3305

ся «хамом и нахалом», «в огородах за строгими порядком из скворечен следят скворцы», а «песня самым лучшим другом стала».

Использование постоянных эпитетов, устойчивых выражений. Например, «враг проклятый, дом родимый, походка лёгкая, слеза горючая». В песне «Три года ты мне снилась» целый букет таких эпитетов. В ней девушку сравнивают «с песней соловьиною, с тихим утром, майским садом, с гибкою рябиною». А вот в шедевре «Когда проходит молодость», написанном автором в 26 лет, есть соловьиные ночи и рябина кудрявая.

Очень часто употребляются уменьшительно-ласкательные суффиксы, характерные для народной речи. Можно посмотреть хотя бы названия песен: «Звёздочка», «Колечко», «На крылечке твоём», «Возле горенки», «Почему ярче солнышко светит», «Золотые огоньки», «На солнечной поляночке» и т.д. И такая же россыпь в текстах. Например, только в одной песне «Давно мы дома не были»: огарочек, чарочка, елочки, зорьки.

Украшает поэтические тексты Фатьянова использование народной, разговорной лексики. Взять хотя бы слова, указывающие на юношей и девушек: девчата, дивчина, хлопцы, парни, братцы, дружок, подружка. Или только одно слово может иметь несколько значений. Например, часто используемое «конники» - это и бравые молодцы, и воины, и всадники, и казаки.

Героями фольклорных произведений часто бывают смешные, нелепые персонажи, неудачники. У Фатьянова тоже есть такие персонажи: Курочкин из «Свадьбы с приданым», Бровкин из одноимённого фильма. Например, «Куплеты Курочкина» начинаются с нелепости: хвастать не стану, но звёздочку всё равно достану. И дальше: «Из-за вас, моя черешня, ссорюсь я с приятелем. До чего же климат здешний на любовь влиятелен!» На «черешню» девушка может даже и обидеться. А «климат» скорей рассмешит, чем повлияет на любовь.

В этих же куплетах используется ещё один приём, который Фатьянов очень любит – указание точных чисел и цифр, например, как в народной песне «Летят утки и три гуся». Этот приём придаёт стихам достоверность,

21

приближает их к повседневности, добавляет юмор. Курочкин поёт: «Для такого объясненья я стучался к вам в окно – пригласить на воскресенье в девять сорок пять в кино». И хотя сложное число легко встроено в поэтическую строку, нагромождение цифр делает нелепой и смешной попытку любого объяснения. В песне «Ромашка моя» есть слова: «Я не могу быть с тобою в разлуке даже пятнадцать минут, ведь о тебе все гармони в округе лучшие песни поют». И опять число с длинным названием легко встало в строку, не нарушив поэтического ритма, но усилив образную окраску. И ещё - «Шла с учений третья рота». Командир приказывает заглядевшимся на девушек солдатам в наказание «прополоть полсотни грядок к восемнадцати ноль-ноль». Такая точность не только говорит об исполнительности и пунктуальности военных, но и делает ситуацию забавной – ведь и сам строгий командир влюбился в одну из девушек.

Фатьянов использует также очень важный приём, заимствованный из фольклорных произведений, и который можно назвать народной герменевтикой. В этих случаях скрытый смысл и экспрессию нужно искать в очень спокойных, иногда традиционных образах, но которые приобретают в песне глубину философских обобщений. «Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат, пусть солдаты немного поспят», - кто не знает этих слов? «Забыв, что здесь идут бои, поют шальные соловьи». Образ маленькой серой птахи, тревожащей ожиданием мира, разрастается до мощного символа Победы. В другой песне: «Караваны птиц надо мной летят, пролетая в небе мимо»; «Полетел бы я в дом, где жил, где рос, если б в небо мог подняться». И вот далёкий птичий клин, заставляет душу тосковать, напоминает о Родине.

Например, одно из стихотворений «Дело было, братцы, так…», ставшее в годы войны популярной песней. В нём использованы почти все приведённые выше стилистические приёмы народного творчества:

22

Дело было, братцы, так: Шёл на нас немецкий танк. Башни тиграми рычали, Пушка громыхала.

Мы такого не встречали Хама и нахала.

Нам броня – что кора,

Что кора для топора. Коль попался на прицел, Ни за что не будет цел.

Тут спросил наш командир:

-Сколько будет в танке дыр? – И в ответ сказали все мы:

-Бьём, как сено косим.

Семь нас, значит, будет семь их И, возможно, восемь!

