XX

ния о своих выступлениях (тема, дата, место проведения, количество слушателей) в качестве лектора на общественно-политические темы на период с 1977 до конца 1981 г, т.е. фактически до самой смерти О.Д. Чехович 27 января 1982 г.1 Судя по дневнику, количество подобных лекций О.Д. Чехович в год только в качестве внештатного партийного лектора составляло в среднем 8 – 92.

Тематика выступлений О.Д Чехович достаточно разнообразна: рядом с такими проблемами, как «Улугбек и сарбардарство» или «О

раннесредневековых городах Средней Азии» мирно сосуществуют выступления на темы «25 съезд КПСС и образ жизни» или «Проблема социалистического образа жизни в свете новейших партийно-государ-

ственных документов». Достаточно разнообразен и контингент слушателей: это сотрудники академических учреждений, общественных организаций, коллективов заводов, воспитатели детсадов, медики и др. Об том, в частности, сообщат один из номеров столичной газеты от 1979 г., в котором упоминаются выступления О. Чехович, в числе других лекторов Хамзинского РККП «на предприятиях, учреждениях,

строительных организациях и учебных заведениях» с разъяснительными лекциями об итогах «ноябрьского Пленума ЦК КПСС и второй сессии Верховного Совета СССР»3.

В архиве сохранились тексты многочисленных агитационных докладов О. Чехович. Подавляющее большинство из них изобилует идеологическими и пропагандистскими штампами из вокабуляра партийных документов того времени:

«[…] Великие вожди русского и мирового рабочего движения – Владимир Ильич Ленин и Иосиф Виссарионович Сталин являются непревзойденными мастерами смелой диалектической постановки множества запутанных

социальных вопросов, и в том числе – национального […]» 4.

Примечательно, что подобная пропагандистская риторика характерна и для более поздних выступлений О.Д. Чехович, подготовленных уже после смерти И. Сталина. Так, в докладе 1968 г., посвященном празднованию 1 мая – Международного дня солидарности трудящихся, О. Чехович обращается к слушателям, сотрудникам Академии наук, со словами:

1ЦГА РУз, ф. Р-2678, оп. 1, д. 492.

2Подтверждением тому может служить также ее собственное упоминание в одном из служебных отчетов: «В январе 1975 года я выезжала в область Джизак по поручению ЦК для чтения лекций об «Обращении ЦК КПСС к партии и советскому народу». Всего в

1975 г. прочитано 9 лекций и докладов». ЦГА РУз, ф. Р-2678, оп. 1, д. 65, л. 46–47.

3Вечерний Ташкент. 1979 г. 5 декабря. С. 2.

4ЦГА РУз, ф. Р-2678, оп. 1, д. 156, л.1 (Ленинско-сталинская постановка национального вопроса, 1950).

-262 -

«[…] Товарищи, – данный первомай – последний, в этом 100-летии со дня рождения В.И. Ленина. Дело чести всех сотрудников Академии … состоит в том, чтобы встретить 100-летие со дня рождения В. Ленина новыми значительными открытиями и научными достижениями во всех

отраслях науки. Выше знамя пролетарского Интернационализма! […]»1.

Вместе с тем, на примере подобных дневников, текстов ее агитационных докладов (а также, как это будет рассмотрено далее на материалах ее научных трудов) мы можем наблюдать характерное совмещение (взаимопроникновение), а порой и борьбу этих двух основных ипостасей О.Д. Чехович. Если мы посмотрим на тематику выступлений – это не просто сухие доклады «о материалах очередного съезда», а обсуждение научно-исторических проблем, инициатива включения которых в пропагандистский календарь принадлежит, очевидно, самой О.Д. Чехович.

Да и сами доклады, имеющие, казалось бы, исключительно пропагандистскую направленность, О. Чехович разбавляет многочисленными примерами из истории, анализом различных примеров зарубежной общественно-философской мысли. Так, например, в уже упомянутом выше «первомайском» выступлении она пытается анализировать «концепцию индустриального общества», представленную в трудах американского экономиста Walt Whitman Rostow2 и французского социолога Raymond Aron3, а также обосновать ее концептуальные противоречия с концепциями Маркса и Ленина о классовом антагонизме общественного развития4.

