I пеподин Франк. Это все затея Анны.

Госпожа Ban Д а а и (поднимая бутыл-у) ^Что здесь?

\ н н а. Это шампунь для волос. Я собрала все обмылки и крошки мыла и смешала их с. Остатками своей туалетной воды.

Госпожа Ван Даан. О Анике!

Анна. Мне хотелось для всех вас написать по­эму, но не хватило времени. (Предлагает большую коробку господину Ван Даану.) Ваш подарок, гос­подин Ван Даан. Это действительно нечто такое, такое, чего вам больше всего хочется. (Ждет, когда он откроет.) Смотрите! Сигареты!

Господин Вам Даан. Сигареты!

Айна. Две штуки! Пим нашел в своем паль­то в подкладке кармана немного старого трубочно­го табаку... и мы сделали... вернее, Пим сделал.

Госпожа Ван Даан. А ну, дайте-ка взгля­нуть. Да, действительно, смотрите. Закури, Путти, закури!

Господин Ван Даан колеблется.

Айна. Это в самом деле табак! Правда, в нем есть немного пыли, но совсем немного...

Все внимательно следят, как господин Ван Даан осторожно закуривает. Сигарета вспыхивает. Все смеются.

Питер. Закурилась!

Госпожа Ван Даан. Смотрите!

Господин Ван Даан (сплевывая). Спа сибо, Анна, спасибо.

Анна (бросается обратно к своей сумке за следующим подарком. Вручает матери клочок ой маги). Маме праздничное приветствие. (Поднима­ет мать со стула.)

Госпожа Франк (читает). «Долговая рао писка. Настоящим я, нижеподписавшаяся Лип Франк, обязуюсь в течение десяти часов исполни все, что ты скажешь». (Тронута, крепко прижима­ет к себе Анну.)

Дуссел (Анне). В течение десяти часов испол­нять все, что тебе скажут? Все, что тебе скажут?

Анна. Совершенно верно.

Дуссел. Не согласились бы вы это продать, госпожа Франк?

Госпожа Ф р а н к. Ни за что! Это самый драгоценный подарок, который я когда-либо полу­чала. (Садится, показывает подарок остальным.)

Анна (быстро возвращается к сумке и доста­ет оттуда шарф, тот самый, который господин Франк нашел в прологе. Протягивает шарф отцу). '■ >то для Пима.

Господин Франк. Анике, я совсем не предполагал получить подарок. (Берет шарф, раз­ворачивает и показывает присутствующим.)

Анна. Это кашне... чтобы ты закрывал себе горло. Я сделала его из остатков и кусочков шерсти|... каждую ночь, ложась спать, я вязала в темноте. Боюсь, что в темноте оно выглядело гораздо лучше.

Господи н Ф р а п к (надевая кашне). Прекрасное кашне, как раз такое мне и нужно. Спаси­бо, Аннель.

Анна. А это тебе П итер.

Питер с опаской берет в руки подарок.

Ну, открывай же! Разве ты не собираешься от­крыть?

Питер. Мне страшно. Что-нибудь выскочит еще п ударит меня.

Л н н а. Да нет, ничего подобного.

Госпожа Ван Даан (в то время, как он открывает подарок). Ну, что там, Питер? Давай, покажи.

Липа (возбужденно). Это безопасная бритва. Д у с с е л. Что? Анна. Вритва.

Г о с п о ж а В а п Да а н (смотрит на бритву). Надеюсь, ты ее не сделала из остатков и ку­сочков.

Анна (Питеру). Мип достала это для меня. Она, правда, не. новая, подержанная. Но тебе, дей­ствительно, теперь нужна бритва.

Д у с с е л. На что она ему нужна?

Анна. Посмотрите на его верхнюю губу. Вы увидите, что у него уже начинают расти усы.

Дуссел. Он хочет от них отделаться? Обмочи] их в молоке, и пусть кошка их слижет.

Питер (направляясь к себе в комнату). Вам кажется, что вы' остроумны?

Дуссел. Посмотрите на него! Он не может ждать! Он хочет сейчас же испробовать бритву!

П и тер. Я собираюсь положить подарок в комнату. (Уходит в свою комнату, хлопнув дверью.)

Слышно, как где-то в отдалении настойчиво лает собака.

А н н а (приносит подарок Дусселу). И, наконец, последний подарок, но не менее ценный, моему со* седу господину Дусселу.

Дуссел. Мне! У тебя есть что-то и для меня! (Открывает маленькую коробочку, которую она ему передает.)

Анна. Я их сама сделала.

Дуссел (озадаченный). Капсулы! Две кап­сулы!

Анна. Это пробки для ушей.

Д у с с е л. Пробки? Для ушей?

Анна. Чтобы вы могли затыкать уши и не слы­шать, когда я верчусь в постели по ночам. Я видела п\ на рекламе в журнале, но это не настоящие... '/! их сделала из ваты и восковой свечки. Попробуй­те... Посмотрите, как они действуют. Вы слышите, как я говорю...

Д у »с е л '(вставляет капсулы в уши). Подожди, я еще их не вставил... вот, наконец. " Анна. Ну готовы?

Д у с сел. А-а?

Л и н а. Готовы?

Дуссел. Боже мой. Они забились слишком Глубоко, я не могу их вытащить.

Г ■ I меются, глядя на Дуссела, как он прыгает, пытаясь нытрясти капсулы из ушей. Наконец это ему удается. Прячет их.

Ьасибо, Анна! Спасибо!

I о с п о д п н В а п Д а а н. Настоящий празд­ник.

I о с п о ж а Ван Д а а п. Как это мило с се РГоропы.

Господин Франк. И когда она все это успела сделать!

М а р г о. Я в восторге от своего подарка.

Анна (садится за стол). Ну, а теперь давайте споем, папа. Ну, пожалуйста... (Дусселу.) Вы ког­да-нибудь слышали песню, которую поют на Ханукку Господин Франк (останавливаясь). Бо­юсь, Анна, что нам не следует петь сегодня эту песню. (Дусселу.) Эта песня радости и веселья. По­сле нее человек становится слишком беспечным.

А н н а. Ну, пожалуйста, я прошу вас. Давайте споем эту песню. Я обещаю, что не буду громко петь!

Г о с и о д и и Фра н к (поднимаясь из-за сто­ла). Мне кажется, сначала надо погасить свечу... тогда у нас останется свеча и на завтра.

Марго. Папа, ведь полагается, чтобы она до­горела до конца.

Господин Франк. Я уверен, что господь бог поймет наше положение.

Госпожа Ван Даан. Ведь сегодня праздник… Ханукка… Сегодня надо праздновать. да что с вами со всеми? Ну, Анна, давайте споем.

Собирается задуть свечу, когда вдруг внизу, в конторе, что-то падает с оглушительным грохотом. Все застывают в ужасе. Несколько секунд полное, молчание. Господин Франк снимает ботинки. Остальные бесшумно следуют его примеру. Господин Франк выключает лампу. Он дает знак Питеру, чтобы тот погасил висячую лампу над столом. Питер пы­тается дотянуться до нее, понимает, что это ему не удастся, и становится на стул. В тот момент, когда он дотрагивается до лампы, он теряет равновесие. Стул ускользает из-под не­го. Питер падает. Железная лампа с треском рушится на пол. Слышно, как внизу кто-то быстро сбегает по лестнице.

