Добавил:
Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:

Sovetskaya_voennaya_razvedka_v_Kitae

.pdf
Скачиваний:
11
Добавлен:
04.05.2022
Размер:
1.85 Mб
Скачать

Советская военная разведка в Китае (1922 г. — март 1927 г.).

росов. Полпред утверждал: «нет чисто военных вопросов», поскольку они связаны с комсоставом, с взаимоотношениями генералов, коммунистов и комсостава в армии. Он настаивал на том, чтобы политический руководитель имел право вмешиваться в военную работу, давать указания на любой стадии по любому вопросу, иначе это означало бы «…отнять у политического руководителя возможность влиять и маневрировать в Кантоне». Все эти соображения являлись отражением позиции Карахана в части отношений полпреда и военного атташе в Пекине, предусматривавшей ограничение самостоятельности последнего.

Окончательный вариант положения неизвестен. Как бы то ни было, главный политический советник продолжал вмешиваться в военные дела, включая перемещение военных советников. Так, по указанию М. М. Бородина без согласования с главным военным советником В. К. Блюхером в начале января 1927 г. был снят с должности старшего советника при начальнике Главного штаба НРА генерале Ли Цзишэне М. Г. Ефремов142 (псевдоним «Абнольд»), а на его место назначен Г. Б. Скалов (псевдоним «Синани»).

К лету 1926 г. функции информационно-разведыватель- ного отдела в составе штаба южнокитайской группы в Кантоне сводились исключительно к информированию начальника группы и местных военных советников. Вся агентура была сосредоточена в руках спецотдела, созданного В. Е. Горевым как прототип ВЧК — ОГПУ. Связь со спецотделом (начальник «Петров») поддерживалась через начальника информационноразведывательного отдела, который являлся одновременно заместителем начальника спецотдела.

Подобное положение разведывательного отдела на вторых ролях, никоим образом не связанного с Разведупром, не могло не оцениваться как ненормальное в силу целого ряда причин.

Во-первых, специфические задачи, стоявшие перед спецотделом, соответственно определяли и то направление, по которому он шел в подборе своей агентуры и расширении сети, сосредоточивая, конечно, свое внимание на своих вопросах (контрразведывательных) в ущерб интересам военной разведки.

191

Глава 1

Во-вторых, сама агентурная работа спецотдела протекала все время в условиях постоянного, бессистемного освещения тех или других вопросов, ежедневным фиксированием совершенно случайных слухов, в дальнейшем не проверяемых

ине разрабатываемых.

Кэтому времени безденежье, с которым столкнулся спецотдел, привело к расформированию «подпольного китайского ЧК» и, как следствие, к свертыванию его агентурного аппарата. На базе бывшего спецотдела была создана резидентура ИНО в составе двух человек с очень ограниченным кругом вопросов, подлежащих разработкам, и еще более ограниченным числом агентов, которые никак не могли обеспечивать военную разведку необходимыми сведениями.

Часть агентуры спецотдела получил и информационноразведывательный отдел. Это были в основном коммунисты, но они были перегружены своей непосредственной работой в армии, поэтому сбору интересовавших сведений времени уделяли мало. В военном отношении эти агенты были совершенно безграмотны. Они были не в состоянии оценить важность и срочность получаемых материалов и в конечном итоге оказались малопригодными для военной разведки.

В июне 1926 г. начальником информационно-разведы- вательного отдела штаба южнокитайской группы был назначен Н. А. Семенов («Алексеев»)143. Прибыв в Кантон, он приступил к ликвидации связей со старыми агентами и налаживанию новой агентурной сети.

В результате проведенной реорганизации аппарат информационно-разведывательного отдела, который в переписке с Москвой проходил как «разведотдел», а Семенов называл его «кантонской резидентурой», был сокращен до начальника, двух помощников, информатора, переводчика, чертежника и машинистки. Причем информатор в скором времени подлежал сокращению.

Свою работу, по мнению Семенова, разведотдел должен был выполнять различными путями: использованием агентурных данных, поступавших из китайских штабов; получением сведений из китайских документов и разговоров с осведомленными китайцами; получением докладов военных советников

192

Советская военная разведка в Китае (1922 г. — март 1927 г.).

южнокитайской группы; обработкой английской и китайской прессы интересующих провинций и иностранной литературы по актуальным вопросам.

