Мишель Монтень - Опыты

высказал пожелание, чтобы с него после смерти была содрана кожа ичтобы эту кожу натянули на барабан, который будет созывать на битву сврагами; он полагал, что это поможет закрепить преимущества, достигнутые имв упорной борьбе. Равным образом, некоторые индейцы, отправляясь сражаться сиспанцами, несли с собой кости одного из умерших вождей, памятуя о техудачах, которые сопровождали его при жизни. Да и другие народы Нового Светаберут на войну останки своих доблестных, погибших в сражениях

воинов, дабыони служили им примером храбрости и залогом победы 48.

В первых наших примерах за умершими сохраняется только та слава,которую они приобрели своими былыми деяниями, тогда как последниеприписывают им, сверх того, способность действовать и после их смерти.Гораздо прекраснее и возвышеннее поступок

нашего полководца Баярда 49,который, почувствовав, что смертельно ранен выстрелом из аркебузы, наубеждения окружающих выйти из боя ответил, что не станет под конец жизнипоказывать врагу спину, и продолжал биться, пока его не покинули силы;чувствуя, что теряет сознание и что ему не удержаться в седле, он приказалсвоему слуге положить его у подножия дерева, но так, чтобы он мог умеретьлицом к неприятелю; так он и скончался.

Мне кажется необходимым присоединить сюда также следующий пример,который в этом отношении еще примечательнее, чем предыдущие. ИмператорМаксимилиан, прадед

ныне царствующего короля Филиппа 50, был государем,наделенным множеством достоинств и среди них — необыкновенною телесноюкрасотою. Но наряду с этими качествами он обладал еще одним, вовсе несвойственным государям, которые, дабы поскорее разделаться с важнейшимигосударственными делами, превращают порою в трон свой стульчак: он непозволял видеть себя за нуждою никому, даже самому приближенному из своихслуг. Он всегда мочился в укромном месте и, будучи стыдлив, какдевственница, не открывал ни перед врачами, ни перед кем бы то ни было техчастей тела, которые принято прикрывать. Что до меня, то, обладая языком, неведающим ни в чем стеснения, я, тем не менее, также наделен от природыстыдливостью подобного рода. Если нет крайней необходимости и меня нетолкает к этому любовное наслаждение, я никогда не позволяю себе нескромныхпоступков и не обнажаю ни перед кем того, что по обычаю должно бытьприкрыто. Я страдаю скорее застенчивостью, и притом в большей мере, чемподобает, как я полагаю, мужчине, особенно же мужчине моего положения. Ноимператор Максимилиан до такой степени был в плену у этого предрассудка, чтоособо оговорил в своем завещании, чтобы ему после кончины наделиподштанники, и добавил в особой приписке, чтобы тому, кто это проделает сего

трупом, завязали глаза. Если Кир 51 завещал своим детям, чтобы ни они,ни кто другой ни

все пять «крестовых походов»,организованных с 1420 по 1431 г. папой и германским императором противчехов, окончились позорным крахом. В последние годы жизни Жижка ослеп,однако он продолжал руководить военными действиями.

47 Джон Уиклиф (1320–1384) — профессор Оксфордского университета;являлся выразителем интересов английского рыцарства и горожан, враждебносмотревших на богатую феодальную церковь и стремившихся ее реформировать.

48…другие народы Нового Света… — Монтень проявляет большойинтерес ко всему, что относится к Новой Индии, как тогда называли Америку(см., например, кн. I, гл. XXXI). Монтень черпал свои сведения оновооткрытых странах как из рассказов моряков, купцов, путешественников, таки из книг.

49Баярд (1476–1524) — французский полководец времен итальянских войнЛюдовика XII и Франциска I; отличался храбростью, чувством воинской чести идругими рыцарскими качествами, соответствующими идеалу служилого дворянстваего времени. Получил от современников прозвище «рыцарь без страха и упрека».

50…ныне царствующего короля Филиппа. — Имеется в виду германскийимператор Максимилиан I (1493–1519) и его правнук, король испанский Филипп II (1556–1598).