Господин Ban Даан (едва слышно). Бо­же всемогущий!

Комната освещается только свечой. Из своей спальни выхо« дит Дуссел. Господин Франк крадется к лестничной плв щадке и стоит, прислушиваясь. Слышно, как яростно лав!

собака.

Г о с п од и и В а н Д а а и. Вы слышите что-нибудь?

Господ и и Ф р а н к С шепотом). Нет. Кажет­ся, они ушли.

Госпожа В а и Д а а н. Это Зеленая Поли­ция. Они нашли пас.

Господин Ф р а н к. Если бы это было так, они бы не ушли. Они сейчас были бы здесь.

Госпожа В а и Д а а и. Я уверена, что это Зеленая Полиция. Они пошли за подкреплением. Вот и все. Они вернутся!

Г о с п о дин В а н Д а а н. Возможно, это было гестапо, и они искали документы...

Господин Франк (перебивая его). Или вор В поисках денег.

Г о с п о ж а В а и Д а а н. Надо что-то делать... Скорее! Скорее! Пока они не вернулись обратно.

Господин Ван'Даан. Мы не можем ни­чего сделать. Нам остается только ждать.

Господин Франк поднимает руку, призывая всех сохранить молчание. Он внимательно прислушивается. Воцаряется пол­ил н тишина, и все силятся услышать какой-нибудь звук сни-i\ Вдруг Анна покачнулась и с тихим стоном падает в об­морок

Госпожа Франк (быстро подходит к Ан­ис, гадится рядом на пол и приподнимает ее). Принесите, пожалуйста, воды! Принесите воды!

Марго направляется к раковине.

Господин В а н Даан (хватает Марго).Нет нет! Сейчас нельзя открывать кран!

Господин Франк. Уж если они нас нашли, то нашли. Принесите воды.

Марго снова направляется к раковине. (Достает карманный фонарь.) Я иду вниз.

Марго подбегает к отцу и цепляется за него. Анна с трудом приходит в себя.

Господин Франк. Мы не сможем узнать, что случилось, до понедельника, по­ка не придут Мип и господин Кралер. Мы не мо­жем оставаться в полном неведении.

Марго. Не ходи, папа!

Госпожа Франк. Тише, дорогая, тише.

Господин Франк тихо уходит, спускается по лестни­це и скрывается за дверью внизу.

Марго, подойди ко мне!

Марго подходит к матери.

Господин Ван Даан. Тише! Тише!,

Госпожа Франк шепотом говорит Марго, чтобы та принесла воды. Марго идет за водой.

Госпожа ВанДаа н. Путти, где наши день­ги? Принеси сюда деньги. Я слышала, что от Зеле­ной Полиции можно откупиться. Скорее поднимись наверх! Достань деньги!

Господин Ван Даан.. Успокойся!

Госпожа Ван Даан (встает перед ним mi колени и упрашивает). Ты хочешь, чтобы тебя потащили в концлагерь? Неужели ты будешь вот так стоять и ждать, пока они придут за тобой и заберут тебя? Да сделай же что-нибудь, прошу тебя!

Господин Ван Даан (отталкивает ее). Да успокойся ты! (Подходит к лестничной площадке и прислушивается.)

Питер идет к матери и усаживает ее на кушетку. На се­кунду воцаряется молчание. Наконец Лина больше не вы­держивает.

Анн а. Пойдите же кто-нибудь за папой. За­ставьте его вернуться!

Питер (направляясь к двери). Я пойду.

Господин Ван Даан. Тебе мало того, что ты натворил? (Грубо отталкивает Питера.)

В озлоблении Питер хватает стул, словно намереваясь уда­рить отца, затем отпускает его и руками закрывает лицо. Госпожа Франк начинает тихо молиться.

Анна. Пожалуйста, пожалуйста, господин Ван Даан, пойдите за папой.

Господин ВанДаа н. Тише, тише!

Анна в оцепенении замолкает.

Г о с п'О д и и Ф р а н к. Это был вор. Он, навер­ное, испугался шума и убежал.

Госпожа В а и Д а а и. Слава богу!

Господин Франк. Он унес кассу и прием­ник. Он убежал в такой спешке, что даже не за­крыл входную дверь. Она осталась широко откры­той.

Все издают вздох облегчения.

Я думаю, хорошо было бы зажечь свет.

Map г о. Ты уверен, что все в порядке? Г о с п о д и н Фра н к. Опасность миновала.

Марго направляется к настольной лампе, чтобы зажечь ее.

Да не пугайся так, Айна. Мы в безопасности.

Д у с с е л. Кто сказал, что опасность миновала? Неужели вы не понимаете, что мы сейчас • в боль­шей опасности, чем когда бы то ни было.

Господин Фра И к. Да успокойтесь же, гос­подии Дуссел! (Ведет Анну обратно к столу, застав­ляя сесть рядом с ним и пытаясь ее успокоить.)

Дуссел (показывая пальцем на Питера). Из-за этого неуклюжего болвана теперь кто-то знает, что мы находимся здесь! Теперь кто-то знает, что мы здесь прячемся!

Госпожа Ван Даан (направляется к Дусселу). Да, кто-то знает, что мы здесь. Но кто это? Вор! Вор! И вы думаете, что вор пойдет в Зе-ч леную Полицию и скажет: «Я как-то грабил один дом недавно ночью и услышал шум над головой >, Вы думаете, что вор может так поступить?

Дуссел. Да, думаю.

Госпожа Ван Д а а и (с истерикой в голове). Вы с ума сошли! (Шатающейся походкой она возвращается на свое место за столом.)

Питер, как бы защищая ее, следует за ней и отталкивает в сторону Дуссела.

Д у с сел. Я думаю, что когда-нибудь его пойма­ют, и тогда он сторгуется с Зеленой Полицией... Он расскажет им, где мы скрываемся, если они его от­пустят. (Уходит в спальню.) г

Несколько мгновений все молчат, полные ужаса.

Г о с и один В а и Д а а и. Он прав.

Анна. Папа, уйдем отсюда! Мы теперь не мо­жем здесь оставаться... Уйдем...

Господин Ван Даан. Уйдем! Куда?

Госпожа Франк (опускаясь на стул около стола). Да. Куда?

Господин Франк (поднимается из-за сто­ил и обращается ко всем). Неужели мы потеряли нею свою веру, все свое мужество? Минуту назад мм думали, что они пришли за нами. Мы были уверены, что это конец, но ведь это не было кон­ном. Мы живы и невредимы.

Господин Ван Даан идет к столу и садится.

Анна (поет).

«О Ханукка! О Ханукка!

Радостный... праздник...». К ней постепенно присоединяются остальные. Их голоса еще дрожат от страха. Госпожа Ван Даан поет сквозь рыдания.