Реагируя на доклад Семенова, Центр отметил, что основной задачей, стоявшей перед разведотделом штаба южнокитайской группы в Кантоне, должно быть выяснение боеспособности «…вооруженных сил кантонского правительства и враждебных, а также союзных милитаристских группировок».

Одновременно обращалось внимание на организацию и ведение военно-политической разведки, что предполагало всестороннее освещение основных направлений внешней политики иностранных держав в Китае, их позиции по отдельным вопросам. Предписывалось также уделять сугубое внимание агентурной разработке совещаний милитаристов, их соглашений и тех военных сил противоборствующей стороны, которые могли быть использованы Кантоном.

Для выполнения этих задач, по мнению Центра необходимо было иметь постоянных агентов, которые «…постоянно вращаются в кругах, посвященных в вопросах текущей политики (соглашения между милитаристами, их планы действий на ближайшее будущее, их связь с империалистами и т. д.)».

В действительности все взвешенные предложения по организации агентурной работы и разумные замечания Центра к ним свелись в основном к получению разведывательных сведений путем личных связей, через парторганизации и советников.

Более того, Блюхер пытался подмять под себя в конце 1926 г. (в ходе противостояния уханьского правительства и Чан Кайши) резидентуру в Ханькоу, настаивая на том, чтобы ее руководитель Д. Ф. Попов стал советником по разведке при штабе НРА. Попова удалось отстоять.

Для постановки же разведки в Кантонской армии и непосредственного получения материалов о нацревармии «…был поставлен в штаб Галина, как и было решено ранее, т. Струмбис». Назначение Струмбиса (Жигура Яна Матисовича) 144 состоялось в начале 1927 г. С ним было обусловлено, что он будет поддерживать связь с Пекином через резидентуру в Ханькоу. Через Струмбиса передавалась «штабу

193

Глава 1

нацревармии» информация, которой располагала пекинская резидентура.

Первые результаты были весьма многообещающими: Струмбисом был своевременно передан план ведения боевых действий Чан Кайши, а также материалы советников VI и VIII корпусов. Запоздалая заинтересованность во взаимном обмене информацией должна была создать здоровую атмосферу. Однако времени для такого сотрудничества было отмерено не много.

Отказавшись от организации агентурной работы, опираясь на аппарат военных советников как на Юге, так и на Севере Китая, руководители групп не сумели или не пожелали обобщить имевшийся в их распоряжении обширный разведывательный материал и своевременно передать его в Центр. В результате Москва пребывала в неведении относительно происходящего в Китае и плелась в хвосте событий.

9 августа 1926 г. «Яворский» — Берзин направил телеграмму в Кантон «Уральскому» — Блюхеру, что Китайская комиссия обращает его внимание на отсутствие информации о Кантоне и в этой связи обязывает Блюхера систематически информировать Москву обо всех событиях на Юге Китая. В первую очередь требовалось срочно информировать о военном и общеполитическом положении в связи с Северным походом.

24 августа телеграмма подобного содержания была отправлена и в Пекин полпреду СССР Карахану.

Таким образом, Центр, имея своих военных и политических представителей в руководстве Гоминьдана, в штабах НРА, корпусов и дивизий, не располагал информацией о происходившем на Юге Китая, отсюда и неадекватная реакция в ВКП(б) и Коминтерне сначала на Северный поход, а позднее на противостояние в национальном правительстве.

Основная беда на Юге Китая, сетовал Берзин в одной из телеграмм Лонгве, заключается в том, что военные советники, имея даже достаточное количество материалов и сведений, не могли их ни обобщить и использовать, ни передать в Москву. Для этого у них не было ни времени, ни желания, а в большинстве случаев и возможности.

Возможность добывания разведывательной информации имелась и через советских военных советников в школе Вампу.

194

Советская военная разведка в Китае (1922 г. — март 1927 г.).

Вшколе, по словам В. К. Блюхера, был создан отдел военнополитической разведки, задачей которого «…являлся учет революционного движения в армиях дружественных Гоминьдану не только в Гуандуне, но и в Среднем, и в Северном Китае, где для связи со школой устанавливались так называемые корреспондентские бюро». Этот же отдел вел разведку и наблюдение во враждебных Гоминьдану армиях. Фактическим руководителем отдела военно-политической разведки являлся коммунист Чжоу Эньлай145, начальник политотдела школы. Однако и эта возможность получения информации в интересах Разведупра не была реализована.

