1 курс / История медицины / Трепанации_у_древних_народов_Евразии_Медникова_М_Б_

был приведен прокаженный, которому преступник сделал операцию и «извлек у него из головы червя».

Ф.П. Лисовски предположил, что в X-XIV вв. трепанационная активность в Китае поддерживалась в основном благодаря просветительской деятельности ара­ бов. Главным подтверждением этого тезиса служат «Разговоры, пока плуг отды­ хает» 1366 г., в которых сообщается, что арабы умеют открывать черепа и извле­ кать оттуда червей (Lisowski F., 1967, р.656).

НОВОЕ ВРЕМЯ

Мыслители Высокого Возрождения и идущие им вослед хирурги нового времени также демонстрируют интерес к нейрохирургическим операциям. Око­ ло 1500 г. Джиованни Виго оперирует в случаях высокого внутричерепного дав­ ления. Теофраст Бомбаст фон Хоенхайм (Парацельс) вскрывает черепа пациен­ тов, больных эпилепсией. Во Франции активно работает Амбруаз Паре (15101590). В 1519 г. в Нюрнберге Й. фон Меекре’н публикует описание вмешательства в субдуральное пространство. В 1519 г. Маас описывает контралатеральный паралич вследствие повреждения разных отделов головного мозга. Марк Авре­ лий Северин пробует излечить хирургическим путем меланхолию и эпилепсию. В 1575 г. Алькасар из Саламанки трепанирует при внутричерепной гематоме (Jenker F., 1966). Возросший интерес к анатомии человека выражается в много­ численных вскрытиях тел погибших во время чумы или от несчастных случаев людей. Во второй половине XVI и в начале XVII вв. этот интерес приобретает массовый характер. Часто аутопсии подвергают тела известных и могуществен­ ных исторических деятелей - например Игнатия Лойолы, Марчелло Мальпиги или герцога Альбрехта V Баварского. Известны палеоантропологические свиде­ тельства активности патологоанатомов. Так, в одной из церквей Гессена в 1600 г. были захоронены останки мужчины, верхняя часть черепа которого была удалена

сцелью изучения строения головного мозга (Schaefer U., 1965).

Вистории медицины сохранились имена краниохирургов XVII в. Фабриция Гильданского (Вильгельм Фабри де Хильден), Гилльманна, Джона Вудэла, Йоха­ на Скультета, Марчетти (Jenker F., 1966). Настоящий «трепанационный бум» от­ мечается в Англии XVIII в. и связывается с именем Персиваля Потта. Хирург Марешалль однажды за несколько дней произвел 12 краниотомий, а Де Ла Туше на протяжении двух месяцев трепанировал 52 раза (Menschig R., 1983, S.41).

Как и предыдущие эпохи, новое время содержит большое число примеров трепанирования коронованных особ. Трудно сказать, была ли то особая мода, или здесь скрывается нечто большее. Иногда высказываются предположения, что мо­ нархи часто бывали трепанированы, поскольку к их услугам были новейшие до­ стижения и медицинские светила. Это несколько странный аргумент, поскольку трепанация является одним из древнейших способов хирургического вмешатель­

Совершенно другую интерпретацию картины дает немецкая исследователь­ ница Розмари Шудер (Schuder R., 1978). Некто приходит к доктору и просит: «Гос­ подин, удали мне коренной зуб». И мастер медицины начинает свою операцию, вскрывая череп. «Meester snyt die Keye ras, myne name is Lubbert, das.» Keye обо­ значало по-голландски также коренной зуб. Р. Шудер определяет цветы на карти­ не Босха как водяные лилии Nymphea alba. Еще Гален писал об успокоительном действии этого растения.