Все вместе.

«Вокруг трапезы... мы собрались В безграничном веселье... Счастливейшее вре...мя Ныне наступило. Есть у нас причины Радостными быть».

Дуссел выходит из спальни, он подходит к столу и встает рядом с Марго, слушая песню.

«Вместе

Мы пробьемся

Через все невзгоды».

Они поют все увереннее и увереннее. Свет постепенно гаснет.

«Так слушайте паше веселье И нашу веселую песню — Песню Ханукка поем мы».

Свет погас, медленно опускается занавес.

«Слушайте паше веселье И нашу веселую песню — Песню Ханукка поем мы».

Они еще поют, когда падает занавес.

Занавес

АКТ ВТОРОЙ

СЦЕНА ПЕРВАЯ В темноте слышен голос Анны, снова читающей свой дневник.

Голос Анны. Суббота, первое января тысяча девятьсот сорок четвертого года. Опять наступил Новый год, а мы все еще в нашем убежище. Мы живем здесь уже целый год, пять месяцев и два­дцать пять дней. Кажется, что наша жизнь остано­вилась.

1анавес поднимается. Далеко за полдень. Все кутаются от плода. В общей комнате госпожа Франк снимает пос-|' стирки белье, которое висит в глубине сцены. Г о с п о-| н п Франк садится на стул с левой стороны. Читает. А арго лежит под одеялом на кушетке, шея у нее закута-пч пестрым вязаным шарфом. Анна сидит за столом и пи-¹¹'¹ i дневник. Питер, госпожа и господин Ван I | В п и Дуссел читают или лежат в своих комнатах. ¹ II Г усиливается. Голос Анны продолжает непрерывно

звучать.

I' о л о с А н н ы. Мы все немного похудели, «дис-пн» у Ван Даанов проходят с такой же яро-ПЫо, как и всегда. Мама по-прежнему не понимаетменя. Но ведь и я тоже не понимаю ее. Однако за это время произошли кое-какие важные изменения. Эти изменения совершились во мне самой. Я где-то читала, что девушки в моем возрасте теряют уве. ревность в самих себе. Они начинают прислуши­ваться к себе и думать о том чуде, которое совер­шается во всем их существе. То, что со мной проис­ходит, мне кажется поразительным. Не только то, что можно увидеть, но и то, что совершается внутри меня. Каждый раз, когда это происходит, у меня по­является чувство, словно я обладаю какой-то сла­достной тайной.

Слышен бой курантов, после чего они играют гимн.

И, несмотря на сильную боль, я мечтаю о том мо­менте, когда я снова почувствую в себе эту тайну.

Вдруг внизу раздается гудение условного сигнала. Все на­сторожились. Господин Франк осторожно, на цыпочках под­ходит к лестнице и прислушивается. Снова раздается гуде­ние условного сигнала.

Господин Фра н к. Это- Мип. (Быстро спус­кается по лестнице, чтобы снять засов с двери.)

Госпожа Франк (зовет Ван Даанов, а по­том Питера). Вставайте! Пришла Мип!

Анна быстро убирает дневник. Марго садится в кровати и натягивает на плечи одеяло. Господин Дуссел садится на край своей постели, прислушивается, он расстроен. М и п поднимается по ступенькам в сопровождении господина Крал ер а. Они приносят цветы, книги, газеты и т. а. Анна бросается к Мип и нежно обнимает ее.

Мип... и господин Кралер... Какое неожиданное и чудесное посещение!

Господин Франк. Посмотрите, что нам принесла Мип.

Госпожа Фра н к (принимал тарелку). Торт!

Господин Ван Даан. Торт! (Весело ущип­нув Мип за щеку, быстро идет к буфету.) Я доста­ну тарелки.

Дуссел в своей комнате поспешно надевает пиджак и выхо­дит из комнаты, чтобы присоединиться к компании.

Госпожа Фра н к. Спасибо, Миппия. Вам не нужно было этого делать. Вы, наверное, потратили весь свой паек сахара за несколько недель. (Пере­дает торт госпооюе Ван Даан.) Какой он красивый, не правда ли?

Госпожа В а л Д а а н. Давным-давно я не сидела торта. С тех пор, как вы принесли нам такой же торт в прошлом году. (Не глядя на торт, обра­щается к Мип.) Помните? Помните, как вы прине­сли нам торт на Новый год? Как раз в это же вре­мя в прошлом году. Я никогда не забуду этого, по­тому что на нем было написано: «Мир в 1943 году⁴-. (Смотрит на торт и читает.) «Мир в 1944 году».

М и п. Но ведь когда-нибудь должен наступить мир. (В то время, как Дуссел выходит из свое* комнаты.) Здравствуйте, госполип Дуссел.

Господи н К р а л с р (Дусселу). Как ваше здоровье?

Господин В а н Даан (несет тарелки й нож). Вот нож, дорогая. Ну, сколько нас здесь?

М и п. Мне не надо. Благодарю вас.

Господин Франк. Ну, пожалуйста, вы жиы...

М и п. Мне не хочется.

Господин Ван Даан. Ну хорошо! Тогда остается... один... два... три... ессго семь.

Господин Дуссел. Восемь! Восемь! То же число, как и всегда.

Господин Ван Даан. Я не считал Мар­го. Я уверен, что Марго не будет есть. А н и а. А почему она не будет?

Госпожа Франк. Мне кажется, он ей не повредит.

Господин Ван Даан. Ну хорошо, хорошо! Я просто не хотел, чтобы она опять начала каш­лять, вот и все!

Господин Дуссел. И, пожалуйста, пусть госпожа Франк режет торт.

Господин Ван Даан. Какая разница?

Госпожа Ван Даан. Ведь это торт не для одной госпожи Франк, не правда ли, Мип? Он для всех нас.

Господин Дуссел. Госпожа Франк умей лучше делить продукты.

Госпожа Ван Даан (подходя к Дусселу). ¹ (то вы этим хотите сказать?

Господин В а и Д а а н. Да ну же, не теряй-" г.рсмени!

Госпожа В а н Д а а н (Дусселу). Разве я не | всегда на равные порции? А? Господин Ван Даан. Перестань, Керли. Госпожа Ван Даан. Нет, я хочу, чтобы ' I ответил! Разве это не так?

Господин Дуссел. Да-да. Каждый получает равную порцию... Только господину Ван Даану всегда достается немножко больше.

Господин Ban Даан надвигается на господина Дуссела, у него в руке нож.

Господин ВанДаан. Это ложь.

Дуссел отступает под натиском Ван Даанов.

Господин Франк. Перестаньте, пожалуй­ста! Прошу вас!.. (Обращается, к Мип.) Вы видите, что может с нами наделать маленький сахарный торт? Он лишил нас разума.

Господин ВанДаан (подавая нож госпо­же Франк). Пожалуйста, госпожа Франк.

Госпожа Франк. Спасибо. (Направляется к столу, чтобы нарезать торт, и обращается, к Мип.) Неужели вы не съедите хотя бы маленький кусочек?

