3305

Литература

1.Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. – 3-е изд., стереотип. – М.: КомКнига, 2005. – 576 с.

2.Бицилли П.М. Элементы средневековой культуры. – Одесса, 1919.

–167 с.

3.Виноградов В.А. Плеоназм. Тавтология // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Советская энциклопе-

дия, 1990. – С. 379, 501.

4.Евгеньева А.П. Очерки по языку русской устной поэзии в записях

XVII-XIX вв. – М.; Л.: Наука, 1963. – 348 с.

5.Пеньковский А.Б. Русские персонифицирующие именования как региональное явление языка восточнославянского фольклора // Лексика и грамматика севернорусских говоров: Межвузовский сборник научных тру-

дов. – Киров: КГПИ, 1986. – С. 123-139.

6.Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении. – 5-е изд. – М.: Учпедгиз, 1935. – 452 с.

7.Пименова М. Вас. Красотою украси: выражение эстетической оценки в древнерусском тексте. – СПб.: Филологический ф-т СПбГУ; Владимир: Изд-во ВГПУ, 2007. – 415 с.

Источники

1.Сл. пл. Иг. Слово о полку Игореве / Подгот. текста, пер. и коммент. О.В. Творогова // ПЛДР. XII век. – М.: Художественная литература,

1980. – С. 372-387, 679-688.

2. Успен. сб. Успенский сборник XII-XIII вв. / Под ред. С.И. Коткова. – М.: Наука, 1971. – 754 с.

3. Шестоднев Шестоднев Иоанна экзарха Болгарского как памятник средневекового философствования / Подгот. текста и пер. Г.С. Баранковой, коммент. Г.С. Баранковой, Н.Б. Пилюгиной, В.В. Милькова, С.Н. Якунина / Под ред. К.М. Долгова. – М.: Наука, 1991. – С. 16-54.

91

Рыкин Е.Ю.

Конструкции с творительным падежом, ограничения и смежные с ними по семантике явления в древнерусском тексте

Значение творительного падежа в конструкциях типа высок ростом имеет несколько вариантов терминологического наименования.

Так, Ф.И. Буслаев данное значение творительного падежа обозначал как творительный обстоятельственный качества и отношения: «Творительный обстоятельства ещё соприкасается с творительным определения. Порусски творительный имени существительного становится только в смысле обстоятельства при имени прилагательном, согласованном в каком-либо другом падеже со своим определением» [Буслаев 1959: 467-470]. Творительный падеж в конструкции типа высок ростом А.А. Потебня выделял в числе творительных, условленных именем и наречием и называл данное значение творительным отношения. Другие варианты терминологического наименования: творительный падеж, определяющий по уточняющему признаку [Русская грамматика 1980: 482], творительный падеж ограничительного уточнения [Энциклопедия «Русский язык» 2003: 554], распространенное у приадъективного творительного падежа [Шахматов 1941: 343]. Творительный падеж в данном значении входит в конструкцию, состоящую из именной части речи в именительном падеже (реже – в косвенных падежах) и существительного в творительном падеже. Правомерность объединения данных словоформ в единую конструкцию обусловлено следующей мыслью А.А. Потебни: «…взято представление нового значения, по которому творительный есть уже не объективно-внешний предмет, а подставная субстанция, к которой непосредственно относится признак, выраженный другими словом и вместе с которой этот признак относится к субстанции, представляемой относительно последней» [Потебня 1958: 457]. А.А. Потебня приводит следующий пример: «высок ростом значит, что высота заключена в росте и вместе с ним относится к подлежащему» [Потебня 1958:

92

457]. При выборе термина мы руководствовались тем, что полученная конструкция всегда обозначает качественный признак (имеет оценочное значение), а также тем, что обозначение типа значения творительного падежа должно быть приписано только творительному падежу, а не всей конструкции в целом. Поэтому, вслед за А.А. Потебней, мы считаем не совсем удачным обозначение «творительный качества и отношения», так как

вконструкциях типа высок ростом словоформа существительного, стоящая в творительном падеже, обозначает не качество, а основание, по которому производится оценивание качества. Вариант «творительный отношения» более удачен. Но существительное «отношение» является абстрактным и многозначным. Наиболее удачным нам представляется вариант «творительный ограничения»: «при именах существительных мог употребляться творительный падеж, ограничивающий объём понятия, выраженного управляющим именем существительным… Широкое распространение при имени прилагательном получил творительный падеж, обозначавший объект, пределами которого ограничивалось качество, обозначенное именем прилагательным» [Ломтев 1956: 440-441]. Стоит отметить, что термин «творительный ограничения» употребляется в качестве вариантного и у А.А. Потебни.

По мнению М.Вас. Пименовой, в древнерусском языке КТПО представляют собой относительно устойчивые лексические единицы древнего текста, использующиеся при описании сходных ситуаций-ритуалов, то есть синкретемы [Пименова 2007].