Дальше дело было так: Подошёл немецкий танк. По нему огонь открыли, Жару поддавали.

Сколько раз броню пробили, Так и не считали.

Потому что от него Не осталось ничего. Что стреляло и рычало, Выло и гремело – Всё навеки замолчало И в огне сгорело.

23

И ещё одна особенность фольклора коснулась творчества Фатьянова. Это вариативность – изменение с течением времени текста, уточнение смысла. В знаменитой песне о друзьях-однополчанах есть такие строки: «Мы тебе колхозом дом построим, чтобы было видно по всему: здесь живёт семья советского героя, грудью защитившего страну». Изменившиеся исторические обстоятельства привели к тому, что эти слова можно услышать в другом варианте исполнения: вместо колхозом – хороший, вместо советского – российского. Надо сказать, что именно так пела К. Шульженко. Хотя пела в советское время и при живом авторе. Скорее всего, изменённый вариант сохранится и в дальнейшем.

Нужно заметить, что поэт крайне редко использовал слова: «советский, СССР, Советский Союз». Чтобы их пересчитать, хватит пальцев рук. Гораздо чаще встречались слова: «Россия, Русь, русский». Это не значит, что Фатьянов был политически ангажированным. Нет, он был честным и искренним патриотом. Он любил свою Родину не за что-то, не потому, что она советская или какая-то другая, а просто потому, что это его Родина. Такое представление в нём укоренилось с детства, так он был воспитан, в такой вырос среде. Поэтому неудивительно, что в 1959 году незадолго до ухода поэта появилось такое стихотворение:

Если б я родился не в России, Чтобы в жизни делал, как бы жил? Как бы путь нелёгкий я осилил И, наверно, песен не сложил.

Стоит сказать, что не во всех стихах Фатьянов использует фольклорные образные приёмы и лексику. Например, в песнях «Когда весна придёт», «Тишина за Рогожской заставой» и некоторых других отражается современная автору повседневная жизнь. Их стилистику можно отнести к жанру городского романса. Эти песни созданы, в основном, в поздний период жизни поэта.

24

Литература

1.Никитина С.Е. Устная народная культура и языковое самосознание. М.: Наука. 1993.

2.Старшинов Н.К. Лики, лица, личины. Литературные мемуары.

М.:РИФ. 1994.

3.Постановление ЦК ВКП(б) от 4 сентября 1946г. «О кинофильме «Большая жизнь». М.: Госполитиздат, 1951.

4.Дашкевич Т.Н. Фатьянов (серия ЖЗЛ). М.: Молодая гвардия.

2004.

5.Фатьянов А.И. Избранное. М.: Художественная литература. 1983.

Варюшенкова Е.Н.

О конкретных именах существительных, способных присоединять к себе зависимый инфинитив

Кконкретным существительным инфинитив примыкает значительно реже, чем к отвлеченным существительным с модальным значением.

До недавнего времени выделяли 3 группы конкретных существительных, способных присоединять к себе зависимый инфинитив, однако, как представляется возможным отметить, их больше.

Кпервой группе относятся конкретно-предметные существительные, называющие орудия действия: нож резать хлеб, котел варить ужу,

щетка чистить одежду или обувь, ключ открывать дверь, напильник точить пилу и др. Инфинитив называет назначение предметов, придает им признаковость, которую в грамматическом смысле можно охарактеризовать как определительность. Замена сочетания конкретного существительного с зависимым инфинитивом сочетанием с согласованным определением позволяет подтвердить мнение об основных функциях инфинитива как об определительных: хлебный нож, одежная щетка и др. Следует

25

отметить, что синтаксическая функция инфинитива здесь с добавочным оттенком назначения. Интересен также тот факт, что в качестве согласованного определения в этих конструкциях выступает не однокоренное с инфинитивом прилагательное, а прилагательное, однокоренное с зависимым от инфинитива существительным. Видимо, инфинитив является своего рода промежуточным по смыслу звеном между опорным существительным и существительным, зависимым от самого инфинитива.

Кроме того, наблюдаем оттенок значения дополнения, поскольку инфинитив можно заменить однокоренным существительным (котел для варки ухи), а также вследствие происхождения инфинитива как глагольного субстантива. Оттенок обстоятельства цели обусловлен структурой предложения, типичной моделью. В этой модели существительное редко выступает в независимой позиции подлежащего: *на столе лежал нож чистить рыбу. Чаще встречается конструкция типа: Командор предложил нам котел варить уху (В. Астафьев). Здесь следует обратить внимание на сему намерения, присутствующую в глаголе-сказуемом. Именно это значение сказуемого прогнозирует обстоятельственный оттенок значения в зависимом от существительного инфинитиве.