Мип (пьет чай). Нет, право, я должна уйти че­рез несколько минут.

Вдали затихают звуки оркестра.

Питер (обращаясь к Мип). Может быть, Му­ши вернулся в наш старый дом? Говорят, что ко­ты... Вы когда-нибудь заходите туда?.. Я хочу ска­зать... не могли бы вы зайти...

М и п. Постараюсь, Питер. В первую же свобод ную минуту я попытаюсь. Но я боюсь, если его уже нет целую неделю...

Дуссел. Пора уже забыть об этом. Из этого кота кто-то уже давно приготовил себе прекрасным" обед!

Питер в ярости, не в состоянии произнести ни слова. Он направляется к Дусселу, как будто хочет его ударить. Гос­подин Франк останавливает его. Госпожа Франк поспешно переводит разговор на другую тему, чтобы разрядить атмос­феру.

Г о с п о ж а Ф р а н к (к Мип). Прекрасный торт, Мип!

Госпожа Ван Да а н. Прекрасный!

Господин Ван Даан (съедая свой кусок в один присест). Дорку повезло, что его девушка умеет .готовить такие вкусные вещи!

М и п (ставит на стол пустую чашку). Я должна бежать. Мы с Дорком идем сегодня на вечер.

Анна. Как это чудесно! Пожалуйста, запомни­те, кто и как будет там одет, что вы будете есть и все другое, чтобы завтра вы могли нам обо всем рассказать.

Мип. Я дам тебе полный отчет! До свидания!

Господин ВанДаан (к Мип). Подождите минутку, я хочу вам дать небольшое поручение. (Спешит наверх в свою комнату.)

Госпожа ВанДаан (резко). Путти, куда ты идешь? (Бросается за ним по лестнице и кричит истерически.) Что ты хочешь? Путти, что ты собира­ешься сделать?

Мип (Питеру). В чем дело?

Питер (сочувствуя матери). Отец хочет про-|вть ее шубу. А мама с ума сходит по своей старой шубе.

Д усе ел. Непостижимо! Неужели в такие вре-мгпп можно быть настолько глупым и волноваться и i :»п какой-то шубы?

Питер. Это не ваше дело!.. И если вы скажете хоть одно слово... тогда я, тогда я возьму вас и... тогда я это сделаю... тогда я...

Раздается пронзительный крик госпожи Ван Даан, она цеп­ляется за шубу в тот момент, как господин Ван Даан на­меревается спуститься с ней по лестнице.

Госпожа Ван Д а а п. Нет! Нет! Нет! Ты не смеешь забирать ее! Ты слышишь? Она моя!

Внизу Питер отходит в сторону со смущенным и несчастным

видом.

Мне подарил ее мой отец. Это не ты мне подарил ее. Ты не имеешь права. Пусти, слышишь?

Господин Ван Даан тащит шубу у нее из рук и спешит вниз по лестнице. Госпожа Ван Даан, рыдая, опускается на пол. Когда господин Ван Даан входит в общую комнату, все в смущении смотрят в сторону.

Господин Ван Даан (господину Крале-ру). Всего лишь небольшой спор о продаже этой шубы. Как я часто напоминал госпоже Bain Даан, с ее стороны очень эгоистично держаться за свою шу­бу в то время, .когда люди на воле так нуждаются в одежде... (Отдает шубу Мип.) Так вот, может быть, вы согласитесь продать ее для нас? Она стоит хоро­шие деньги. И, между прочим, не достанете ли вы мне сигарет? Все равно каких... достаньте все, что сможете.

Мип. Ужасно трудно достать их, господин Ван Даан, но я попробую. До свидания. (Уходит.)

Господин Франк идет за ней, чтобы закрыть ДВвМ на засов.

Госпожа Франк (подает господину Крале-ру чашку чаю). Вы действительно не хотите попро­бовать немножко торта, господин Кралер?

Господин Кралер. Лучше не стоит.

Г о с п о д и н В а н Д а а н. Вы все еще себя пло­хо чувствуете? А что говорит ваш доктор?

Господин Кралер. Я не был у него.

Госпожа Франк. Но, господин Кралер!..

Господин Кралер (присаживаясь к сто­лу). О, я пытался, но сейчас трудно найти доктора... Они все так заняты. После нескольких недель мне наконец удалось пробиться к одному по телефону, я сказал ему, что хотел бы ему показаться... что я"не­важно себя чувствую. И вы знаете, что он мне отве­тил... по телефону... Покажите язык!

Все смеются. Ван Даан поднимается на чердачную лестницу.

(Обращается к господину Франку в то время, как гот снова появляется в комнате.) Я принес с собой несколько контрактов, не согласитесь ли вы про­смотреть их со мной...

Господин Франк (протягивает руку). Ну, конечно.

Господин Кралер (поднимаясь). Если бы нам спуститься шиз...

Господин Франк проходит вперед.

(Обращается ко всем остальным.) Извините нас, я [адержу господина Франка только на минуту. ( Идет за господином Франком вниз.)

Марго (внезапно почувствовав что-то недоброе). Что случилось? Что-то случилось! Ведь прав­да, господин Кралер?

Господин Кралер (останавливается и воз­вращается, пытаясь успокоить Марго и делая вид, что ничего не случилось). Ничего нет, я только хочу посоветоваться с вашим отцом.

М арго. Нет, что-то случилось, я это чувствую.

Господин Франк (подходя к господину Кралеру). Если это касается нас, лучше, чтобы все об этом знали. '

Господин Кралер (обращаясь к нему, ти­хо говорит). Но... а как же дети?..

Господин Фра н к. Всякая действительность будет лучше того, что им может представиться.

В то время, как господин Кралер говорит, все его слушают с напряженным внимание?.!. Господин Ван Даан спускается с чердака и садится на нижнюю ступеньку.

Господин Кралер. Есть один человек на складе... Я не знаю, помните вы его или нет... Карл, ему около пятидесяти, неуклюжий, близорукий... Он приехал с нами как раз перед тем, как вам пришлось уйти.

Господин Ф р а н к. Он из Утрехта?

Господин Кралер. Да, тот самый. Две недели назад, когда я был на складе, он закрыл дверь и спросил меня... что с господином Франком? Нет ли вестей от господина Франка? Я ответил, что ничего не знаю и что ходят слухи, будто вы в Швейцарии. Он сказал, что такие слухи дошли и до него, но он думал, что я знаю еще что-нибудь. Я Щ обратил на это внимания... Но затем случилась одна вещь... Он принес ко мне в контору счета для под­писи. В то время, как я их просматривал, я взгля­нул на него. Он стоял и пристально смотрел на книжный шкаф... па ваш книжный шкаф. Он ска­зал, что помнит, что там была дверь... «Разве не бы­ло там двери, которая вела на чердак?» — спросил он. Потом сказал, что хочет получать больше жало­ванья. На двадцать гульденов в неделю больше.

Господин Ван Даан. Шантаж!

Господин Франк.' Двадцать гульденов? Очень скромный шантаж.

Господин В а н Д а а п. Это только начало.