Чешский искусствовед Ханна Волавкова предложила рассматривать картину Босха в контексте с другими призведениями, образовывавшими так называемый квадриптихон (Volavkova Н., 1980, S.28-29). Две части Der hinkende Pilger (Хро­ мой пилигрим), Der Gaukler {Шут, Обманщик) разрознены и хранятся в других собраниях, четвертая часть утрачена. По мнению X. Волавковой, квадриптихон создавался с целью ответить на вопрос «Что такое человек?». На фрагменте квадриптихона Steinoperation лекарь носит необычный головной убор, что позволяет идентифицировать удаление камня из головы пациента как алхимическую проце­ дуру. X. Волавкова ссылается на мнение ряда исследователей, полагавших, что речь идет о философском камне. Алхимики, пытавшиеся добыть философский камень, работали со ртутью. В свою очередь, ртуть олицетворяет планету Мерку­ рий, а, согласно средневековым представлениям, символом Меркурия был шут. Таким образом, возможно, произведение Босха представляет собой аллегорию планеты Меркурий - воздуха и сангвинического темперамента. Другие части квадриптихона можно интерпретировать сходным образом: тогда Gaukler представля­ ет луну, воду и флегматический темперамент; Der hinkende Pilger олицетворяет Сатурн, землю и меланхолию; утраченная часть - солнце, огонь и холерический темперамент.

По мнению Л.С. Алешиной (1999), удаление «камня глупости» из головы де­ ревенского простака представляет собой не просто примитивную знахарскую операцию, но являет попытку магико-мистического преобразования человече­ ской природы. Картину можно воспринимать как насмешку, но можно и разгля­ деть в ней неортодоксальный, алхимический смысл.

Про фландрца Адриана Браувера (1605-1638 гг.) пишут, что он любил изо­ бражать сцены «жестокого домашнего врачевания» (Европейская живопись, 1999, с.50).

На картине из коллекции Государственного Эрмитажа изображена сцена оче­ редного извлечения «камня глупости» (рис. 4.5). Как и у Босха, операция проис­ ходит под открытым небом. Помимо больного и оперирующего его с сладостра­ стным видом хирурга, активное участие в действии принимают нищие, крестья­ не, дети, причем зрители явно получают большое удовольствие от происходяще­ го. Несомненно болезненная операция вызывает у присутствующих не жалость, а смех и веселье. Почему же столь неадекватна, по современным представлениям, реакция собравшихся поглядеть на операцию краниотомии на картине Браувера? Или сложившаяся сюжетная ситуация иллюстрирует мысль Канта, что «во всем,

Анализируя сквозь призму исторической поэтики функции плута, шута и ду­ рака в средневековом европейском романе, великий русский филолог М.М. Бах­ тин (2000, с.91) подчеркивал, что шут и дурак выступают как метаморфоза царя и бога, находящихся в преисподней, в смерти. Аналогичный момент превращения бога и царя в раба, преступника и шута М.М. Бахтин находил в римских сатурна­ лиях и в христианских страстях Бога. «Фигуры эти, конечно, далеко не новые, их знала и античность, и Древний Восток. Если опускать в эти образы исторический лот, то он ни в одном из них не достанет дна: так глубоко это дно. Культовое значение соответствующих античных масок лежит сравнительно близко, в пол­ ном свете исторического дня, дальше они уходят в глубины доклассового фольк­ лора... Им присуща своеобразная особенность и право - быть чужими в этом мире...» (Бахтин М.М., 2000, с.88). По М.М. Бахтину, маски шута и дурака, имея глубокие народные корни, обладают привилегиями непричастности жизни са­ мого шута и неприкосновенности шутовского слова. На наш взгляд, все это ука­ зывает на сохранение древней сакральной традиции. В данном контексте «трепа­ нирование дурака» - символ двойной метаморфозы наделенного священной си­ лой существа (первая метаморфоза: царь и бог в преисподней = шут; вторая метаморфоза: шут, дурак подвергаются магико-мистическому преобразованию = трепанирование).10

Таким образом, само по себе широкое распространение «трепанационных» сюжетов в европейской графике и живописи не обязательно отражает распрост­ раненность этой процедуры среди простолюдинов. Подобного рода утверждения могут быть подкреплены только палеоантропологическими исследованиями по­ зднесредневековых материалов. Пока же многочисленных свидетельств трепани­ рования широких слоев населения в это время мы привести не можем. Как отме­ чает известный датский палеопатолог П. Беннике (Bennike R, 2000), малое число средневековых черепов с признаками инвазивного лечения находится в резком