В предложениях, где инфинитив примыкает к конкретным существительным, часто складывается такая ситуация, когда он оказывается в трехчастной модели глагол-сказуемое + существительное + инфинитив. При этом он оказывается связанным не только с именем существительным, но и с глаголом-сказуемым. Таким образом он приобретает черты дуплексива. Автор термина, Л.Д. Чеснокова, не включает инфинитив в способы выражения дуплексива, ограничивая дуплексив именными частями речи [Чеснокова: 100]. Тем не менее в нашем примере инфинитив обнаруживает все признаки дуплексива. Котел – какой? – варить уху; предложил – с какой целью? – варить уху. Трехчастная конструкция и связь сразу с двумя элементами предложения, выраженными субстантивом и глаголом, дают нам основания считать инфинитив в данной конструкции дуплексивом с определительным и обстоятельственным оттенками синтаксических значений.

26

Немалый интерес представляют конструкции с присубстантивным инфинитивом, в которых в качестве опорного конкретного существительного выступает многозначное существительное, в одних случаях выступающее как конкретное, в других случаях – как отвлеченное. Эти существительные можно отнести ко второй группе: огонь, огонек, свет, место,

ширма, средства и др.: Жуковский снабдил ее средствами переехать ту-

да с детьми и прислугой (К. Зейдлиц). В этом примере существительное средства имеет характер конкретного, поскольку основное значение его деньги. В значении конкретного существительное может употребляться только в форме множественного числа. Проявляя отвлеченное значение, существительное средство может употребляться и в единственном, и во множественном значении: Каховский, мы от тебя отречемся, но дадим тебе средства бежать из России, – говаривал Рылеев (О. Форш); … Умоляет меня вместе с ее братом выискивать для нее средство избегнуть ненавистного брака с богатым стариком…(М. Кузмин). В первом примере слово средства имеет широкое значение: оно включает в себя сему деньги, а также способ, возможность. Во втором предложении слово средство уже не содержит даже коннотации конкретности, оно имеет значение – способ,

возможность.

Другие существительные этой группы также относятся к конкретным, однако и в них это значение иногда требует уточнения: каждое из них обобщенно называет предмет, значение которого в каждом случае можно конкретизировать. Огонь может значить – спички, зажигалка, уголек; свет

– свет свечи, лампочки, фонаря. Ср.: И хотя бы не класс, а лист бумаги и свет – записать свои мысли (М. Пришвин); Он остановил спешно идущего Алпатова и попросил у него огня раскурить трубку (М. Пришвин); Поди-ка принеси огоньку запечатать письмо (Н. Гоголь); Помещики, очевидно, искали места переговорить так, чтобы их не слышали (Л. Толстой).

Следует обратить внимание на то, что, занимая место конкретных или абстрактных, эти существительные одинаковым образом эксплициру-

27

ют синтаксическую функцию примыкающего к ним инфинитива. Он при них определение с оттенком дополнения, обязательно – назначения и в отдельных случаях – цели.

Отдельную группу представляют собой существительные, по значению максимально приближенные к таким, которые способны присоеди-

нять к себе объектный инфинитив: просьба, приказ, знак, план, разреше-

ние и др. Если такие слова имеют значение «официальная бумага», то они могут по смыслу и по грамматическим показателям (сочетаемость со счетными словами и др.) считаться конкретными. Особенность этой группы имен существительных в том, что по происхождению они – отглагольные. В.М. Брицын отмечает «сохранение у девербативов, обозначающих документы, сочетаемости с инфинитивом, хотя бы в рамках узуса»[Брицын:140], и включает в состав этой группы более 20 существительных. Он оправдывает включение девербативов в группу конкретных существительных наличием в их семантической структуре семы каузирующий, заставляющий, призывающий. Соглашаясь с этим представлением, позволим себе заметить, что включение подобных существительных в разряд конкретных обусловлено не столько тем, что слово приказ, например, обозначает документ, а скорее общими с конкретными существительными свойствами. Среди них находим и редкие случаи, когда существительное не обозначает предмет, но оно конкретно по смыслу: Помню, как адъ-