Дуссел (подходя к господину Франку). Вы знаете, что я думаю? Это тот вор, который был вни­зу тогда ночью. Вот каким образом ему известно, что мы находимся здесь.

Господин Ф р а я к (обращаясь к господину Кралеру). Чем же это кончилось? Что вы ему ска­зали?

Господин Кралер. Я сказал, что должен подумать... Что мне делать? Платить ли ему эти деньги?.. Воспользоваться ли случаем и уволить его... Что делать? Я не знаю.

Дуссел (неистово). Ради бога, не увольняйте его. Дайте ему, сколько он просит... держите его при себе под наблюдением.

Господин Франк. А это много, что он про-I ИТ? Сколько платят сейчас за такую работу?

Господин Кралер. Он может получать та­кие деньги только на военном заводе. Но ведь у нас |в поенный завод. Вы знаете, я не уверен. Известно in ему на самом деле... или он ничего не знает...

Господин Франк. Предложите ему поло­вину. Тогда мы узнаем шантаж это или пет.

Дуссел. А если шантаж? Мы должны будем платить ему, не правда ли? Что бы он ни запросил, мы должны платить!

Господин Ф р а н к. Давайте решим это, ког­да настанет час.

Господин Кралер. Может быть, все это мое воображение. Мы сейчас дошли до такого состояния, когда всех и вся подозреваем. И всякий раз, в каж­дом простом взгляде или слове я вижу...

Внизу, в конторе, раздается телефонный звонок. «

Госпожа Ван Даан (спешит к господину Кралеру). Там звонит телефон! Что это значит, в праздник звонит телефон?

Господин Кралер. Это моя жена. Я ска­зал ей, что мне нужно просмотреть кое-какие бума­ги в конторе... И просил позвонить мне, когда она выйдет из церкви. (Собирается уходить.) Тогда я предложу ему половину. До свидания... Будем наде­яться на лучшее.

Все с ним несколько отчужденно прощаются. Господин Франк следует за господином К р а л е р о м, что­бы запереть за ним внизу дверь. В течение следующей сцены господин Франк возвращается наверх и стоит, озабоченный, прислушиваясь.

Дуссел (обращаясь к господину Ван Даану). Можете благодарить вашего сына... за то, что он тогда сорвал лампу! Уверяю вас, сейчас это только вопрос времени. (Идет к окну в глубине сцены и стоит, глядя в него.)

М а р г о. Иногда мне хочется, чтобы наступил конец... Каким бы он ни был.

Госпожа Франк (потрясенная). Марго!

Анна направляется к Марго, садится рядом на кушетк\ и обнимает ее.

Марго. Тогда по крайней мере мы бы знали, где мы находимся.

Госпожа Франк. Как тебе не стыдно! Гово­рить такие вещи! Подумай, как нам повезло! По­думай о том, как тысячи людей умирают на войне каждый день. Подумай о людях, находящихся в концлагерях.

Анн а (прерывая ее). Что в этом толку? Какой смысл думать о несчастье в то время, когда и сам гы несчастен. Это глупо!

Госпожа Франк. Анна!

Анна продолжает вести спор с матерью, а госпожа Франк старается прекратить его и успокоить Анну.

Анна. Мы молоды: Марго, Питер и я! Вы, взрослые, вы взяли свое! Но посмотрите на нас... Если мы начнем думать о всех ужасах во всем ми­ре — мы погибли! Мы стараемся держаться за ка­кие-то идеалы... Когда все... идеалы, надежды, все уничтожается! Не наша вина, что в мире все пере­вернулось! Нас не было, когда это все началось! Поэтому не старайтесь свалить это на нас! (Убега­ет в свою комнату, хлопнув за собой дверью. Берет U i ящика щетку и бросает ее на пол. Потом садится • •" диванчик, стараясь сдержать свой гнев.)

Господин В а к Д а а н. Она говорит так, как ¹ го мы начали войну! Разве мы начали войну?

(Смотрит на торт Анны. В тот момент, когда он его берет, Питер останавливает отца.)

Питер. Она оставила свои торт. (Направляет­ся в комнату Анны с тортом.)

В общей комнате воцаряется молчание. Госпожа Ван Дааи идет в свою комнату в сопровождении господина Ван Даа-иа. Дуссел остается и смотрит в окно. Господин Франк при­носит госпоже Франк се торт. Она медленно ест. без вся­кого удовольствия. Господни Франк приносит своп кусок торта, отдает его Марго и тихо садится на диван рядом с ней. Питер стоит в дверях неосвещенной комнаты Айны, глядя на нее, затем делает легкое движение, чтобы дать ей знагь о своем присутствии. Анна садится, поспешно старается скрыть следы слез.

(Протягивает ей торт.) Ты забыла его. Анна (вяло). Спасибо.

Питер (собирается уходить, затем возвра­щается). Мне кажется, ты прекрасно говорила. Ты хорошо знаешь, как с ними надо разговаривать. Ты знаешь, как это нужно сказать. Я не умею... Я нико­гда не умею владеть своими мыслями, особенно ко­гда я вне себя... Этот Дуссел... когда он говорил о Муши... что кто-то его ест... все, что я мог приду­мать... так это... Мне захотелось его ударить. Я хо­тел ему дать такой... такой... чтобы он... так я де­лал в школе, когда мы спорили... Вот таким образом я... но здесь... и такой старый человек, как он... это было бы нехорошо.

А н н а. Ты очень ошибаешься на мой счет. Я все делаю неправильно. Я очень много говорю. Я захо­жу слишком далеко. Я причиняю людям боль...

Дуссел отходит от окна, направляясь в свою комнату.

Питер. Мне кажется, ты просто великолепна... Что я хочу сказать... Если бы не ты... здесь... я про­сто не знаю... Что я хочу сказать...

Дуссел прерывает Питера, включая свет. Дуссел стоит в дверях, он удивлен тем, что видит Питера. Питер направ­ляется к нему с угрожающим видом. Дуссел пятится из комнаты. Питер закрывает за ним дверь.

Анна. Ты это серьезно говоришь, Питер? Ты в самом деле так думаешь?

Питер. Я ведь так сказал, не правда ли? Анна. Благодарю тебя, Питер.

В общей комнате господин и госпожа Франк собирают по­суду и несут ее к раковине, моют ее. Марго опять ложит­ся на диван. Дуссел, растерянный, входит в комнату Пите­ра, берет книгу и начинает читать.

Питер (рассматривает фотографии на стене). У тебя целая коллекция.

Анна. Хочешь повесить у себя в комнате? Я могла бы дать тебе несколько карточек. Слава бо­гу, ты там проводишь много времени... И, бог весть, что делаешь...

Питер. Так спокойнее. Начинается драка или спор... я сразу ныряю к себе.

Анна. Тебе везет, у тебя есть комната, куда можно уйти. Его светлость всегда здесь... Я почти ни минуты не бываю одна. Когда они начинают на­падать на меня, то мне некуда нырять. Я должна ос­таваться здесь и принимать все.

Питер. Ты только что хорошо осадила их.

