Sovetskaya_voennaya_razvedka_v_Kitae

1927 год — переломный в организации и ведении военной разведки

вождей. В этот период Семенов, по его собственному признанию, занимался активной борьбой с советской властью.

Семенов организовывал покушениие на В. Володарского, который был убит боевиком Сергеевым из состава его отряда 20 июня 1918 г. В Петрограде готовились покушения на М. С. Урицкого (был убит позднее террористом-одиночкой 30 августа 1918 г.) и Г. Е. Зиновьева. Эти покушения, однако, не были осуществлены, так как центральный боевой отряд Семенова был переброшен в Москву в конце июля 1918 г.

«Постепенно я приходил к выводу, что террор по отношению к советскому правительству допустим и целесообразен. Я был убежден, что коммунисты, захватив власть насильственно, правят против воли народа; я был убежден, что они губят дело революции, объективно являются врагами революции, поэтому я считал, что все способы борьбы против них допустимы. Думал, что террористические акты на вождей советской власти подорвут советское правительство, ускорят переворот…» — писал Семенов позднее.

По рекомендации одного из членов военной комиссии при ЦК ПСР в отряд была введена Фани Каплан, которая «…прониклась мыслью о необходимости террора». В мае 1918 г. она приехала из Крыма в Москву, где и вступила в контакт с руководителями ЦК Партии социал-революционеров. Каплан, как «внушающая опасность в смысле возможности с ее стороны неорганизованного самочинного выступления», была рекомендована Семенову.

В августе отряду Семенова было поручено «золотое дело» — взрыв поезда, на котором в соответствии с условиями Брестского мира должно было перевозиться золото в Германию. Эта акция так и не была осуществлена в связи с недостатком времени и отсутствием подрывников в составе группы.

Согласно показаниям Григория Семенова на процессе правых эсеров в 1922 г., слежка за В. И. Лениным дала мало результатов. Но из газет стало известно, что на пятничных митингах в районах обычно выступает в числе других ораторов и Ленин. Чтобы не упустить удобного случая, Семенов разбил Москву на четыре района, в каждый из которых было назначено по одному исполнителю: Коноплева, Козлов, Усов и Каплан. Семенов настаивал, чтобы среди исполнителей были

271

Глава 2

рабочие, каковыми и являлись Козлов и Усов. Боевики, дежурившие на каждом мало-мальски заметном митинге, должны были при приезде Ленина поставить в известность районного исполнителя, которому следовало незамедлительно прибыть

вуказанное место. Усов в пятницу, предшествовавшую покушению на Ленина, мог выстрелить в него на митинге в Алексеевском народном доме, но стрелять так и не решился, найдя этому и оправдание, и объяснение. В частности, он сказал, что был неуверен в том, что ЦК признает акт партийным делом. Семенов исключил Усова из состава исполнителей, оставив, однако, в своем отряде. В следующую пятницу, 30 августа 1918 г., Каплан, находившаяся у завода «Михельсона», была поставлена

визвестность о приезде Ленина старым боевиком-эсером Новиковым, пришла на митинг и стреляла в него.

Входе процесса, однако, не была предпринята попытка внести полную ясность в организацию покушения на Ленина. И обвинители, и обвиняемые (в ходе процесса им было предоставлено право задавать вопросы таким же, как и они сами, обвиняемым) прошли мимо ряда показаний, в том числе и Семенова, и боевиков из его отряда, которые не проясняли ситуацию, а вызывали новые вопросы. Как можно было поручить организацию террористических актов группе случайно подобранных лиц, не имевших опыта проведения таких актов, более того, не имевших опыта обращения с оружием?

Вэтой связи Коноплева говорила: «Я никогда в этой области не работала». Ее только в феврале начали обучать стрельбе из револьвера, а Каплан и этому и не пытались обучить. Как можно было возложить организацию терактов на лиц, недавно оказавшихся в Москве и совершенно не знавших города? Почему Семенов согласился включить в состав отряда совершенно не подготовленную, больную, полуслепую женщину, которая лишь недавно приехала в Москву? Разве достаточно было того факта, что Каплан (как и Коноплева) была на каторге, что ее характеризовали как «старую революционерку и надежного партийного товарища» и что она имела «…твердое намерение совершить террористический акт против Ленина»? Наверное, для Семенова, именно этот фактор имел первостепенное значение при подборе участников центрального боевого отряда, а профессионализм, умение обращаться с оружием

272

1927 год — переломный в организации и ведении военной разведки

было вторично. Главное было иметь мужество нажать на курок револьвера, чего боевик Усов так и не отважился сделать. Видимо, только единицы готовы были принести себя в жертву идее. Удивительно, что группа дилетантов вообще могла осуществить подобное покушение. Видимо, во многом сказалась личность Семенова, который сумел объединить одиночек и действовал автономно, на свой страх и риск.