10 Говоря о фольклорных основах раблезианского хронотопа, М.М.Бахтин предпринял попытки реконструировать особенности «фольклорного сознания» людей доантичного времени (по Бахтину, доклассового общества). Жизнь природы и человека слиты в едином комплексе. По мере общественного расслоения культ отделяется от производства; еда, питье, продолжение рода, смерть, с одной стороны, отходят в индивидуализирующийся б ы т , с другой - входят в о б р я д, приобретая магическое значение. Единичная вещь может стать заменителем целого: так приносимая богам жертва замещает собой целую совокупность; на этой же стадии оформляются такие явления, как ритуальное сквернословие, ритуальный смех, ритуальная пародия и шутовство. М.М. Бахтин (2000, с. 144-145) приводит примеры, начиная с античных, когда смех (в разных его выражениях) соседствует со смертью, с половой сферой, с культовой едою и питьем.

В.Я. Пропп (1999а, б) убедительно показал важную функцию ритуального смеха при рожде­ нии и смерти (убивании, жертвоприношении) людей, а также в момент инициации. Он цитирует Рейнака (с.238): «Сарды смеялись, принося в жертву своих стариков; троглодиты - побивая кам­ нями своих мертвецов; финикийцы - когда умерщвляли своих детей; фракийцы - когда кто-ни­ будь из них был при смерти». Явление смеха в мифах и обрядах трактуется как действие, возрож­ дающее к жизни, обеспечивающее плодовитость людей и плодородие земли.

противоречии с их общей численностью и хорошей сохранностью, особенно при сопоставлении с предшествующими эпохами. Операции на черепе в средневеко­ вье несопоставимы с размахом трепанирования в неолите (Lisowski F.P., 1967, р.653).

В.Я. Дэрумс (1970, с.90) исследовал три черепа с предположительно незакон­ ченными трепанациями, относящиеся к XVI-XVII вв. Например, на черепе взрос­ лой женщины из Койккюла (Эстония) он наблюдал «штампованный» трепанаци­ онный дефект почкообразной формы с зажившими краями и двумя проникающи­ ми небольшими отверстиями внутрь черепа. Упоминаются единичные случаи трепанаций в Латвии (Даниловка), Литве (Вильнюс).

СОВРЕМЕННОСТЬ

Говоря о современности, мы, естественно, избежим обращения к повсемест­ ной клинической практике. Однако и в наши дни существуют этнографические и иные примеры «нестандартного» трепанирования черепов, изучение которых может приблизить нас к пониманию некоторых действий древних народов.

Эдвард Маргеттс привлек внимание исследователей к деятельности знахарей кенийского племени Кизии и к их соседям Танде из Таганьики (Margetts Е., 1967).

Уже в ранних документах, сопровождавших британскую и германскую коло­ низацию Восточной Африки, отмечалось, что народные целители к востоку от озера Виктория имеют опыт трепанирования черепов. Причины популярности трепанирования в этом регионе непонятны. У высокогорных обитателей, принад­ лежащих к племени Кизии, показанием к вскрытию черепной коробки являются головная боль, проникающее или поверхностное ранение головы. Трепанация, как правило, не показана при психозах, эпилепсии, головокружении или «одер­ жимости злыми духами» (возможно, чтобы не выпустить этих духов наружу - М.М.11). Навыки трепанирования обычно передаются по наследству. Женщины не имеют права овладевать этим искусством. «Хирург» (омобари омотве) может совершать перед операцией магические ритуалы, но это не обязательно. Предо­ перационная гигиена, включающая, к примеру, мытье головы пациента, как пра­ вило, не практикуется. Во время операции больной может находиться и в сидя­ чем, и в лежачем положении. Обычно операция выполнялась скоблением вплоть до прободения нижней костной пластинки и появления мозговой оболочки. Ане­ стезия до самого последнего времени не применялась. В 1958-1959 гг. Э. Мар­ геттс познакомился с тремя бывшими пациентами омобари омотве и записал их истории болезни.