Анна. Я дошла до сумасшествия. У них уже сложилось свое мнение../ обо всем... А мы... мы все еще стараемся узнать... Перед нами стоят такие задачи, которые никогда не стояли перед людьми на­шего возраста. И вот, как только ты подумал, что ты их разрешил, появляется что-то новое — и трах! Ты должен начинать все сначала.

Питер. И все-таки у тебя есть с кем погово­рить.

А и н а. Не совсем. Мама... Я никогда не обсуж­даю с ней серьезные вопросы. Она не понимает. С отцом — другое дело. Мы можем говорить обо всем... обо всем, кроме одного... о маме. Он просто не будет говорить о ней. Я думаю, что нельзя быть со­всем откровенной с человеком, если он что-нибудь скрывает от тебя, ведь правда?

Питер. Мне кажется, у тебя чудесный отец.

А н на. О да, Питер, да, он единственный чело­век, который вселяет в меня веру, что у меня есть .какой-то ум. Но как бы то ни было, ничто не может заменить тебе школу, игры и друзей твоего возрас­та... или почти твоего возраста. Правда?

Питер. Вероятно, ты очень скучаешь о друзьях и обо всем, чего здесь нет.

А н н а. Не только... (Внезапно прерывает себя и секунду внимательно смотрит на'него.) Не странно ли, ты и я? Здесь мы видим друг друга каждую ми­нуту, почти в течение полутора лет, и только сейчас в первый раз мы по-настоящему разговариваем. Зто очень помогает, когда есть с кем поговорить. Не так ли? Это помогает тебе найти выход своим чувствам.

Питер (направляясь к двери). Ну, в любое время, когда ты захочешь дать выход своим чуг.ст зам, ты можешь приходить ко мне в комнату.

Анна (идет вслед за ним). Я могу дать выход огромным чувствам. Ты должен очень осторожно предлагать мне это.

Питер. Ничего, я не боюсь.

Анна. Это правда?

Пите р. Я ведь так сказал, не так ли? (Ухо­дит.)

Анна стоит в дверях и смотрит ему вслед. Когда Питер подходит к дверям своей комнаты, он останавливается на минуту, оборачивается и смотрит на нее. Затем он входит в свою комнату. При появлении Питера Дуссел встает и быстро выходит из комнаты. Анна видиг, как подходит Дуссел, и закрывает дверь. Дуссел поворачивается в сторо­ну комнаты Питера. Питер закрывает свою дверь. Дуссел стоит озадаченный, растерянный. Медленно гаснет свет. За­навес падает. В темноте слышится голос Анны сперва сла­бо, а потом с нарастающей силой.

Голос Анны. У нас плохие новости. Аресто­ваны люди, у которых Мип доставала нам продо­вольственные карточки. Итак, нам пришлось резко ограничить себя в еде. Наши желудки настолько пу­сты, что они урчат и издают странные звуки, все на разные лады. У господина Вам Даан — глубокие и низкие, как контрабас. Мои — высокие, свистящие, как флейта. В то время, как мы сидим вокруг стола и ожидании ужина, они звучат, как оркестр, когда ОН настраивает свои инструменты. Необходимо толь­ко присутствие Тосканини с поднятой дирижерской Палочкой — и мы бы начали играть «Полет вальки­рий...». Господин Кралер в госпитале. Кажется, у него язва. Пим говорит, что мы его язвы. Мип дол-| на вести дело, а также заботиться о нас. Амери-нШцы высадились на южном берегу Италии. Отец думает, что война скоро кончится... Каждый день Дуссел ждет, что тот человек со склада потребует еще денег. Не очень ли я перескакиваю с одного во­проса на другой? Ничего не могу поделать. Я чувст­вую, что идет весна. Я это чувствую всем своим те­лом и душой. Я чувствую себя совсем смятенной. Я так страстно хочу... так страстно хочу... всего... друзей... кого-нибудь, с кем можно было бы погово­рить... кого-нибудь, кто понимает, кого-нибудь моло­дого, кто бы чувствовал, как я сама...

В то время, как произносятся последние слова, занавес под­нимается, свет усиливается. Голос Анны замирает.

СЦЕНА ВТОРАЯ

Вечером после ужина. С улицы доносятся голоса играющих детей. Все «взрослые» за исключением господина Ван Даа-на находятся в общей комнате. Госпожа Франк что-то штопает. Госпожа Ван Даан читает модный журнал Господин Франк просматривает счета. Дуссел в докторском халате ходит взад и вперед и с нетерпением ждет времени, когда ему молено будет пойти в свою сталь ню. Господин Ван Даан наверху вышивает в пяль цах. Питер в своей комнате сидит перед зеркалом и при глаживает волосы. В течение следующей сцены завязывает галстук, чистит щеткой пиджак и надевает его на себя Тщательно готовится к приходу Анны. Теперь на стене ви сит несколько фотографий кинозвезд, принадлежавших ра­нее Анне. Анна в своей комнате также одевается. Оы стоит перед зеркалом в комбинации и пробует разные при чески. М а р г о сидит на диванчике, подшивая юбку дл Анны. У Дуссела, который находится в общей комнате, иг сякает терпение. Он подходит к двери, громко стучит I дверь общей с Анной комнаты.

А и н а. Нельзя, нельзя, господин Дуссел, я еще не одета.

Дуссел, разъяренный, отходит. Садится и хватается за го­лову.

(К Марго.) Ну, как? Как это выглядит?

Марго (окидывает ее быстрым взглядом). Прекрасно.

А и п а. Ты даже не взглянула.

Март о. Нет, я посмотрела. Прекрасно.

Анна. Марго, скажи мне, я страшно некра­сивая?

Марго. Перестань напрашиваться на компли­менты.

Анна. Нет, правда, скажи мне.

М а р г о. Ну, конечно, нет. У тебя хорошие гла­за... И много живости и...

Анна. Немного неопределенно, тебе не кажет­ся? (Тянется за лифчиком и вынимает его из руко­дельной корзинки Марго. Прикладывает его к себе и любуется глядя в зеркало.)

Госпожа Франк (о/салея Дуссела, стучит девушкам в дверь). Можно войти?

Марго. Входи, мама.

Госпожа Франк (входит, закрывая за со­бой дверь). Господину Дусселу не терпится сюда по­пасть.

Анна (все еще деро/сит лифчик в руках). О господи, он и так пользуется комнатой целый день.

Госпожа Франк (мягко). Анна, дорогая. ры не собираешься ли опять сегодня идти к Питеру?

Анна (горделиво). Да, таково мое намерение.

Госпожа Франк. Но ты уже и так провела

там сегодня большую часть времени.

А н н а. Я была там ровно два раза. Один раз я пошла за словарем, а потом пробыла там три чет­верти часа перед ужином.

Госпожа Франк. А ты не боишься, что ты ему мешаешь?

А н н а. Мама, ведь у меня есть какое-то чутье.

Госпожа Франк. Тогда позволь мне про­сить тебя об одном, Анна. Пожалуйста, не закрывай дверь, когда ты входишь туда.