В ночь с 5 на 6 сентября 1918 г. была сделана попытка организации покушения на Л. Д. Троцкого. Предполагалось, что поезд Троцкого отправится с Казанского вокзала. В этой связи Коноплева дежурила на вокзале и при встрече с Троцким должна была стрелять в него. В противном случае в Подмосковье, у станции Томилино, предполагалось произвести взрыв поезда — бросить под поезд «бомбу» при прохождении его через мост. Исполнительницей теракта опять-таки должна была выступить женщина-каторжанка Иванова. Однако покушение на Троцкого осуществить не удалось, так как поезд Троцкого отправился из Москвы не с Казанского, а с Нижегородского вокзала.

После покушения на В. И. Ленина эсеровские боевики под руководством Семенова провели в октябре 1918 г. экспроприацию в 9-м почтовом отделении г. Москвы. Было похищено 150 тыс. рублей.

После оглашения приговора Военной коллегии Верховного суда (8 октября 1937 г.) — высшая мера наказания за участие в контрреволюционной организации правых — Г. И. Семенов заявил, что признает за собой только следующее: «В свое время он был руководителем боевой организации при ЦК ПСР и организавал покушение на убийство Ленина и, кроме того, организовал убийство Володарского». Вариантов поведения после оглашения приговора было не много. Большинство террористов, сломленных допросами с применением физической силы, признали себе виновными во всем, что им инкриминировалось. Лишь единицы отказались от предъявленных им обвинений. Семенов признал только часть предъявляемых ему обвинений. И это дает основание предполагать, что он действительно организовывал покушение на В. И. Ленина с привлечением Ф. Каплан и чувствовал за собой вину в содеяном.

273

Глава 2

Вконце октября 1918 г. Григорий Семенов был задержан сотрудниками Военного контроля РВСР. Как позднее оказалось, задержание было во многом случайным, так как явных улик в отношении Семенова тогда еще не было. Он пытался бежать, ранив двух конвоиров, но был схвачен. В тюреме руководитель эсеровских боевиков содержался до апреля 1919 г. Он обратился с просьбой о помиловании к В. И. Ленину и

Ф.Э. Дзержинскому и был выпущен на поруки по ходатайству А. С. Енукидзе, в то время секретаря Президиума ВЦИК. Судя по всему, в период тюремного заключения этот бесстрашный человек провел переоценку ценностей и осознанно взял на себя ряд обязательств перед советской властью. Семенова, человека сильной воли, не дорожившего своей жизнью, сломать и заставить сотрудничать с властью было нельзя. В одной из архивных справок утверждается, что в 1919–1921 гг. Семенов «работал по линии ВЧК». После его выхода из тюрьмы теракты и «эксы» в Москве прекратились.

С 1919 г. по декабрь 1920 г. Г. И. Семенов уже выступал в качестве одного из активистов группы меньшинства ПСР — «Народ», не порывая со своим прошлым. По ряду позиций группа меньшинства ПСР поддерживала большевиков — во время наступления А. И. Деникина в 1919 г. мобилизовала своих членов в Красную армию, но выступала против «красного» террора. Именно в этот же период Семенов выдвинул предложение о совершении теракта против Колчака, которое было принято ЦК ПСР. После появившейся информации о планируемой встрече Колчака с Деникиным в Самаре Семенов предложил готовить теракт сразу против двух руководителей Белого движения. Однако на этот раз покушение на Деникина не нашло поддержки в ЦК партии эсеров, а подготовка покушения против Колчака была отложена.