Вдревнерусском тексте существовал ряд смежных с КТПО явлений. Чтобы разграничить КТПО и смежные с ними явления, необходимо ввести критерии разграничения, то есть определить специфические признаки КТПО.

Можно выделить пять признаков КТПО: 1) КТПО обозначает качественный признак предмета (имеет оценочное значение); 2) значение данной конструкции является синкретичным; 3) объем понятия главного слова

вКТПО должен быть не уже объема понятия существительного в твори-

93

тельном падеже; 4) КТПО состоит из двух словоформ, одной из которых является существительное в творительном падеже; 5) существительное в творительном падеже в данной конструкции стоит при именной части речи (или при глаголе, если этот глагол образован от имени с качественным значением). Критерии № 1, № 2 и № 3 являются семантическими, а критерии № 4 и № 5 – структурными. В соответствии с этим можно выделить смежные с КТПО по форме конструкции, для которых выполняется хотя бы один из формальных критериев, но не выполняются семантические критерии, и смежные с КТПО по семантике, для которых не выполняются формальные критерии, но выполняется хотя бы один из семантических критериев. Для признания конструкции КТПО данная конструкция должна обладать всеми вышеперечисленными признаками КТПО.

Как было отмечено выше, КТПО обозначает качественный признак. На основе анализа языкового материала можно выделить конструкции, которые также обозначают качественный признак, но данные конструкции имеют иное строение, чем КТПО.

1. Парные именования – это устойчивые двухкомпонентные сочетания, представляющие собой сочинительное соединение семантически связанных лексических единиц (чаще существительных), реализующих нерасчленённое значение парности [Артамонова 2005: 16]. По мнению М.Вас. Пименовой, парные именования принадлежат к синкретемам парадигматического структурно-семантического типа, соединённые паратаксической (сочинительной) связью [Пименова 2007: 58]. М.В. Артамонова приводит следующий пример, доказывающий семантическую связь лексических единиц, входящих в парное именование: «Компоненты парного именования дьнь и нощь объединяет общеродовое значение ‘время суток’: дьнь - ‘светлое время суток’ (СлДРЯ: 2, 133), нощь – ‘время суток, следующее за днем’ (СлДРЯ: 5, 435; Срезн.: 2, 469). Парное именование дьнь и нощь находит отражение в словарях как устойчивое сочетание с нерасчлененным значением ‘сутки, целый день’ (СлДРЯ: 2, 133)» [Артамонова 2005: 52]. Компоненты КТПО не объединяются по общеродовому значе-

94

нию, то есть не имеют общих сем. Например, в предложении И видhвъ ю добру сущю лицем и смыслену велми (Повесть временных лет: 145) суще-

ствительное лице имеет значение ‘передняя часть головы, состоящая изъ лба, глазъ, носа, щек и подбородк’ [Срезневский: 258], прилагательное

добрыи имеет значение ‘хороший в своем роде’ [Срезневский: 352]. Как мы видим, общих сем здесь не имеется. Кроме того, компоненты в КТПО соединены гипотаксической связью.

2. Сочетания с постоянными эпитетами. В лингвистической литературе постоянный эпитет представляется как эпитет, характеризующий предмет с типовой, характерной стороны и не вносящий ничего нового в определяемое понятие; сочетание постоянного эпитета и определяемого слова носит характер литературного клише [Ахманова, 1966: 527].

Постоянный эпитет – эпитет, который «отражая процесс закрепления за объектом признака как постоянного свойства, включает в себя обязательный оценочный компонент: ‘такой, какой должен быть’ (добрый моло-

дец, красна девица, белый свет, буйна голова, серый волк, чистое поле, зе-

лено вино и т.д.) [Пименова, 2000: 7]. Сочетания с постоянными эпитетами так же, как и КТПО, обозначают качественный признак и являются синкретемами синтагматического структурно-семантического типа, соединённые подчинительной связью, но, в отличие от КТПО, данные сочетания характеризуются постоянством, то есть невозможностью замены одного из компонентов сочетания, так как изменение признака приводит к изменению объекта. В КТПО допускается варьирование компонентов. Примеры:

а) И видhвъ ю добру сущю лицем и смыслену велми (Повесть временных лет: 145). И бh у него сынъ красенъ лицем и душею, и на сего паде жребий по зависти дьяволи (Повесть временных лет: 192). б) Суть же образомъ черни, крилати, хвостъ имущи; вьсходять же и подъ небо, слушающе вашихъ боговъ (Повесть временных лет: 413). Възревъ въ глубину рва и змhя

види страшна образомь и огнемъ дышюща (Повесть о Варлааме и Иоаса-

афе: 7). в) Тhлъмь бяше красьнъ, высокъ, лицьмь круглъмь, плечи велицh, тънъкъ въ чресла, очима добраама, веселъ лицьмь, борода мала и усъ —

95

младъ бо бh еще (Сказание о Борисе и Глебе: 48). И ужасеся Ной и Ниръ, зhло бяше бо отрокъ свhршенъ тhломъ, глаголаше усты своими и благо-

словяше Господа (Сказание о Мелхиседеке: 2).