Анна. Ты говооишь, как госпожа Ван Даан! (Бросает лифчик обратно в рукодельную корзинку. Берет блузку и надевает ее.)

Госпожа Франк. Нет-нет. Я не имела в ви­ду ничего такого, просто не хочу, чтобы ты стала объектом пересудов, не хочу, чтобы ты давала гос­поже Ван Даан повод для неудовольствий.

A H и а. А госпожа Ван Даан не нуждается в по­водах для неудовольствий.

Г о с п о ж а Ф р а-н к. Все очень беспокоятся за господина Крал ер а. А тут еще...

Анна. Прости меня, мама, я иду к Питеру. Я не позволю Петронелле Ван Даан портить нашу дружбу.

Госпожа Франк одно мгновение стоит в нерешительности, затем выходит, закрывая за собой дверь. Она достает ко­лоду карт и садится за стол в центре комнаты, расклады­вая пасьянс. Марго дает сестре подшитую юбку. Пока Анна ее надевает, Марго снимает свои туфли на высоких каблу­ках и набивает в носки бумагу, чтобы Анна могла их надеть.

Марго. А почему бы вам обоим не поговорить в общей комнате? По крайней мере было бы меньше неприятностей. Ведь маме тяжело молча выслуши­вать все эти замечания от госпожи Ван Даан.

А и н а. А почему она молчит? По-моему, просто смешно все выслушивать и выслушивать.

М а р г о. Ты ведь совсем не понимаешь маму. В таких случаях она не умеет отвечать. Она на тебя не похожа. Просто не в ее натуре огрызаться.

Анна. Во всяком случае... единственно, о ком я беспокоюсь, это о тебе. Я чувствую себя ужасно ви­новатой перед тобой. (Садится на табуретку возле Марго, надевая ее туфли на высоких каблуках.)

Марго. Из-за чего?

Анна. Я имею в виду, что каждый раз, когда я вхожу в комнату Питера, у меня появляется такое чувство, будто я причиняю тебе боль.

Марго качает головой.

Я знаю, что если бы я была на твоем месте, я бы рассвирепела. Я бы отчаянно ревновала, будь это я! Марго. Ну, а я нет.

Анна. Ты не обижаешься? Правда? Правда? Ты не ревнуешь?

Марго. Конечно, я ревную... ревную, что ты знаешь, ради чего ты утром встаешь... Но ревновать тебя к Питеру... Нет.

Анна (возвращается к зеркалу). А может быть, вовсе и нечего ревновать. Может быть, на самом деле я ему и не нравлюсь. Может быть, я просто за­меняю ему кошку. (Достает пару коротких белых перчаток и надевает их.) Тебе не хотелось бы при­соединиться к нам?

Марго. У меня есть книга.

Голоса детей, играющих на улице, постепенно стихают. В общей комнате Дуссел больше не выдерживает. Он вскаки­вает, подходит к двери спальни и громко стучит.

Дуссел. Может быть, вы пустите меня в мою комнату?

Анна. Минуточку, дорогой, дорогой господии Дуссел! (Поднимает розовую шаль своей матери и элегантно накидывает ее на плечи, а потом бросает последний взгляд в зеркало.) Ну, пошла... пусть го­ворят, что хотят! (Выходит в сопровождении Мар­го.)

Дуссел (в тот момент, когда она выходит, саркастически). Очень вам благодарен. (Входит в свою комнату.)

Анна направляется к комнате Питера и проходит мимо гос­пожи Ван Даан и своих родителей, сидящих за столом в центре комнаты.

Госпожа Ван Даан. Бог мой! Посмотрите на нее!

Анна не обращает внимания. Она стучит в дверь комнаты

Питера.

Я просто не знаю, какой смысл иметь сына. Я его никогда не вижу. Ему было бы все равно, если бы я покончила с собой.

Питер открывает дверь и отступает в сторону, пропуская

Анну.

Минутку, Анна.

Они стоят в дверях.

(Подходит к ним.) Я хотела бы сказать несколько слов своему сыну. Ты не возражаешь?

Питер и Анна стоят в ожидании.

Питер, я не хочу, чтобы ты сидел допоздна сегодня. Ты должен выспаться. Ведь ты еще растешь. Ты слышишь?

Госпожа Франк. Анна не задержится дол­го, она ляжет ровно в девять. Правда, Анна?

А н II а. Да, мама... (Госпоже Ван Даан.) Теперь мы можем идти?

Госпожа В а п Даан. Вы меня спрашивае­те? А я и не знала, что с моим мнением считаются.

Госпожа Франк. Анна, дорогая, ты слу­шай, когда будут бить часы.

Молодые люди уходят в комнату Питера, закрывая за со­бой дверь.

Госпожа Ван Даан. В мое время моло­дые люди заходили к девушке, а не девушки к моло­дым людям.

Госпожа Франк. Вы ведь знаете, как мо­лодежи приятно чувствовать, что у них есть свои секреты. Комната Питера — единственное место, где они могут поговорить.

Госпожа Ван Даан. «Поговорить». Когда я была молода, это называли по-другому. (Уходит в ванную.)

Марго устраивается с книгой. Господин Франк убирает га­зеты и ставит на стол шахматы. Он и госпожа Франк начи­нают шахматную партию. В комнате Питера Анна говорит с Питером. Она возмущена и унижена.

Анн а. Какие они ужасные! Какие невыноси­мые! Обращаются с нами, как будто мы еще в пе­ленках. (Садится, на раскладную кровать.)

Питер (достает бутылку лимонада, и два ста­кана). Пусть это тебя не тревожит. Меня это не беспокоит.

Анна. Пожалуй, их нельзя в этом винить... Они ведь вспоминают, какими они сами были в нашем возрасте. Они не понимают, насколько мы опереди­ли их... Подумать только, какие у нас были интерес­ные споры... О, я забыла. Ведь я собиралась при­нести тебе еще фотографии.

Питер. О, и эти хороши. Спасибо.

Анна. А тебе больше не нужно? Мип только что принесла мне «овые.

Питер. Может быть, потом. (Дает ей стакан лимонада и, взяв себе другой, садится напротив нее.)

Анна (смотрит на одну из фотографий). Я помню, когда я получила ту карточку... я ее выиг­рала. Я поспорила с Дженни, что могу съесть пять стаканчиков мороженого. Мы все играли в пинг-понг... и здорово проводили время... под конец мы уходили есть мороженое в Дельфи или в Оазис, ку­да пускали евреев... Всегда было много мальчишек, мы смеялись и шутили. Мне бы хотелось вернуться к этой жизни на несколько дней или на неделю. Но потом, я знаю, мне бы это досмерти надоело... Я те­перь более серьезно отношусь к жизни. Я хочу быть журналисткой... или еще кем-нибудь. Я люблю пи­сать. А ты кем хочешь быть?

Питер. Мне кажется, я бы уехал куда-нибудь... работать на ферме или еще в другое место... иа ка­кую-нибудь работу, где не нужно много думать.

А н н а. Ты .не должен так говорить.

Питер. Я знаю, я не умен.