Виюле 1920 г. в ходе успешного наступления частей Южного фронта в глубь территории Польши Г. И. Семенов был командирован группой меньшинства ПСР (по крайней мере так это выглядело внешне) в РВС Западного фронта. Перед ним ставилась задача: «Во время войны с Польшей установить связь и ознакомиться с работавшей в тылу нашей армии савинковской организации, а также и для военной подрывной работы по ту сторону фронта». Речь шла о руко-

274

1927 год — переломный в организации и ведении военной разведки

водимом Б. В. Савинковым «Народном союзе защиты родины и свободы». Самого Савинкова Семенов знал еще по работе в старой армии. В Польшу за линию фронта Семенова и его жену, Наталью Богданову, выводил начальник разведывательного отделения штаба Западного фронта и уполномоченный РВС по ведению секретной работы А. А. Мазалов189. Семенов должен был действовать, «как подсказывают обстоятельства». Вскоре Семенов был арестован — его документы вызвали подозрение. Из тюрьмы он был выпущен благодаря усилиям Бориса Савинкова. Авторитет руководителя боевиков-эсеров был настолько велик, что Савинков сразу же поручил ему подготовку терактов против советских лидеров, снабдив деньгами и явками.

Лев Троцкий, один из тех, на кого Григорий Семенов еще четыре года назад готовил покушение, в справке от 1 июля 1922 г. для Верховного трибунала пребывание Семенова в Польше характеризовал следующим образом:

«1) Реввоенсовет Республики через соответственные свои органы счел возможным дать в свое время т. Семенову столь ответственное и рискованное задание только потому, что на основании всех тщательно собранных сведений пришел к выводу, что т. Семенов искренне порвал со своим антисоветским прошлым и в интересах обороны рабоче-крестьянской республики готов принять всякое, в том числе и самое трудное, ответственное и рискованное поручение.

2)Работа т. Семенова в Польше вполне отвечала заданию и свидетельствовала о личной добросовестности и преданности

т.Семенова делу обороны республики.

3)Работа, выполнявшаяся Семеновым, имела военноконспиративный характер, требовала величайшей осторожности и находчивости и, разумеется, основывалась на введении в заблуждение врагов Советской России, в том числе и Савинкова как одного из наиболее бесчестных и продажных агентов иностранного империализма. Отюда совершенно ясно, что завязывание т. Семеновым контакта с Савинковым вполне вытекало из существа данного ему поручения и ипредставляло собой военную хитрость, продиктованную интересами обороны революции».

В январе 1921 г., после возвращения из Польши с нелегальной работы, Семенов был принят в члены РКП(б) без

275

Глава 2

кандидатского стажа (партийные рекомендации дали Енукидзе, Л. П. Серебряков, Н. Н. Крестинский). Семенов направил в Политбюро письмо, в котором указал, что, как член партии, хочет разоблачить эсеров за их антисоветскую деятельность. Не исключено, что ему дали понять о необходимости такого шага, и он последовал высказанным пожеланиям.

В феврале 1921 г. Семенов был зачислен в Регистрационное управление Полевого штаба Реввоенсовета Республики. Спустя год, в феврале 1922 г., он был откомандирован в распоряжение ЦК РКП(б). В том же месяце одновременно в Германии

иСоветской России была издана брошюра «Военная и боевая работа Партии социал-революционеров в 1917–1918 годах» общим тиражом 20 тыс. экземпляров.

На процессе правых эсеров в 1922 г. Семенов был в числе обвиняемых. Спустя четыре года после проведенных терактов в Петрограде и Москве Семенов сказал: «Суд надо мной начался гораздо раньше этого процесса — еще в 1919 году, когда сознал всю преступность своей деятельности… То, что я убил Володарского (выступал в качестве организатора покушения. — Авт.)

ина целые годы сократил жизнь вождя социализма Ильича, будет тяготить меня всю мою жизнь».

Все подсудимые на процессе были разделены на две группы. Первая группа — «это люди высокой политики, члены ЦК, упорно отрицающие свои преступления». Ко второй группе были отнесены «партийные середняки, порвавшие с тактикой своего ЦК и частью вступившие в РКП, частью искренне поддерживающие советскую власть». С общей политической защитой подсудимых второй группы, среди которой был и Г. И. Семенов, выступал Н. И. Бухарин. Он, в частности, сказал: «И вот, если этот громадный процесс социального сдвига, который происходит в нашей стране… если этот процесс учитывать и оценивать вместе с тем каждую отдельную личность, как некоторый кирпич, годный или негодный для построения нового общества, то тогда нам придется сказать, что мы всю группу, которую я здесь защищаю, должны оправдать».