Кроме того, «словосочетания с постоянными эпитетами указывают на денотат, соответствующий представлениям о том, каким он должен быть, отвечающий норме, стандарту, идеалу» [Пименова 2007: 61]. То есть в данных конструкциях представлен сублимированный тип основания оценок (по классификации Н.Д. Арутюновой [Арутюнова 1988: 75-77]), в то время как КТПО чаще всего характеризуется по сенсорному основанию.

3. Устойчивое сравнение – «лексико-семантическое и грамматическое единство трех и более компонентов, обладающее синкретичным значением признака и выраженное посредством сравнительного оборота с союзами яко, аки, акы, якоже» [Богрова 2012:5] (бhлый аки снhг, горекъ яко пелынъ, румяно, яко червець, зарhза акы агня непорочно, скакати аки серыи волци, просвhтитися яко злато, нападати акы звhрье дивии, блистатися акы солнце, стрhлы аки дождь, сияти яко светило, быти яко звhзда и т.д.). Устойчивое сравнение состоит из трех элементов: эталон сравнения, основание сравнения и союз [Богрова 2012: 5]. По словам В.В. Колесова, такие обороты являются типичной формулой сравнения, которое основано на сопоставлении двух предметов / явлений действительности по общему признаку [Колесов 2002: 204].

Данные конструкции также относятся к синкретемам синтагматического структурно-семантического типа, соединённым подчинительной связью и «указывают на денотат, уподобляемый другому» [Пименова 2007: 59, 64]. Таким образом, в устойчивых сравнениях присутствуют два денотата. В КТПО же имеется только один денотат. Кроме того, «в древнерусском языке устойчивые сравнения выражают синкретичное значение ‘такой, какой должен быть’ [Пименова 2009: 255-256], то есть значение, которое выражает оценку, так же, как и в случае с постоянными эпитетами, основано на норме, образце, примере. КТПО чаще всего выражает оценку, связанную с ощущениями, чувственным опытом.

96

4.Метафора – «это перенос наименования с одного класса сущностей (вещей и признаков) на другой на основе частичного сходства некоторых из их импликациональных и интенсиональных признаков, то есть, на основе аналогического сходства классов» [Никитин 1997: 272]. Метафора так же, как и КТПО, обозначает некое качество. Однако в метафоре связь словесного знака с денотатом опосредована исходной реалией, то есть происходит «удвоение денотата». Таким образом, можно сказать, что

вметафоре имеются два денотата, в отличие от КТПО. Кроме того, исследователи отмечают, что для древнего текста метафора как таковая не была характерна, так как средневековое сознание «…ещё не отработало в языковых формах противопоставления субъекта – объекту, рода – виду, отвлечённого – конкретному, духовного – душевному и т.п., что необходимо при создании оригинальных авторских метафор» [Колесов В.В. 2002:241]. Аристотель рассматривал метафору как явление несистемное, индивидуального характера [Аристотель 1927], то есть метафора характеризуется неустойчивостью, что является ещё одним важным отличием метафоры от КТПО.

5.Метонимия. В научной литературе метонимия определяется как «троп или фигура речи, перенос имени с одного класса объектов или единичного объекта на другой класс или отдельный предмет, ассоциируемый с данным по смежности, сопредельности» [Арутюнова, 1988: 236]. По словам исследователей, для древнего текста метонимия является одним из основных типов переноса (Б.А. Ларин, Д.С. Лихачев, В.В. Колесов). Метонимия выполняет идентифицирующую функцию, так как позволяет «идентифицировать объект, выделить его из области наблюдаемого, отличить от других соприсутствующих с ним предметов» [Арутюнова 1990]. Идентифицирующая функция метонимии «осуществляется через референцию имени» [Арутюнова 1990], что позволяет нам говорить о метонимии как об однокомпонентном (в структурном плане) образовании, для которого характерна «устойчивость категориальной модели» [Пименова, 2009: 259]. Таким образом, общим признаком для метонимии и КТПО является устой-

97

чивость, но эта устойчивость представлена на разных уровнях: для метонимии характерна устойчивость категориальной модели, КТПО же характеризуется устойчивостью на лексико-семантическом уровне.

Кроме вышеперечисленных, можно назвать еще несколько языковых явлений, смежных с КТПО по семантике: символ, уподобление (иносказание и олицетворение), перифраз, этимологические фигуры. Все отмеченные явления являются связанными с понятием качества, но данные явления не характеризуются всеми структурными и семантическими критериями, необходимыми для причисления их к КТПО.

