затылочного отверстия разрушена, края разрушения свежие. Область глазниц

заполнена глиной, поверх глины в области глазниц - гипс, раскрашенный красной краской.

без № Женщина, 30-34 года. Сохранность плохая. Лицевая часть обмазана глиной.

зрелой возрастной категории (№ 8, 33, 45) имело место развитие арахноидоза - воспаления паутинной оболочки мозга. Высокая концентрация передающихся по наследству заболеваний позволяет нам сделать вывод о тесном генетическом род­ стве погребенных в кургане.

О периодическом существовании в условиях холодного, влажного, ветреного климата говорит присутствие маркеров холодового стресса (васкулярная реакция у индивидуумов № 1,10). Множественная эмалевая гипоплазия означает неоднок­ ратность стрессов детского возраста, приводивших к кратковременной задержке роста (№ 8, 10). В группе отмечен кариес и случаи прижизненной утраты зубов, по-видимому, обусловленные функциональной (механической) нагрузкой. Напри­ мер, у молодого индивидуума № 11 (мужчина?) наряду с прижизненной потерей передних зубов мы наблюдали характерный скол зубной эмали, образовавшийся при откусывании нитки («зуб портного»). У женщины средних лет под № 30 на­ личествовали симптомы парадонтопатии. Как отмечалось ранее (Медникова М.Б., 2000 г., с.54), склонность к воспалительным заболеваниям десен была общей чер­ той для самых разных степных народов, в том числе для представителей социаль­ ной верхушки. Некоторое представление о стиле жизни поздних тагарцев из Но­ вых Мочагов дают наблюдения о травматизме, отражающее общий уровень аг­ рессивности в этой палеопопуляции. Зажившие черепные травмы в области лба были встречены и у женщины (?) № 1, и у мужчины № 25. Возможно, первона­

220 Глава 9

чальная травма послужила поводом для произведения прижизненной трепана­ ции у молодой женщины 25 лет (№ 2). На лобной кости локализовано довольно крупное овальное отверстие, распространявшееся на утраченную теменную кость. Перфорация окаймлена зоной реакции костной ткани; наблюдается начальная грануляция и закрытие диплоэ на одном из участков трефинационного отверстия - следовательно, хирургическое вмешательство состоялось не позднее чем за три месяца до смерти женщины. Покойная подверглась традиционному погребально­ му ритуалу (рис. 4, вклейка), связанному с моделировкой глиной и т.д., причем весьма вероятно, что постоперационный дефект использовался для посмертного извлечения мозга.

В соответствии с широко распространенными представлениями, трепанации не характерны для ранних тагарцев, т.е. для представителей баиновского и подгорновского этапов, так же как и для большинства сарагашенских тагарцев. Вместе с тем, еще С.В. Киселев (1951, с.227) обратил особое внимание на трепанацию, встре­ ченную в одном из древнейших татарских погребений (Тесь, гр.1, к.№3, I). Два миндалевидных отверстия, расположенных одно над другим были локализо­ ваны в затылочной кости. В настоящий момент погребения могильника Усть-Тесь относят к подгорновскому этапу татарской культуры, т.е. к VI-V вв. до н.э (Вадецкая Э.Б., 1986) или даже к VII—VI вв. до н.э. (Козинцев А.Г., 1977). Таким образом, есть основания предполагать, что уже в середине 1 тысячелетия до н.э. в Минусинской котловине встречались, но были очень редки элементы ритуально­ го (или лечебного?) поведения, принятые в V -IV вв. на северо-западе Монголии.

Как отмечалось в начале данного раздела, в Монголии раннего железного века практиковались как прижизненные, так, возможно, и посмертные операции (рис. 9.2).