51Кир — Кир Старший, основатель персидской монархии (VI в. до н. э.),история которого рассказана

разу не взглянули на его труп и не прикоснулись к нему,после того как душа его отлетит от тела, то я склонен искать объяснениеэтому в каком-нибудь религиозном веровании; ведь и его историк и сам он,помимо прочих великих достоинств, отличались еще и тем, что насаждали напротяжении всей своей жизни рвение и уважение к религиозным обрядам. Мнеочень не по душе нижеследующий рассказ, услышанный мною от некоего вельможи,об одном из моих свойственников, оставившем по себе память и на мирном и навоенном поприще. Умирая в преклонном возрасте у себя дома и испытываяневыносимые боли, причиняемые каменною болезнью, он в последние часы своейжизни находил утешение в разработке мельчайших подробностей церемониаласвоих похорон, причем заставлял навещавших его придворных клясться ему, чтоони примут участие в похоронной процессии. Он обратился с настойчивойпросьбой даже к самому королю, которого видел перед своей кончиной, чтобытот велел своим приближенным прибыть на его погребение, подкрепляя своеходатайство многочисленными соображениями и примерами, подтверждавшими, чточеловек его положения имеет на это бесспорное право; он скончался,по-видимому, успокоенный и довольный, так как успел добиться от короля стольжеланного обещания и распорядиться по своему усмотрению устройством ицеремониалом своих собственных похорон.

Столь упорного и великого тщеславия я еще никогда не встречал.

А вот еще одна странность совершенно противоположного свойства,образчики которой также найдутся в моем роду; она представляется мнеединокровной сестрой упомянутой выше. Эта странность также состоит в том,чтобы предаваться со страстью заботе о своей похоронной процессии, нопроявлять при этом исключительную, совершенно не принятую в таких случаях,бережливость, ограничивая себя только одним слугою и одним фонарем. Я знаю,что многие хвалят подобную скромность и, в частности, одобряют последнююволю

Марка Эмилия Лепида 52, запретившего своим наследникам устраивать емупосле смерти обычные церемонии. Неужели, однако, умеренность ивоздержанность в том только и заключаются, чтобы избегать расточительности иизлишества, когда они уже не могут более доставить нам пользу иудовольствие? Вот, действительно, легкий и недорогой способсамосовершенствования! Если бы требовалось перед смертью оставлять на этотсчет распоряжения, то, полагаю, и здесь, как и во всяком житейском деле,каждый должен был бы

считаться с возможностями своего кошелька. И философЛикон 53 поступил весьма мудро, наказав друзьям предать его тело землетам, где они сочтут наилучшим; что же касается похорон, то он завещал, чтобыони не были ни слишком пышными, ни слишком убогими. Лично я предоставляюобычаю установить распорядок похоронного обряда и охотно отдам свое мертвоетело на благоусмотрение тех, — кто бы это ни оказался, — кому придется

взятьна себя эту заботу: Totus hic locus est contemnendus in nobis, nonnegligendus in nostris. 54

И святая истина сказана одним из святых: Curatiofuneris, condicio sepulturae, pompa

exsequiarum, maqis sunt vivorum solatia,quam subsidia mortuorum. 55 Вот почему, когда Критон спросил Сократа в последние мгновенияего жизни, каким образом желает он быть погребенным, тот ответил ему: «Каквам будет угодно». Если бы я простирал заботы о своем

Ксенофонтом в «Киропедии».

52Марк Эмилий Лепид — сподвижник Цезаря; участник II триумвирата (43 г. до н. э.).

53Ликон — древнегреческий философ (III в. до н. э.).

54Мы должны относиться с презрением ко всем этимзаботам, когда дело идет о нас, но не пренебрегать ими по отношению к нашимблизким (лат.). —Августин. О граде божием, I, 12.

55Заботы о погребении, устройство гробницы, пышностьпохорон — все это скорее утешение для живых, чем облегчение участи мертвых(лат.). — Цицерон.Тускуланские беседы, I, 45.

будущем столь далеко,я счел бы более заманчивым для себя уподобиться тем, кто, продолжая жить идышать, ублажает себя мыслями о церемониале своих похорон и о пышностипогребальных обрядов и находит удовольствие видеть в мраморе своибезжизненные черты. Счастлив тот, кто умеет тешить и ублажать свои чувстватем, что бесчувственно, кто умеет жить своей собственной смертью.

