dementev_v_v_teoriya_rechevyh_zhanrov

летели два месца безумного сна. Пора возвращаться казакам к ка-

зачкам, а молдованкам к молдаваням...

Складывается впечатление, что для автора блога зачастую ока- зывается важнее продемонстрировать свое насмешливо-пренеб- режительное отношение с помощью простого кривляния, чем твор- чески выразить себя как личность.

Особый интерес представляют случаи, когда сам пост написан в довольно серьезной тональности, а в комментариях предпринима- ется попытка вернуть общение в шутливое русло (77,8% случаев), например:

(текст поста): Вы, может быть, думаете, что значит мой ник? (Что за бред, кто может над этим думать — этот журнал навер- няка никто не читал даже!) Ну так значит он следующее: ...

Один из читателей оставил в целом серьезный (с незначительны- ми вкраплениями иронии) комментарий, в котором ободрял автора, убеждал его, что его ИД не хуже, а, может быть, даже лучше других, после чего сам автор написал:

Всем спасибо! Вы в меня прям уверенность вселили, сразу пи- сАть захотелось! (Только че-то опять про кино...)

Итак, одной из основных коммуникативных установок в жанре блога являются демонстрация насмешливо-пренебрежительного отношения к личностно значимым темам, создание образа слегка циничного и ироничного (и — что особенно важно — самоиронич- ного) человека, и именно представление об игровом характере иссле- дуемого жанра, о его вторичной, опосредованной природе позволяет объяснить все, даже, казалось бы, неуместные случаи использования приемов ЯИ и иронии.

Очень важно помнить, что, утратив много особенностей, прису- щих обычному общению, и развив целый ряд новых, часто неожидан- ных и оригинальных особенностей, интернет-общение сохраняет сущно стную связь с формами и жанрами непо - средственного е сте ственного общения. Сохраняют- ся, пусть в другой форме, «в снятом виде», главные ценности и при- оритеты в общении: ценность добрых межличностных отношений (пусть теперь это отношения, связывающие виртуальных носителей

императивный жанр, относящийся к типу призывающих к действию речей; ... ярко выраженный инициативный жанр» (с. 53) — не всег- да представляется адекватным материалу (и не всегда последова- тельно и в одном и том же значении используется самим автором). В частности, из названия («Жанры современной теле- и радиорекла- мы») и формулировки некоторых задач и параграфов диссертации (например, § 1.3) как будто бы следует, что автор считает рекламу комплексным сложным образованием, включающим целый ряд раз- личных речевых жанров; в то же время в тексте часто встречаются формулировки (например, на с. 3, 53, см. также название главы 2, § 2.1 и положение 3, выносимое на защиту), из которых прямо сле- дует, будто реклама уже сама по себе является особым речевым жан- ром. Это положение, вызывающее большие сомнения, не получает в тексте диссертации убедительного доказательства.

Неразграничение понятий «жанр рекламы» как «один из жан- ров / типов рекламных объявлений» и «жанр рекламы» как «реклама» достаточно характерно для многих современных исследований по «рекламному жанроведению».

Точно так же в кандидатской диссертации О. Г. Никоноровой [Никонорова 2005] определение рекламного объявления в целом и РЖ бегущей строки в частности («Если информационное объявле- ние прямо или косвенно преследует иную, нежели просто сообще- ние информации, цель (в частности, побудить читателя к действию и получить прибыль или некоторую выгоду), то это рекламное объ- явление» (с. 46); «представляется целесообразным называть “малой” рекламой ... разновидности небольших по объему текстов (объяв- лений), ... в создании которых практически не участвуют специали- сты (это частные объявления на стендах, в газетах и бегущая строка на телеэкране)» (с. 42) не позволяют увидеть основные специфиче- ские особенности РЖ бегущей строки. Справедливо утверждается, что в центре понятия речевого жанра находится стандарт, но, вместо того, чтобы четко определить, в чем же именно состоит данный стан- дарт, «стандарт» лишь очень часто упоминается автором, как будто он уже вполне ясен (с. 8, 13, 44, 47–53, 55, 107 и др.); ср. следующие формулировки, весьма характерные для общего стиля диссертации: с. 43 — «некий стандарт», с. 51 — «стандарт в выражении обеспе- чивает некую риторическую стабильность». В качестве наиболее четкого и эксплицитного определения «стандарта» жанра бегущей строки в работе выступает фактически лишь список нескольких клю-