В1925–1927 гг. в Шанхае военным советником при Военном отделе (Военной комиссии) ЦК КПК работал советский разведчик А. П. Аппен под псевдонимом «А. П. Хмелев».

ВШанхай Аппен прибыл 23 ноября 1925 г. По решению, принятому в Москве, он непосредственно не подчинялся начальнику южнокитайской группы военных советников В. К. Блюхеру, поскольку являлся официальным советским работником в Китае. Военно-партийная работа КПК началась с осени 1925 г. по инициативе Москвы и в соответствии с проектом директивы в ЦК КПК под названием «Организация вооруженных сил китайской революции», подготовленной в августе 1925 г. Восточным отделом ИККИ. В директиве говорилось, что от КПК требуется очень внимательное отношение и самая упорная работа по организации вооруженных сил революции и подготовке народных масс к боям «…с иностранными империалистами и реакционными китайскими милитаристами».

Вэтой связи ЦК и крупнейшим местным комитетам предлагалось создать военные отделы во главе с наиболее авторитетными членами бюро этих комитетов. Работа военных отделов должна была строиться «…на началах самой строгой конспирации, как для внешнего мира, так и внутри самой партии и внутри самого аппарата В. О.». Военные отделы должны были организовывать свою деятельность по двум направлениям: «Работа по накоплению и организации собственных сил и работа по разложению и использованию сил враждебных».

Вчасти работы по накоплению собственных сил предлагалось на ближайшее время серьезнейшее внимание обратить на

195

Глава 1

организацию частей армии Гоминьдана и народных армий. Дезорганизация вражеских сил должна была быть направлена в первую очередь на разложение армия Чжан Цзолиня. Гоминьдан рассматривался как союзник КПК. Поэтому ни осенью 1925 г., ни позднее вопрос о разложении Народнореволюционной армии не ставился, а вопрос о накоплении и организации собственных сил напрямую связывался с НРА.

Хотя среди функций Военного отдела и значились такие, как распространение и закрепление своего влияния во всех военных группах и группировках, и в особенности в революционных (в первую очередь в национальных армиях

ив армии Гоминьдана), и организация и подготовка партийных и рабочих отрядов в наиболее важных промышленных центрах страны. Однако эти функции являлись одними из многих и были далеко не основными. Переход КПК от союза с Гоминьданом к конфронтации с ним требовал изменения задач, стоявших перед военными отделами, с вынесением на первый план такой задачи, как распространение и закрепление влияния КПК в Народно-революционной армии и проведение курса на ее разложение. Однако этого не было сделано, отсюда

ибеспомощность компартии Китая в последующем развитии событий.

«Хмелев» (Аппен) участвовал в подготовке трех вооруженных восстаний в Шанхае, последнее из которых 21–22 марта 1927 г. завершилось успехом. Однако в целом он в своей работе проявил пассивность, если не беспомощность.

Существование Военного отдела ЦК КПК, советником которого являлся Аппен, предполагало ведение «партийной разведки». В постановлении Политбюро ЦК ВКП(б) от 6 декабря 1926 г. в этой связи, в частности, отмечалось: «Разрешить нашим разведорганам пользоваться материалами партийной разведки там, где таковая существует (Финляндия, Германия, Китай) при условии передачи этих материалов через специального товарища по связи, назначенного ЦК данной партии». В задачу Аппена входило наладить ту самую партийную разведку, чтобы пользоваться материалами, добытыми с ее помощью. Однако организовать такую разведку в полном смысле этого слова не удалось, хотя о ее наличии было доложено в Москву.

196

Советская военная разведка в Китае (1922 г. — март 1927 г.).

6 мая 1927 г. он подготовил докладную записку на имя Я. К. Берзина о работе Военного отдела ЦК КПК, «о недостатках работы и перспективах на будущее». Аппен, в частности, отметил, что за период с января 1926 г. была проделана следующая работа:

учреждены в наиболее важных пунктах Китая местные военные комиссии или уполномоченные от Военного отдела;

оказана помощь Северной экспедиции (выпуск листовок, прокламаций и воззваний к солдатам «реакционных милитаристов и реакционного флота»; дезорганизация тыла противника путем подрыва мостов, железнодорожных путей

ит. д., снабжение командования Северной экспедиции информационными материалами);

сформированы рабочие дружины (общее количество дружинников по стране достигло 10 тыс. человек, в том числе в Шанхае — до 2 тыс. человек);

начата работа среди вооруженных организаций «Красных пик»;

взят курс на закрепление «партвлияния в войсках Нацармии» («достижения в этой области не проверены»);

установлены связи с рядом политических организаций Северной Маньчжурии и с корейской военной организацией;

«вполне удовлетворительно поставлена информационная работа».