Итак, на примере показанной грани деятельности О.Д. Чехович мы можем проследить картину нахождения советского историка на службе власти и прtтворяющего и продвигающего идейные ценности режима и, как представляется, искренне верующего в его идеалы.

Однако для нас здесь интересен, прежде всего, вопрос, в какой мере эти убеждения сочетались с академическими взглядами и с кредо объективного историка? Можно ли предположить, что обе ипостати одного из самых публикуемых «документалистов» Ташкента существовали сами по себе, не влияя друг на друга или, напротив, естественно дополнялись, позволяя оставаться продуктивной в

1ЦГА РУз, ф. Р-2678, оп. 1, д. 96, л. 11.

2Rostow Walt Whitmam – американский экономист, автор ‘The Stages of Economic Growth. A non-Communist Manifesto’, опубликованного в 1960 г.

3Raymond Aron – известный французский социолог, автор книги La société industrielle

4Сложно, однако, точно утверждать, была ли это личная инициатива О. Чехович, либо упоминание Rostow и Arоn связано со специальными властными директивами, подразумевающими кампанию против них. Не известно также, насколько работы указанных авторы могли быть доступны широкой аудитории читателей в Ташкенте в 1968 г.

-263 -

двух направлениях деятельности, в которых Ольга Дмитриевна была одинаково активна до конца своей жизни?

Ученый

Как свидетельствуют материалы архива, начало академической деятельности О.Д. Чехович связано с ее поступлением в аспирантуру исторического факультета САГУ в 1937 г. Одной из причин решения заняться научной деятельностью, как мы уже указывали выше, очевидно, стали выдвинутые против нее обвинения в связях с «врагом народа», приведшие к отставке с должности ответственного секретаря комсомольской организации. Вполне вероятно, что этому могли также способствовать и иные обстоятельства, выяснить которые пока не представляется возможным. В личном архиве содержится крайне скудная информация, характеризующая этот период ее жизни. Однако даже такая ограниченная информация позволяет выделить, по меньшей мере, два основных фактора ее ранней академической карьеры, определивших во многом характер ее последующей деятельности и сферу научных интересов.

1. Участие весной 1940 г. в комплексной научно-исследова- тельской экспедиции, организованной историческим факультететом САГУ и Музеем искусств Узбекистана, под руководством проф. М.С. Андреева1 в Бухару для сбора материалов, а также изучение различных вопросов экономической и социальной истории Бухары конца XIX – начала XX столетия2. В качестве ученого секретаря экспедиции в обязанности О.Чехович вменялись ведение рабочего дневника, а также систематизация и описание всех материалов,

1Михаил Степанович Андреев (1873 – 1948) – крупнейший исследователь - этнограф, лингвист. Начав свою среднеазиатскую научную деятельность в Самарканде в качестве толмача (переводчика) при Военном губернаторе области и тогда же начав сбор этнографических данных, благодаря своему таланту и способностям оставался успешным и при большевиках, став членом-корреспондентом Академии наук СССР (1929 г.) и вмчисле первых академиков Академии наук Узбекистана (1943 г.). Организатор и непосредственный участник целого ряда этнографических экспедиций в различные районы Средней Азии (Ягноб, Хуф, Нур-Ата, Маргилан). См. подробнее: Акрамова Х., Акрамов Н. Востоковед Михаил Степанович Андреев (научно-биографический очерк). Под редакцией и с предисловием Литвинского Б.А. Душанбе: Ирфон, 1973.

2Экспедиция продлилась с 10 апреля по 26 июня 1940 г. и была прекращена вследствие наступившей в Бухаре невыносимой жары. Помимо собственно М.С. Андреева и О.Д. Чехович в ней также приняли участие В.Н. Кун, Н.В. Русинов, М.С. Юсупов и Л.И. Ремпель. Сбор материала осуществлялся в рамках следующих тематических направлений: Историческая топография города; Бухарский Арк и его архитектура в конце XIX – начале XX в., «День бухарского эмира», администрация, суд, финансы, ремесло, торговля, налоговая система и войско Бухарского эмирата. См.: ЦГА РУз, ф. Р-2678, оп. 1, д. 168,

л. 1-2.