ютант подал мне глазами знак уходить (А. Куприн); Он сделал знак читать и ушел в кресла (Ю. Тынянов); Дав знак пропустить неизвестного к себе, он увидел человека вульгарной внешности…(А. Грин). Существи-

тельное знак здесь имеет общее значение жест. Это одно из словарных значений, однако в данных примерах оно выражает другие разные смыслы

– приказ, сигнал, разрешение. Во всех случаях инфинитив объектный. Существительное соотносится по образованию с глаголом (знак – значить), но глагол в настоящее время не обнаруживает сочетаемости с инфинитивом (ср.: знак уходить при невозможности значить уходить). Инфинитив с глаголом значить сочетается в том случае, когда глагол иг-

28

рает роль сказуемого: это значило – читать. Такие примеры не имеют отношения к нашей конструкции. Существительное знак (в смысле – жест) называет действие какого-либо лица. Оно менее конкретно, чем предметные нож, котел, однако в сочетании с инфинитивом обнаруживает свойства, присущие конкретным существительным. Ср.: какой знак? – читать; сделал с какой целью – чтобы читать. Следует отметить, что определительный компонент значения в примыкающем инфинитиве здесь кажется сильнее, чем компонент значения дополнения, присущий инфинитиву в объектных конструкциях, регулярно образуемых каузативными существительными.

Анализируя субъектно-объектные отношения в предложении с точки зрения структурно-семантического аспекта изучения синтаксиса, встречаемся с уникальным явлением: (Наташа) … засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку (Л. Толстой). В вычленяемой по смыслу и структуре конструкции с присубстантивным инфинитивом обнаруживаем 3 элемента: крикнула Дуняшу погасить… Из конструкции можно выделить словосочетание крикнула погасить, но не «вписываются» в состав словосочетания стоящие рядом компоненты Дуняшу погасить. Тем не менее в экстралингвистическом плане наличие второго субъекта действия (первый – Наташа), названного инфинитивом, очевидно. Это объясняется существованием в обществе действующих лиц

– «старшего/младшего». Младший – подчиненный, которому можно приказать, которого можно попросить, которому вменяется в обязанность совершать называемое инфинитивом действие. Именно этот, второй субъект в предложении (по сути, объект) совершает действие, названное инфинитивом, и поэтому инфинитив обозначает полупредикативный признак такого существительного.

Исследуя действующие лица в предложении, не касаясь нашей конструкции, В.Г. Гак определяет это существительное в ряду актантов, называя его субстанцией, содействующей осуществлению процессов (инициатор, орудие, причина) [Гак: 80]. На самом деле это не инициатор, а функ-

29

ционер, орудие действия. Это – конкретное существительное, называющее лицо, которое ситуативно связано с зависимым инфинитивом.

Среди предложений с присубстантивным инфинитивом такие примеры очень редки. При этом существительные со значением лицафункционера могут употребляться в единственном и во множественном числе, а также в отдельных специфических сочетаниях, подобных количе- ственно-именным словосочетаниям: Тогда уж к нему даже отправят депутата проведать, что с ним…(И. Гончаров); И земля, его обиженная жена, вихрем ответила, она высылает детей своих заступиться за мать (М. Пришвин); Назавтра императорский балет получил приказ ежедневно присылать наряд балерин присутствовать при разводе, если он столько их восхищает (О. Форш).

Вприведенных примерах инфинитив, сочетающийся в предложении

ссуществительными депутата, детей, словосочетанием наряд балерин, так же, как и в предыдущих, совмещает в себе синтаксическую семантику определения, дополнения, назначения и обстоятельства цели.

Следует сказать и еще об одной особенности подобных конструкций. В предложении, где инфинитив связан с существительным, обозначающим лицо по исполняемой им функции, иногда можно выделить четырехчастную конструкцию: «каузативный глагол + существительное со значением лица-функционера + существительное со значением побуждения к действию + инфинитив»: Но когда Хохряковы окончили свой черед, он послал к ним адъютанта с просьбой узнать, не будут ли они так любезны, чтобы повторить свой танец (А. Куприн). В структуре предложений, построенных по такой модели, обычно пропускается существительное со значением побуждения к действию: Ну что, граждане, звоните сейчас в милицию, чтобы выслали пять мотоциклистов с пулеметами профессора ловить (М. Булгаков). Ср.: выслали пять мотоциклистов с приказом профессора ловить.

Всокращении конструкций до трехчастной существенную роль, на наш взгляд, играет собственная семантика глагола-сказуемого: кликнуть,

30