Верховный трибунал ВЦИК в своем приговоре от 8 августа 1922 г. посчитал, что ряд подсудимых, в том числе Семенов

ибоевики из его отряда (Коноплева, Козлов, Усов, Зубков, Ефимов, Ставская), «…добросовестно заблуждались при со-

276

1927 год — переломный в организации и ведении военной разведки

вершении ими тяжких преступлений… Поняв на деле контрреволюционную роль П. С.-Р., они вышли из нее и ушли из стана врагов рабочего класса, в каковой они попали по трагической случайности». В этой связи Верховный трибунал ходатайствовал перед Президиумом ВЦИК о полном освобождении этих лиц от всякого наказания. Ходатайство Верховного трибунала было удовлетворено в тот же день. Помиловали всех боевиков из отряда Семенова. Доживи Фанни Каплан до процесса и раскайся в содеяном, то и она была бы освобождена.

В ноябре 1922 г. Григорий Семенов был направлен на работу в Главное электротехническое управление ВСНХ СССР

(Главэлектро ВСНХ) на должность инспектора. Спустя почти год, в сентябре 1923 г., он вновь был зачислен в военную разведку — в Разведывательный отдел Управления 1-го помощника начальника Штаба РККА. Осенью 1923 г. — летом 1924 г. Семенов находился в Германии, работая по линии военнотехнической разведки. После выполнения задания вернулся в

СССР и до весны 1925 г. работал в той же должности в Главэлектро. В апреле 1925 г. его назначили директором авиационного завода № 12 в Москве.

Приезду Семенова в Китай предшествовало заседание Политбюро ЦК ВКП(б) от 3 марта 1927 г., на котором среди прочих было принято решение: «Считать возможным командировать в Китай тов. Семенова для работы в Военном отделе ЦК КПК». Принятие такого решения состоялось «при активной поддержке Бухарина», с которым Семенова связывали приятельские отношения. В Китае Семенов действовал под псевдонимом «Андрей». Он заменил Аппена в качестве советника Военного отдела ЦК КПК.

3 мая 1927 г. Салнынь доложил в Москву о благополучном прибытии Семенова, которому предполагалось передать что-то из сохранившихся связей Аппена. Одновременно он сообщил, что за ним «усиленно следят хвосты».

Дело в том, что Салнынь, несмотря на свое плачевное физическое состояние, прорабатывал вопрос переброски радиостанций для нужд Военного отдела ЦК КПК в Ханькоу. При этом он предполагал использовать возможности заведующего агентством КВЖД в Шанхае А. Я. Горбатюка190, сотрудника шанхайской резидентуры. Салнынь предлагал за

277

Глава 2

счет КВЖД и Уссурийской железной дороги через резидентуру в Шанхае организовать переброску груза из Владивостока в Ханькоу на иностранных пароходах. Радиостанции Салнынь предлагал замаскировать под углем. Для прикрытия операции необходимо было забронировать во Владивостоке любой легальный груз на Японию. По выгрузке легального груза в Японии пароход должен был загрузиться японским углем на Ханькоу.

Григорий Семенов развернул в Китае бурную деятельность по подрыву позиций нанкинского правительства. 10 июня он запросил мнение Центра о желательности «в настоящее время» поднять восстание в районе Шанхай — Нанкин в пользу Ханькоу. Согласно донесению Семенова, командир 26-го корпуса Чжоу Фэнци191 предлагал выступить совместно с рабочими; в его распоряжении имелось две дивизии численностью около 6000 бойцов, правда, ощущался недостаток в патронах. Чжоу Фэнци, по его словам, уверял, что если Ханькоу сможет послать надежный корпус на Нанкин, то возможно занятие района Шанхай — Нанкин. Своей директивой от 30 июня Москва запретила поднимать восстание в Шанхае.

25 июня Семенов отправил доклад о проведенной работе с момента своего прибытия в Шанхай. «Здесь я работу немного наладил. В общем, состояние военки далеко не отрадное. Нужно еще проделать большую работу. Я дал только некоторую зарядку», — писал Г. И. Семенов, давая оценку работы своего предшественника.

Семенов приступил к организации «рабочих пятерок» на шанхайских заводах. За короткий срок им было сформировано 30 таких пятерок. Однако остро не хватало оружия. Чувствовался и недостаток в людях. Семенов просил направить из Москвы человек восемь китайцев, а также для закрепления организационных связей он дважды просил «прислать сюда двух девиц — Алексееву Женю и Шиф (работает в немецкой секции Коминтерна)». В случае отказа последних или наличия препятствий к их отправке Семенов настаивал на присылке других сотрудниц, «но приблизительно такого типа». Требовалось знание французского и английского языков. Он также просил немедленно направить в свое распоряжение семью Бейтель «для организации бара и для техники». Семеновым

278

1927 год — переломный в организации и ведении военной разведки

были подобраны квартиры для явочных встреч и помещение для размещения фотолаборатории.