-264 -

собранных ее членами1. Собранные в ходе экспедиции материалы (в настоящее время хранятся в ее личном архиве) легли в большинстве своем в основу ее диссертации «Бухарские поземельные акты и аграрные отношения в XIX – XX вв.», содержащей обилие упоминаний указанной экспедиции и многочисленные ссылки на ее материалы, а также выделили актовую документалистику в качестве profession de foi ее всей последующей жизни. Значение бухарской экспедиции для определения векторов ее дальнейшей исследовательской деятельности было отмечено и самой О.Д. Чехович в выступлении, произнесенном во время защиты кандидатской диссертации 17 декабря

1943 г.: «… я считаю эту первоначальную обработку актов во время экспедиции в Бухаре началом своей исследовательской работы …»2.

2. В начале 1940-х годов, в разгар Второй мировой войны, в Ташкент, помимо прочего, были эвакуированы важнейшие научноисследовательские учреждения всесоюзного масштаба вместе со специалистами, в частности Институт востоковедения АН СССР

(Москва) и его Ленинградское отделение3. Этот был уникальный период, когда ведущие специалисты-востоковеды и историки на протяжении ряда лет занимались исследовательской и преподавательской деятельностью в Ташкенте, оказал заметное влияние на целое поколение молодых историков Узбекистана4, в том числе и на О.Д. Чехович. Очевидно, не последнюю роль в формировании и укреплении научных контактов с ленинградскими исследователями сыграл ее научный руководитель М.С. Андреев, который, по мнению Б.А. Литвинского, еще в период своего обучения в Петербурге в 1897 г., традиционно поддерживал тесные контакты с ленинград-

1В результате осуществленных экспедиционных мероприятий было приобретено у местного населения 360 документов, 5 рукописей, 5 литографий, различные оттиски печати. Кроме того, были записаны показания и воспоминания различных лиц, имевших прежде отношение к административной системе Бухарского эмирата. См.: ЦГА РУз,

ф. Р-2678, оп. 1, д. 168, л. 1–2 .

2ЦГА РУз, ф. Р-2678, оп. 1, д. 66, л. 45 (Черновик выступления О.Д. Чехович на защите ученой степени кандидата исторических наук. 17 декабря 1943 г.).

3В частности, в этот период в Ташкенте работали такие известные исследователи, как А.М. Беленицкий, В.И. Беляев, Е.Э. Бертельс, Н.Д. Миклухо-Маклай, О.И. Смирнова, И.П. Петрушевский, Н.В. Пигулевская, В.В. Струве, А.С. Твертинова, А.Л. Троицкая, А.Ю. Якубовский и др. Наличие такого научно-интеллектуального потенциала в Ташкенте способствовало организации в Узбекистане в 1943 г. национальной Академии наук и ее структурных подразделений – Института истории (1943 г) и Института восточных рукописей (1944), осуществлявших фактические основные исследования в области истории и академического востоковедения в республике на протяжении всего последующего периода. См. подробнее: Академия наук в интеллектуальной истории Узбекистана. Отв. ред. Алимова Д.А., Абдурасулов У.А. Ташкент: Yangi nashr, 2012. C. 77.

4См. например воспоминания Р.Г. Мукминовой.

-265 -

скими востоковедами1. Эти контакты и рабочие взаимоотношения, установившиеся в Ташкенте в процессе совместной работы, имели впоследствии важное значение для О. Чехович, сформировав в ее сознании, равно как и в сознании окружающих, некую привержен-

ность к так называемой «ленинградской/питерской школе востокове-

дения», которая, помимо следования каким то академическим стандартам и приемам, подразумевала причастность к определенному неформальному академическому сообществу, члены которого в последующем и формировали ближайший академический network нашей героини.

Сама О.Д. Чехович в письме к своему коллеге Арону Броудо отмечает еще одного персонажа – Александра Александровича Семенова, знакомство и совместная работа с которым вдохновила ее к выбору научной специализации:

«[…] В молодости, послушав лекции А.А. Семенова по истории Средней Азии, я была поражена обширностью его знаний, почерпнутых из подлинных исторических летописей Бухары, и это способствовало определению моей

дальнейшей специализации […]»2.