Я проникаюсь ненавистью к народоправству, хотя этот образ правления ипредставляется мне наиболее естественным и справедливым, когда вспоминаю обесчеловечном произволе афинян, беспощадно казнивших, не пожелав дажевыслушать их оправданий, своих храбрых военачальников, только что выигравшиху лакедемонян морское

сражение при Аргинусских островах 56, самоезначительное, самое ожесточенное среди всех, какие когда-либо давалисьгреками на море. Их казнили только за то, что, одержав победу наднеприятелем, они воспользовались предоставленными ею возможностями, а незадержались на месте, дабы собрать и предать погребению тела убитыхсограждан. Особенно гнусною представляется мне эта расправа, когда явспоминаю о Диомедоне, одном из осужденных на казнь, человеке замечательнойвоинской доблести и гражданских добродетелей. Выслушав обвинительныйприговор, он вышел вперед, чтобы произнести речь, и, хотя ему впервыепозволили беспрепятственно выступить перед народом, воспользовался ею не длясамозащиты и не для того, чтобы показать очевидную несправедливость стольжестокого решения судей, но для того, чтобы проявить заботу об ожидающейэтих судей судьбе; он обратился к богам с мольбою не карать их за приговори, опасаясь, как бы боги не обрушили на них своего гнева за невыполнение техобетов, которые были даны им и его товарищами, в ознаменование стольблистательного успеха, уведомил своих судей, в чем они состояли. Не сказавбольше ни слова, ничего не оспаривая и ни о чем не прося, он мужественно,твердой походкой направился к месту казни. Через несколько лет, однако,судьба при сходных обстоятельствах отметила афинянам. Хабрий,главнокомандующий афинского флота, одержав верх над Поллисом, возглавлявшимморские силы спартанцев, в сражении у острова Наксоса, упустил всепреимущества этой бесспорной победы, столь существенной для афинян, толькоиз опасения, как бы не подвергнуться столь же печальной участи, какаяпостигла его предшественников. И, чтобы не потерять в море несколько труповсвоих убитых друзей, он позволил ускользнуть множеству живых и невредимыхврагов, заставивших впоследствии дорогою ценою заплатить за этот нелепейшийпредрассудок.

Quaeris quo iaceas post obitum loco?

Quo non nata iacent. 57

Другой поэт также наделяет бездыханное тело ощущением ничем ненарушаемого покоя:

Neque sepulcrum, quo recipiatur, habeat portum corporis.

Ubi, remissa humana vita, corpus requiescat a malis. 58

56 …сражение при Аргинусских островах… — Аргинусские острованаходятся в Эгейском море, между островом Лесбосом и побережьем Малой Азии.Морское сражение, о котором здесь идет речь, произошло в 406 г. до н. э.

57 Ты спрашиваешь, в каком месте будешь покоиться после смерти? Там, гдепокоятся еще не рожденные (лат.). — Сенека. Троянки, 407–408.

58 Пусть не найдет он могилы, которую был бы принят, пристанища длямертвого тела, где бы, когда жизнь человека кончилась, тело могло отдохнутьот невзгод (лат.) — Энний в цитате у Цицерона:Тускуланские беседы, I, 44.

Глава IV

О том, что страсти души изливаются на воображаемые предметы, когда ей недостает настоящих

Один из наших дворян, которого мучали жесточайшие припадки подагры,когда врачи убеждали его отказаться от употребления в пищу кушаний изсоленого мяса, имел обыкновение остроумно отвечать, что в разгар мучений иболей ему хочется иметь под рукой что-нибудь, на чем он мог бы сорвать своюзлость, и что, ругая и проклиная то колбасу, то бычий язык или окорок, ониспытывает от этого облегчение. Но, право же, подобно тому, как мы ощущаемдосаду, если, подняв для удара руку, не поражаем предмета, в который метили,и наши усилия растрачены зря, или, скажем, как для того, чтобы тот или инойпейзаж был приятен для взора, он не должен уходить до бесконечности вдаль,но нуждается на подобающем расстоянии в какой-нибудь границе, котораяслужила б ему опорой:

Ventus ut amittit vires, nisi robore densae

Occurrant silvae, spatio diffusus inani. 59

так же, мне кажется, и душа, потрясенная и взволнованная, бесплоднопогружается в самое себя, если не занять ее чем-то внешним; нужнобеспрестанно доставлять ей предметы, которые могли бы стать целью еестремлений и направлять ее деятельность. Плутарх говорит по поводу тех, ктоиспытывает чрезмерно нежные чувства к собачкам и обезьянкам, что заложеннаяв нас потребность любить, не находя естественного выхода, создает, лишь быне

прозябать в праздности, привязанности вымышленные и вздорные 60 . И мывидим, действительно, что душа, теснимая страстями, предпочитает обольщатьсебя вымыслом, создавая себе ложные и нелепые представления, в которые исама порою не верит, чем оставаться в бездействии. Вот почему дикие звери,обезумев от ярости, набрасываются на оружие или на камень, которые ранилиих, или, раздирая себя собственными зубами, пытаются выместить на себемучающую их боль.