А.Д. Грач (1980, с.73), характеризуя отдельные черты погребального обряда носителей саглынской культуры Тувы, отмечал, что найденные в могильнике Саг- лы-Бажи II, Мажалык-Ховузу I, II черепа целого ряда людей оказались трепани­ рованными. Отверстия были проделаны в лобных, затылочных, теменных костях черепов и, по мнению автора, предназначались для извлечения мозга при бальза­ мировании. Опубликованные фотографии двух трепанированных черепов из кур­ гана 3 могильника Саглы-Бажи II (Грач А.Д., 1980, с.254, рис. 116) демонстриру­ ют небольшие отверстия овально-округлой формы, локализованные на теменных и лобной кости. Они несомненно искусственного происхождения и судя по всему не несут следов заживления. Трепанированные черепа принадлежали мужчинам 50 и 30 лет, погребенным в срубах в сопровождении достаточно богатого инвен­ таря (Грач А.Д., 1980, с. 110-111).

Заслуживают внимания работы ирландского палеопатолога Эйлин Мерфи (Murphy Е., 2000,34-35), исследовавшей многочисленные антропологические ма­ териалы разновременного могильника Аймырлыг из Улуг-Хемского района Тувы. В серии скифского периода (Ш-Н вв. до н.э.) ею был найден женский череп с перфорацией в левой части лобной кости. Возможно, операция производилась в

Рис. 9.2. Локализация трепанаций на черепах кочевников эпохи раннего железа

а - с территорий Монголии, б - Тувы, в - Казахстана, г - Западной Сибири

Fig. 9.2. Location of trepanning holes on nomadic skulls of the Early Iron Age a - from Mongolia, 6 - Tuva, в - Kazakhstan, г - West Siberia

лечебных целях, поскольку она совершена задолго до смерти. К серии скифского периода отнесены также останки подростка, на черепе которого наблюдалось овальное отверстие, расположенное на венечном шве непосредственно справа от брегмы. По мнению Э. Мерфи, эта трепанация могла быть и посмертной, совер­ шенной в рамках ритуала или даже с трофическими целями. Трепанации в мо­ гильнике Аймырлыг четко дифференцируются от многочисленных черепных травм этого же периода, нанесенных, согласно реконструкции ирланд­ ской исследовательницы, боевыми топорами с округлым сечением ударной по­ верхности.

С.И. Руденко (1953, с.326-331) привел подробное описание обряда бальзами­ рования знатных погребенных в Пазырыкских курганах Алтая. В частности, со­ общалось, что череп мужчины из кургана № 5 был трепанирован в левой темен­ ной кости. Сделан был надрез кожи и выдолблен участок кости диаметром около 6 см (Руденко С.И., 1953, с.328).

В моей первой публикации, посвященной центральноазиатским трепанациям (Медникова М.Б., 1997), я предположила, что именно сопоставление алтайских и минусинских находок дает ключ к пониманию смысла обряда посмертного тре­ панирования черепов. Алтайские материалы скифского времени, в том числе на­ ходки 1990-х годов на плато Укок, свидетельствовали о стремлении носителей пазырыкской культуры сохранить внешний облик умершего. При таком бальза­ мировании мозг, внутренние органы и частично мышцы удалялись, сохранялась внешняя телесная оболочка (кожа). В погребальном ритуале тесинских тагарцев, в варианте, характерном для могильника Кызыл-Куль, несмотря на трепанацию, предпринятую явно для извлечения головного мозга, не наблюдается такого стрем­ ления сохранить мягкие ткани. Вспомним череп №6667/153 с глазницами, специ­ ально наполненными красной пластической глиной. Возможно, логическим раз­ витием этого пути является распространение масок как компенсации за «утрату лица» умершим.

Более подробная публикация, посвященная бальзамированию у пазырыкцев Укока (Полосьмак Н.Н., 2000), заметно сокращает различия между горноал­ тайскими и минусинскими обрядами. Оказывается, степень сохранности раз­ ных участков тела женской мумии из кургана Ак-Алаха была неодинаковой. Кожа лица отсутствовала почти полностью, кроме области правого виска и верхней челюсти. Трепанационное отверстие диаметром 4-5 см было проделано в заты­ лочной области. Кроме того, упоминается искусственное разрушение глазниц и носовой полости. По-видимому, были удалены оба глазных яблока, слизистая оболочка носа и околоносовых пазух. Освободившиеся полости были заполнены наполнителем. Стало известно, что лицо умершей посмертно моделировалось. Об этом говорят мелкие комочки глинозема, воск и даже голубое стекло в глазни­ цах. Предположительно, лицо женщины было обмазано глиной с добавлением воска. Таким образом, нет никаких оснований противопоставлять погребаль­ ный ритуал тесинских тагарцев и соответствующие обряды «скифов» Укока, как мы делали раньше. Данные традиции очень близки, и это принципиально новый момент в изучении погребальной обрядности древних народов Южной Сибири.