Личный архив содержит рукописи и машинописные тексты наиболее ранних научных публикаций О.Д. Чехович (впоследствии так и не опубликованных), подготовленных в годы обучения в аспирантуре и посвященных различным вопросам землевладения и налогового устройства в Бухарском эмирате XIX – начала XX века.3 Несмотря на то, что указанные публикации основаны на сравнительно богатом документальном материале, собранном О. Чехович в ходе «экспедиции САГУ» и работы в различных архивах республики, их научные положения буквально пропитаны большевистскими идеологемами указанного периода и повторяют распространенный дискурс, о «мрачной и отсталой» Бухаре, «феодальные круги» которой в лице «дико-фанатичного духовенства», «кулацко-байских элементов» «зверски» угнетают «трудовые массы», обильно снабженный красочными ориентальными мотивами, как например4:

1Акрамова Х., Акрамов Н. Востоковед Михаил Степанович Андреев (научно-биографи- ческий очерк). Под редакцией и с предисловием Б.А. Литвинского. Душанбе: Ирфон,

1973.

2ЦГА РУз, ф. Р-2678, оп. 1, д. 496, л. 1.

3Большинство этих рукописей, включая кандидатскую диссертацию О.Д. Чехович

«Бухарские поземельные акты и аграрные отношения XIX – XX вв.», остались впоследствии неопубликованными в своем первоначальном виде.

4Практически аналогичные идеологемы и вокабуляр широко задействованы в работе другого участника экспедиции САГУ, сотрудника Самаркандского краеведческого музея М. Юсупова «Суд в Бухаре. Судоустройство и судопроизводство в Бухарском

-266 -

«[…] Бухара была рассадником всевозможных эпидемических заболеваний. Все население пило воду из стоячих прудов – хаузов. В этих же хаузах ежедневно в ней омывались, туда же спускали и зачастую нечистоты […]. Жуткое зловоние от разрытых кладбищ, свалок, нечистот, дополняли впечатление […] Подавляющее большинство населения состояло из крестьян, имевших в качестве орудий только первобытные омачи и

кетмень. […]»1.

Примечательно также, что несмотря на то, что «доктрина» известного советского историка-марксиста М. Покровского2 об абсолютном зле царских завоеваний была подвергнута, начиная с 1934 г., серьёзной корректировке, отдельные ее парадигмы, как можно судить по этим материалам, продолжали оставаться на вооружении советских историков, в частности, на периферии и вначале 40-х годов:

«[…] После завоевания Средней Азии царской Россией угнетение трудящихся масс Бухары удвоилось[…]. Хлынувшие сюда скупщики хлопка грабили крестьян, а от конкуренции привезенных фабричных тканей вконец

разорялись ремесленники […]»3.

Аналогичные приемы и парадигмы были использованы автором и в ее кандидатской диссертации «Бухарские поземельные акты и аграрные отношения XIX – XX в.», защищенной 17 декабря 1943 г.4

Однако, прослеживая дальнейшую генеалогию академических работ О. Чехович, можно наблюдать постепенный отход от агрессив-

эмирате в конце XIX – начале XX в.», оставшейся также неопубликованной. См.: Ркп. Самаркандского государственного музея-заповедника, № 828.

1ЦГА РУз, ф. Р-2678, оп. 1, д. 64, л. 2.

2Михаил Покровский (1868 – 1932) – историк-марксист, советский политический деятель. В 20-е годы признавался лидером советских историков и «главой марксистской исторической школы СССР». Для трудов М. Покровского характерно обличение имперских и шовинистических стереотипов, свойственных русской исторической науке, в частности, утверждения о «несамостоятельности» и «культурной отсталости» подчиненных Российской империей народов. Стремясь обличить внешнюю и внутреннюю политику «правящих классов», М. Покровский делал ударение на негативных (с точки зрения существующих идеологем) аспектах русской истории, ранее замалчивавшихся. В духе исторического материализма он указывал на классовое угнетение, агрессии и завоевательные войны Российской империи, ограбление ею порабощённых народов, технологическую отсталость. Уже после смерти М. Покровского с 1934 г. начинается все возрастающая кампания против так называемой «школы Покровского», которая была объявлена «антимарксистской» и «антипатриотичной». Апогеем этого процесса стало физическое уничтожение властями целого ряда историков, имевших какоелибо отношение к этой «школе».