Информационная работа в данном случае относилась к выпуску листовок, прокламаций и т. д., но не имела ничего общего с добыванием разведывательной информации.

Довольно скромные результаты за полтора года работы, и что удивительно — никакой реакции на происшедший раскол Гоминьдана. Однако тому у Аппена были свои объяснения:

«недостаточно внимательное отношение к военной работе партии как со стороны ЦК Киткомпартии, так и со стороны наших представителей»;

отсутствие подготовленных и квалифицированных военных китайских работников;

«слабый состав Военного отдела ЦК, временами доходивший до одного члена комиссии, к тому же малоопытного товарища»;

197

Глава 1

«трудноразрешимый вопрос с вооружением как для дружинников, так и для крестьянских и партизанских отрядов, причем последние, в большинстве случаев имея вооружение, не имеют патрон[ов]»;

«полное отсутствие средств для активной работы, например, удалось приобрести динамит, но не было машинок» (в этом случае непонятно, как можно было проводить дезорганизацию тыла противника путем подрыва мостов и т. д., о чем докладывал Аппен).

И, наконец, самое основное: «Весьма слабые проникновения в Нацармию вследствие того, что директива о проникновении в армию поздно была дана от ЦК Военному отделу».

Подобная формулировка свидетельствовала о попытке оправдать собственную безынициативность и снять с себя ответственность за провал работы в этом направлении. Недостаток квалифицированных кадров, отсутствие оружия для «дружинников» и средств для «активной работы» — подобных ограничений не знала помощь, оказываемая Советским Союзом Гоминьдану и НРА. Только военных советников в южнокитайской группе в мае 1927 г. насчитывалось 93 человека.

Казалось бы, кого как не Аппена следовало привлекать

кразведывательной работе. «Вопрос этот нас тоже весьма волнует, — писал Берзин в Пекин в ноябре 1926 г. — Мы получили от него недавно письмо, в котором он указывал на свою полную оторванность и независимость от военного аппарата. Происходило это по причине особого курса, которого придерживались в этом вопросе Карахан и Войтинский, которые, как оказывается, не разрешали ему даже передавать нам информационный материал. Между тем материал у него был, и довольно интересный. Кое-что он нам сейчас прислал». Итак, материал был, а передавать «не разрешали». Весьма наивное объяснение Аппеном собственной беспомощности, а вернее, нежелания руководящего сотрудника военной разведки (последняя должность перед направлением в командировку — помощник начальника агентурного отдела Разведупра Штаба РККА) выполнять разведывательные задачи.

Тем не менее Берзин отмечал, что вопрос о связи Аппена с военной разведкой и использовании его весьма широких возможностей оставался открытым. В этой связи руководи-

198

Советская военная разведка в Китае (1922 г. — март 1927 г.).

тель разведки предлагал военному атташе в Пекине Лонгве установить с Аппеном, как с нашим «старым работником», единый фронт и всецело его использовать. Предусматривалось, что Аппен, «как старый агентурщик», сможет наладить работу. Непонятная деликатность со стороны начальника IV управления Штаба РККА и члена Китайской комиссии Политбюро ЦК ВКП(б). Ситуация требовала указаний, которым надлежало неукоснительно следовать, а не высказывания пожеланий. Развитие событий в Китае в 1927 г. перечеркнуло все эти запоздалые планы.

Глава 2

1927 год — переломный в организации и ведении военной разведки.

«Только плавая, научишься плавать».

(Мао Цзэдун)

«XIII. Использование шпионов. <…>

4. Качество, которое обеспечивает просвещенному государю и хорошему полководцу возможность вести военные действия и побеждать, — это способность предвидения.

Это предвидение не может быть получено гаданием; его нельзя построить ни по аналогии, ни путем дедуктивных рассуждений...

<…>

Знание человеческих нравов и настроений может быть получено только от других людей.

Отсюда использование шпионов, которых можно условно разделить на пять категорий: 1) местные шпионы; 2) внутренние шпионы; 3) обращенные (или обратные) шпионы; 4) обреченные шпионы; 5) уцелевшие шпионы».

Сунь-Цзы. Искусство войны

200