Как мы видим, показания к трепанациям у африканских аборигенов прямо противоположны объяснениям причин древних краниотомий, предложенным Полем Брока (см. гл. 1).

Первый пациент, тридцатипятилетний полицейский по профессии, однажды получил сильный удар в переднюю часть головы. После нескольких лет мучи­ тельных головных болей он обратился к целителю и был трепанирован. В момент знакомства с Э. Маргеттсом пациент был в здравом рассудке, жалобы на голов­ ную боль прошли.

Другой знакомый Э. Маргеттса отбывал в тюрьме шесть месяцев за кражу и четыре месяца за побег. 1марта 1958 г. на голову этого человека упало дерево, что вызвало сильную боль. Он перенес три операции 15 апреля, 15 июля и 15 ноября 1958 г., по его словам, «чтобы покончить с этой работой». Каждая длилась около четырех часов. Перед операцией пациент получал от омобари какое-то снадобье, предназначенное для того, «чтобы кровь не текла слишком быстро». Обезболива­ ние не применялось, но, по словам оперированного, он испытывал боль только в момент разрезания кожи. Лечение обошлось больному в 700 кенийских шиллин­ гов, одну овцу, одну козу, трех цыплят и три четырехгаллонные емкости пива. При общении этот человек выглядел неразговорчивым и подавленным, что, воз­ можно, объясняется местом беседы - тюрьма Найроби. Его сестра тоже была дваж­ ды трепанирована тем же знахарем после черепной травмы.

Третий пациент, с которым познакомился Э. Маргеттс, пережил наиболее ра­ дикальную краниотомию. Если взглянуть на его фотографию в шляпе, он выгля­ дит совершенно обычным человеком. Но его фотография без головного убора поистине изумляет (рис. 4.6). У больного отсутствует вся верхняя часть свода черепа. На рентгенограмме видно отсутствие около 30 квадратных дюймов моз-

Рис. 4.6. Трепанированный мужчина из племени Кизии. “Пациент в шляпе' Fig. 4.6. Trepanned male from Kisii tribe. “Patient in hat”

118 Глава 4

говой капсулы. В 1940 г. местный полицейский ударился головой о дверь. В 1945 г. ему сделали первую операцию по поводу головных болей. На протяжении семи последующих лет он перенес множество операций, точное число которых неиз­ вестно. По словам этого мужчины, операции были очень болезненными, но зна­ харем ничего не делалось для того, чтобы унять боль. Несмотря на утрату столь значительной части черепа, пациент сохранил дееспособность и прожил долгие годы. Единственное неудобство - для механической защиты мозга ему пришлось изготовить пластиковую подкладку для шляпы. В 1962 г. с этим человеком позна­ комилась британский врач Коксон, которой удалось установить точное число пе­ ренесенных им операций - 35! «Хотя он слегка потерял свой череп, в шляпе и с неограниченным количеством аспирина, он свободен от головной боли и успеш­ ный фермер. Очень благодарный пациент» (цит. по Menschig, R., 1983, S.66).

В 1985 г. датские журналисты Кирстен и Лейф Йаппе сняли фильм под назва­ нием «Сельский врач» о деятельности нынешнего знахаря из племени Кизии. Благодаря усилиям П. Беннике фильм был продемонстрирован участникам меж­ дународного коллоквиума по изучению древних трепанаций (Бирмингем, апрель 2000 г.). В документальной ленте показано, как сельский доктор занимался лече­ нием мигрени у молодой женщины. Ее муж и родственники присутствовали при операции, сидя неподалеку у костра. Причудливо переплетаются приметы ново­ го и старого жизненного укладов. «Операционным столом» служит большой, све­ жий и предварительно вымытый лист банана. На нем разложены инструменты - традиционные ножи, коровий рог и современные скальпели. Перед тем как на­ чать лечение, в жертву приносят козу. Потом ее жир войдет в состав снадобья, накладывающегося на рану для скорейшего заживления. В мазь добавляют также древесный уголь и местные травы. По прошествии трех дней после операции пациентка считается здоровой. На ее голове навсегда останется рубец от раны, которая не ушивалась - своеобразный знак отличия.