3ЦГА РУз, ф. Р-2678, оп. 1, д. 64, л. 7 - 8.

4Материалы этой диссертации впоследствии остались не опубликованными. В личном архиве содержатся лишь отдельные части и черновые записи данного исследования. См.: ЦГА РУз, ф. Р-2678, оп. 1, д. 66.

-267 -

ной пропагандистской риторики и соответствующего вокабуляра к более сдержанным и обоснованным академическим положениям и заключениям1. Примечателен в этом отношении ряд ее работ, опубликованных в середине 50-х годов ХХ в. Это касается, прежде всего, статьи «О некоторых вопросах истории Средней Азии XVIII – XIX

вв.»2, опубликованной в авторитетном советском журнале «Вопросы истории», носившей программный характер и, в известной мере, обозначавшей новые парадигмы советской историографии относительно характеристики исторических процессов в Средней Азии в период непосредственно перед завоеванием региона Российской империей.

В своей статье О.Д. Чехович полемизирует с авторами статьи «К

вопросу о значении присоединения Средней Азии к России»3, опублико-

ванной несколько ранее в этом же журнале, относительно их тезиса о том, что «вплоть до времени присоединения (sic!) [Россией Средней Азии] не было снижения междоусобной войны и феодального раздробления, которые привели с собой сильное разрушение производитель-

ных сил Средней Азии». Привлекая широко примеры из письменных источников О.Д. Чехович опровергает усердно поощрявшуюся до этого времени позицию и утверждает, что в конце XVIII – начале XIX в.

в Средней Азии «шел процесс преодоления феодальной раздроблен-

ности», выражавшийся, в частности, в росте городов, развитии торговли и ремесла, расширении ирригации.

Следует отметить, что О.Д. Чехович не была пионером такого рода тезисов. Отдельные, хотя и довольно робкие, попытки в этом направлении предпринимались некоторыми советскими исследователями. Так, в 1954 г. на научной сессии в Ташкенте, посвященной вопросам истории Средней Азии и Казахстана, подобное положение, правда, с некоторыми оговорками, было высказано такими знаковыми фигурами советской академической науки, как С.П. Толстов и В.А. Шишкин. Последний, в частности, отмечал, «что нельзя не видеть определенного оживления в хозяйственной и культурной жизни региона» во второй половине XVIII – XIX вв., хотя тут же подчеркивая,

что «совсем не желает идеализировать это мрачное время жесто-

1Возможно, по этой причине диссертационное исследование О. Чехович, равно как и другие первые ее работы, остались в последующем неопубликованными. Более того, судя по материалам архива, О.Д. Чехович всячески избегала упоминаний своей кандидатской работы как в своих последующих работах, так и подготовленных ею списках опубликованных работ.

2Чехович О.Д. О некоторых вопросах истории Средней Азии XVIII-XIX вв. // Вопросы истории. М., 1956, № 3. С. 84–95.

3Брагинский И., Раджабов С., Ромодин В. К вопросу о значении присоеднинения Средней Азии к России // Вопросы истории. 1953. № 8.

-268 -

чайшей эксплуатации и произвола ханов»1. В публикации О.Д. Чехович,

последовавшей спустя два года после описанных событий, это положение высказывается уже более открыто в качестве установленного факта, подтвержденного многочисленными ссылками на местные источники.

Оксфордский журнал Central Asian Review отреагировал публикацией отзыва на работу О. Чехович, назвав подобную тенденцию

«попыткой польстить национальное чувство методами, которыми не пользовались 20 лет…». «Замечательной чертой очерка [О.Чехович], – также отмечал автор, – является отсутствие упоминаний Революции и каких-либо цитат из Маркса и Ленина, которые обычно связываются с каждой новой интерпретацией истории. Даже немногочисленные упоминания о феодализме кажутся сделанными, главным образом, «ради формы»2.

Первая монография О.Д Чехович «Документы к истории аграр-

ных отношений в Бухарском ханстве XVII – XIX вв.»3, вышедшая в свет

в1954 г., была посвящена публикации исторических документов XVII

– XIX вв., так называемых «поземельных актов», отображающих различные формы транзакций с земельной собственностью в различных частях Бухарского ханства. Издание включало в себя тщательно проработанные тексты, транслитерации и факсимиле 51 документа, отобранных автором в различных рукописехранилищах Узбекистана и снабженных информативными примечаниями. Документы, подавляющее большинство которых публиковалось впервые, представляли также важный интерес, с точки зрения характера содержащихся в них реалий, а также описываемых ими форм и видов существовавших транзакций с земельной собственностью.