чевых формул: «“Продаю ...”, “куплю ...”, “меняю ...”, “приглашаю на работу”, “требуется ...”, “ищу работу”, “Внимание!”, “Уважае-

мые ...!” — это традиционные, стандартные модели» (с. 53). Отсут- ствие четкого определения стандарта иногда приводит к противо- речиям при анализе материала: «частное объявление переживает в последние годы изменение формы. Традиционные ... “Продается красивая шуба” сменяются идентичными по сути, но оригинальны- ми по форме и содержанию текстами ... Очаровательная шубка ищет свою хозяйку» (с. 46) — непонятно, почему первый текст на- зван «традиционным»: ведь красивая шуба — это уже экспрессия.

Ряд исследований посвящены другим жанрам новых культур- ных сфер, например, гороскоп (А. О. Лалетина, Е. Р. Савицкайте) и объявление о знакомстве в российских периодических изданиях (Е. В. Акулова, И. С. Черкасова), инаугурационная речь (Е. И. Шей-

гал), «объявлений доски электронные» (Л. Ф. Компанцева), рецензия в

PR (Е.Г. Отрощенко, В. Г. Дегтярева), ток-шоу (Е. Г. Ларина, Е. Б. Ро- стоцкая).

Одному из таких новейших жанров — шутливым объявлениям в маршрутных такси — посвящена статья Б. Ю. Нормана, вошедшая в пятый выпуск сборника «Жанры речи» [Норман 2007]. Исследо- ватель рассматривает многочисленные примеры языковой игры в данных объявлениях, выявляет их функции, главная из которых не- посредственно связана с типичной ситуацией и складывающимся в ее рамках коммуникативным жанром «поездка на маршрутке», ко- торый Б. Ю. Норман считает «очень простым» и где посредством текстов объявлений водитель корректирует поведение пассажиров, точнее, напоминает им о их обязанностях. Думается, впрочем, что у объявлений в маршрутных такси есть еще одна цель, связанная с третьим возможным участником общения — коллегами-водителями: иметь оригинальную надпись модно и престижно. По нашему мне- нию, очень важно, что кроме иронии в этих надписях есть и самои- рония, которая вообще, очень в цене в хорошем общении новых сфер (интернет-форумы и чаты, блоги, СМС; см. выше).

Таким образом, речь идет о перспективном и очень динамично развивающемся направлении жанроведения.

речевому жанру анекдот. Среди них можно выделить исследова- ния, осуществленные в соответствии с бахтинской концепцией РЖ, например, К. Ф. Седова и Е. Я. и А. Д. Шмелевых, однако и тогда, несмотря на один и тот же заявленный подход, методика назван- ных исследований очень значительно различается: Шмелевы в зна- чительной степени ориентируются на культурологию, Седов — на «прагма-семиотический аспект речевых жанров», т. е. дискурсивный анализ с некоторым уклоном в психолингвистику и онтолингвисти- ку. Исследования по анекдоту осуществляются с семиотических по- зиций (В. И. Карасик), коммуникативных (Б. Ю. Норман), концеп- тологических (Г. Г. Слышкин), литературоведческих и фольклорных (А. Ф. Белоусов, Е. Курганов, О. А. Чиркова).