Как ни парадоксально, «нестандартные» краниотомии имеют распростране­ ние и в самых цивилизованных европейских странах.

Так, в 1965 г. голландец Джой Меллен-Барт Хьюгз трепанировал сам себя, объясняя это желанием «стать другим человеком». Его сочли душевнобольным (Gratzl О., 2000).

Британские аристократы лорд и леди Нейдпат в попытках «расширить созна­ ние» неоднократно и добровольно подверглись трепанированию черепа. Аманда Филдинг, леди Нейдпат, даже сняла 20 лет назад фильм, в котором она, стоя перед зеркалом, собственноручно высверливает электрическим бором отверстие в сво­ де черепа, перфорируя его до мозговой оболочки. В 27 лет художница Аманда Филдинг, по ее словам, ощущала растущее недовольство собой. Единственным выходом ей внезапно представилась трепанация. Поскольку серьезные специали­ сты отказались помочь ей в подобных начинаниях, она была вынуждена опериро­ вать себя сама, превратив все происходящее в шоу. Операция производилась в роскошных интерьерах старинного английского замка, под классическую музы­

ку, в присутствии летающих повсюду голубей. К счастью, Аманда Филдинг оста­ лась жива. Ей повезло: вскрыв череп в одном из самых рискованных мест, при­ мерно в районе брегмы, Аманда не задела мозговую оболочку.

Но нет нужды говорить, что присутствовавшие при показе фильма нейрохи­ рурги, участники международного коллоквиума по проблемам трепанаций чере­ па в истории (Бирмингем, 2000), оценили подобные эксперименты как смертель­ но опасные.

Интересно, что попытки «расширить горизонты сознания» демонстрируют не только люди с пограничным состоянием психики, но и художественно одарен­ ные натуры. В этой связи обращает на себя внимание присутствие в современной немецкоязычной поэзии образа открытого в мозг окна.

«Больной человек трепанирован, его эго, его разум исчезают одновременно с болью при анастезии, но он чувствует пилку на своем черепе и приглашает: Вхо­ ди» (Berm, 1987, цит. по Gratzl О., 2000, р.20). Трепанация становится распрост­ раненной и модной метафорой (Fischer, цит. по Gratzl О., 2000, р.20). Биологиче­ ские пределы существования человека воспринимаются при этом как принужде­ ние, которое нужно преодолеть. Почему бы не поиграть с желанием «расширить границы личности» путем самотрепанирования и открытия «третьего глаза»? Странно, но подобные идеи особенно популярны в отечестве одного из родона­ чальников психоанализа Карла Густава Юнга. Что-то есть, по-видимому, в швей­ царской почве, что побуждает жителей этой благополучной европейской страны пристально вглядываться в себя и задаваться решением философских вопросов космического порядка.

Итак, и на пороге третьего тысячелетия вновь обсуждаются бинарные оппо­ зиции «внутри - снаружи тела», границы сознания, метаморфозы личности, то есть вопросы, всегда волновавшие человечество. При этом трепанационная мета­ фора предстает архетипом преобразования человеческой природы, превращения и перехода в иное состояние, она совсем не связана с новейшими достижениями научной мысли и хирургической практики. Можно сказать, что в подобных воз­ зрениях реанимируется мысль Сократа: «высшее благословение приходит к нам, когда мы на пути к безумию», воспринятая, например, некоторыми исследовате­ лями для объяснения природы шаманизма (Кальвайт X., 1998). Шаман в традици­ онном обществе является живым воплощением нутра, использующий страдания как путь познания, он учится, проходя через боль, он психотик, «клоун, шут, все выворачивающий наизнанку» (Кальвайт X., 1998, с. 172-173).