Pannonis haud aliter post ictum saevior ursa,

Cui iaculum parva Libys amentavit habena

Se rotat in vulnus, telumque irata receptum

Impetit, et secum fugientem circuit hastam. 61

Каких только причин ни придумываем мы для объяснения тех несчастий,которые с нами случаются! За что ни хватаемся мы, с основанием или безвсякого основания, лишь бы было к чему придраться! Не эти светлые кудри,которые ты рвешь на себе, и не белизна этой груди, которую ты, во властиотчаянья, бьешь так беспощадно, наслали смертоносный свинец на твоеголюбимого брата: ищи виновных не здесь. Ливии, рассказав о скорби

59 И как ветер, рассеявшись в пустынном пространстве, теряет силу, еслигустые леса не встанут пред ним преградой (лат.). — Лукан, III, 362–363.

60 …потребность любить… создает… привязанности вымышленные… —Плутарх. Жизнеописание Перикла,

1.

61 Так паннонская медведица, рассвирепев от удара копьем, которое метнулв нее с помощью короткого ремня ливиец, изгибается к ране, в яростистремится достать вонзившийся наконечник и мечется вокруг древка, убегающеговместе с нею (лат.) — Лукан. VI, 220 сл. Паннония — теперешняя Венгрия.

римскоговойска в Испании по случаю гибели двух прославленных братьев 62 ,

егополководцев, добавляет: Flere omnes repente et offensare capita. 63

Таковобщераспространенный обычай. И разве не остроумно сказал философ Бион оцаре, который в отчаянии рвал на себе волосы: «Этот человек, кажется,думает, что плешь облегчит

его скорбь» 64. Кому из нас не случалось видеть,как жуют и глотают карты, как кусают игральную кость, чтобы выместить хотьна чем-нибудь свой проигрыш? Ксеркс велел высечь

море — Геллеспонт 65 иналожить на него цепи, он обрушил на него поток брани и послал горе Афонвызов на поединок. Кир на несколько дней задержал целое войско,

чтобыотомстить реке Гинд за страх, испытанный им при переправе через нее.Калигула 66 распорядился снести до основания прекрасный во всех отношенияхдом из-за тех огорчений, которые претерпела в нем его мать.

В молодости я слышал о короле одной из соседних стран, который, получивот бога славную трепку, поклялся отметить за нее; он приказал, чтобы десятьлет сряду в его стране не молились богу, не вспоминали о нем и, пока этоткороль держит в своих руках власть, даже не верили в него. Этим рассказомподчеркивалась не столько вздорность, сколько бахвальство того народа, окотором шла речь: оба эти порока связаны неразрывными узами, но в подобныхпоступках проявляется, по правде говоря, больше заносчивости, нежелиглупости.

Император Август 67, претерпев жестокую бурю на море, разгневался набога Нептуна и, чтобы отметить ему, приказал на время праздничных игр вцирке убрать его статую, стоявшую среди изображений прочих богов. В этом егоможно извинить еще меньше, чем всех предыдущих, и все же этот поступокАвгуста более простителен, чем то, что случилось впоследствии. Когда до негодошла весть о поражении, понесенном его полководцем Квинтилием Варом вГермании, он стал биться в ярости и отчаянье головою о стену, без

концавыкрикивая одно и то же: «О Вар, отдай мне мои легионы!» 68 Но наибольшеебезумие, — ведь тут примешивается еще и кощунство, — постигает тех, ктообращается непосредственно к богу или судьбе, словно она может услышать нашусловесную пальбу; они уподобляются в этом фракийцам, которые, когда сверкаетмолния или гремит гром, вступают в титаническую борьбу с небом, стремясьтучею стрел образумить разъяренного бога. Итак, как говорит древний поэт уПлутарха:

Когда ты в ярости судьбу ругаешь,

62 …по случаю гибели… прославленных братьев… — Имеются в видуПублий и Гней Сципионы. Оба погибли во время второй Пунической войны вИспании (212 г. до н. э.), порознь разбитые Газдрубалом.

63Все тотчасже принялись рыдать и бить себя по голове (лат.) — Тит Ливий, XXV, 37.

64…плешь облегчит его скорбь. — Цицерон. Тускуланские беседы, III,26. Бион — греческий философ-киник (ум. в 241 г. до н. э.).

65Геллеспонт — древнее название Дарданелльского пролива.