Расширить ареал обряда посмертной трепанации в Центральной Азии позво­ ляет также находка черепа в местности Карабие Коунрадского района Караган­ динской области в Казахстане (раскопки М.Кадырбаева, 1957 г.). В статье П. Бое­ ва и О. Исмагулова (1962, с. 131-132) эта находка датируется V—III вв. до н.э. и соотносится почему-то с тюркским временем. На краниуме мужчины, скончав­ шегося в 35-40 лет, присутствуют 6 трепанационных отверстий. Самая большая перфорация длиной 33 мм по сути дела образована четырьмя сквозными дефек­ тами, соединенными между собой, причем два повреждения расположены на ви­ сочной, третье - на теменной и затылочной, четвертое - только на затылочной кости. Немного ниже видно пятое отверстие на затылочной кости. Шестой де­ фект, на левой височной кости, затрагивает только верхнюю пластинку компакты

и диплоэ. Диаметр всех повреждений сходен - от 7 до 7,5 мм. Согласно реконст­ рукции авторов, операция производилась высверливанием при помощи заострен­ ного на конце инструмента. Диплоэ не закрыто на всем протяжении.

Если не принимать во внимание интерпретационную часть этой работы, ос­ нованную на явной путанице с датировками, а обратиться к описанию локализа­ ции, формы и величины трепанационных отверстий, характеристике краев, ста­ нет очевидно сходство данной трепанации с некоторыми трепанациями Мину­ синской котловины, но в большей степени с предполагаемыми трепанациями могильника Улангом. Характерно, что П. Боев и О. Исмагулов, хотя и рассматри­ вали открытый ими случай трепанации главным образом как результат медицин­ ского вмешательства, допускали возможность смерти больного во время опера­ ции или даже посмертную трепанацию. Нам представляется наиболее вероятной последняя возможность.

Активная работа новосибирских исследователей позволила компенсировать недостаток сведений о распространении трепанирования в Западной Сибири. Так, в контексте преднамеренных разрушений основания черепа и носовой перего­ родки рассматривалась случайная краниологическая находка из Верхнего Приобья, сделанная в Тогучинском районе на берегу р. Ини (Шпакова Е.Г., Мыльни­ кова Л.Н., 1998, с.693-701). Стратиграфия и комплекс антропологических осо­ бенностей позволили косвенно судить о большой, возможно неолитической древности черепа, принадлежавшего мужчине 35-40 лет. В высшей степени лю­ бопытно присутствие в верхней части теменных костей симметричных участков понижения костной поверхности, интерпретируемое авторами как локальная ис­ кусственная деформация.

Факты искусственного повреждения черепов рассматривались Е.Г. Шлаковой и А.П. Бородовским (1998) на краниологическом материале раннего железного века из могильников Быстровка 2 и 3. Для серии из Быстровки 2 были более ха­ рактерны преднамеренные разрушения лицевого отдела и основания черепа. По заключению авторов, в этой же серии усилен уровень военного травматизма. На черепах из кургана 9 могильника Быстровка 2 и на черепе из кургана 6 Быстровки 3 прослеживаются признаки искусственного расширения большого затылочного отверстия.

Техника воздействия отличалась: при внедрении в полость черепа из могиль­ ника Быстровка 3 применялось сверление и последующее пиление. Основание черепов Быстровки 2 расширялось рубящими предметами и без предварительной разметки. Таким образом, в обеих группах прослеживаются специфиче­ ски различающиеся следы посмертных манипуляций с телами, причем указан­ ные различия носили хронологический и этнический характер.

Рассмотренные выше тенденции говорят о пышном расцвете ритуального вскрытия черепной коробки в раннем железном веке Центральной Азии и Запад­ ной Сибири. Предшествующие культуры на этих территориях пока как-будто не давали оснований для установления преемственности в передаче этой традиции.