Внебольшом введении, которым автором предварил публикуемые документы, приведен ряд выводов, касающихся землевладения

вБухаре, заимствованных ею в большинстве из своей кандидатской диссертации, однако, существенно доработанными, а также смягченных с точки зрения идеологической риторики и пафоса4. Очевидной

1Весьма в схожей манере высказался и С.П. Толстов: «Я готов поддержать В.А. Шиш-

кина, когда он говорит, что период конца XVIII – начала XIX в. характеризуется известными, правда, очень незначительными, но прогрессивными изменениями хозяйства и культуры Средней Азии, остававшейся по-прежнему феодальной». См.: Материалы объединенной научной сессии, посвященной истории Средней Азии и Казахстана в дореволюционный период. Ташкент: Академия наук УзССР, 1955. С.497.

2Nationalism and Progress // Central Asian Review. Vol. V. 1, 1957. Р. 1 – 4.

3Документы к истории аграрных отношений в Бухарском ханстве. Акты феодальной собственности на землю XVII – XIX вв. Подбор документов, перевод, введение и примечания Чехович О.Д.. Ташкент: Издательство Академии наук УзССР, 1954. 269 с.

4В отличие от текста кандидатской диссертации здесь практически полностью опущены пассажи о «кулаках-баях», нещадно эксплуатировавших крестьян.

-269 -

ценной составляющей данной публикации стало также включение целого комплекса документов, характеризующих процесс перехода в Бухаре государственных земель (замин-и мамлака) в безусловную частную собственность (мулк-и хурр или мулк-и холис). Рассматривая содержание подобных транзакций, автор, пожалуй, одной из первых в советской историографии выдвигает, пока еще весьма осторожно, гипотезу о «долевом» или «разграниченном» праве собственности на землю и воду между государством в лице потентата, юридическим собственником земли и непосредственными держателями-земле- дельцами1.

Не случайно, что издание подобной подборки документов имело довольно широкий резонанс в академической среде и было, среди прочих, отмечено профессором Оксфордского университета известным специалистом по истории средневекового Востока В. Минорским, который в своем письме О. Чехович отметил: «Труд Вы совершили громадный и крайне нужный. Какая богатая документация

и новые материалы для размышления! …»2.

Для своего времени даже такая искусственная подборка документов из различных коллекций в рамках одной публикации была примечательным достижением, и в этом смысле вполне можно согласиться с мнением В. Минорского. Однако нельзя не отметить и некоторых упущений, которые видны в подобной селективной презентации названных актов. Характеризуя авторскую логику издания, следует отметить, что работа была выполнена в характерных традициях советского источниковедения, выражающегося в селективной (возможно, подчиненной некой ограниченной идее) выборке документов, извлеченных автором из различных коллекций и объединенных в рамках одного издания, руководствуясь исключительно лишь идеей, которую вкладывал в это «объединение» автор издания. При этом практически оставлены без внимания внутренняя структура отдельных коллекций (из которых производился отбор), характер интегрированности отобранного документа с другими составляющими коллекции и т.п.

Еще одна характерная черта – очевидная склонность идеализации «фактов», вычлененных из отдельных документов, адаптация их к заведомо сформулированным положениям, восприятие их в качестве неопровержимого доказательства и «установленной истины», на основе которой выстраиваются отдельные далеко идущие заключения3.

1Данная гипотеза уже более уверено развивается в ее следующей статье, опубликованной год спустя в 1955 г., см.: Чехович О.Д. Бухарские поземельные акты XVI – XIX в. // Проблемы источниковедения. М.: Издательство Академии наук СССР, 1955. С. 223–242.

2ЦГА РУз, ф. Р-2678, оп. 1, д. 473, л. 1.

3Так, например, ссылаясь на сведения исторического сочинения начала XVIII в. «Убайдулланама» о том, как в период возведения бухарским правителем Убайдулла-

-270 -