66Калигула — римский император (37–41), внук императора Тиберия.

67Император Август… — Октавиан Август, первый римский император.

68Публий Квинтилий Вар — римский полководец; потеряв три легиона вТевтобургском лесу (9 г. н. э.), куда он был завлечен восставшими противримлян германцами во главе с Арминием, вождем племени херусков, Вар покончилс собой.

Ты этим только воздух сотрясаешь 69.

Впрочем, мы никогда не кончим, если захотим высказать все, что можно, восуждение человеческой несдержанности.

Глава V

Вправе ли комендант осажденной крепости выходить из нее для переговоров с противником?

Луций Марций, римский легат, во время войны с Персеем, цареммакедонским, стремясь выиграть время, чтобы привести в боевую готовностьсвое войско, затеял переговоры о мире, и царь, обманутый ими, заключилперемирие на несколько дней, предоставив, таким образом, неприятелювозможность и время вооружиться и приготовиться,

что и повело кокончательному разгрому Персея 70 . Но случилось так, что старцы-сенаторы,еще хранившие в памяти нравы своих отцов, осудили действия Марция какпротиворечащие древним установлениям, которые заключались, по их словам, втом, чтобы побеждать доблестью, а не хитростью, не засадами и не ночнымисхватками, не притворным бегством и неожиданным ударом по неприятелю, атакже не начиная войны прежде ее объявления, но, напротив, зачастую оповещаязаранее о часе и месте предстоящей битвы. Исходя из этого, они выдали Пирруего врача, задумавшего предать его, а

фалискам — их злонамеренного учителя 71 . Это были правила подлинно римские, не имеющие ничего общего с греческойизворотливостью и пуническим вероломством, у каковых народов считалось, чтоменьше чести и славы в том, чтобы побеждать силою, а не хитростью иуловками. Обман, по мнению этих сенаторов, может увенчаться успехом вотдельных случаях, но побежденным считает себя лишь тот, кто уверен, что егоодолели не хитростью и не благодаря случайным обстоятельствам, а воинскойдоблестью, в прямой схватке лицом к лицу на войне, которая протекала всоответствии с установленными законами и с соблюдением принятых правил. Поречам этих славных людей ясно видно, что им еще не было известнонижеследующее премудрое изречение:

dolus an virtus quis in hoste requirat? 72

Ахейцы, рассказывает Полибий, презирали обман и никогда не прибегали кнему на войне; они ценили победу только тогда, когда им удавалось сломитьмужество и

сопротивление неприятеля 73. Eam vir sanctus et sapiens scietveram esse victoriam, quae salva

69 Ты… только воздух сотрясаешь. — Плутарх. Как надлежит сдерживатьгнев, 4. Прозаический текст Плутарха дан Монтенем в стихотворном переводе.

70…к окончательному разгрому Персея. — Согласно Титу Ливию (X, II,37), римского легата звали не Луций Марций, а Квинт Марций; в той же книге(гл. 47) Тит Ливни рассказывает об осуждении сенаторами хитрости Марция.Персей — царь македонский, разбитый наголову римлянами в 168 г. до н. э. приПидне.

71…они выдали… злонамеренного учителя. — Врач эпирского царя Пиррапредложил римлянам отравить своего господина. — Фалиски — жители городаФалерии в Этрурии; во время борьбы римлян с этрусками некий школьный учительфалисков предложил диктатору Камиллу выдать римских детей именитых граждан,дабы таким образом принудить жителей сдать город римлянам.

72Не все ли равно, хитростью или доблестью победил ты врага?(лат.). —Вергилий. Энеида, II, 390.

73…они ценили победу… тогда, когда им удавалось сломить…сопротивление неприятеля. — Полибий, XII,

3.В новейших изданиях вместо«Αχαιοι» — «ахейцы», дается «αρχαιοι» — «древние».

fide et integra dignitate parabitur, 74 — говоритдругой римский автор.

Vos ne velit an me regnare hera quidve ferat fors

Virtute experiamur. 75

В царстве тернатском 76, именуемом нами с легкой душою варварским,общепринятые обычаи запрещают идти войною, не объявив ее предварительно и несообщив врагу полного перечня всех сил и средств, которые будут применены вэтой войне, а именно, сколько у тебя воинов, каково их снаряжение, а такжеоборонительное и наступательное оружие. Однако, если, невзирая на это,неприятель не уступает и не идет на мирное разрешение спора, они неостанавливаются ни перед чем и полагают, что в этом случае никто не имеетправа упрекать их в предательстве, вероломстве, хитрости и всем прочем, чтомогло бы послужить средством к обеспечению легкой победы.