Вел Семенов, по его выражению, и «антиработу» — организовывал выпуск прокламаций на английском и французском языках, рассчитанных на разложение иностранных частей, дислоцированных в Шанхае. Регулярное их издание произвело сильное впечатление на местное общество и подняло на ноги всю полицию.

Пытался Г. И. Семенов наладить информационную работу, которая, по его признанию, «хромала на все ноги». При каждой встрече с китайскими членами Военного отдела он настойчиво доказывал им необходимость создания «…правильно налаженного информационного аппарата», чтобы «…знать все, что делается в лагере противника». Семенов даже направил в Центр доклад «…французского товарища о состоянии и условиях жизни французских военных сил». Одновременно он приступил к налаживанию информационных связей с корпусом Чан Кайши.

«Напоминаю в третий раз о важности направить в армию Фына (Фэн Юйсяна. — Авт.) в качестве полномочного со-

ветника т. ЗЕЙБОТА. Думаю, что его пребывание там было бы чрезвычайно полезно», — докладывал в Центр Семенов.

Налицобылразительныйконтрастсаморфнойдеятельностью его предшественника. В одном из своих писем Семенов назвал свою деятельность «дворцовым переворотом».

Тем временем у Семенова зрели новые планы. Он считал, что слишком задержался в Шанхае, поэтому планировал уже 18 августа отправиться в Кантон и Сватоу для организации восстания. В успехе «красной экспедиции» он не сомневался. Нужна была только своевременная переброска оружия и денег. По его расчетам, на все требовалось 5000 долларов.

Вопрос о деньгах для Семенова к тому времени был решен положительно. 21 июля 1927 г. Политбюро ЦК ЦКП(б) приняло решение: «Отпустить 5 тысяч долларов в распоряжение т. Андрея».

Шаткое положение уханьского правительства вызывало обеспокоенность резидента в Ханькоу Д. Ф. Попова («Горайского»). Обеспокоенность была связана с отсутствием у него официального статуса в генконсульстве, что могло привести

279

Глава 2

к самоликвидации резидентуры. В начале июня 1927 г. Попов в очередной раз призвал Центр поднять вопрос перед Наркоминдел о выделении ему должности вице-консула, указывая, что данная должность освободилась и договоренность в консульстве по этому вопросу у него имеется. Однако

всвязи с начавшейся в июне 1927 г. публикацией его личных и служебных писем А. И. Огинскому (после захвата документов

впекинском посольстве) Д. Ф. Попов счел свое дальнейшее пребывание в Китае невозможным и запросил разрешение немедленно покинуть Китай.

Центр не возражал против срочного отъезда Попова. Ему предлагалось покинуть Ханькоу еще до приезда замены.

Постановлением комиссии Кубяки от 15 июля 1927 г. о резидентах IV управления Штаба РККА за рубежом относительно сотрудников управления, находившихся на тот момент в Китае, было принято решение «не возражать против оставления на месте». Речь шла о Власе Степановиче Рахманине (в Шанхае), Василии Тимофеевиче Сухорукове (в Ханькоу) и Николае Макаровиче Кучинском (в Харбине). И это несмотря на то, что Рахманин и Сухоруков были уже «засвечены».

Первый — после захвата документов центральной пекинской резидентуры, второй — после провала в мае 1927 г.

вМукдене. И только уникальная обстановка Китая позволяла производить переброску проваленных резидентов на несуществовавшие должности в советских генконсульствах.

Виюле 1927 г. в исполнение обязанностей нелегального резидента в Харбине вступил Н. М. Кучинский. Считалось, что выпускник Восточного отдела Военной академии РККА 1926 г. Кучинский имел «некоторый агентурный опыт». В помощь Кучинскому планировался находившийся в Харбине «Фриц» — Е. Г. Шмидт192. Потом планы Москвы переменились, и нелегальным резидентом был назначен Салнынь, которого перебросили из Шанхая. Однако Салнынь в Харбине не задержался, и руководство нелегальной резидентурой перешло к Шмидту.

Мукденский резидент «Василий» — В. Т. Сухоруков прибыл

вХанькоу из Харбина в начале июля 1927 г., еще до отъезда Попова. 14 июля Сухоруков приступил к исполнению обязанностей резидента, а спустя четыре дня его предшественник выехал в Москву. Со стороны Галина — В. К. Блюхера новому

280