Литература

1.Аристотель. Поэтика. - Пер. Н. И. Новосадского. — «Классики искусства». Вып. 1. — Л.: Academia, 1927. — 120 с.

2.Артамонова М.В. Парные именования в древнерусском тексте. –

Владимир, 2005. – 171 с.

3.Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие.

Факт. М., 1988.

4.Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры. – М.,

1990. – С. 5-32.

5.Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. – М.: Советская энциклопедия, 1966. – 608 с.

6.Богрова К.М. Устойчивое сравнение в древнерусском тексте: семантика и структура. – Владимир, 2012. – 181 с.

7.Буслаев Ф.И. Историческая грамматика русского языка. М.:

Учпедгиз, 1959. – 624 с.

8.Колесов В.В. Метафора. Устойчивое сравнение // Энциклопедия «Слова о полку Игореве»: В 5 томах. – СПб.: Дмитрий Буланин, 1995.

9.Ломтев Т.П. Очерки по историческому синтаксису русского языка. – М.: Изд-во Моск. ун-та, 1956. – 596 с.

10.Никитин М.В. Курс лингвистической семантики. – СПб.: Научный центр проблем диалога, 1997. – 756 с.

98

11.Пименова, М.Вас. Эстетическая оценка в древнерусском тексте: Автореф. дис. ... д-ра филол. наук. – СПб., 2000. – 38 с.

12.Пименова М.Вас. Красотою украси: выражение эстетической оценки в древнерусском тексте. – СПб.: Филологический факультет СПбГУ; Владимир: ВГПУ, 2007. – 415 с.

13.Пименова М.Вас. Устойчивые сравнения и смежные виды семантических сближений в древнерусском тексте // Языковые категории и единицы: синтагматический аспект: Материалы VIII Международной конференции. – Владимир: ВГГУ, 2009. – С. 255-259.

14.Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. Т.2. М.: Учпед-

гиз, 1958. – 536 с.

15.Русская грамматика: В 2 т. / Т.1. М.: Наука, 1980. – 792 с.

16.Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. М.: Учпедгиз, 1941. –

620 с.

17.Русский язык: Энциклопедия Под ред. Ю.Н. Караулова. М.: Большая Российская энциклопедия, 1997. – 704 с.

Сафронова Н.А.

О временном значении русского деепричастия

Среди лингвистов нет единства мнений относительно категории времени у деепричастий. Некоторые ученые считают, что у деепричастий представлена категория времени (Н.И. Греч, А.М. Пешковский, С.И. Соболевский, А.А. Зализняк и др.]. Однако большинство современных исследователей полагают, что деепричастие не обладает категорией времени, а способность обнаруживать в предложении относительное временное значение связывают с видом. В.П. Киржаева отмечает, что «во второй половине ХVIII века деепричастия имели уже в основном видовое значение, хотя в грамматических трудах того времени их продолжали называть дее-

99

причастиями настоящего и прошедшего времени» [Киржаева 2005: 13]. В.И. Чуглов полагает, что «видовые формы деепричастий следует квалифицировать как специализированные – специализированные как средство выражения значений времени и связанных с ними значений собственной модальности» [Чуглов 2012]. Вместе с тем, независимо от того, какой точки зрения по вопросу о наличии / отсутствии категории времени в деепричастиях придерживаются лингвисты, они единодушны в том, что деепричастия обладают относительным временным значением: «Деепричастное действие всегда соотносительно со сказуемым, поэтому относительное временное значение является для деепричастия основным» [Камынина

1999: 181].

Проявление относительного времени в деепричастных оборотах связывают прежде всего с видовыми модификациями деепричастий.

В «Русской грамматике» (1980)отмечается, что деепричастия несовершенного вида (НСВ) обычно передают одновременность с глагольным действием, а деепричастия совершенного вида (СВ) могут передавать разные временные отношения: 1) предшествование (остановившись, сказал), 2) одновременность состояния как результат предшествующего действия

(сидит,н а х м у р и в ш и с ь), 3) следование (расстегнул сюртук, о т - к р ы в рубаху навыпуск) [РГ 1980: 672].

Однако указанные временные значения не исчерпывают всего многообразия выражаемых деепричастиями отношений. Так, деепричастия НСВ не всегда обозначают действия, одновременные с глагольным. В связи с этим нередко вместо термина «одновременность» применяется более широкий термин соположенность [КРГ 1989: 308].

Соположенность может проявляться как полное совпадение во времени деепричастного и глагольного действий: Точно такая же ветхоза-

ветная фигура стояла, не шевелясь, на другом краю отары и равнодушно глядела на проезжих (А. Чехов),а также как частичная одновременность, когда глагольное и деепричастное действия совпадают по времени своего проявления лишь частично, т.к. одно из них занимает больший промежу-

100