Флорентийцы в былые времена были до такой степени далеки от желанияполучить перевес над врагом с помощью внезапного нападения, что за месяцвперед предупреждали о выступлении своего войска, звоня в большой колокол,который назывался у них Мартинелла.

Что касается нас, которые на этот счет гораздо менее щепетильны, нас,считающих, что, кто извлек из войны выгоду, тот достоин и славы, нас,повторяющих вслед за Лисандром, что, где недостает львиной шкуры, там нужнопришить клочок лисьей, то наши воззрения ни в какой степени не осуждаютобщепринятых способов внезапного нападения на врага. И нет часа, говорим мы,когда военачальнику полагается быть более начеку, чем в час веденияпереговоров или заключения мира. Поэтому для всякого теперешнего воинанепреложно правило, по которому комендант осажденной крепости не должен нипри каких обстоятельствах выходить из нее для переговоров с неприятелем. Вовремена наших отцов в нарушении этого правила упрекали господ де Монмора иде Л’Ассиньи, защищавших

Музон от графа Нассауского 77.

Но бывает и так, что нарушение этого правила имеет свое оправдание.Так, например, оно извинительно для того, кто выходит из крепости, обеспечивсебе безопасность и преимущество, как это сделал граф Гвидо ди Рангоне (еслиправ Дю Белле, ибо, по словам

Гвиччардини, это был не кто иной, как он сам)в городе Реджо 78 , когда встретился с господином де Л’Экю для веденияпереговоров. Он остановился на таком незначительном расстоянии от крепостныхстен, что, когда во время переговоров вспыхнула ссора и противники взялисьза оружие, господин де Л’Экю и прибывшие с ним не только оказались болееслабою стороною, — ведь тогда-то и был убит Алессандро Тривульцио, — но исамому

74 Мужправедный и мудрый сочтет истинной только ту победу, которую доставитбезупречная честность и незапятнанное достоинство (лат.). — Флор, I, 12.

75Испытаем же доблестью, вам или мне назначила властвовать всемогущаясудьба, и что она несет (лат.). — Энний в цитате у Цицерона: Об обязанностях, I,12.

76Тернате — один из островов Молуккского архипелага.

77…защищавших Myзон от графа Нассауского. — Осада Музона (Арденны)происходила в 1521 г., в начальный период многолетних войн между французскимкоролем Франциском I (1494–1547) и испанским королем Карлом I (1500–1558) —с 1519 г. императором т. н. «Священной Римской империи» Карлом V; графНассауский — один из военачальников Карла V.

78Гвиччардини, Франческо (1482–1540) — итальянский историк; Дю Белле,Гильом (1491–1543) — крупный военачальник Франциска I, участник войн сКарлом V, автор весьма ценных мемуаров; Реджо — город в области Эмилии (сев.Италия). Дальнейший рассказ относится к событиям 1521 г.

господину де Л’Экю пришлось, доверившись графу на слово, последоватьза ним в крепость, чтобы укрыться от угрожавшей ему опасности.

Антигон, осадив Евмена в городе Нора 79, настойчиво предлагал емувыйти из крепости для ведения переговоров. В числе разных доводов в пользусвоего предложения он привел также следующий: Эвмену, мол, надлежитпредстать перед ним потому, что он, Антигон, более велик и могуществен, начто Евмен дал следующий достойный ответ: «Пока у меня в руках меч, нетчеловека, которого я мог бы признать выше себя». И он согласился напредложение Антигона не раньше, чем тот, уступив его требованиям, отдал емув заложники своего племянника Птолемея.

Впрочем, попадаются и такие военачальники, которые имеют основаниедумать, что они поступили правильно, доверившись слову осаждающих и выйдя изкрепости. В качестве примера можно привести историю Анри де Во, рыцаря изШампани, осажденного англичанами в замке Коммерси. Бертелеми де Бонн,начальствовавший над осаждавшими, подвел подкоп под большую часть этогозамка, так что оставалось только поднести огонь к запалу, чтобы похоронитьосажденных под развалинами, после чего предложил вышеназванному Анри выйтииз крепости и вступить с ним в переговоры, убеждая его, что это будет к егоже благу, в доказательство чего и открыл ему свои козыри. После того какрыцарь Анри воочию убедился, что его ожидает неотвратимая гибель, онпроникся чувством глубокой признательности к своему врагу и сдался со всемисвоими солдатами на милость победителя. В подкопе был устроен взрыв,деревянные подпоры рухнули, замок был уничтожен до основания.