В связи с постановкой исследователем перед собой (или перед со- бой и своими соратниками — ибо трудно представить, что такая за- дача может быть по плечу одному человеку) столь масштабной задачи, как создание энциклопедии речевых жанров, приходится вновь — в который раз — столкнуться с проблемой соотношения дедуктивно вы- двигаемых типологически-теоретических положений и конкретного практического материала — необходимого и достаточного, представи- тельного и оригинального, аутентичного и поддающегося изучению.

Решение данной задачи выводит нас на более частные рассужде- ния о том, насколько правомерно использование художественных произведений в качестве материала речеведческих исследований и какие новые возможности этот материал предоставляет лингвистике при решении ее задач. Отметим, что многие исследователи РЖ (в том числе те, кто занимается классификацией) оперируют художествен- ным материалом: Т. В. Шмелева, М. Ю. Федосюк, В. В. Дементьев, О. С. Иссерс, Г. Г. Слышкин; точно так же некоторые литературове- ды, изучающие коммуникацию персонажей художественных произве- дений, опираются на положения теории речевых жанров: например, А. Д. Степанов — исследователь творчества А. П. Чехова — успешно анализирует общение персонажей Чехова с точки зрения используе- мых ими речевых жанров [Степанов 2005]. Ученый исходит из того, что проблемы коммуникации у Чехова далеко не сводятся к «взаимо- непониманию» людей: «Мы видим в “автономизации” коммуника- тивной проблематики и ее кардинальном углублении специфическую черту Чехова» [Там же: 18].

Как было показано в предыдущих главах, такие направления те- ории речевых жанров, как классификация, выделение, описание от-

дельных РЖ, претендующие на «адекватность», исходят из того, что

исами РЖ, и их типы, т. е. классификация, суще ствуют и из - ве стны всем носителям языка; задача же исследователя состоит в том, чтобы выявить системность, которая уже есть.

Специфика гуманитарных исследований такова, что сказанное можно в равной степени отнести и к изучению языка; более того — по сути, это задача-максимум и для лингвистов, и для филологов са- мого широкого профиля.

Конечно, разные лингвисты (в том числе исследователи РЖ) видят

ипонимают эту задачу по-разному, предлагают разные пути ее реше- ния, используют разные конкретные методики исследования. Наибо- лее привычным на протяжении веков оставалось описание языковых

иречевых явлений в лингвистической терминологии. Необходимо подчеркнуть, что лингвисты, придерживающиеся менее традицион- ных взглядов, время от времени высказывали неудовлетворенность описательным подходом, подвергали его резкой критике за неточ- ность, «эссеистичность», недостаточную формализацию [Мартемья-

нов 1981; Мельчук 1995].

Широко известный подход А. Вежбицкой [Wierzbicka 1991, 2005] тоже развивался из критики «несистемности», противоречи- вости традиционных лингвистических описаний, а также их этно- центризма. Не умаляя достижений А. Вежбицкой и ее последовате- лей, описавших множество языковых, речевых, коммуникативных и культурных явлений в нескольких десятках языков в оригинальной («самопонятной» и в идеале преодолевающей этноцентризм) терми- нологии семантических примитивов, отметим, что требования само- понятности и минимальности семантических примитивов, с одной стороны, и требование универсальности — с другой, в известной степени противоречат друг другу. При определении места того или иного явления в языке не может быть существенным, представлено лиданноеявление з а п р е д е л а м и данногоязыка,вдругихязы- ках, и какую роль играет там, т. е. его универсальность или неунивер- сальность. Преимущества описаний, осуществленных на метаязыке семантических примитивов, можно уподобить преимуществам лите- ратуры, которая была бы написана при помощи алфавита, состояще- го только из самых простых в мире букв, при этом простота написа- ния автоматически приравнивалась бы к распространенности. Вряд ли можно считать дополнительным достоинством данного метода и то, что осуществленные таким способом описания будут-де понят- ны всему человечеству, любому наивному носителю любого языка, «любому папуасу»: увы, нелингвисты не читают работ Вежбицкой;