Анна. Это неправда. 1 ы просто страшно мни­телен. Ты намного лучше меня во многих вещах... арифметике, алгебре и... ну, ты в миллион раз луч­ше меня разбираешься в алгебре. (С внезапной пря­мотой.) Тебе нравится Марго, правда? С самого на­чала она понравилась тебе, понравилась тебе боль­ше, чем я.

Питер (смущенно). О, не знаю.

Из ванной в общую комнату входит госпожа ВанДаан и идет к раковине, чистя кофейник.

Анна. Ну, это ничего. Все так относятся. Мар­го такая хорошая. Она и ласковая, и умная, и краси­вая, а я нет.

Питер. Я бы этого не сказал.

Анна. О нет, я не та?<ая. Я знаю. Я очень хо­рошо знаю, что я не красавица. Я никогда не была ею и не буду.

Питер. Я совсем не согласен с тобой. Я ду­маю, ты хорошенькая. Анна. Это неправда.

Питер. И вот еще что. Ты изменилась... с тех пор, я хочу сказать. Анна. Изменилась?

Питер. Я раньше думал, что ты ужасно шум­ливая.

Анна. А что ты думаешь теперь, Питер? Как я изменилась?

Питер. Ну... э-э... ты... стала спокойней.

В своей комнате Дуссел берет пижаму, туалетные принад­лежности и идет в ванную, чтобы переодеться.

А н II а. Я рада по крайней мере, что у тебя нет ко мне ненависти.

Питер. Л этого никогда и не было.

Анна. Готова спорить, когда ты выберешься отсюда, ты никогда и не вспомнишь обо мне.

Питер. Это уж глупо.

А н п а. Когда ты опять будешь с друзьями, ты скажешь... «И что я находил в этой госпоже Кря-кря?..»

Питер. У меня нет друзей. Анна. О Питер, конечно, они у тебя есть. У всех есть друзья.

Пите р. Только не у меня. Мне они не нужны. Мне и одному хорошо, без них.

А н н а. Значит ли это, что ты можешь обойтись и без меня? Я считаю себя твоим другом.

Питер. Нет. Если бы все были похожи на тебя, _Т0Гда — другое дело. (Убирает стаканы и бутылку.)

На минуту воцаряется молчание, затем Анна начинает го­ворить неуверенно и смущенно.

Л н и а. Питер, ты когда-нибудь целовал девуш­ку?

Питер. Да, один раз.

Анна (чтобы скрыть свои чувства). Карточка криво висит.

Питер идет и поправляет фотографию.

А она была хорошенькой?

Пит е р. Гм...

Анна. Та девушка, которую ты целовал.

Питер. Не знаю. У меня были завязаны глаза. (Возвращается и снова садится.) Это было на вече­ринке. Во время игры с поцелуями.

Анна (с облегчением). О, я не думаю, что это считается, не так ли?

Пите р. Да, я не считаю.

Анна. Меня целовали дважды. Один раз муж­чина, которого я раньше никогда не видела, поцело­вал меня в щеку, когда поднял меня со льда и я плакала. А второй раз господин Копхайс, друг моего отца, поцеловал у меня руку. Ты же не скажешь, что это считается?

Питер. Нет, не скажу.

А н и а. Я почти уверена, что Марго никогда ни­кого не поцелует до обручения. И я уверена, что до Пима мама не притронулась ни к одному мужчине. Но я не знаю... теперь все по-другому... Как ты ду­маешь? Ты думаешь, девушка не должна никого це­ловать, если она не обручена или что-то вроде это­го? Так трудно придумать, что делать, когда мы — здесь, а кругом нас рушится весь мир, и ты дума­ешь... ну... ты не знаешь, что случится завтра' и... Как ты думаешь?

Питер. Мне кажется, это зависит от девушки. Некоторые девушки, что бы ни делали, все плохо. А другие... ну... не обязательно всегда плохо.

Куранты бьют девять.

Я всегда думал, что когда двое людей... Анна. Девять часов. Мне надо идти.

П п т е р. Это верно.

Анна (не двигаясь). Спокойной почв.

Пауза.

Питер (поднимается и направляется к двери). Не позволяй им мешать приходить ко мне.

А н н а. Хорошо. (Поднимается и идет к двери.) Иногда я буду приносить свой дневник. Там у меня столько вещей, о которых я хочу поговорить с тобой. Там очень много про тебя.

Питер. Какие вещи?

Анна. Мне не хочется, чтобы ты видел неко­торые из них. Я думала, ты — ничто, совершенно так же, как ты думал обо мне.

Питер. Ты изменила свое мнение обо мне, так как и я о тебе?

Анна. Да... Ты увидишь...

Секунду Анна стоит, глядя на Питера, ей хочется, чтобы он поцеловал ее. Так как он не двигается, она отворачивает­ся в сторону. Затем внезапно Питер неуклюже обнимает ее и целует в щеку. Анна уходит, она изумлена. Останавли­вается на минуту спиной ко всем в обшей комнате. Придя в себя, она направляется к матери, отцу и Марго и молча целует их. Они бормочут ей пожелания доброй ночи. Когда она собирается открыть дверь своей комнаты, она замечает госпожу Ван Даан. быстро идет к ней, берет руками ее лицо и целует сперва в одну щеку, потом в другую. Затем Анна быстро уходит в спою комнату. Госпожа Ван Даан смотрит ей вслед, петом смотрит на комнату Питера. Ее подозрения подтвердились.

Госпожа Ван Даан (ей все ясно). Aral

Свет гаснет. Занавес опускается.

Голос Анны (сначала слабый, затем все усиливающийся). К этому времени все мы уже знали друг друга настолько хорошо, что если кто-нибудь начинал рассказывать какую-нибудь историю, любой из нас мог ее закончить вместо рассказчика. Мы должны были еще сильнее урезать себя в еде. А всего хуже было то, что снова появились крысы. Они уже утащили у нас много драгоценных продук­тов. Даже господину Дусселу теперь хотелось бы, чтобы Муши был здесь.

Четверг, двадцатое апреля тысяча девятьсот со­рок четвертого года. Возбуждение в связи с наступ­лением союзников увеличивается с каждым днем. Мип рассказывает, что люди там ни о чем другом не говорят. Что касается меня, то жизнь стала гораздо приятней. Я часто хожу в комнату Питера после ужина. О, не думай, что я влюблена, потому что это не так. Но жизнь делается более сносной, когда есть с кем обменяться мыслями. На сегодня довольно. Постскриптум... Я должна быть честной. Я должна сознаться, что я действительно живу ожиданием следующей встречи. Разве есть что-либо более приятное, чем сидеть у окна и чувствовать на своем лице лучи солнца и обнимать любимого? Теперь мне кажется, я рада, что у Ван Дааиов — сын, а не дочь. Еще одно платье стало мне коротко. Это — третье. В конце концов, мне придется носить платья Марго. Я сейчас усиленно занимаюсь своим французским и читаю «La belle Nivernise*¹.

В го время, когда она произносит последние слова, занавес поднимается. Свет усиливается. Голос Анны замирает.