Я склонен оказывать доверие людям, но я обнаружил бы это пред всеми сбольшой неохотою, если бы мое поведение подавало кому-нибудь повод считать,что меня побуждают к нему отчаяние и малодушие, а не душевная прямота и верав людскую честность.

Глава VI

Час переговоров — опасный час

Надо сказать, что не так давно я наблюдал в городе Мюссидане 80,находящемся по соседству со мной, — как те, кто был выбит оттуда нашейармией, а также приверженцы их жаловались на предательство, ибо во времяпереговоров, условившись о перемирии, они подверглись внезапному нападению ибыли разбиты наголову. Подобная жалоба в другой век могла бы, пожалуй,вызвать сочувствие. Но, как я говорил выше, наши обычаи не имеют большеничего общего с правилами былых времен. Вот почему не следует доверять другдругу, пока договор не скреплен последней печатью; да и при наличии этого,чего не случается!

Никогда, впрочем, нельзя с уверенностью рассчитывать, что победоносноевойско станет соблюдать обязательства, которые дарованы победителем городу,сдавшемуся на сравнительно мягких и милостивых условиях и согласившемусявпустить еще разгоряченных боем солдат. Луций Эмилий Регилл, римский претор,потеряв время в бесплодных попытках захватить силою город фокейцев, ибожители его защищались с поразительною отвагой, пошел, в конце концов, с нимина соглашение, по которому он принимал их под свою руку в качестве «друзейримского народа» и должен был вступить в их город, как в город союзников.Этим он окончательно рассеял их опасения насчет возможности каких-либовраждебных действий со стороны победителей. Но, когда они вошли в

79Антигон и Евмен — военачальники и приближенные АлександраМакедонского; после смерти последнего вступили в ожесточенную борьбу междусобой. Осада Норы происходила в 316 г. до н. э.

80Мюссидан — городок в области Перигор, в нескольких километрах отзамка Монтеня. Описываемое происшествие имело место в 1569 г.

город —ибо Эмилий, желая показать себя во всем блеске, ввел туда все свое войско, —усилия, которые он прилагал, чтобы держать их в узде, оказались напрасными,и значительная часть города была разгромлена у него на глазах: жаждапограбить и отметить поборола в них уважение к его власти и привычкуповиноваться.

Клеомен имел обыкновение говорить, что, каковы бы ни были злодеяния,совершаемые во время войны в отношении неприятеля, они выходят за пределыправосудия и не подчиняются его приговорам — за них не судят ни боги, нилюди. Договорившись с аргивянами о перемирии на семь дней, он напал на нихуже в третью ночь, когда их лагерь был погружен в сон, и нанес имжесточайшее поражение, ссылаясь в дальнейшем на то, что в его договоре оперемирии ни словом не упоминается о ночах. Боги, однако, покарали его заэто изощренное вероломство.

Жители города Казилина 81, беспечно полагаясь на свою безопасность,подверглись во время переговоров внезапному нападению, и это произошло в векнаисправедливейших и благороднейших полководцев превосходящего во всехотношениях римского войска. В самом деле, нигде ведь не сказано, что нам недозволено в подобающем месте и в подобающий час воспользоваться глупостьюнеприятеля, подобно тому, как мы извлекаем для себя выгоду из его трусости.Война, естественно, имеет множество привилегий, которые в условиях военныхдействий совершенно разумны, вопреки нашему разуму; здесь не

соблюдаютправила: neminem id agere, ut ex alterius praedetur inscitia. 82

Меня поражает, однако, та безграничность, какую допускает в отношенииотмеченных привилегий такой автор, как Ксенофонт, о чем свидетельствуют иречи и деяния его якобы совершенного самодержца; а ведь в подобных вопросахэто — писатель, обладающий исключительным весом, ибо он — прославленныйполководец и философ из числа ближайших учеников Сократа. Далеко не всегда ине во всем я могу согласиться с его

чрезмерно широкими, по-моему, взглядамина этот предмет 83.

Господин д’Обиньи, обложив осадою Капую, подверг ее жесточайшейбомбардировке, после чего сеньор Фабрицио Колонна, комендант города, стоя настене бастиона, начал переговоры о сдаче, и, так как его солдаты утратилибдительность, наши ворвались в

крепость и не оставили в ней камня на камне 84. А вот еще более свежий в нашей памяти

случай. Сеньор Джулиано Роммеродопустил в Ивуа 85 большой промах: он вышел из крепости для веденияпереговоров с коннетаблем — и что же? — возвращаясь назад, обнаружил, чтоона захвачена неприятелем. Я расскажу еще об одном событии, дабы показать,что порою и мы оставались в накладе: маркиз Пескарский осаждал Геную, гденачальствовал покровительствуемый нами герцог Оттавиано Фрегозо; переговорымежду обоими военачальниками шли настолько успешно, что соглашение междуними считалось уже делом решенным. Однако в момент их завершения испанцыпроникли в город и стали

распоряжаться в нем, словно и в самом деле одержалирешительную победу 86 . И

81Казилин — город в Кампании близ Капуи.

82Никто недолжен извлекать выгоду из неразумия другого (лат). — Цицерон. Обобязанностях, III, 17.

83…не всегда… я могу согласиться с его… взглядами… — Монтеньимеет в виду жизнеописание Кира в «Киропедии» Ксенофонта.

84…обложив осадою Капую, подверг ее жесточайшей бомбардировке… —Описываемый случай имел место

в1501 г. во время войны французского короляЛюдовика XII (1462–1515) за Неаполитанское королевство.

85Ивуа (или Кариньян) — небольшой городок в Арденнах. Здесь у Монтеняошибка: описанный им случай имел место в Динане в 1554 г.

86…испанцы проникли в город и стали распоряжаться в нем… —Описанный случай имел место в 1522 г.;

впоследствии также город Линьи в Барруа, гденачальствовал граф де Бриенн, а осадою руководил сам император, был захваченв то самое время, когда уполномоченный вышеназванного графа — Бертейль,выйдя за пределы крепостных стен ради переговоров, вел

их с представителямипротивника 87.

Fu il vincer sempre mai laudabil cosa,

Vincasi о per fortuna о per ingegno, 88 —

так, по крайней мере, принято говорить. Впрочем, философ Хрисипп 89не разделял этого мнения, и я также далек от того, чтобы признать его доконца справедливым. Он говорил, что соревнующиеся в беге должны приложитьвсе свои силы, чтобы опередить остальных; но при этом им никоим образом неразрешается хватать рукою соперника, тем самым задерживать его, илиподставлять ему ногу, чтобы он упал.

И еще благороднее ответ великого Александра Полисперхонту, которыйсоветовал воспользоваться ночной темнотой для неожиданного нападения навойска Дария. «Не в моих правилах, — сказал Александр, — одерживатьуворованную победу» — Malo me fortunae

poeniteat, quam victoriae pudeat. 90

Atque idem fugientem haud est dignatus Orodem

Sternere, nec iacta caecum dare cuspide vulnus;

Obvius, adversoque occurrit, seque viro vir

Contulit, haud furto melior, sed fortibus armis. 91

Глава VII

О том, что наши намерения являются судьями наших поступков

Говорят, что смерть освобождает нас от любых обязательств. Я знаю, чтоэти слова толковали по-разному. Генрих VII, король Англии, заключилсоглашение с доном Филиппом, сыном императора Максимилиана, или — чтобыпридать его имени еще больший блеск — отцом императора Карла V, в том, чтовышеупомянутый Филипп передаст в его руки герцога Саффолка, его врага изпартии Белой Розы, бежавшего из пределов Англии и нашедшего убежище вНидерландах, при условии, что он, Генрих, обязуется не посягать на жизньэтого герцога. Тем не менее, уже будучи на смертном одре, он велел своемусыну в оставленном им

маркиз Пескарский был полководцемКарла V.

87…город Линьи в Барруа… был захвачен… — Это произошло в 1544 г.

88Победа всегда заслуживает похвалы, все равно, достигнута ли онаслучайно или благодаря искусству (ит.). — Ариосто. Неистовый Роланд,песнь XV, 1.

89Хрисипп — философ-стоик (280 — ок. 208 г. до н. э.), ученик Зенона,основоположник стоицизма.

90Япредпочитаю сетовать на свою судьбу, чем стыдиться победы (лат.). — КвинтКурций, IV, 13.

91Тот же (Мезенций) не счел достойным сразить убегающего Орода и, метнувкопье, нанести ему удар в спину; он мчится навстречу и, оказавшись передним, сходится с ним, как муж с мужем, превосходя не с помощью уловки, асмелостью в бою (лат.) — Вергилий.Энеида, X, 732 сл.